Охотница за нечистью. Часть 1

Дамьен стоял перед особнячком Жаклин. Это был двухэтажный дом, старой отделки, обнесенный каменным забором. Ворота выполнены особенной шлифовкой, вычурные готические узорчики и каменные птицы, расположившиеся на самой верхушке ворот, предавали месту ещё большого гротеска, чем оно на то заслуживало. Передней частью дом выходит на улицу Сен-Ромен, а задней — на закаулистый проспект. У самого же здания растут синие розы, привезенные из самого Королевского Дворца. Жаклин любит всё эксклюзивное. Поместье давно уже заросло мохом и плесенью, из-за постоянного отсутствия хозяйки за ним перестали всячески ухаживать и следить. Зато особенные розы были подстрижены и ухожены. Дамьен, тяжко вдохнув, отворил скрипучие и немного ржавые ворота, своей вальяжной и почти что напускной походкой зашагал к дверям вампирского притона. Остановившись у порога, он трижды постучал. Дверь ему открыла миниатюрная девушка, типичная француженка: осиновая талия, утонченные скулы, аккуратные брови, светлые волосы и заинтересованные глаза. – Дамьен, – почтительно и удивлено произнесла Мэри, девушка, раньше принадлежащая к его клану. – Что тебя привело в наш дом? – Мне нужна Жаклин, Мэри, – голос Дамьена был настолько же фальшивым, как и его вальяжная, самоуверенная и равнодушная походка. Ступая на территорию Жаклин, ты автоматически превращаешься в актера, играющего в её спектакле. – Жизнь — игра, – любила повторять Княгиня своего клана, не осознавая того, что жизнь — эта самая настоящая реальность, какая только возможна. Жизнь – это вовсе не игра, жизнь – это даже не квест на выживание, жизнь – это обрывки историй, наших историй, которые суждено нам прожить. Жизнь ты не сможешь переиграть, она у тебя только одна. Мэри, пропустив его вперед, заперла за собой дверь. Дамьену открылся тёмный коридор с яркими стенами, увешанными викторианскими картинами, на полу расположился старый, скорей всего дорогой антикварный турецкий ковер, увесистые канделябры стояли на консолях эпохи Ренессанса – все это вместе смотрелось жутко безвкусно и неопрятно из-за отсутствия должного порядка и чистоты. – Сюда, – махнув бледной рукой в сторону ближайшей комнаты, сказала Мэри. Сама девушка за вампиром не пошла, оставшись стоять в коридоре. Дамьен, махнув ей головой в благодарность, вошёл в комнату. Резкий запах затхлости и зараженной крови вдарил по его обонянию. Осмотрев комнату, он увидел с десяток, может, даже больше, вампиров, ублажающих своих жертв. Человеческие доноры — эту схему питания выработала Жаклин. У самого Дамьена в клане было всё намного культурней и стерильней, ни один человек, отдавшись хотя бы каплю своей крови не выходил из его дома, чем-то больным или заразившимся. Такие люди получали достаточно средств компенсирующих их неудобства. Тут же всё было иначе… Голые человеческие девушки, сомнительной профессии, извивались своими оголенными телами вокруг вампиров, преподнося им не только своё тело, но и свою кровь. Подобный способ жизни казался Дамьену омерзительным, жалость к Жаклин давно поселилась в его сердце, но теперь он был уверен, что бывшая возлюбленная скатилась даже не для него, а для самой себя, ниже плинтуса. – Князь... – протянул слово, словно в замедленной съемке вампир по имени Жерар, он был одним из первенцев, вампиром, который в первой волне покинул его клан. – Какими бедами тебя занесло в притон нашего смрада и беспорядочности? – омерзительно облизывая кожу черноволосой девушки, спросил Жерар. – Мне нужна Жаклин, – Князь пытался не смотреть по сторонам, его бывшие друзья превратились в канавных крыс, стиграмированые вампиры имели для него больше уважения, чем эти недочёты общества. – Тебе туда, – кивнув головой в сторону самой дальней двери комнаты, произнес Жерар. Дамьен сглотнув комок в горле, поправил свой пиджак и подтянул галстук. Положив руку на дверную ручку, он попытался открыть её, но она оказалась запертой, тогда он постучал. Оставшись без ответа, вампир стукнул по двери намного громче. – Я сказала не беспокоить меня! – послышался голос из-за дверей. – Убирайтесь! – К сожалению, это невозможно, – произнес Дамьен. Послышался звук ступающих каблуков, нескольких замков и вот оно! Перед Князем вампиров отворилась дверь в личные покои Княгини Жаклин. Когда-то полная девушка превратилась в почти что увядшую мумию. Её короткие белые волосы лежали вороновым гнездом, губы потрескались и побледнели. Вычурные наряды вампирши превратились в жалкие латексные штанишки и простую футболку. – Дамьен, – прохрипела Лина. – Я ожидала кого угодно, но только не тебя. – Неожиданные гости — самые приятные гости, – кривовато улыбнувшись, произнес Князь. – Тот, кто тебе это сказал - соврал. Лина, отворив дверь пошире, впустила своего гостя. – Что же тебя сюда привело? – подойдя к своему мини-бару, спросила Жаклин. Она достала бутылку старого французского вина. – Помнишь? «Бастилия» 1923, твое любимое красное вино. – Я больше не пью, Лина. – Ведешь здоровый образ жизни? – рассмеялась Княгиня. – Не глупи, Князь, ты слишком стар для этого. – Как и ты. Что с тобою происходит? – Дамьен