***
Стук в двери прервал размышления Короля Управляющей династии, позволив сыну войти, он сел на стул и, сложив руки, подпер ими подбородок. – Повлияй на это, отец! – с порога воскликнул Артем, резко жестикулируя руками. – На что на это? – удивился Александр. – От Вьюжиной младшей ничего не слышно вот уже три месяца! – Артём никогда бы не просил о такой просьбе у отца, никогда! Но только не на этот раз. Его девочка всегда была рядом, он знал каждый её шаг, даже когда жил в Швеции. Но три месяца назад она уехала и не давала о себе знать. Такое поведение было вполне в её духе, но причину он узнал совсем недавно от Антона Вьюжина. Как оказалось Королева Вьюжина, решила отдать свою дочь замуж, за отпрыска династии Покровских. Артём готов признать себя полнейшим эгоистом и последней сволочью, учитывая его ситуацию с Евой Лужиной, но он не готов видеть свою Мирославу с кем-то другим. Судя по всему, как и она не готова видеть себя с кем-то, кроме Артёма. – Мне-то что с того? Я бы от твоей дрянной девчонки вообще ничего не слышал, – Александр не был заинтересован в разговоре, если бы он мог решать, то Мирослава Вьюжина вообще бы забыла дорогу к Королевскому Двору. Если бы он только мог, но сделка, которую он заключил с сыном, не позволяла ему даже нехорошо покоситься на девчонку. – Поговори с её матерью, – настаивал на своем Радов-младший. Он-то уже обыскался везде, где только мог и был уверен в том, что если Слава узнает, что мать отменила помолвку, то вернется и… Да, глупей, чем сейчас, он не чувствовал себя никогда. – Уйди, Артём, – махнув рукой в сторону сына, произнес Король. – Мне сейчас не до тебя и до твоих выдуманных проблем. – Отец! – Уходи. Артём захлопнул за собой дверь и, опустив голову вниз, побрел по тёмному коридору.***
Кристина, засунув руки в карманы растянутых штанов, скользила по паркету и подпевала какой-то попсовой певичке, разглагольствующей о любви. – Тише! – кричала Мира из соседней комнаты, на что Тина ещё больше стала фальшивить. – О Боже, я надеюсь, что ты умираешь, и это твои предсмертные конвульсии. – О, да, детка! – в общем-то, так и проходил практически каждый вечер подруг. В мелких ссорах, просмотрах кино, редкой охоте и доставанием друг друга. Но самым любимым их занятием было мучить Диму, бедный парень сбегал из дому при каждом удобном случае. Ивашкова зашла в маленькую комнатку Миры, которую любезно предоставил Виктор, крестный Тины. За три месяца проведенных у Ивашковой Мирослава обустроила комнату под свой вкус. Строгие серо-черные цвета превратились в теплые пастельные, пустые книжные полки заполнились классической литературой, на стенах навешаны старые постеры кинематографа времен Мэрилин Монро. – Что это? – махнув подбородком в сторону книги, лежавшей на коленях Миры, спросила Тина. Девушка, подняв книжку на уровень своих глаз, пролистала её и, демонстрируя от корешка и каптала до форзаца, стала рассказывать Тине, растягивая слова как для трехлетнего ребенка: – Это, Кристина, источник знаний человечества, своеобразная магия, запечатленная на страницах, иногда с помощью этой волшебной бумажной штучки люди умнеют. Не все, конечно… – Мир? – перебила Вьюжину Тина, пока ту совсем не понесло. – А? – Скажи, как тебя люди терпят-то вообще? На это Мирослава только загадочно улыбнулась. Перелистывая страницы, она углубилась в чтение, потом подняв свои яркие голубовато-синие глаза, посмотрела на подругу и сказала: – «Жизнь взаймы» Ремарка. – Никогда не встречала человека читавшего больше книг, чем ты, – произнесла Кристина, поглядывая на библиотеку блондинки. – Я выросла среди