***
В воздухе висел гул. Каждый спрашивал кого-то, кто находился рядом, но никто не знал, что происходит. Во время завтрака раздался голос, который никто не узнал, и велел собраться на тренировочных полях после того, как они закончат есть. И ученики, и учителя слонялись по полям, никто не понимал, что происходит и чего ждать. — Эм… привет? — раздался голос из громкоговорителей, расположенных вдоль полей. Толпа мгновенно затихла, а их взгляды устремились на небольшую сцену, где проводились церемонии и тренировки. На ней стоял странный бледный человек с вьющимися светлыми волосами и ямочками на щеках, появляющимися у него от тревоги. Он постоянно оглядывался на тени позади себя, но собравшиеся ученики и учителя не могли заглянуть за кулисы сцены. Парень обернулся к микрофонной стойке и прочистил горло. — Всем привет. Меня зовут Чан… эм… Банчан. То, что я сейчас скажу, может… нет, это правда огорчит, и я заранее прошу прощения за это. Я понимаю, что у вас нет причин мне верить, но есть кое-кто, к кому вы могли бы прислушаться. Чан повернулся и кивнул в сторону кулис. Сынмин и Чонин кивнули ему в ответ и улыбнулись, после чего тоже вышли на сцену. В этот момент снова поднялся шум, и несколько человек в шоке выкрикнули их имена. Сынмин взял на себя инициативу, подошел к микрофону и глубоко вздохнул. — Всем привет, — его голос слегка дрогнул. — Я знаю, что для вас это должно быть шоком… Вам всем ведь сказали, что нас убили? Убили вампиры? Он дождался всеобщего гула: толпа разошлась еще больше. Сынмин подождал, пока шум немного утихнет. — Очевидно, мы не мертвы, — продолжил он с небольшой ухмылкой. — Сейчас мы в большей безопасности, чем когда-либо. — Это трудно понять, но это правда, — вмешался Чонин. — Мастер Рид мертв. Тут же началось столпотворение. Люди кричали, учителя рвались вперед, словно желая сорвать их со сцены. Но не успели они добраться до двух охотников, как между ними и охотниками Венданди встала шеренга рычащих вампиров. — Вампиры! — крикнул кто-то. Феликс, Чанбин и Джисон, чьи глаза горели в солнечном свете, зарычали еще громче. — Хватит! — завопил Чан в микрофон, заставив всех остановиться. — Вампиры нам не враги! — поспешил сказать Сынмин. — Нам промывали мозги, заставляя думать, что наша ёбанная миссия — уничтожать целые группы людей! — Они не люди! — вопил кто-то. — Они монстры… — Они не монстры, — прорычал Чонин. — Они плачут и истекают кровью, как и мы. Они мечтают и любят. Чем мы настолько морально лучше их? Если мы сами врываемся в их дома и хладнокровно убиваем их? — Спросите своих учителей, — продолжил Сынмин. — Спросите их о мастере Риде. Спросите их о его личной гвардии. Задайте им вопрос, почему вампиры были в этом комплексе с самого начала! Наступила тишина, а затем снова послышались перешёптывания. Взрослые начали выглядеть испуганными, некоторые пытались урегулировать ситуацию, в то время как другие просто убегали. — У нас есть несколько вариантов, — Чан подошел к микрофону. — Никого не заставляют оставаться в комплексе. Никого не заставляют быть охотником против своей воли. Если кто-то захочет уйти, мы советуем вам поступить так, как будет лучше для вас. Он на мгновение замолчал, оглядывая толпу. Наступила удушающая тишина, после которой Чан на секунду почувствовал прилив страха. Он боялся, что сказал что-то не то, когда и так ходил по такому тонкому льду, но после еще одного ужасного, удушающего момента один человек отошел от толпы в сторону зданий общежития. Еще несколько секунд — и за ним последовало еще несколько. Через пять минут треть толпы исчезла. — Для тех, кто остался, мы займем территорию, — немного увереннее сказал Чан. — Вы все невероятно талантливые охотники, но вас учили, что вампиры — бездушные существа, а ваш долг как охотников — защищать тех, у