сел на стул перед офисным столиком. В комнате Лины было так же грязно и неопрятно, как и во всей остальной части дома. Кругом царила такая же безвкусица, смешение разных эпох и направлений в интерьере. – Просто плохо себя чувствую, – отмахнулась она, откупорив бутылку «Бастилии», Жаклин поднесла её к губам и стала пить с горлышка. – Так как идут дела, Дамьен? – попытавшись пригладить волосы, спросила Княгиня. – В любом случае, лучше, чем у тебя, – заметил вампир. – Что происходит с твоим кланом? Всё эти девушки, Лина… Охотникам только повод дай, если они узнают, что у тебя тут домашний разврат… – И что тогда, Дамьен? – сев на краешек стола, прямо перед ним, спросила вампирша. – Ну, убьют они меня. Тебе-то что? Или всё ещё что-то чувствуешь ко мне, Князь? Жаклин приблизилась к нему, вцепившись в подлокотники стула своими когтями, она посмотрела на него и лукаво улыбнулась. На самом деле она давно уже не казалась ему привлекательной, скорей даже омерзительной. Княгиня, оттолкнувшись от него, занесла руки и сняла с себя футболку, потом последовали штаны, что ж теперь Дамьен знает, что Жаклин не носит нижнего белья. – Зачем ты сюда пришел? – пытаясь добавить своему голосу нотки греховности и искушенности, спросила она. – Можешь взять, что захочешь. Дамьен приподнял бровь и оценивающе посмотрел на неё. Дряблое, худое, лишенное всякой привлекательности тело, выгибалось перед ним. Вампир накрыл рот ладонью для того, чтобы унять усмешку, но, не выдержав, рассмеялся ей прямо в лицо. – Жаклин, я пришел, чтобы попросить тебя об услуге, и она точно не такого типа, поэтому, прошу тебя - ради всех святых и проклятых - оденься. – Я вызываю у тебя усмешку? – обиженно произнесла она. – С чего мне предоставлять тебе услугу? – С того что это я обратил тебя, с того что большая часть твоего клана принадлежала мне, с того что мы делить один титул на двоих. Достаточно аргументов? – Чего ты хочешь? – надев атласный ночной халатик, спросила она. – Я знаю, что Озус продал тебе одну девочку лет пятнадцати… – начал вампир. – Угу. Даже ведьмакам требуются деньги, особенно, когда их клан на грани вымирания, – задумчиво произнесла она. – Так что тебе с того? – Приведи её, – велел он. Жаклин, хмыкнув, отворила дверь и крикнула в комнату, где творилась вакханалия: – Приведите мне новенькую! Затем она захлопнула дверь и посмотрела на гостя: – Зачем она тебе? – Я заберу её, – ответил Дамьен, потирая ладоши. – Мы так не договаривались! – возразила она. – Она была моей платой за… Но тут она запнулась, не желая продолжать. – Она была твоей платой за что, Жаклин? – мигом заинтересовавшись, спросил Князь. – Это не твое дело! Мэри отворила дверь и появилась на пороге, поклонившись своей Княгине, она толчком затащила в комнату рыжую испуганную девчонку, лет её на вид было не более пятнадцати. Похожа она была на трясущегося кролика, загнанного в угол. Дамьен подошел к ней и поприветствовал, схватив её за челюсть, он отдернул верхнюю губу и осмотрел десна – никаких признаков клыков. Девчонка чиста. – Ты сестра Воланда? – спросил он у оторопевшей девочки. – Д-да, – заикаясь, произнесла она. – Брат ищет меня? – О, да. Твой брат готов на всё, что угодно, ради тебя, – Дамьен ухмыльнулся и посмотрел на Мэри. – Отведи её в коридор, принеси её вещи, если таковые имеются, а если нет, дай что-то из своего. На улице холодно. Мэри кинула взгляд на Жаклин, решая, что же ей делать. Слушать своего бывшего Князя или же выполнять то, что скажет её нынешняя Княгиня. – Выполняй! – рявкнул Дамьен. Мэри, подскочив, грубо схватила девочку за локоть и поволокла из комнаты. – А теперь Жаклин, скажи мне, что ты сделала для Озуса, – пускай Дамьен не имел никакой власти над Жаклин, но у него было урожденное качество лидера, диктатора, умеющего подчинять себе подобных. – Деньги. Он мне девчонку, я ему деньги. Всего лишь, – пожав плечами, призналась она. – Многие из наших знают, что ты затеял с Рамонией и Лордом эльфов. Озусу нужны будут деньги для себя и для своего народа… – Зачем? – Чтобы бежать, Демьен, – нервно рассмеявшись, сказала она. – Неужели ты, правда, думаешь, что все из рода нечисти согласятся на войну? Он так не думал, ему и не зачем. Такие, как Жаклин, никогда не понимали и, наверное, никогда и не поймут. Всё это слишком сложно даже для него. – Скажи мне, что ты затеял, – потребовала она. – Ты не поймешь, – проболтайся он кому-то о настоящих планах, и всё пойдет коту под хвост. Вся работа, проделанная им этими долгими веками. Жаклин рывком приблизилась к нему и, схватив его за горло, сдавила, несильно, но достаточно чтобы обескуражить Князя. – Скажи мне!! – закричала она. Дернув его, она случайно разорвала рубашку Дамьена. – Отпусти меня, – спокойно попросил Князь. – Нам всем интересно, что ты… – ей вниманием завладело кое-что, от чего она взвизгнула. Кое-что на теле Дамьена. Испугавшись, она отпустила его, на её глазах навернулись слёзы. – Что случилось? – растерявшись, спросил Князь. – Твоё тело… – сдавлено проговорила она. – Ты стигматируешься. Дамьен резко поднес руку к шеи и нащупал трескающуюся язву, рану…