книг, они были моими друзьями и спутниками. Благодаря им я стала верить в то, что магия бывает не только губительной, – она захлопнула книгу и бережно отложила её в сторону. – Для меня книги дороже людей. Хотя, что такое книги, как не мысли людей? Кристина молчала. Всегда когда Вьюжину тянуло на философию, Кристина молчала. Мира была комочком ран, которые все никак не заживали; призраком былых времен; времен, которые были самыми лучшими в её жизни. Всегда так: ты живешь, кажется, что всё так обыденно или как и должно быть, а потом однажды твой мир рушится, и та жизнь, которая была до катастрофы, начинает казаться тебе совершенно идеальной, и ты начинаешь жалеть, что не ценил и не наслаждался ею сполна. – Чего ты замолчала? – спросила Мира, наблюдая за стеклянным взглядом Тины. – Задумалась… – улыбнувшись, пояснила она. – Вау, значит, в твоей голове живут мысли. – Мира, я могу выставить тебя за порог, – смеясь, пригрозила девушка. – Как так? Я же такая прелесть, – удивилась Мира, вставая с кресла и подходя к книжной полке. Проводя своим пальчиком по корешкам книг, она остановилась, достав то, что искала, Мира протянула её Тине. – Держи. Начни развиваться. Кристина, закатив глаза, взяла книгу и посмотрела название. – «Мы»? – антиутопию Замятина Тина прочитала лет шесть назад и осталась от неё в изумлении. Изумление – это было крайне двойственно. Знаете, как бывает, ты прочитал книгу, и она тебя убила, прямиком выстрелом в сердце или в висок, зависит от жанра. Романтика – сердце, что-то посерьезней – в голову. Твой мир перевернулся, ты не знаешь, как жить, а все потому, что тебя изменила книга. Да, книги они такие… – Угу. Такие книги меняют сознание. Под началом Мирославы, Кристина всю весну читала классику. Оказалось, Вьюжина была настоящим фанатиком, умирал любимый герой – слёзы до следующей недели, и ничего, что после этой истории она уже прочла с десяток других. Главные герои, наконец-таки, поцеловались – визжание, красные щеки и прыжки на кровати до потолка. Кто-то кого обманул, предал, некрасиво себя повел – мысленные разборки в голове девушки, скольким же выдуманным персонажам она грозилась сломать челюсть! Внебрачная беременность – громкое удивление, от которого просыпались все соседи. Да, Мира любит читать. – Если человек не читает, то о чём мне с ним говорить? – неоднократно спрашивала Мирослава. Иногда казалось, что она действительно серьезно говорит об это. По дому разнесся противный, настойчивый звук домашнего звонка. – Пойду, открою, – сообщила Тина, уже прекрасно понимая, кто же мог быть таким поздним гостем. Пройдя через смежную кухню с гостиной, Кристина остановилась у вешалки, надев легкую кофту, как раз для весеннего вечера, она отворила дверь. На пороге стоял длинноволосый блондин, его волосы, как впрочем и всегда, были собраны в хвост. За последнее время он очень исхудал, так что щеки впали, тело настолько иссушилось, что по обтягивающему кожей силуэту, можно изучать уроки анатомии. Одет он был в длинную белоснежную рубашку, узкие синие штаны, на плечи накинут сюртук, наверное, ещё времен его вампирской молодости. Так же он был окутан тёмным шарфом, скрывающим половину его лица. Девушка подметила, что, несмотря на тёплую погоду, вампир надел кожаные перчатки. Дамьен часто навещал Принцессу, как ему казалось, они сдружились. – Куда? – В одно из моих любимых мест, – эта охотница и вампир нашли общий язык, как настоящие друзья они понимали друг друга без излишних слов. – Не обижайся, но с каждым днём ты выглядишь всё хуже и хуже, – заметила Тина, ступая подле Князя. Дамьен улыбнулся уголками