Бэкхен просил неделю. Чанель просил один день. Кенсу хотел узнать, на сколько он опоздал.
***
Бумаги были подписаны, развод в процессе и брак вот-вот должен был закончиться. Кенсу был рад услышать это. Наконец-то, Чанель теперь будет полностью его, и не стоит больше беспокоиться о браке и обручальных кольцах. Хотя это всего лишь кусочек серебра, продающийся в любых ювелирных магазинах города, но Кенсу знал этому цену. Прекрасно знал. Развод был единственным решением, единственной вещью, которая освободит его от чувства вины. И Кенсу, наконец-то, был от этого освобожден, чему он радовался. По крайней мере, он так думал. Позволить Чанелю провести неделю с Бэкхеном было, пожалуй, самым худшим, на что он когда-либо соглашался, но у него не было другого выбора, чтобы получить подписанные документы о разводе. Что может случиться? Всего лишь неделя. Ничего не изменится. Так? Было сложно спать без Чанеля. Сложно было готовить завтрак на одного, и есть его одному тоже было сложно. На прошлой неделе Кенсу научился многим вещам, с которыми трудно справляться в одиночку. На восьмой день, когда Чанель, наконец, вернулся от Бэкхена, Кенсу был более чем рад. Он был спасен от еще одного завтра в одиночку, спасен от дней, что он проводил в одиночестве. Видеть Чанеля в квартире было очень приятно, словно Чанель принес в жизнь Кенсу цвета. Чанель всегда делал Кенсу счастливым, независимо от того, что говорит или делает, Кенсу никогда не воспринимал это как слепую влюбленность. Это всегда была любовь. Кенсу подбежал к Чанелю и обнял его, чувствуя тепло. Он счастлив. - Ты завтракал? Я приготовлю еду. Что бы ты хотел съесть? – спросил он с яркой улыбкой на лице. Чанель взглянул на него, но в его глазах плескалась неопределенность. Кенсу заметил это, когда поднял голову, чтобы посмотреть на него в ответ. Он был не в состоянии принять его нерешительность. - Так… что бы ты хотел? Чанель пожал плечами, он не знает, чего хочет. Улыбка Кенсу померкла, и он вскинул бровь. - Может, попьешь молока? А как насчет кофе? Ты выглядишь так, будто тебе необходима хотя бы кружка, - Кенсу уловил внезапное изменение аппетита Чанеля. Хорошо ли кормил его Бэкхен? Кенсу беспокоился. Чанель кивнул, прежде чем исчезнуть в своей комнате. Думая о том, что Чанель просто устал от прошлой недели, Кенсу прогнал свое беспокойство – кто знает, через что ему пришлось там пройти. Он пошел на кухню, взял из шкафчика кружку и начал мешать в чашке обычный черный кофе. Перемешивая дымящийся напиток, он улыбался. Кенсу знает, как Чанель любит кофе. Он знает, ему это нравится. Кенсу закончил завтракать, но Чанель еще не выходил из комнаты. Он осознал это, когда чайная ложка всё еще была зажата между большим и указательным пальцами, мешая кофе. Кенсу боролся с желанием ворваться в комнату, куда ранее ушел Чанель. Напиток уже остыл. Дверь слегка приоткрылась, и Кенсу просунул голову, ища Чанеля, пока не наткнулся глазами на развалившуюся на кровати фигуру. На его губах заиграла улыбка, он подошел ближе к кровати и присел рядом на полу, наблюдая за мирно спящим Чанелем. Кенсу счастлив, что он вернулся. Больше не нужно беспокоиться. Он дома.***