кого нет таких прав, как у вас. В мире людей на сверхъестественных существ смотрят свысока, они не имеют такой защиты, как вы. Нас могут убить средь бела дня, и убийцы уйдут без всяких последствий. Чан отступил в сторону и жестом велел Минхо выйти вперед. Зная, что это произойдет, Минхо почувствовал, как кровь забурлила в жилах. Но он не мог позволить, чтобы его вырвало на глазах у всех этих молодых охотников, поэтому сглотнул желчь и сделал глубокий вдох. — Меня зовут Ли Минхо, — сказал он в микрофон. — Я был охотником несколько лет, но недавно… недавно меня превратили в вампира, чтобы спасти мне жизнь. Меня резанули отравленным ножом, и если бы Чан не превратил меня, то я бы умер мучительной смертью. Контролируя ваше обучение, мы хотим создать мир, где вампиры и люди смогут жить вместе в мире, мир, где они смогут любить друг друга одинаково. И это единственное предупреждение, которое я хочу вам дать: мы не приемлем ненависти и насилия. Мы пытаемся построить более безопасный мир, и у нас есть те же тренировки, что и у вас, помимо вампирской силы, так что я бы не советовал пытаться пойти против нас. Если вы не хотите заново учиться использовать свои способности во благо, можете уйти. В толпе раздался шепот, но никто не двинулся с места. Минхо не был уверен, потому ли это, что все они были согласны со сменой руководства, или же они были слишком шокированы, чтобы что-то предпринять. Он надеялся на первое, но был готов и ко второму. — Мы связались с охотниками из внешнего мира, — снова взял слово Чан. — Они пришлют наставников, которые займутся вашим обучением. То, как с вами обращались… совершенно неприемлемо. С этого момента наказаний больше не будет. Тренировки будут проходить в течение нескольких часов в день, а правильное питание будет на первом месте среди наших ресурсов. То, что делают охотники, так невероятно важно для нас: без вас мы не смогли бы нормально жить. Мы в большом долгу перед вами, поэтому и пытаемся изменить ситуацию к лучшему. Мы хотим, чтобы мир стал лучше не только для нас, но и для вас. Вы заслуживаете доброго отношения. Чан отступил, давая возможность новому человеку выйти вперед. Минхо специально попросил этого человека прийти в комплекс, зная, что тот успеет до рассвета, — тем более что просили они вместе с Хёнджином. Два его любимых ученика, если у охотников могли быть любимчики. Мужчина начал руководить толпой, рассказывая, что делать, куда идти и чего ожидать. Минхо оттащил Чана в сторону, когда их пребывание на сцене наконец подошло к концу. Старший крепко прижался к нему, прислушиваясь к его медленному пульсу. — Ты хорошо справился, — пробормотал он, нежно проводя ногтями по спине Чана. — Я хочу домой, — Чан прошептал в ответ, но его тон намекал, что он прекрасно знает, что это не вариант, — по крайней мере, пока. Прежде чем вернуться к нормальной жизни, им нужно было уладить все дела в комплексе. — Пойдем, отдохнем, — Минхо потянул его назад, к зданию, где располагался медпункт. Они превратили его в импровизированный штаб, но знали, что не смогут оставаться там долго: охотникам, проходящим обучение, рано или поздно понадобится внимание медсестры. Минхо наблюдал за тем, как Чан начал собирать свой ковен. В груди у него потеплело от умиления, когда он увидел, как они улыбаются Чану, и его половинка почувствовала эту привязанность. Чан взглянул на него, а глаза его сияли так ярко, что у Минхо на секунду задрожали колени. Почему-то казалось, что всё наладится.***