рта, конечно, он не сказал Принцессе, что его время на исходе. Три месяца! Не один стигматированный вампир не проживал так много. Его тело начало разрушаться. Медленно, но уверено гнить, порой ему настолько хотелось есть, что он не мог себя остановить. Князь вампиров, великий Дамьен, стал затворником, единственное его развлечение и маленькая радость, так это Принцесса Кристина Ивашкова. Хорошо, что ему и не надо долго ждать, время на исходе, но и до Летнего бала осталось не так уж и много. Продержаться всего пару недель – его цель! Дамьен шёл тихо, по тёмным переулкам он всегда ступал тихо, со стороны можно подумать, что он не идёт, а парит в воздухе, настолько его шаги были тихи. Кристина же наоборот ступала небрежно, шаркая ногами, да и ещё в придачу напевая себе под нос песенку. Князю нравилась Принцесса, с ней даже молчать удобно. Бывает такой редкий сорт людей, с которыми молчание не означает неудобство, молчание с такими людьми – это бесшумная беседа. Именно такой была Кристина. Завернув за переулок и пропетляв ещё, они вышли на соседнюю улицу. Собственно эта улочка ничем не отличалась от той, на которой живет Тина. Те же дорогие дома, с вечно отсутствующими хозяевами, элитные машины класса Люкс, ровные дороги без единого изъяна. Такое дешевое богатство. Как и с Тининой стороны улицы, на этой можно было увидеть небольшое озеро, если, правда, только подняться повыше. Всё это было бы самым обыкновенным для девушки, если бы только не маленькая православная церквушка, расположившаяся прямиком посреди проулка. – Не знала, что здесь есть церковь, – удивленно произнесла Тина. – Меня это не изумляет, – Дамьен направился к зданию. Шёл он медленно, боязливо, остановившись прямиком перед бордюром, вампир посмотрел на спутницу и грустно улыбнулся. – Святое место, проклятым нет пути. Он развернулся и опустился на бетонную перекладину, разделяющею ворота храма. Тина стала рядом и внимательно посмотрела на него. – Вампир, который верит в Бога… – То, что я вампир не означает, что я не могу быть верующим, – закрыв глаза, он запрокинул голову назад и стал вдыхать аромат ладана исходящий от церкви. Запах обжигал его ноздри и свербел так, что не хватало мочи вдохнуть ещё раз, но он всё равно упорно продолжал дышать. Они сидели совсем тихо, если прислушаться, то можно было услышать биение их сердец. Тишину разорвал вкрадчивый голос Дамьена: – Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; Да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки, – он открыл глаза, наполненные слезами и добавил: – Аминь. Дамьен спрыгнул с бетонной перекладины, тяжело дыша, как от продолжительного физического труда, он побрел в другую сторону, Кристина не отставала от него. – У тебя завтра день рождения? – вдруг спросил вампир. – Да, – заинтриговано ответила она. – Ты подготовил мне подарочек? – Я подготовил тебе подарочек, – выдав краткий смешок, произнес Дамьен. – И что это? – Кое-что очень важное, – с серьезным выражением лица сказал вампир.***
Они стояли у небольшого домика, обветшалого, прошедшего огонь, воду и медные трубы. Было такое ощущение, что сначала построили этот дом, а потом уже Вселенную. – Где это мы? – испуганно спросила Тина. – Мой дом, – ничуть не смутившись, ответил вампир. – Мой клан живет во Франции. Я пока что тут. Сказать Кристине, что он живет в этом Богом забытом месте, только из-за неё он не мог. Девочка может неправильно его понять. – Твой подарок ждёт тебя внутри, – Дамьен покосился на Ивашкову. Она была ниже его на полторы головы, девушка никогда не чувствовала себя крошкой, но рядом с Князем её