***
Минхо старался не показывать своего разочарования, ворвавшись в свою квартиру. Последние полторы недели были более чем напряженными, и единственное, что могло его отвлечь, словно полностью исчезло. Его вызывали по всему городу для помощи в различных делах, большинство из которых заканчивались ранениями или убийствами сверхъестественных существ. Сколько бы он ни проезжал на красный свет и ни прокладывал путь через кварталы, он никогда не приезжал вовремя. Закрадывалось подозрение, что он знает, что происходит, но не мог строить предположения. Если бы он по какой-либо причине ранил человека, его лишили бы должности и оставили на произвол судьбы. Если это действительно были сектанты из города Хёнджина, наконец-то перебравшиеся в его город, ему нужно было быть предельно осторожным. Один неверный шаг мог стоить ему всего. К тому же, Чан пропал с ночи их последнего сражения, в котором Минхо получил травму. Он старался не придавать этому значения: у них не было ни договора, ни даже устного соглашения о поединках. Они… просто так сложилось, что каждую неделю они проходили по вторникам и четвергам в одиннадцать вечера в одном и том же месте. У Минхо не было причин расстраиваться — или волноваться! — что Чан отсутствовал последние три дня. У него совершенно не было плохого настроения, потому что он искренне ждал, что веселый вампир-шутник поднимет ему настроение. — Не смотри на меня так, — прошипел он на Дори, который медленно моргнул ему в ответ. — Да не дуюсь я! Дори широко зевнул и зарыл мордочку под лапы. Минхо закатил глаза: его коты иногда были такими стервозными. Он понятия не имел, где они этому научились — вероятно, у Хёнджина и его драматической задницы. Уж точно не у самого Минхо. Минхо вскочил с дивана, когда его телефон внезапно зазвонил. Только у одного человека был такой рингтон, поэтому он поспешил ответить. — Хёнджин? — в голове у него уже крутились самые худшие сценарии. Хёнджин был не из тех, кто звонит без предупреждения: он планировал их разговоры заранее, потому что им обоим нужно было время, чтобы подготовиться к чему-то подобному. — Хён! Убирайся оттуда… — Что? — он поднес телефон к уху. — Что происходит? — Секта — они называют себя Венданди… — прорычал Хёнджин. — Они двинулись в твою сторону… и теперь они нацелились и на охотников. — Ч-что? — Минхо чуть не выронил телефон. Причинять вред другому человеку было запрещено, но вредить своему товарищу-охотнику было самым большим грехом. — По всей видимости, они поняли, что мы прячем сверхъестественных существ, — объяснил Хёнджин, его голос был сорванным и торопливым. — Они уже убили двух охотников, которые пытались помочь вампирам бежать из города! — Вампиры? — в голове Минхо промелькнуло воспоминание о тех самых кудрявых волосах и ямочках, которые он пытался притвориться, что не заметил. — Угу… отчеты по-прежнему поступают, но пока им удалось поймать двух старших вампиров и двух новичков, — голос Хёнджина дрогнул, и Минхо почувствовал, как у него свело живот. С новичками всё понятно: они все еще были новыми и уязвимыми, но старейшины? Вампиры считались старейшинами только тогда, когда им было более двухсот лет. Чтобы двух старейшин убили эти охотники-сектанты? Это было худшее предзнаменование, которого Минхо мог опасаться. — Их личности еще не раскрыли. Минхо попытался успокоить дыхание. Он не знал, кто эти вампиры — он не знал достаточно о Чане и его ковене, чтобы понять, есть ли между ними какая-то связь. Ему казалось, что никто из них не был старейшиной, судя по тому, как вел себя Чан, но был ли кто-нибудь из них достаточно молод, чтобы быть новичком? Он даже не знал, сколько их было в ковене Чана, не говоря уже о том, сколько им было лет! Что, если тот, кого убили, был одним из чановых? Что, если это был Чан? — Хён? У тебя по-прежнему наготове ранец для чрезвычайных ситуаций? — Да, я только заменил паёк на той неделе, — мгновенно ответил Минхо, мысленно проверяя свои запасы: сменная одежда, аптечка, сухой паёк, бутылка воды и портативный фильтр для воды. Спичечный коробок, маленький фонарик, охотничий нож, одеяло. Пистолет