Как и во все другие дни в течение последних нескольких недель Чанель смотрел в зеркало. Он морщил лицо, хмурил брови. Кенсу смотрит на него, на отглаженную рубашку в его руках. Чанель очарователен. Чанель отвел глаза от зеркала и взял из рук Кенсу пальто, низким голосом бросая «спасибо» и снова возвращая взгляд, хмурясь и морщась. Кенсу улыбается. Чанель такой милый, когда беспокоится о своей внешности, но, откровенно говоря, волноваться ему совсем не стоит. Он великолепен в глазах Кенсу независимо от того, что носит, или как смешно выглядит. Он сделал шаг и встал между высоким мужчиной и зеркалом, кладя руки на его пресс, поднимаясь к груди Чанеля. Затем Кенсу поправил ему галстук. Это не было необходимым, просто немного затянул. Кенсу услышал дыхание Чанеля. Оно было тяжелым. Чанель действительно волнуется. Но Кенсу не сказал об этом ни слова. После того, как, на глаз Кенсу, галстук был в порядке, он принялся за воротничок, слегка оттягивая его. Как только кулаки Кенсу разжались, ладони легли на грудь Чанеля. Там стучит. Кенсу потерялся в этом. Прошли минуты. - Я люблю тебя, - бессознательно сказал Кенсу. Спустя некоторое время он поднял голову, смотря на Чанеля с серьезным лицом. Он смотрел ему в глаза, пытаясь установить зрительный контакт. Он смотрел на него, пытаясь обратить к себе внимание. Губы Кенсу разомкнулись, и он глубоко выдохнул. Кенсу неосознанно искал ответ. Наконец, Чанель почувствовал пристальный взгляд. Он слегка улыбнулся и наклонился, оставляя на переносице Кенсу поцелуй. Их глаза находятся так близко, чему Кенсу улыбнулся. Пока в его животе порхали бабочки, высокий взял чемодан с бумагами и ушел, оставляя Кенсу стоять на месте.***
На кухне Кенсу посмотрел через плечо и увидел изучающего себя Чанеля. Сегодня его взгляд казался более злым, чем сосредоточенным. Кенсу улыбнулся себе и приготовил для Чанеля сэндвичи, хотя тот нуждался лишь в кружке кофе. - Всё в порядке, Чанель? – спросил он, пытаясь рассеять злое выражение лица. Чанель взглянул на Кенсу, слегка улыбнулся, застенчиво пожал плечами и снова отвернулся к зеркалу. Его брови нахмурились еще сильнее. Кенсу покачал головой и с веселой улыбкой пошел к Чанелю. Уже месяц как Кенсу все еще считает его милым. Он скользнул руками по талии Чанеля и немного покачал их тела. Затем уткнулся носом в ключицы и вдохнул его запах. - Я люблю тебя, Чанель. Высокий просто кивнул и погладил Кенсу по затылку, а затем поцеловал его в лоб. Когда он уходил, Кенсу улыбался. Чанель ведь ничего не сказал Кенсу в ответ. Но Кенсу не заметил.***
Почти уже три месяца каждое утро – одинаковое. Кенсу встречает Чанеля у двери, целует на прощание и смотрит, как его фигура исчезает за металлическими дверями лифта. И так каждое утро. Кенсу остается на месте, подпирая плечом дверной проем. Он начинает замечать. Когда Чанель возвращается домой с работы, Кенсу засыпает за чтением книги, в ожидании Чанеля. Оправдания теряли свою силу. Хотя Кенсу не сдается. Утром холодно. Кенсу просыпается не от тепла Чанеля, к чему он привык за последние несколько месяцев, а от оранжевого света лампы на тумбочке, пары очков, давящих на переносицу и книги на полу, последние прочтенные им страницы которой были потеряны. Закладка валялась где-то рядом на кровати, на том месте, где, предположительно, должен спать Чанель. Он моргнул усталыми глазами более чем два раза подряд, чтобы сфокусировать зрение. Света из окон было много, но он не мог восполнить отсутствие Чанеля. Кенсу видит спящего на диване Чанеля все еще в своем рабочем костюме. Он устал – оправдание, в которое Кенсу больше не верит. Его глаза пробежали по фигуре Чанеля с ног до головы. Кенсу сжал губы, его дыхание участилось. Становится трудно. Еще ни разу на этой неделе Чанель не пытался переместиться в спальню, где