мнение менялось. Вздернув свой подбородок кверху, она засеменила к домику. Старая усадьба покосилась в левую сторону, дешевое дерево старательно пытались закрасить краской, наверное, красной, из-за выгорания на солнце она превратилась в цвет, не имевший названия. Окна были заколочены досками, Дамьену солнце ни к чему. Ступив на ветхий порог, Кристина со скрипом открыла дверь. Запах гнили выбил из неё весь дух. Поскольку окна были заколочены, а света не было, в доме было очень темно, настолько, что даже свой силуэт разглядеть было тяжело. – Подожди, я найду свечи, – послышался голос вампира из темноты. Князь, прошествовав из одного угла комнаты в другой, наобум нащупав канделябры, поджег свечи. Комнату озарило светом, еле-еле освещающим светом. Кристининому взору открылась маленькая по размерам комнатка, служившая гостиной. Перевернутая мебель, запиленные подоконники, камин, который давно не служил по предназначению, картины, держащиеся «на соплях» вот-вот грозили рухнуть на грязный пол, покрытый старым ковром… Дамьен взял канделябр и протянул свою ладонь Кристине. Девушка потянулась за рукой вампира. Князь ступал аккуратно, переступая через перевернутые столики и стулья. – Что здесь произошло? – шепотом поинтересовалась Тина. Странно, почему-то именно в темноте мы говорим шепотом, наверное, всегда чего-то боимся и интуитивно ждём подвоха. – Стресс, – вздохнув, ответил он. Стресс, а как же! Стигматы затравливают его разум, большую часть дня он не понимает, что делает. Дамьен открыл дверь подвала, старые ступеньки спускались в неведомую темноту. Девушка посмотрела на спутника и вопросительно подняла бровь, на что вампир кротко кивнул. – Ну, да. Я спускаюсь в тёмный подвал с вампиром за подарком на свой день рождения. Всё совершенно нормально. Князь выдал смешок, и всё так же держа девушку за руку, повел по ступенькам. В подвале пахло сыростью, и было очень холодно, на удивление девушки. А ещё тут было намного темней, чем в другой части дома, даже тусклое свечение не помогало. Дамьен, выпустив руку Тины, отошел в другую сторону, гремя и спотыкаясь обо что-то, дошел до места назначения. Мгновение и весь затхлый подвал осветило светом. – Это моя комната сокровищ, – сообщил он. И это правда была комната сокровищ. Флакончики с пылью фейри смиренно покоились в открытых сундуках, орудия эльфийской работы висели на стенах: ножи, мечи, топора, луки. Золото гномов разброшено по полу, манило своим богатством, но не это интересовало Кристину, не сокровища пещеры Али-Баба, а зеркало, стоявшее перед ней, но не отражающее её образ. Круглое с золотой вычурной огранкой, оно отбивало длинную тень. Тина протяну руку и коснулась холодного зеркала, пальцы её обдало электричеством, отдернувшись, она посмотрела на Дамьена, который всё это время заинтересовано, наблюдал за действиями Принцессы. – Зеркало «Потерянных душ», самое важное сокровище моей коллекции, – вампир опустился на корточки и облокотился спиной об стену, подняв голову кверху, он стал рассказывать: – Зеркала фейри, самые важные магические реликвии. Их всего-навсего десять штук. Каждое из зеркал обладает какой-то силой. Есть портальное зеркало, которое может отправить тебя в любую точку Вселенной, только стоит захотеть этого. Зеркало правды и кривды, открывающее всю сущность. Фейри – народ самовлюбленный, они питают неподдельную любовь к своей красоте, чем ты красивей, тем больше у тебя силы. Они ценят настоящую привлекательность, – он поднялся и стал возле Кристины. – Зеркало «Потерянных душ» самое опасное зеркало из всех десяти, оно может показать человека, которого