и две коробки патронов, всё спрятано в потайном кармане. — Что… — Хватай его и тащи свою задницу сюда, — приказал Хёнджин. — Насколько мы можем судить, они убрались из моего района. Здесь ты будешь в безопасности. — Понял, — кивнул Минхо, зная, что Хёнджин его не видит. Сначала ему нужно было загнать котов в переноску, но ему повезло, что они были хорошо воспитаны и не возражали против того, чтобы их запихнули в одну коробку. — Я буду через… два часа? — Я подготовлю комнату для гостей… — Хёнджина прервали тихим предупреждающим шипением. Минхо уставился на свою дверь, чувствуя, как каждый его нерв был на пределе. — Что это было? — Не знаю, — прошептал Минхо, а его мышцы подергивались в предвкушении сражения. Раздался еще один стук, словно что-то тяжелое ударилось о дверь. Все три его кота, казалось, тоже уставились на дверной проход, их уши откинулись назад, а шерсть встала дыбом. — Пойду проверю. — Хён… — Пять часов, — мрачно напомнил он своему другу. Что бы ни было снаружи его квартиры, оно поскреблось в дверь, заставив Суни, Дуни и Дори помчаться в спальню. — По-понял, — задыхаясь, произнес Хёнджин. — Береги себя. — Постараюсь изо всех сил, — Минхо беззлобно усмехнулся, завершая разговор. Телефон беззвучно упал на ковер, и он схватил нож, который хранил под диванной подушкой как раз для таких моментов. Пробираясь вперед, он напряг слух. Он почти смог различить звуки тяжелого дыхания, но не был уверен, действительно ли это то, что он слышит, или это его собственные легкие обманывают его. Выглянув в глазок, он увидел, что коридор совершенно пуст. Бесшумно отперев замки, Минхо распахнул дверь, пытаясь застать того, кто там был, врасплох. — Чан? — вскрикнул он, когда в открывшийся дверной проем ввалилось тело. Должно быть, он прислонился к двери, как понял Минхо. — Мин… хо… — Чан задыхался. Металлический запах почти мгновенно достиг носа. — Твою мать! — он упал на колени, пытаясь оценить ущерб, но Чан слишком сильно свернулся в клубок, чтобы охотник мог что-то увидеть. — Что случилось? —… больно… — он слабо захныкал, а плечи его дрожали. — Не… не з-знал, куда еще идти… напали… напали… остальные… — Вот же дерьмо, — Минхо сделал единственное, что смог придумать. — Черт. Заходи внутрь. Я… давай приведем тебя в порядок.Глава 1. Больше не исчезай
18 мая 2022 г. в 12:00
Минхо бросился вперед, чувствуя тяжесть кола в кармане, и ухмыльнулся. Протянув руку, он схватил вампира за воротник и швырнул их обоих о стену, прижав существо собой.
— А ты стал быстрее, — заметил Чан, ухмыляясь Минхо, и легко перевернул их так, что охотник оказался прижат к земле. Минхо нахмурился и опустился, перекатился между ног Чана и вскочил, как только между ними осталось небольшое расстояние.
— О, так раньше я был медленным? — он склонил голову набок, пока они оценивали друг друга, медленно идя по кругу, не разрывая зрительного контакта. Чан хихикнул, заставив свои светлые кудри подпрыгнуть в воздухе. Он рванулся вперед, как бы атакуя, но тут же отступил назад и расхохотался, так как Минхо явно попался на его уловку.
— Ну, как бы…
— Это не считается! — прошипел Минхо, сузив глаза на вампира. Это было его работой Охотника — его честью, — защищать и отстаивать сверхъестественных существ, которые не имели законной защиты. Хотя каждый закон, касающийся таких существ, предусматривал их наказание, работа Охотников заключалась в поддержании порядка в мире.
И в рамках своей работы Минхо отвечал за усмирение непокорных сверхъестественных существ, пока они не стали угрозой для общества. Как только они причиняют вред человеку, Минхо уже ничего не может для них сделать — вот почему он должен был остановить их, пока ситуация не вышла из-под контроля. Чан, хоть и никогда не создавал проблем, все же инициировал нападения на Минхо.
В течение последних нескольких месяцев Минхо и Чан сражались еженедельно, но ни один из них не нанес ни одного серьезного удара. После первых нескольких встреч Минхо оценил их поединки как силовые и остроумные. Он знал, что должен был пресечь всё это в корне, но обнаружил, что ему нравятся такие моменты.