***

Ей уже давно так хорошо не спалось. Царство Морфея наконец открыло для неё свои ворота. Ей снилась река и ласкающее кожу солнце. Тело было легче души, а мысли в голове перестали вертеться в водовороте недоговорок и тайн. Она кружилась и смеялась, радуясь непонятному ощущению, а потом Тина проснулась и реальность окутала её своим плащом. Тело завыло от боли, глаза заслезились, во рту першило, а голова гудела так, как гудит старый автомобиль. И только приятный запах Марка успокоил Кристину. Она в безопасности. Князев с ней, а значит, все хорошо. – Проснулась? – тихо спросил парень. – Угу, – Тина улыбнулась и повернулась к нему. – Как спалось? – Хорошо, – Марк застенчиво улыбнулся и наморщил лоб. – Ты говоришь во сне. – Да? – удивилась девушка. – И что же я говорила? – Что-то о том, как любишь ветер, солнце, море и Марка Князева, – хитро улыбаясь, сообщил охотник. – Лжец, – рассмеявшись, Тина осмотрела его. Пижамные штаны, одолженные из гардероба Димы, чуть-чуть свисали, обнажая его боксерки. Как признался сам Марк, он вообще-то не спит в одежде, только топлес, но ради неё готов был пойти на жертвы. – Хм, – Тина встала и, повернувшись спиной к парню, посмотрела в окно. Снег растаял, стало уже совсем тепло. – Пойду, переоденусь. Зайдя в ванную комнату, она посмотрела на себя: запутанные волосы, опухшие глаза, красный нос, футболка на размеров шесть больше положенного, скрывающая её коротенькие пижамные шортики. Видон не из лучших. – Я мог бы поспать в гостиной, – сказал Марк, когда Тина попросила его остаться с ней. – Мог бы, но я хочу, что бы ты поспал со мной, – несмотря на него, проговорила она. – Только без рукоприкладства, – улыбаясь, сказал он, стягивая с себя футболку и запрыгивая к ней в постель. – Обещаю быть хорошей девочкой, – хмыкнув, произнесла она. Тина, тяжко вздохнув, потерла свои глаза. Прислонившись к холодной плитке на полу, она подтянула к себе колени и закрыла глаза. Яркий свет, она стоит у трона в Королевском зале во Дворце, вся в крови, её глаза светятся… Очень много человеческих трупов, трупов вампиров, но, что самое непонятное трупы её хоста. Вся тронная зала была усыпана телами воронов. Со свистом втянув воздух, Кристина поднялась и стащила с себя пропотевшую футболку, включив горячий душ, она ступила в кабинку и погрузилась в атмосферу полного успокоения. Марк стоял возле двери, прислонившись к ней лбом. Занеся сжатый кулак, он постучал. Послышались звуки выключающегося крана, Кристина, накинув халат, открыла дверь. – Я пойду, – сказал Марк, разглядывая мокрое тело девушки. – Нельзя было подождать, пока я выйду из душа? – приподняв бровь, спросила Тина. – Можно было, но посмотреть на тебя в таком виде… – парень, закусив нижнюю губу, окинул взглядом её тело и усмехнулся, – высшее удовольствие. Тина, захлопнув дверь прямо у него перед носом, произнесла: – Не уходи! Сняв халат, она вытерлась махровым полотенцем. Надев старые спортивки и футболку, в которой спала, девушка вышла из ванной и огляделась вокруг комнаты. Князева не было. – Марк! – позвала Тина, накидывая полотенце на голову и обматывая им волосы, образуя тюрбан. – Марк! Выбежав из спальни, она быстро протопала по ступенькам и снова прокричала: – Князев! – Я тут, – отозвался парень из-за её спины. – Не кипишуй! Тина, повернув голову, увидела охотника, одетого в кухонный фартук и держащего в руках лопатку для яичницы. – Если ты пригласила меня остаться у тебя, то я не собираюсь голодать, – озорно улыбаясь, произнес он. Стоя на кухне одетым в пижамные штаны её брата с фартуком в розовенький цветочек и босиком – Князев выглядел настолько естественно так, как будто и должен стоять здесь и готовить для неё завтрак. – Глазунью, болтунью или, быть может, ты готова рискнуть и отведать омлет? – спросил он, размахивая лопаткой. – Болтунью, – улыбаясь, ответила Тина, пройдя мимо парня, она зашла в кухню и уселась на стул. – Тебе идёт, – подметила девушка, кивая головой на цветастый фартук. – Я знаю, – ухмыльнувшись, ответил Марк. Достав сковороду и поставив её на огонь, он повернулся к девушке. – И чем ты предлагаешь заняться? – Просто побудь сегодня со мной, – застенчиво попросила Тина. После обильного завтрака они улеглись на диван в гостиной и стали спорить о выборе фильма. – Хочу мультик, – настаивал Марк, размахивая коробочкой с диском перед лицом Кристины. – «Пилу»! – выла Тина, отбиваясь от диска парня. – Тебе что, ужасов в жизни мало? – скрестив руки на груди, спросил он. – Бутафория интересней. После долгих споров и странных аргументов они остановили свой выбор на «Женщине в чёрном». Тина закинула свои ноги на колени Марка, и, положив голову на подушку, стала хрустеть чипсами. – Не ходи туда! Стой! – комментировал действия главного героя Князев. – Ну, вот он пошёл, – махнув ладонью на экран, разочаровано произнес парень. – Тссс, – приложив палец к губам, рассерженно шипела девушка. – Лучше бы мы мультик смотрели. Тина, поставив фильм на паузу, медленно повернулась к Князеву и вытащила из-под головы свою подушку. Пуховая подушечка полетела в лицо парня. Марк, рассмеявшись, рывком оказался возле неё. Схватив Кристину за запястья, он возвышался над ней, их лица были очень близки друг другу. – Фильм скучный, – шепотом сообщил Марк, сглатывая комок в горле. Его кадык дернулся от щекочущего дыхания девушки. Всего пару сантиметров отделяло их от поцелуя. – Не надо, – попросила Тина. Ей хотелось этого поцелуя, ей хотелось быть с ним, может быть даже любить, но это невозможно. Не стоит разжигать искру, если ты не готов к пожару. – Ты права, – тяжко вздохнув, произнес Марк, склонив голову, он отдвинулся от неё, успев прихватить пульт. – Я включаю «Шрека».