ты когда-то утратила. Маму, отца… Князь взял дырявый плед и накинул им зеркало, стеклянный взгляд девушки метнулся от зеркала к нему, она была в негодовании. – Оно может показать тебе человека, но не вернуть его. Любование главный порок фейри, не спускайся к их рядам, belle femme, – Дамьену как никому было известно, что это такое – любование. Сидеть долгими вечерами в сыром подвале и наблюдать за человеком, которого он никогда больше не обнимет… – Всё это теперь твое, Кристина. Это мой тебе подарок. – Что? – удивленно выдала девушка. – Мне все это больше не понадобится. – Я не могу… это ведь твоя коллекция… – Принцесса Хостинг, я на протяжении долгих веков собирал это, сам не зная для чего, но теперь я понимаю, – он обвел комнату взглядом. – Всё это принадлежит тебе. Наверху послышались тяжелые шаги, кто-то сновал по гостиной, скорей всего в поисках свечей или же любого другого предмета, который можно использовать в качестве светильника. – Кто это? – почему-то испуганно спросила Тина. – Мой второй подарок, – Дамьена прикрыл глаза ладонью и прошептал что-то невнятное по-французски. Быстро поднявшись наверх, они увидели молодого парня. Лет ему на вид было не больше, чем Кристине, платиновые волосы паренька были собраны в пучок, красные маленькие глазки блуждали в темноте как у крысы, пытающейся найти укрытые, ростом он был, наверное, с Мирославу Вьюжину, а то и меньше. – Алостар, – позвал юнца Дамьен. Вампир нервно дергал головой, увидев своего Князя, он расплылся в довольной улыбке, обнажая свои клыки. – Князь, – гнусаво и чуть пискляво протянул Алостар. Этот вампир пугал Кристину, он совсем не был похож на тех кровопийц, которых раньше ей доводилось видеть, и уж тем более он не был похож на Дамьена. – Я так рад вас видеть. – Алостар, дитя, подойди, – Дамьен жестом руки подозвал к себе юнца. Тот с благоговейным почтением, чуть горбясь, подбежал к своему предводителю, по пути спотыкаясь и зацепляясь за перевернутую мебель. – Князь, князь, я к вам с посланием, – под углом, с которого Тина рассматривала парня, казалось, что левый глаз у него больше правого. – Жаклин покинула Париж. Дамьен отмахнулся от вампира и посмотрел на Кристину. – Алостар, мой заместитель, – пояснил он. – Ты серьезно? – прошептала девушка. Если Алостар и обиделся, то не подал виду, он пытался вообще не смотреть на Ивашкову. Все его внимание было приковано к Князю. – Он очень смышленый парень, – пожав плечами, объяснил Дамьен, чем привел своего подчиненного в экстаз. – Ясно, – процедила Кристина, не понять её Князя вампиров. – Алостар, мне надо с тобою поговорить, – Дамьен посмотрел на девушку, – наедине, belle femme.***
Князь, нахмурившись, смотрел на парнишку. Значит, Жаклин покинула Францию. Стоило этого ожидать, особенно после их последней встречи. – Я стигматирован, – выдал Дамьен. Алостар смотрел на своего бога, а именно им он считал Дамьена, с ужасом застывшим на физиономии. – Этого просто не может быть! – закричал юнец, понимая, что это вполне себе возможно. – Вы же наш Князь, наш повелитель. – Всем нам когда-нибудь приходит конец, – он со своим смерился ещё тогда, когда в тёмном переулке к нему подошла Ибсен и произнесла роковую фразу для него: – Принцесса Ивашкова принесет тебе смерть, Дамьен. И что? На протяжении долгих веков он опасался, боялся, пытался делать все и сразу для того, чтобы успеть и однажды просто принял неизбежное. – Скоро, Алостар, меня не станет, но вы должны делать всё, что делали на протяжении этих годов. Поддерживать восстание до тех пор, пока эта будет нужным. – Мы были преданы вам при жизни и будем