его ждала удобная кровать. Так же там его ждал кое-кто, завернутый в теплое одеяло. Кое-кто, кто ждал Чанеля. Но тот никогда не приходил. Завтраки начинаются всё так же одинаково. Кенсу растворяет черный кофе и ставит кружку на журнальный столик, а сам завтракает яичницей с беконом. Каждое утро всё одно и тоже. Прошло почти три месяца, а Кенсу только заметил. Утром Чанель будет смотреться в зеркало с одним и тем же выражением лица. В глазах Кенсу он будет милым. Он так и не понял, что напряженные мышцы лица и нахмуренные брови на самом деле что-то значат. Он думал, что Чанель просто очарователен, не более того. Горячая вода наполнила кружку, в одно мгновение превращаясь в черный кофе, от которого шел пар. Кенсу берет чайную ложку и начинает мешать. Он ставит чашку на журнальный столик и кладет руку на щеку Чанеля. - Просыпайся, соня, - он пытается улыбаться и целует Чанеля в нос. Когда глаза Чанеля с трепетом открылись, Кенсу засиял. – Доброе утро, - с улыбкой сказал он. Чанель лишь улыбнулся в ответ. Впервые за долгое время Кенсу почувствовал искренность. Глаза Чанеля этого не говорили, в них была нерешительность, но Кенсу чувствовал что-то. - Я приготовил кофе, - Кенсу изо всех сил старался не потерять голову, потому что, наконец, после долгих месяцев что-то случилось. Стук сердца Кенсу отдавался у него в ушах. Но всё продлилось в течение недели, а потом опять вернулся прежний холод. Кенсу не заметил. - Я люблю тебя, - Чанель лишь кивнул и ушел на работу. Прежде чем выйти за дверь, он вернулся к Кенсу и мазнул губами по его лбу. Если бы не было этой недели, Кенсу бы не понял, что «поцелуи» - всего лишь быстрые касания губами его кожи.***
- Ты не должен был просить его подписывать документы, - Кенсу нарушил за завтраком тишину. - О чем ты говоришь? – спросил Чанель, пытаясь глотнуть кофе. Взгляд Кенсу устремлен прямо на него, но он не поднимает голову. Он возвращается к овсянке, поднимая ложку. - Ты все еще влюблен в него, не так ли? Ответа нет. - Ответь мне, Пак Чанель! – крикнул он, бросая ложку на фарфоровую тарелку. После этих слов всё снова окутала тишина. Чанель сидел напротив него и пил кофе, приготовленный Кенсу. Его плечи упали, кружка осторожно опустилась на деревянный стол, а глаза не отрывались от парня, сидевшего рядом на стуле. Кенсу с тяжелым сердцем качает головой. Он хочет уйти, но решает остаться и закончить завтрак.***
Кенсу как всегда встает раньше, чем Чанель, и сейчас сидит за столом, мешая привычный напиток. За это время он узнает, что темный шоколад с черным кофе рассеивают горечь. Так же он узнает, что трудно заменить Бэкхена. Кенсу узнает, как Чанель любит свой кофе. Бэкхен тоже. Кенсу так же верит в оправдания. Вроде таких, когда он думает, что Чанель каждую ночь просто устает, чтобы прийти в спальню и уснуть рядом с Кенсу, поэтому спит на диване. Он узнает, что Чанель не отвечает ему в ответ на слова о любви перед тем, как уйти на работу. Он узнает, что так был погружен в свои мысли, что не заметил, как в день возвращения Чанеля провел завтрак один. Развод был просто еще одним поводом. И он должен был узнать, каково это.***