***

Близился рассвет, совсем скоро сумерки покинут владения Жаклин. В кабинете Княгини царила темнота и шепчущий голос Дамьена. Вампир, склонившись перед иконой маленького Иисуса, шептал молитвы. Свет исходил только от одной единственной свечи, которую держал в руках Дамьен. Нахмурившись, Князь приблизился к изображению Святого и поцеловал его. Встав, он отряхнул грязные коленки брюк и застегнул рубашку, скрывая свой стигмат. Посмотрев на Жаклин, которая всё это время внимательно наблюдала за его действиями, он поклонился ей, как кланяется обычно слуга своей Королеве. Собираясь уже выходить из покоев Лины, он услышал её глубокий, осипший, после пролитых слез голос. – Как ты думаешь, сколько? – Пару месяцев, может полгода, – не обворачиваясь к ней, ответил вампир. – Как насчёт восстания? – с надеждой спросила Лина. – Восстанию быть, Княгиня Жаклин, – выходя, произнес он. Добравшись до коридора, он остановился перед девочкой, которая всё это время ждала своего спасителя. Видимо, Мэри отдала ей свой старый плащ, облупившийся в некоторых местах и на размера три больше требуемого, плащик был очень тоненьким и изношенным. – Твое имя, – тихо потребовал Дамьен. – Стасия, – дрожа от холода, представилась сестра Воланда. Князь, тяжко вздохнув, снял свое пальто и протянул его Стасии. – Одевай, на улице ещё холодней, чем здесь. – Спасибо, – Стасия сняла плащ, отданный ей Мэри и надела теплое пальто Дамьена. – Нам надо спешить, скоро рассвет. Князь вампиров распустил свои длинные блондинистые волосы и вновь собрал их в тугой хвост, заправив все выбившиеся пряди. – Напомни брату о его части сделки, – внушительно поглядев на девочку, произнес он.

***

Звуки скользящей обуви по паркету и тяжелого дыхания эхом отдавались по спортивному залу Королевского Дворца. Мирослава Вьюжина в спортивной одежде вся потная и уставшая наверстывала упущенное за долгие месяцы её трутничества. Глубоко дыша, Мира рассержено била грушу, которая при каждом её ударе немного отлетала назад. Она уже и забыла, как боль после тренировок бывает приятна. Разогретые мышцы успокаивающе жгли. – Мира, – послышался голос её брата. – Да? – не обворачиваясь, она взяла полотенце и стала им вытираться. Вьюга что-то промямлил в ответ, девушка, не услышав, обвернулась и увидела занимательное зрелище. Её брат с поникшими плечами и опустившейся головой стоял и изучал паркет зала, ковыряя что-то своей ногой, напоминая этим нашкодившего мальчишку. – Повтори, – угрожающим голосом сказала Мира. Виноватый брат – добра не жди. – Мама просила передать тебе, чтобы ты зашла к ней, – наморщив лоб и выпятив нижнюю губу, повторил Вьюга. – Чего она хочет? – Узнаешь. После долгого холодного душа и разнообразных мыслей и теорий, Мира, наконец, поднялась к Натали. Кратко постучав, девушка зашла в комнату и обнаружила свою мать на балконе. – Ты звала меня? – с боязнью спросила Мирослава, припоминая их последнюю встречу. Королева Вьюжина обернулась, заметив свою дочь, стоящую на пороге балкона, она улыбнулась. – Мне надо с тобою поговорить, – Вьюжина, обойдя дочь, зашла в комнату и села на кровать. – Скоро твой двадцать первый день рождения. – Мне приятно, что ты помнишь об этом, – скрестив руки на груди, саркастически произнесла девушка. – Я была младше тебя, когда родила Тимофея, – Натали сжала челюсти при упоминании имени своего любимого сына. – В восемнадцать меня выдали замуж, а годом позже я родила твоего брата. Мирослава девушка умная, сообразительная, к чему ведет мать она начала понимать ещё в начале их разговора. – Мама, – умоляюще произнесла Мира. – Его зовут Стас, он из династии Покровских… – Мама, прошу тебя, – голос девушки обеспокоенно задрожал. – Ты не представляешь, сколько усилий мне потребовалось приложить для вашей помолвки. Никто ведь не хочет связываться с тобою, дочка. – Для какой ещё помолвки?! – отступая на несколько шагов назад, спросила Мира. – Я думаю, свадьбу можно будет устроить после бракосочетания Радова, – вслух размышляла Натали. – Ты что, не понимаешь? – тихо спросила Мирослава, озабоченно вертя головой. – Никакой свадьбы не будет! – Не будет?! – лицо Королевы перекосилось от злости. – Ещё как будет! – Нет, – Мира, выбежав из покоев своей матери, захлопнула двери, добежав до своей комнаты, она закрылась на ключ. Достав из-под кровати чемодан, она стала хаотично, почти наобум складывать свои вещи. Одежду, кое-какое оружие, несколько книг и разные безделушки. Подбежав к книжной полке, Мира достала «Великого Гэтсби» и засунула его в отдельный рюкзак. – Мира, прекрати, – Вьюга стучался в дверь и дергал ручку. – Что ты собралась делать? – Я уезжаю! – осведомила брата девушка, накидывая пиджак. – Куда ты уедешь? Если к бабушке или к Елене, то они сообщат маме, а та тебя за шкирку под венец поведет, когда найдет. – Кто сказал, что я еду к родственникам? – А к кому? – непонимающе спросил Антон, но потом, догадавшись, недоверчиво поинтересовался. – К Кристине? Мира, ничего не ответив, присела на кровать и стала пялиться в дверь, за которой стоял нервничающий Антон. – Только попробуй маме сказать, – прошептала девушка. – Они не откроют тебе портал, – заметил Вьюга. – Я на самолёте, – Мирослава открыла дверь и посмотрела на своего брата. Такой взгляд сестры Антон видел только однажды, всего раз… После смерти Тимы, должен был состояться Зимний бал. Это был единственный бал, на котором Мира показала то на, что она способна. В том году она не выиграла, но никто не посмел даже улыбку пустить в её сторону. Тогда-то Вьюжина и поняла, что её эмоция, чувство – это отчаяние. Всё отчаяние и злость, которую она испытывала, но не могла показать, Мира выпустила в своего хоста. Стоя там, на той сцене, она сглатывала всю горечь, накопившуюся внутри. Вот и сейчас так, взгляд девушки говорил о том, что она на грани. Антон отступил в сторону, дав ей пройти.