после, – преданность – вот, что делало Алостаром особенным среди остальных его товарищей. – Это не всё, друг мой. Девушка, которую ты только что видел, это Принцесса династии Ивашковых. Она должна стать вашей Королевой. Дамьена всегда считали безумным. Якшается с Провидицей, долгими месяцами пропадает в Загадочном лесу, самом дивном уголке планеты, вечно делает записи в своем дневнике и подолгу уходит в свои мысли, строит планы захвата и разрушения династий и в один прекрасный майский день говорит, что после своей смерти предлагает занять место титулованной охотнице, особе, которая, по сути, должна быть его врагом. Многие считали его безумцем, но лишь малые знали, что на самом деле безумие – это стадия гениальности. – Я не понимаю, Князь, – читалась беспомощность на лице юнца. – Теперь она ваша Королева. Однажды ей понадобится помощь, и ты должен её предоставить. Ты понял, Алостар? – Понял, мой Князь, – покорно склонив голову, прошептал Алостар.***
– Пошла открывать дверь и пропала на несколько часов, – с самого порога бранила подругу Мира. – Решила прогуляться, – вертя маленький ключик от дома вампира, оправдывалась Тина. Поднявшись в свою комнату, она переоделась и запрятала ключ в надёжное место. – Значит, у тебя завтра день рождения? – спросила блондинка за обеденным столом. Рот её был набит макаронами и слова разобрать было сложно, но, прожив с девушкой под ной крышей всю весну, Тина научилась различать слова даже с набитым от еды ротиком. – Девятнадцать лет, – хмуро улыбнувшись, произнесла Тина. Девятнадцать лет. Вау, наверное, для любой другой вменяемой девушки завтрашний день был бы событием, но не для Кристины. Что такое вменяемость она и не знала. – Как ты смотришь на то, чтобы завтра устроить маленькую вечеринку? – осторожно поинтересовалась Мирослава. – Никак, – отрезала Ивашкова, накручивая спагетти на вилку и поливая их кетчупом. – Всего пару человек, Тин, – жалобные нотки в голосе блондинки пытались растрогать Кристину. – Смотря кого. – Я бы хотела позвать Антона, – Вьюжина скучала по брату. – И… – Я знаю, о ком ты, и отвечу, прежде чем ты предложишь – нет, Мира! – вставая, девушка подхватила тарелки и понесла их на кухню. – Вы не виделись так долго, – начала она, вторя действиям подруги. – Он звонил мне, спрашивал, как ты. – Мира! – резко повернувшись, воскликнула Кристина. – Представь себе на секундочку, как сильно ты хочешь увидеться с Артёмом, а потом почему тебе этого нельзя! – Не надо так, Тин! – Я скучаю по нему! – все это время они пытались не говорить о Марке, слишком болезненно, а сам Князев решил не сыпать соль на рану. Лишь изредка он звонил Мирославе и спрашивал её о том, как поживает Кристина. – Он все равно завтра придет. Ты же знаешь его. – Не интересует. – Ещё как интересует, просто не должно, – Мирослава смотрела на Кристину исподлобья.***
Первый летний день ознаменовался проливным дождём и пасмурным небом. Совсем не по-летнему. Кристина встала поздно, плохая погода всегда тянула её ко сну. К голове прилила кровь, от чего в висках пульсировало, а ноги были такими ватными, что невольно возникло желание обратно лечь в кровать, накрыться одеялом и не вылизать из постели. Спустившись вниз через гостиную, она зашла на кухню и налила себе холодной воды, высушив стакан, Тина покрутила головой и размяла свои плечи массажными движениями рук. Послышался звук трескающего стекла и крики с улицы, девушка, выбежав из кухни, направилась на задний двор. Открыв стеклянную дверь, она увидела своего брата в сопровождении Мирославы, которая невменяемо кричала на него: – Шарики