Со временем Кенсу привык просыпаться утром в одиночестве, когда никто не стаскивает с него одеяло. Он привык проходить мимо дивана, на котором каждую ночь спит Чанель. Он привык растворять в кружке Чанеля кофе и оставлять его на журнальном столике в гостиной. Он привык к этому. Он привык садиться на край кровати, выключать лампу, которую оставлял на ночь включенной, класть очки на тумбочку, поднимать с пола книгу, за которой засыпал. Он привык искать страницы, где остановился и затем помещать между ними закладку. Книга отправляется на тумбочку к остальным вещам. Все забытое он вспомнит ближе к полуночи. Сегодня утром он решает остаться в постели весь день. Решает пропустить работу. Он решает ждать сегодня. Он ждет, что случится что-то другое. Он надеется на что-то другое, в отличие от этой повседневной рутины. Но часть него знает, что это полный абсурд.***
Утром Чанель пьет лишь черный кофе, ни кусочка тоста, ни лапши быстрого приготовления. Всегда просто черный кофе. Он редко садится за обеденный стол с Кенсу, но сегодня один из этих редких моментов, когда он открывает газету и принимается читать спортивную колонку сидя за столом. На самом деле, он давно уже это не делал – читал газету. И Кенсу был весьма удивлен. Щеки Чанеля были впалыми. Его полные щечки пропали. На запястьях виднелись кости, и сам он теперь словно состоял из костей, обтянутых кожей. Комнату окутала тяжелая тишина. - Ты должен что-нибудь поесть, Чанель, - сказал Кенсу, съедая ложку супа. – Каждое утро ты пьешь лишь чашку кофе. Это ведь вредно для здоровья, ты знаешь. - Я не хочу завтракать, - просто ответил Чанель. Он сказал это только потому, что помнил дымящуюся кружку на столе Бэкхена в тот день, когда он ушел. Он предполагал, что это был кофе, такой, какой всегда любил Бэкхен – с молоком и сахаром. Кенсу вздохнул. - Я волнуюсь за тебя, а ты всего лишь отвечаешь, что не хочешь завтракать? – он изо всех сил старался не закричать. – Скажи мне хотя бы что-нибудь более интересное, чем это. - Последнее, что я видел, было то, как Бэкхен пьет кофе, - глаза Чанеля все еще бегали по строчкам в газете. Кенсу опешил. – Ну? – Чанель, наконец, перестал читать и перевел взгляд на Кенсу, словно смотря в душу. – Ты ведь хотел услышать что-нибудь интересное? – Кенсу молчал. - Был ли ты готов услышать правду? Кенсу тяжело вдыхал и быстро выдыхал. Он был не готов к ответу Чанеля. - Да, я всё еще люблю Бэкхена. Я влюбился в него за эту неделю. Ты рад? Я ответил на твои вопросы, есть что-нибудь еще? Я честно на всё отвечу. Но ответа не последовало. - Ничего не спросишь? – Чанель поднял бровь, откладывая газету к кружке с недопитым кофе. – Тогда, прошу меня извинить. У меня работа, - он вышел из-за стола, схватил чемодан, бросая взгляд в зеркало и хмурясь еще сильнее, чем когда-либо, затем небрежно надел обувь. - Я жду тебя, Пак Чанель, - воскликнул Кенсу Чанелю, рука которого уже легла на ручку двери. Он остановился, но не повернулся лицом к Кенсу. – Я жду тебя, Пак Чанель, - зарыдал Кенсу, а Чанель услышал звук скользящих тапочек по деревянному полу. Тонкие руки обхватили его талию. Объятия Кенсу были слабыми, но Чанель не мог из них выпутаться. – Я жду тебя ночью. Я жду, когда ты, наконец, ляжешь в кровать и обнимешь меня, Чанель. Но ты никогда не приходишь. Утром я заставляю себя верить в то, что ты заснул на диване лишь потому, что слишком устал. Но за прошедшие месяцы ты ни разу не попытался прийти. Пальто Чанеля, сделанное из плотного материала, спасало его от теплых слез Кенсу. - Я жду тебя каждый день. Я ничего не говорю, просто жду тебя и всё. Каждый день. Я устал, Чанель. Чанель, наконец, высвободился из слабой хватки Кенсу, и повернулся к нему. - Если ты устал, то почему бы тебе не перестать ждать и просто уйти! – кричал Чанель, и это был совсем не вопрос. Он