***

– Ты не должна бояться, ты должна быть сильной, – наставлял Владимир свою дочь перед её отъездом. Он должен был сказать ей, что бояться это нормально, что иногда люди боятся. Когда ей будет страшно, он обнимет её, и все фантомы страха улетучатся. Но он не мог, не мог лгать о том, что он заберет все её страхи, ведь его уже никогда не будет рядом. – Мне страшно сейчас, папа, – хныкая, маленькая Тина не хотела отпускать отца. – Я знаю, – произнес Владимир, гладя свою дочь по волосам, – я знаю. Кристина, открыв глаза, затуманено огляделась. Всего лишь сон родом с детства. Окутанная пледом она лежала на руке Марка. Князев, уснувший под «Шрека», очень мило, как показалось Тине, шмыгал носом. Девушка, повернув голову в сторону кухни, увидела своего брата, жующего овсянку с молоком. – Доброе утро, – жуя, поздоровался парень. Дима, потерев глаза, наклонил голову и, посмотрев на Князева, спросил: – Хорошо спалось? Кристина оценивающе посмотрела на брата. Его волосы были не немного короче её, такие же темные, собранные в маленький хвостик, по бокам в районе висков выбриты. В отличие от сестры у Димы темные почти черные глаза. Кожа такая же бледная, на руках у охотника было много маленьких шрамов и микро порезов. Ивашков был на голову выше сестры, сам по себе он худощавый, хотя и подкаченным. Тина и Дима были очень похожи, глядя на них, сразу можно сказать, кем они друг другу приходятся. – Чего пялишься? – сощурив глаза, спросил он. – У тебя очень тёмные глаза, – задумчиво произнесла Кристина, поднявшись с дивана, она накрыла пледом Марка и подошла к брату. – Знаю, у отца такие были. Твои… – Мамины, – Тина закатила глаза к потолку, – Гарри Поттер прямо-таки. – Можно вопрос? – Дима налил себе кофе. – Какой? – девушка отобрала налитый братом для себя кофе и стала потягивать терпкую жидкость. – Что у нас делает спящий Марк? – Не поверишь – спит. – Между вами должна быть стена, сестра. Никаких отношений, Кристина, – в такие моменты Тине казалось, что брат точная копия отца. Не только внешне, но и характером, жестами, словами, наставлениями. Именно таким она помнила Владимира, именно таким стал Дима. – Никто из нас не собирается разрушать никаких стен, – охотница прикусила язык, вспоминая их поцелуй во Дворце и несколько случаев несостоявшихся. Она была бы не против разрушить эту стену, вот только строить сложней, нежели ломать.