вверх! Понимаешь?! Верх – это не низ! Верх – это ровно противоположно! – те самые шарики, о которых судачила девушка, сейчас витали в небе, кружа разноцветным хороводом. Переведя свой взгляд в сторону, Тина увидела именно то, что стало катализатором трескающегося звука. Большая хрустальная ваза привезенная из Венгрии тётей Катериной Павловной лежала на полу в своих хрустальных останках. – Зачем вам ваза-то нужна была? – возмущенно спросила Кристина. Дима и Мира, испугавшись, обернулись и с каменными лицами посмотрели на Тину. – Какая ваза? – удивленно спросил Дима, пытаясь ногой отстранить останки несчастной вазы. – Вот та, которую ты пытаешься запрятать, – наклонив голову на бок и сощурив глаза, произнесла девушка. – Не понимаю, о чём ты говоришь… Их спор прервал знакомый радостный голос за спиной Тины. – С днём рождения, – промолвил Вьюга, хватая девушку за плечи и разворачивая к себе. – Вьюга! – выкрикнула она, обнимая его. За несколько месяцев, которые они не виделись, Антон несильно изменился. Всё те же ямочки, добрые глаза, того же цвета, что и у сестры, кудрявые растрепанные волосы и озорная улыбочка. – Антон, – Мира подошла к брату и обняла его, обвив его шею руками, она чуть не задушила парня своими крепкими объятиями.***
Шоколадный торт, украшенный забавной свечкой в форме цифры девятнадцать, стоял на столе и освещал всю комнату. Тина набрав воздуха в лёгкие и улыбаясь задула свечку, посмотрев на ребят она произнесла: – С девятнадцатилетием меня. – С днём рождения, – сказала Мира, обнимая её за плечи и кривовато улыбаясь. – Что, теперь как в старые добрые времена сыграем в прятки? – спросил Дима замахиваясь ножом на торт. В дверь позвонили, прервав компанию от трапезы. Неожиданным этого гостья назвать было нельзя, Кристина подозревала о том, что он придет. – Я его не звала, – призналась Вьюжина, заметившая неуверенный взгляд подруги. Кристина огорчённо вздохнув побрела к двери. Напустив на себя ложную маску безразличия, она отворила двери. На пороге стоял Марк, в отличие от Вьюги за эту весну он заметно изменился. Его волосы стали короче, уверенный взгляд, которым он обычно окидывал Тину, превратился в настороженный, все кулаки были избиты толи от постоянных тренировок, толи от охоты. – С днём рождения, – охрипшим голосом произнес Князев. – Спасибо, – прошептала в ответ Кристина, приглашая парня войти. Парень, отрицательно покачав головой, протянул ей свою руку: – Давай выйдем. Тина неуверенно потянула свою руку к его. Теплая ладошка устроилась в прохладной, переплетенные пальцы скрепились намертво. – Я скучал, – вымолвил Марк разглядывая девушку, по которой так скучал. – Я знаю. Марк посмотрел в её зеленые глаза, улыбнувшись одними уголками рта, он погладил её по щеке. – Я скучал, – вновь повторил он, но уже на этот раз, вкладывая в эту фразу совсем иной смысл. – Я тоже, – и Тина имела в виду совсем не то, что говорила. Закивав голой, она обхватила руку парня, которая покоилась на её щеке, и убрала с лица. Марк, поджав губы, покорно опустил свою руку и сжал её в кулак. – Я пытался тебе не звонить, – сказал он, прерывая неловкое молчание. Тина опустила взгляд, всматриваясь в его предплечье, она зациклилась лишь на одной точке. Наконец, вдохнув летнего знойного воздуха девушка посмотрела в его до боли красивые глаза и открыла рот, пытаясь сказать то, что накопилось за эти три месяца разлуки, но её признание перебил голос, звучавший из дому. – Давайте прогуляемся? – высунув голову из окна, предложила Мирослава. Её белокурые волосы развивались на ветру, устремив прищуренные глаза в их сторону, она