Если бы Хёнджин знал, чем он занимается, Минхо никогда бы не узнал, чем всё закончится.
— Хотя, должен сказать, выглядишь ты рассеянным, — заметил Чан, уворачиваясь от хорошо поставленного кулака, направленного ему в лицо. Он уклонялся слишком медленно всего несколько раз, после чего выучил человеческие приемы: как Минхо расправляет плечи перед тем, как отклониться назад, или как он прищуривает глаза перед выпадом, но прикусывает губу перед ударом.
— А должен ли? — выпалил Минхо в ответ, увернувшись от сапога Чана, который пролетел по воздуху, целясь в то место, где мгновение назад было его плечо. — Ты правда должен это говорить?
— Должен, — подтвердил Чан, кивнув, легко приземлившись на обе ноги. — Если я не скажу, то кто тогда? Твои кошки?
— Не вмешивай в это моих детей, — обиженно проворчал Минхо. — Дори уже лучше, кстати говоря. Оказалось, что это был просто очень большой клубок шерсти.
— Приятно слышать, — улыбнулся Чан, и если бы Минхо не знал его лучше, он бы подумал, что это искренне. Возможно, так оно и было. — Помню, какой у тебя был стресс.
— Да, но… они мои дети, — Минхо старался говорить равнодушно, но даже он чувствовал нежность в собственном голосе под почти тяжелым дыханием, вызванным напряжением от пребывания в тупике с таким человеком, как Чан. — А что насчет тебя? Если я правильно помню, на той неделе ты тоже был занят. Феликс, да?
— Да, не впутывай его в это, — отмахнулся Чан, скривив пухлые губы, хихикнув, и легко уклонился от полусерьезной атаки Минхо. — Он в порядке. В последнее время тревога сильно накрыла его, но мы помогаем ему справиться с этим.
— Мы? — Минхо моргнул. Он не знал, что есть кто-то еще кроме Чана и Феликса, которых вскользь упоминали лишь раз или два.
— Угу, я и мой ковен, — Чан сделал сальто через плечо Минхо, приземлившись на согнутые колени. В его глазах сияла гордость. — Мы — маленькая семья.
— Это… — Минхо почувствовал, как что-то кольнуло в груди. Он не мог унять свою зависть: даже в мире, полностью противном им, Чан и его ковен создали семью. Минхо никогда бы не получил такой привилегии.
Он отказался от нее, став Охотником. Приняв это бремя, он оставил всякую возможность устроиться или иметь настоящее будущее. С самого первого раза, когда они с Хёнджином тайком выбрались потренироваться почти десять лет назад, он знал, на что они подписываются на оставшуюся неизбежно короткую жизнь. Охотники никогда не живут так долго, в конце концов.
— Чт… — Чан распахнул глаза, когда понял, что Минхо больше не уделяет внимания их небольшому спаррингу. Вместо того чтобы уклониться от очень продуманного удара, Минхо замешкался: глаза его были остекленевшими, а мысли витали где-то в другом месте. Острые ногти Чана впились в ему плечо, легко разорвав толстую кожу куртки, словно она была мокрой бумажной салфеткой.
— Черт… — зашипел Минхо, мгновенно зажав рану. Кровь застыла в его жилах, когда он быстро поднял голову и посмотрел на Чана, который смотрел на него с почти страдальческим выражением лица.
Чан напряг плечи и сделал медленный шаг вперед; его обычно серые глаза казались почти красноватыми в тусклом уличном свете. Минхо сделал шаг назад. Лицо Чана было жутко пустым по мере того, как он приближался. Минхо знал, что ему придется делать, если Чан действительно нападет на него, и он надеялся, что ему никогда не придется пройти через это.
Кол во внутреннем кармане испорченной куртки словно стал еще тяжелее. Если Чан нападет…
По крайней мере, Минхо сделает это как можно более безболезненно.
Прежде чем ему пришлось прибегнуть к столь радикальным мерам, Чан моргнул и попятился назад. Его глаза вернулись к мягкому серому цвету, который был так хорошо знаком Минхо. Пустое выражение его лица превратилось в выражение ужаса, а затем снова скрылось.
— Я… ты выиграл этот раунд, охотник, — сказал он, звуча как дешевый киношный злодей. Если бы у него был плащ, Минхо был уверен, что он накинул бы его на себя, поспешно убегая. — Видимо, мне придется вернуть свою ч-честь в следующий раз!