***

Коммуникатор завибрировал в кармане её шорт. Неизвестный номер – оповещал телефон. – Алло? – заинтригованно произнесла Тина. – Кристина? – голос Елены Князевой. – Елена? – Здравствуй, Кристина, – поздоровалась мама Марка. – Ты не занята сегодня вечером? Кристина в волнении поднялась. – Не думаю. Нет, наверное, не занята, – сбивчиво говорила девушка. – Не хочешь приехать к нам на ужин? – предложила Князева. – С удовольствием, – выдавила она. – Отлично! – искренне обрадовалась женщина. – Тогда жду тебя в восемь… На том конце провода она отвлеклась, кто-то у неё что-то спросил, на что Елена ответила: – Я скажу ей. Кристина уже думала отключиться, как Елена сказала: – Марк сказал, что сам тебя заберет, – женщина отключилась, оставив девушку в смятении. Марк уехал несколько часов назад, оставив её одну. Диме пришло новое дело, хотя изначально оно принадлежало Тине, но брат предложил сам разобраться с этим, оставив её отдыхать. Ещё один казус Александра не должен её подкосить, после Загадочного леса она вздохнуть без тяжести не может, не то, чтобы уговаривать сверх опасную нечисть не трогать её, ибо это подстава. Кристина, одевшись в джинсы и свитер, накинула пальто и обвязалась шарфом, собираясь выходить из комнаты, она услышала: – Хозяйка, рада вас видеть, – Фомочка сидела на подушке и вертела хвостом, разглядывая хозяйку. – Кошка, – Тина подошла к своей ведьмовской кошке и почесала её за ушком. – Где ты была? – Мы коты – народ бродячий, – мурлыкала она. – Я же вижу, – Тина захлопнула дверь и спустила вниз, открыв парадную дверь, она увидела на крыльце Марка восседающего на своем железном коне. – Карета подана, – Марк протянул Тине шлем. Ивашкова перекинула ноги через байк и обвила руки вокруг талии парня. Февральский ветер усиливал свои обороты. Тина, подняв голову к небу, заметила сгущающееся тучи – будет дождь. Подъехав к особняку Князевых, Кристина слезла с транспорта и, посмотрев на Марка, спросила: – Кто дома? – Все, – улыбнувшись, ответил парень. Князев, открыв дверь, впустил девушку в тёплый дом. Лицо Кристины покраснело от быстрого перепада температуры. – Красная, как помидор, – Марк потрепал её по щеке, сам же парень как был белым, что труп так и остался. – Убеги руки от девочки, – бранила мать сына, вышедшая из кухни. Светло-русые волосы женщины были собраны в конских хвост, который при каждом её движении забавно подпрыгивал. Черный брючный костюм оттенял светлую кожу. Чем шире она улыбалась, тем больше становилась похожа со своим сыном. – Я так рада, что ты пришла, – Елена обняла Тину за плечи и отвела подальше от Князева. С последней их встречи Князева очень изменилась, стала больше улыбаться и шутить, наверное, время, проведенное подальше от мужа, пошло ей на пользу. – Тина! Тина! – запищала Катя, увидевшая гостью. Быстренько сбегая по ступенькам, она оттолкнула маму от Кристины и обняла её. – Смотри, ещё пальцы откусит, – откусывая и чавкая яблоком, заметил Денис, перегнувшийся через перила ступенек. – Я Денис, кстати. – Я знаю, – поглаживая Катю по волосам, Тина наблюдала за братом Марка. Абсолютно два разных человека! – Надеюсь, ты ешь мясо? – поинтересовалась Елена. Кристина кивнула головой. Пройдя в столовую, которая по размерам оказалась в раза два больше её, Тина села возле Кати, напротив Дениса.

***

После шуток, плотного ужина, забавных историй мальчики решили сыграть партию в бильярд, уставшую Катю уложили спать, а вот Тина с Еленой перешли в гостиную, в которой совсем недавно Ивашкова упражнялась с Марком. – Всё было очень вкусно, – заверила девушка хозяйку дома. – Спасибо, – Елена сидела в кресле и глядела на икры огня в камине. – Завораживающая стихия огонь, способная убить всё вокруг, но при этом оставаясь идеальным катализатором жизни… – Елена, – обратилась Тина, – можно кое-что спросить у вас? – Да, конечно. – Как такая женщина, как вы, связалась с Дарием? – Кристина была не из любопытным, она не лезла людям в душу и не расспрашивала их о личном, но вопрос, который она задала Князевой гложет её уже очень долгое время. – Это очень долгая история, – Елена посмотрела на девушку и очень грустно улыбнулась. – Кое-где она касается твоего отца, Тина. – Папы? – удивилась Кристина. – Не удивляйся, милая. Наш мир настолько тесен, что порой не развернуться, – Князева вновь уставилась на огонь, проморгав несколько раз, она спросила: – Ты же знаешь, какими люди иногда бывают разными? Даже самые близкие люди, настолько отличаются, что становится диковинно… Две абсолютно разные девушки, две сестры, отличающиеся друг от дружки, как свет и тьма, как солнце и снег, как белое и черное. Наташа и Елена Вьюжины. Сестры при всей своей несхожести были очень дружны. Делились секретами, сплетнями, радостями всем тем, чем должны делиться подруги. – Я знаю, что он тебе нравится. Я в этом уверена! – щебетала без остановки Наташа. – Да, нравится! – призналась семнадцатилетняя девочка своей сестре. – Владимир Ивашков, – пафосно заявила всего на год старшая Наташа. – Губа не дура у тебя, Ленка. – Какая разница, он никогда не посмотрит на меня, он ведь в Марину Роману влюблен, – сетовала Лена. – И что? Она ведь принцесса! А ты – нет! – Насильно мил не будешь, Наташа. Мне не нужен мужчина, который будет любить другую, – подняв подбородок, сказала Елена. – Ну и дура. – А само-то! Влюблена в своего Князева. Он ведь Принц, сестренка. И вообще, как он может тебе нравиться? Грубый, злой, напыщенный и… и… и, – запнулась Елена, вспоминая все недостатки Дария, – и, в конце концов, рыжий! Наташа была влюблена в Дария Князева не без причин. Они ведь были так похожи: требовательны, уверены, победители. – Я хочу быть Королем! – как-то заявил Наташе молодой и амбициозный Дарий. – Ты и так будешь Королем. – Нет, хочу быть Управляющим Королем. – Тогда тебе надо постараться. Найти идеальную жену, налупить идеальных детей, которые будут лучшими в нашем деле, иметь только те недочеты, которые можно скрыть. – Я знаю, я буду, я стану, – в зеленых глазах заискрилась идея. Именно эти зеленые глаза пленили юное сердце Натали Вьюжиной. Вот так и было. Два друга – Владимир Ивашков и Дарий Князев, и две сестры – Наташа и Елена Вьюжины. Безответная любовь, которая могла из увлечения перерасти во что-то большее, если бы не доброе сердце Елены, которое было уверенным в том, что насильно влюбить в себя человека невозможно. И любовь девушки, которая с трудом её скрывала. Дарий Князев был частым гостем в доме Вьюжиных, родители девочек по ошибки решили, что Принц Князев был влюблен в Елену, поэтому без раздумий заключили с династией Князевых сделку. Насильно мил не будешь – мантра Елены Князевой урожденной Вьюжиной на протяжении уже многих лет. Она не сумела убедить родителей и не смогла сжиться с амбициями мужа, поскольку просто их не понимала, она не была своей сестрой, ей было неизвестно какого это — любить себе подобного. В скором времени Наташа, узнавшая о помолвке сестры с возлюбленным, вышла замуж за простого смертного, которого так и не сумела полюбить. – Вы были влюблены в моего отца? – улыбаясь, спросила Тина. – А кто не был? – рассмеялась Елена. – Мне очень жаль, что ты знала его так мало. – Почему вы не объяснили родителям, что не любите Дария? – Я объясняла, я умоляла, уговаривала, но проблема была в том, что Дарий был не против нашего брака, поэтому родители разводили руками, – Князева поднялась и прошла к двери соседней комнаты. – Пойду, посмотрю, как там Катя, в последнее время она плохо спит. И да, Тина? – Что? – Не говори об этом никому. Ни Антону, ни Мире, и ни кому из моих детей, не хочу, чтобы они знали, – Елена хмуро улыбнулась. – Конечно.