просто дал понять Кенсу, что не будет пытаться удерживать его. - Да потому что ожидание доказывает кое-что! – закричал в ответ дрожащим голосом Кенсу со слезами на глазах. Время для Чанеля остановилось. – Я люблю тебя, поэтому я жду! - Но я не чувствую того же, Кенсу! Разве ты не понимаешь, почему я не спал с тобой? Почему я не отвечаю на твои «я люблю тебя»? Ты хоть что-нибудь понимаешь? - Я не хочу ответов, Чанель, - вяло сказал Кенсу, опустив голову. – Я хочу, чтобы ты полюбил меня. Я хочу, чтобы ты чувствовал то же самое, что и я. Но не из-за Бэкхена, - Кенсу, наконец, поднял голову. Его заплаканные глаза посмотрели в сухие глаза напротив. - Полюби меня, Чанель, - Кенсу сделал два шага вперед. – Пожалуйста, Чанель, - он зарыдал и медленно опустился на колени. – Полюби меня. Чанель качнул головой и ушел, в очередной раз оставляя Кенсу без ответа. Одной рукой Кенсу сжимал дверь, а второй - схватился за живот и плакал. Он чувствовал себя использованной бумагой, на которой Чанель совершил ошибку, разорвал, скомкал и куда-то выбросил. - Насколько я опоздал?***
Чанель оставляет Кенсу без ответа и со слезами на глазах. «Да потому что ожидание доказывает кое-что!» – эхом отозвался в его голове ответ Кенсу, когда он попытался убежать от всего этого. Чанель уехал из города, но не в направлении к дому Бэкхена. Не имеет значение куда, ему просто нужно быть как можно дальше, пусть даже на время. Он уезжает. Небоскребы сменились старыми деревьями, автотрассы с потоками автомобилей становятся перекрестками для лесных животных. Он не мог поверить, что это происходит. Рушатся еще одни отношения. Это отвратительно. Испытывать то, что уже происходило раньше. В их браке, когда отношения стали натянутыми, Бэкхен ничего не говорил. Бэкхен не останавливал Чанеля, когда тот уходил. Чанелю никогда не приходило в голову, что Бэкхен не удерживал его потому, что работа все равно бы держала его вдали от дома. Работа всегда была важнее, чем Бэкхен. Чанель всегда был слеп к причинам Бэкхена. Мысли о том, что ему нужно приложить какие-то усилия, что нужно сделать хоть что-нибудь для их брака, никогда не посещали голову Чанеля. Тогда, даже если Бэкхен спорил об этом с Чанелем, Чанель был упрямым настолько, что не замечал, как был обеспокоен его муж. С началом каждого дня какая-то часть Чанеля надеялась. Он надеялся, что однажды зазвонит телефон, и Бэкхен попросит его отменить развод. Он сидит в своем кабинете и ждет. Одним утром он открыл дверь адвокату Бэкхена, но, рухнув на пол после слов о том, что у его мужа был рак мозга, это не помешало ему надеяться. Хотя он знал, что ничего уже не случится. Противоположно молчанию Бэкхена, Кенсу пытался бороться за свои чувства, боролся за Чанеля, за отношения, которые укреплялись, в то время как другие рушились. Устав ждать, Чанель повернул обратно. И в его голове зародился вопрос, вызвавший слезы на глазах. А что, если бы Бэкхен сделал то же самое? Может тогда Чанель бы остался? Если бы Бэкхен сделал это, смог бы Чанель уйти?***
Чанель приходит в квартиру. Внутри темно, свет горит лишь на кухне. Он проходит в столовую и видит Кенсу, который что-то кушает. Его глаза красные и опухшие, смотрят в никуда. Чанель идет к Кенсу, который ест темный шоколад и запивает кофе, так, как любит Чанель. Он сжимает младшего в объятиях, словно говоря «мне очень жаль», и выдыхает за ухом Кенсу. Кенсу молчит и глотает прожеванный шоколад. Он уже знает, что опоздал приблизительно на 127 дней.