Напускная смелость дрогнула в его голосе, но прежде чем Минхо успел что-либо сказать, вампир исчез: секунду назад он стоял перед Минхо, а затем на месте, где он когда-то был, остался лишь легкий ветерок.
Теперь, оставшись наедине, Минхо издал низкий рык между стиснутыми зубами. Он чувствовал, как кровь текла между пальцами, но, насколько он мог судить, рана была не очень глубокой. Честно говоря, он больше расстроился из-за куртки: раны и кровь были частью работы.
С другой стороны, хорошую кожаную куртку найти было гораздо сложнее.
Он вернулся в свою квартиру, прячась в тени, когда мимо проходили случайные пешеходы. Ему не нужно было, чтобы кто-то увидел кровь, стекающую по руке. В последний раз, когда кто-то это заметил, его силой заставили пойти в больницу, где ему пришлось объяснять не менее семи раз, что он охотник и что с ним всё в порядке.
— Я дома, — позвал он, протискиваясь в свою квартиру. Шесть пар лапок пронеслись по комнатам: Суни, Дуни и Дори подбежали к нему, глядя широкими, ожидающими глазами. Усмехнувшись, он наклонился и погладил Суни по головке своей окровавленной рукой. — Вы меня не любите. Вам просто нравится, что я вас кормлю.
Коты мяукнули, завиляли хвостами, следуя за своим отцом вглубь квартиры. Минхо с нежностью вздохнул, осторожно отодвигая их с дороги носком, пока шел в ванную. Он стянул испорченную куртку и бросил её в душевую кабинку, не желая заляпать всё кровью: он не понаслышке знал, как мучительно выводить бурые пятна с мебельной ткани.
Откопав свою излюбленную аптечку, Минхо снова вздохнул. Он скучал по жизни с Хёнджином: они, конечно, жили в одной маленькой квартирке на чердаке сразу после окончания школы, но тогда у него хотя бы был кто-то, кто мог помочь ему, когда он наглел или ленился во время сражений. Теперь же некому было протереть ему кожу. Теперь приходилось полагаться на свое зеркало, пытаясь отчистить уже отслаивающуюся корочку, покрывшую его руку. При этом он извивался всем телом, отчего рана болела еще сильнее.
Он скучал по Хёнджину, но никогда не сказал бы об этом младшему охотнику. Хёнджин был бы просто невыносим, если бы узнал, как сильно Минхо скучает по нему. Может, ему стоит позвонить младшему… Прошло много времени с тех пор, как они в последний раз встречались.
Прошел почти месяц, как Хёнджин вышел из подполья. В его город ворвалась секта охотников-изгоев и начала без разбору убивать сверхъестественных существ. Они рано поняли, что эти охотники-сектанты сосредоточились на уничтожении популяции вампиров, что заставило Хёнджина и еще нескольких одиноких охотников в этом районе спрятать как можно больше существ.
Две недели без ответа от Хёнджина были одним из самых страшных периодов для Минхо, но он не мог позволить себе поддаться эмоциям. Как бы ужасно это ни было, это было то, на что они подписались. Еще в школе они договорились о том, что делать, если — когда — один из них погибнет при исполнении обязанностей. Первое: ждать пять часов, прежде чем что-либо предпринять, если кто-то из них окажется один и попадет в беду, потому что привлечение излишнего внимания к охотнику, оказавшемуся в трудной ситуации, может обернуться смертью для них обоих. Второе заключалось в том, чтобы не вызывать подозрений в обществе, стараясь слиться с ним во время миссий, чтобы снизить напряженность.
Меньше всего ему нравилось то, что второму нужно было сделать с имуществом, если кого-то из них постигнет ужасная, кровавая смерть.
Минхо старался не быть пессимистом, но к третьему дню молчания он уже планировал, как исполнить последние желания своего единственного друга.
Этот звонок, раздавшийся через две недели после их последнего контакта, едва не заставил его вырвать от облегчения.
— Вот так… — он вздохнул еще раз, закончив перевязывать руку. Рядом не было никого, кто мог бы отругать его за то, что он слишком много вздыхает, поэтому он делал то, что лучше всего выражало его уныние. Он бросил короткий взгляд на себя в зеркало, а затем вышел из ванной. Его малыши ждали снаружи и мгновенно вскочили на лапки, замяукав и замурлыкав, прижимаясь к его икрам в попытке выманить у папочки еще немного влажного корма.