***

Кристина сидела в одиночестве, поджав колени к груди, она размышляла над историей, которую ей рассказала Елена. За сколько ещё разбитых сердец ответственны законы охотников? В комнату зашёл Марк, обойдя кресло, в котором сидела Тина, он наклонился и сказал: – Пошли со мной, – просил её личный змей-искуситель. – Куда? - на самом деле ей неважно было куда идти, главное, ведь, что с ним. Марк взял маленькую бледную ладонь в свою руку, переплетая свои пальцы с её пальцами, он повел её в сторону балкона. Отворив деревянную скрипучую дверь, он пропустил её вперед. Запах роз, лаванды, жасмина, сирени и почему-то мёда вскружил голову Тины. Здесь было намного скромней, чем в Королевском саду, но настолько чарующе… Кустики белых и красных роз переплетались между собой, завиваясь и создавая цветущую арку. Благоухающие кусты сирени и жасмина расположились между аккуратными горшочками с лавандой. От такого обилия запахов свербело в носу. – Мама создала это, – улыбнувшись своей неповторимой улыбкой Марка Князева, сказал он. – Тут очень красиво, – Тина почесала нос. К сожалению, она не могла справиться с таким количеством запахов. Её чувствительное обоняние давало сбой. – Дай угадаю, – произнес Марк. – Слишком много запахов? Тина, виновато улыбнувшись, сказала: – Нос чешется и голова кружится. – Это хорошо, – выдохнув, признался парень. – Я-то думал, что я один такой. Рассмеявшись, он опять взял Тину за руку и вывел из этой цитадели ароматов. Минуя столовую и гостиную, они направились к входной двери. Выйдя на улицу, Тина и Марк в унисон вдохнули свежий воздух. – Я думал, тебе понравится сад, – оправдывался парень. – Мне понравилось. Просто… – Слишком много запахов, – кивнув головой, согласился Марк. - В Королевском саду они не так ощутимы. Кристина посмотрела на Князева исподлобья. – Я думаю мне пора, – прошептала она, собираясь вырвать свою руку из руки Марка, но парень оказался проворней. Крепко сжав ладошку Тины, он повел её на задний двор к веранде. Веранда была самой простой, выполненная в стиле кантри, явно Елена постаралась. Деревянные половицы, стены и мебель, пастельного оттенка кресла и парочку подвесных безделушек. Тина, высвободившись из цепкой хватки Марка, зашла внутрь. На стенах помимо веселых кантри – безделушек весели старые семейные фотографии. Вот маленькая рыжая девочка учится делать свои первые шаги с помощью поданной женской руки, а вот два абсолютно разных мальчика – рыжий и темно-русый, у одного улыбка до ушей, другой с таким серьезным выражением лица, что кажись прямо сейчас побежит спасать весь мир. А вот Мира стоит на фоне Эльфелевой башни, окруженная своими кузенами. Разные фотографии, рассказывающие историю жизни этой семьи. Наверное, большинство этих моментов было ухвачено случайно, случайные невероятно редкие счастливые моменты жизни. Марк, внимательно наблюдая за Тиной, подошел к комоду и, открыв большой нижний шкафчик, выудил старый кассетный магнитофон. – Сколько ему лет? – заметив древний проигрыватель, спросила Тина. – Лет тридцать, наверно, – пожав плечами, ответил парень. Веранда была разделенная на две части: первая была покрыта деревянным потолком, а вторая открывала вид на звездное небо. Марк вставил старенькую кассету в магнитофон, включив «Проиграть» он подошел к одному из кресел и взял клетчатый плед. Расстелив его на деревянном полу, он уселся. Тина подошла к парню и, присев возле него, стала слушать доносящуюся к её сознанию песню. Род Стюарт, поющий о пути домой, ласкал её слух. Поддавшись желанию, она положила свою голову на плечо Марка. Парень, улыбнувшись, погладил её по волосам. Это стало его новой привычкой - гладить её волосы, когда она чем-то обеспокоена. – Из-за чего ты переживаешь? – тихо спросил Марк. – Из-за всего, – так же тихо ответила Тина. – Из-за Ибсен, Димы, твоей мамы, себя и тебя. Кристина легла на спину, подняв свою руку, она представляла, как ловит небесные светила. Звезды, которые смогут осуществить её самые заветные желания, будут падать к ней в руки. И она загадает – счастье для Миры и Артёма, удачу для брата, лишит тревоги Вьюгу, пожелает себе и Марку … будущее. Вот только жаль, что волшебные небесные светила – это лишь массивные газовые шары, не наделённые никакой магией… – Марк, – позвала Тина. – Да? – Скажи, а что если бы мы жили в другое время и может быть были бы другими людьми… - она замолчала не желая продолжать. – Влюбились бы мы друг в друга? – закончил парень. Вот именно это нравилось Тине в Марке. Тебе не обязательно что-то ему долго объяснять или даже договаривать фразу. Он всё знал о ней, он может понять её даже без слов… – Да. Влюбились бы мы? – Я бы точно влюбился. Кем бы ты ни была, даже кем бы ни был я – я нашёл