поинтересовалась: – У вас тут всё в порядке? Кристина, поглядев на девушку, кивнула головой и отстранилась от Марка. Вьюжина, окинув подозрительным взглядом двоюродного брата, скрылась из виду, и через несколько минут оказалась на улице вместе с Димой и Вьюгой. Парни о чём-то увлеченно спорили. Марк, окинув Тину странным взглядом, подошел к Диме и, пожав ему руку, стал идти рядом с ним, подальше от девушки. Тина, подняв глаза к небу, вздохнула. Какое-то жуткое чувство тревоги поселилось в её сердце. Она волновалась, но не могла понять из-за чего. Почему- то её сердце колотилось с невероятной скоростью. Резко развернувшись, она сказала: – Сейчас вернусь. Пойду, надену что-то потеплей, – направляясь обратно к дому, Тина растирала озябшие руки. Обернувшись, она глянула на друзей, те не стали её ждать и пошли дальше, думая, что она их нагонит. Ивашкова была настолько невнимательной, что не заметила фигуру, облаченную в мантию возле дерева и наблюдающую за ней. Охотница, которую обучали замечать самые мелки детали, не заметила человека в тени. – … убей ее, как захочешь, но до коронации я хочу увидеть тело этой девчонки в гробу, – именно эти слова были произнесены в кабинете Радова, несколько дней тому назад. Именно эти слова стали роковыми для Принцессы династии Ивашковых. Только как Тина вступила на зеленую траву аллеи особняка Ивашковых произошло неизбежное - взрыв. Весь дом разлетелся на куски, от такого мощного удара никакой человек не способен выжить и Тина не была исключением. От удара волны её отнесло на несколько метров. Обгоревшее лицо было припечатано к влажной земле… Человек в мантии, победно улыбнувшись, подошел к ней, вытянув свою ногу и наступив на лицо девушки, союзник Радова произнес: – Вот и всё… Было слишком мало времени, ещё раз окинув безжизненное тело, удостоверяясь, человек в мантии удалился, скрывшись в сумерках, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. Вот и всё. Принцесса династии Ивашковых погибла от взрыва своего же дома, лежащая там, на холодной сырой земле с пустыми чуть приоткрытыми глазами она больше не могла говорить, дышать и двигаться. Умерла. Над её телом опустилась старуха. Она ждала этого момента, она видела его, так же ясно, как и Кристина когда-то видела солнце. Провидица никогда не покидала из виду свою избранницу, всегда была рядом. Старуха делала всё торопясь – нельзя было, чтобы её кто-то заметил. Ни друзья Кристины, ни союзник Радова. Её пока что не существует для них. Ибсен, прокашлявшись, произнесла: – Ещё не время, девочка моя, ещё не время. Тебе ещё предстоит свершить много дел. Открыв её глаза она стала шептать слова на непонятном языке, неведомым никому из ныне живущих. Ибсен, ведомая самой судьбой делала то, что обещала много веков назад не применять на практике в этом мире – она использовала магию с тех мест, откуда была родом. Красные глаза заполыхали жизнью, ворон, вырвавшийся из недр энергии Тины, закружил вокруг и приземлился на плечо старухи. – Молодец, птичка, – прошептала Ибсен своим скрежещущим голосом. Кристина судорожно вдохнула воздух, распахнув широко глаза, она стала рыскать по земле руками, в поисках сама не зная чего. – Мать твою, мы думали, что ты умерла, – слышала она голос Вьюги, но сейчас ей было не до этого, потому что она, чёрт возьми, и вправду только что умерла. – Я была мертва, – произнесла она, в пустоту глядя на звёздное небо. Закрыв глаза, она повалилась в пустоту. В пустоте она видела лишь глаза, покрытые пеленой, и слышала голос, который запомнится ей на весь остаток жизни, подаренной Ибсен: «Я всегда буду рядом, Кристина»