С улыбкой на губах он покачал головой и позволил им провести себя на кухню. Он знал, что охотнику опасно заводить домашних животных: любые отношения, которые могли заставить колебаться перед лицом своих обязанностей, не то чтобы запрещались, но очень не поощрялись. Наличие трех кошек ставило его в невыгодное положение, потому что, как бы сильно он их ни любил, в какой-то момент ему пришлось бы их оставить. Он мог только надеяться, что их жизни закончатся раньше, чем это произойдет, но удача никогда не была к нему благосклонна.
Как раз в тот момент, когда он снова выпрямился, — его поясница заныла от того, что он нагнулся, чтобы покормить котов, — за дверью послышался какой-то звук. Мгновенно насторожившись, он прислушался. Звучало… не совсем как стук. Было похоже, что кто-то провел чем-то по двери, но с чего бы кому-то так делать? Его квартира находилась в дальнем конце коридора, в тупике. Единственным соседом была милая пожилая женщина, которая жила прямо напротив него. Квартира рядом с его была пустой, как и та, что находилась с её стороны.
Люди, как правило, не хотели жить рядом с охотниками.
Он подкрался к двери; рука пульсировала в такт сердцу. Из коридора не доносилось никаких других звуков, но он не собирался так просто ослаблять бдительность. Выглянув в глазок, он не увидел ничего необычного.
Всё еще будучи настороже, Минхо осторожно приоткрыл дверь, оставив на всякий случай замок на цепочке. Выглянув еще раз, он не обнаружил никаких признаков опасности. Как раз в тот момент, когда он отпирал цепочку, к нему, шаркая, подошла соседка.
— О! Вот ты где, — тепло улыбнулась она, копошась в сумке с продуктами, чтобы вытащить ключи. Хоть она и была старше, Минхо никогда не видел, чтобы она была менее чем грациозна в своих движениях. — Я как раз думала, дома ты или нет.
— Что? — переспросил он, готовясь поинтересоваться, не нужна ли ей помощь, хотя, казалось, она вполне могла справиться сама.
— Ну, твой друг выглядел разочарованным, когда я проходила мимо него в лифте, — сказала она, отпирая свою дверь. — Ты должен быть добрее к своим друзьям, знаешь.
— Друг? — теперь Минхо был очень озадачен. Блеск чего-то белого привлек его внимание, и он наконец заметил пластиковый пакет, висящий на дверной ручке.
— Симпатичный блондинчик, — кивнула она, открывая свою дверь. — От тебя не убудет, если к тебе будут приходить люди. Я иногда беспокоюсь о тебе: ты слишком молод, чтобы настолько изолироваться от остальных.
— Эм… д-да, — он взял пакет, а его ум терзали мысли. Блондинчик? — Спасибо.
— Мм, приятного вечера, милый, — промычала она, одарив его грустной улыбкой, и закрыла за собой. Минхо еще мгновение стоял в дверях с пакетом, болтающимся в пальцах. Только Суни, пытавшийся пробраться между ног, заставил его вернуться в настоящее.
У Минхо не было друзей… Так кто же оставил ему пакет?
В голове всплыли кудрявые волосы и ямочки, но он быстро отогнал эту мысль. Невозможно представить себе ситуацию, в которой Чан мог бы найти, где он живет, каким-то образом пройти мимо консьержки и оставить Минхо…
Он заглянул в сумку.
Коробка детских пластырей с мультяшными кошачьими мордочками на них. Пакетик кошачьей мяты. Плитка темного шоколада. Никакого чека.
— Наверное, это Джинни, — сказал он себе с ухмылкой. Для двух друзей не было чем-то необычным время от времени прокрадываться в дом и приносить небольшие подарки. Их графики обычно были суматошными и спонтанными, часто они приезжали в города друг друга, — что было примерно в часе езды, — не давая шанса сообщить об этом.
Иногда оставлять незначительные подарки и уходить, не успев поздороваться, было единственным способом сохранить отношения с единственным человеком, который всё ещё был в его жизни.
Он рассыпал немного кошачьей мяты на ковер, а затем отправил Хёнджину сообщение с улыбающейся кошачьей мордочкой. Мгновением позже Хёнджин ответил ему сердечком. Это и был весь их разговор.
Измотанный не только физически, Минхо упал в кровать и погрузился в глубокий сон без сновидений.