бы тебя и не отпускал больше никогда. – А сейчас, Марк? Что ты чувствуешь сейчас? – Отчаяние, – обреченно произнес он. – Отчаяние? – Да, его, – Марк наклонился и посмотрел в её зеленые глаза. – Ты видела Миру с Артёмом. Они любят друг друга, но не могут быть вместе. Что Мира, что Артём никогда не признаются, как сильно это их убивает. Я же могу тебе сказать, я не Артём, если я полюблю, то не смогу отпустить. Если…. Если полюблю…. Больше нет никаких если. Он уже любит. – Мне пора, – Тина в спешке поднялась и засеменила по зёленой траве к выходу из дворика Князевых. – Постой, – позвал Марк, посмотрев на небо в поисках оправдания, он добавил, – сейчас дождь пойдёт. Тина остановилась в метрах пяти от него, все так же повернутая к нему спиной она спросила: – Я нравлюсь тебе? – Больше. – Что больше? – её голос был тише шепота, но Марк всё равно услышал. – Больше. Ты не просто мне нравишься. – Ты влюблён? – Больше. – Ты любишь? – Больше. – Куда уже больше? – нервно улыбаясь, спросила Кристина. – Не знаю. Просто я не знаю, как описать это словами. Ты часто меня бесишь и иногда даже злишь, я ненавижу то, что волнуюсь из-за тебя и твою привычку дерзить всем подряд, но я просто схожу с ума, когда тебя нет рядом, мне сложно сохранять равнодушие. Я готов на всё ради тебя. Если это любовь, то хорошо. Я согласен. Каждое слово Марка резало ножом по сердцу Кристины. Чувствовала ли она что-то подобное к нему? Чувствовала ли она вообще когда-то что-то подобное? С Князевым ей всегда хорошо, с ним она чувствует себя … счастливой. Она просто хочет быть с ним. Нет ничего ужасного в том, что она хочет быть просто рядом с ним. Целовать его, болтать с ним… любить его. Род Стюарт же пел о том, как прекрасен мир. Да, Род, в другое время и с другими людьми мир действительно был бы прекрасен. Сейчас эти два человека разрывались между обязанностями и чувствами друг к другу. Любить, не смотря ни на что – это не для них, не в их мире. Хлынул дождь, вода смывала все барьеры между Марком и Кристиной. Разрушая их стены. – Знаешь, когда я в тебя влюбился? – спросил Марк. – Когда? – Кристина все так же не оглядывалась. – Мне тогда было девять. Я встретил маленькую девочку, которая своей улыбкой могла покорить любого человека, – парень ухмыльнулся самому себе. – Я представился тебе как Маркус Вьюжин. – Я же назвала тебя Марком, – Тина закивала головой. Да, маленький запуганный и заплаканный мальчишка, он был таким грустным. Таким, которого хочется защищать, которому хочется говорить все самые приятные вещи, все самые приятные слова... – А, какая твоя фамилия? – Вьюжин. – Вьюжин? Это как вьюга? Как снегопад?! Я люблю снег, – размышляла девочка. Мальчик кратко кивнул головой. – А что ты здесь делаешь? – Я пришел с отцом, – Маркус выровнял спину, безупречная осанка маленького солдата. – Это с рыжим дядькой? – С ним, – рассмеявшись, ответил Марк. – Он тебя обижает? – нахмурившись, спросила проницательная девочка. – Он меня воспитывает, – замотав головой, ответил Марк. – Это как? – Ну, я должен быть лучшим охотником… – неуверенно протянул Князев. – Кем? – не поняла Тина. Голос Владимира раздался из другой комнаты, он звал дочку к себе. – Мне пора, – маленькая Тина подошла к Марку и поцеловала его в щеку. – Твой папа не должен тебя обижать, ты очень хороший. …а дождь все продолжал лить на этих двоих. Кристина, развернувшись, подошла к Марку и поцеловала его. Тёплые губы Князева путешествовали по её шее, обхватив руками её щеки, он со всей страстью, со всем отчаянием впился в её губы. Любить и не быть вместе… губительно. Кристина, разорвав их поцелуй, посмотрела на Марка, погладив его по щеке, она произнесла: – Больше никогда не говори, что ты любишь меня. Я не могу так, – она развернулась и ушла, оставив Князева под дождем.

***

Кристина лежала на кровати и плакала, плакала так горько как однажды в один осенний день, когда её предали, предали и отвергли её любовь. Но в этот раз всё было иначе, в этот раз ей признавались в любви, которую не имели права дарить; в любви, которую она не имела права принимать. Стук в её окошко оборвало её рыдания. Тина, поднявшись, увидела Мирославу, за окном, очень рассерженную Миру… Быстро открыв окно, она впустила девушку. – У нас есть дверь. – Ты не открывала уже минут двадцать. Я собиралась на тебя накричать, но вижу, что ты плакала, поэтому выкладывай, в чём дело? – Мира, разувшись и сняв пиджак, который не спас ей в лютый мороз залезла под одеяло. Тина, вскарабкавшись обратно в постель, положила голову на плечо блондинки и произнесла: – Я люблю Марка. – Добро пожаловать в наши ряды, – Мира обняла подругу. – Кстати, я поживу у тебя немного? – Что случилось? – Мама хочет выдать меня замуж. – Оставайся.