— Безумие какое-то, — присвистнул Хёнджин, когда они с Джисоном зашли в кабинет Рида. Чан и Минхо вместе с Сынмином, Чонином и его наставником составляли новый учебный план для охотников комплекса, а Феликс и Чанбин помогали собирать вещи тем, кто хотел уехать. Джисон и Хёнджин воспользовались возможностью ускользнуть и пройтись по территории комплекса, начав с личного кабинета большого босса. — Это похоже на пятьдесят оттенков серого, — Джисон провел пальцем по корешкам книг на ближайшей полке. — Типа, «да, сэр». — Я должен был догадаться, что ты дегенерат, — Хёнджин с усмешкой взял с полки книгу и пролистал её. Это была историческая книга о том, что его не очень интересовало, поэтому он положил её на место и перешел к следующей. — Готов поспорить на деньги, что у тебя извращения похлеще моих, — ответил Джисон. Он покопался в ящике стола и выгнул бровь, увидев выключатель, спрятанный под какой-то очевидно важной папкой. — Хочешь угадать, какие… — Хёнджин замер. Он открыл книгу, ожидая увидеть тысячи мелких печатных слов. Вместо этого он обнаружил потайное отделение с несколькими десятками шариков, стучащих друг об друга. — Хм… странно, что такое прячут. — Что это… — Джисон заглянул через плечо и выронил книгу из рук. Она упала Хёнджину на ногу, и он чуть не выронил шарики, отпрыгнув от опасного оружия. — Ай! Какого хера, Джисон? — прохрипел он, когда боль начала стихать. Только тогда он поднял глаза и увидел выражение лица своего партнера. — Джисон…? Тот взял из книги один шарик, но как только его кожа соприкоснулась со стеклом, он рассыпался в пыль. Джисон упал на колени, схватившись за голову. Хёнджин даже не успел осознать, что его охватила паника, как Джисон уже опустил руки на колени. — Ох… — прошептал он, глядя прямо перед собой. — Это… — Что за херня? — Это… это мои воспоминания, — он выглядел бледнее обычного. — Я… я кое-что вспомнил. Я пытался сбежать, когда… когда меня поймали. Не знаю, когда именно… сколько раз до этого мне стирали память? А сколько раз после? Как много меня самого заперто в… в этих дурных маленьких шариках? — Сейчас нам не нужно отвечать на эти вопросы, — уверил его Хёнджин, закрывая книгу и аккуратно откладывая её в сторону. Он опустился на колени и притянул свою половинку к груди. — Можем взять их с собой и разбираться по ходу дела, да? Ведь у нас впереди буквально целая вечность. — Д-да, — у Джисона надломился голос. Он вдруг стал звучать намного старше. — Это может стать проблемой будущего Джисона. — Именно, — он поцеловал его в лоб. — А теперь давай вернемся к обыску. У меня такое чувство, что скоро кто-то придет убирать всё это дерьмо, и я хочу посмотреть, не спрятано ли здесь что-нибудь гадкое.***
— Это не похоже на реальность… — пробормотал Минхо, осматривая вход в дом. Он был огромен, гораздо больше, чем всё, что он мог себе представить: в нем было десять спален, кухня с тремя печами, библиотека, кабинет и оранжерея, а также несколько других помещений, которым еще не придумали названия. — Но это так, — усмехнулся Чан, положив руку ему на талию. — Осталось дождаться, пока остальные переедут, и это место станет домом. — Ковен из восьми человек, — усмехнулся он, покачав головой. — Мы создаем новый прецедент. Скоро и другие ковены начнут увеличиваться. — Наша семья и так была большой, пока мир не перевернулся с ног на голову, — согласился Чан. — Но теперь у нас достаточно места для всех. — И даже еще немного. — И еще немного, — он поцеловал Минхо в лоб. — Когда уже двое наших новых деток приедут… — Сюрпри-и-из, — Чану закрыли глаза руками, заставив вскрикнуть абсолютно нестрашным образом. Не сдержав смех, Минхо обернулся, чтобы поприветствовать того, кто вызвал такой хаос. — Как раз вовремя, — проворчал он, взъерошив Чонину волосы. — Все уже выбрали себе комнаты. — Это нечестно… — заныл он, сверкнув своими детскими клыками. — Я должен был получить право выбирать первым! — А вот что ты получаешь за опоздание! — Сынмин-хён тоже еще не пришел! — возразил Чонин, чем вызвал ухмылку старшего. — Что ж, тогда тебе лучше побыстрее выбрать себе комнату, — угрожающе улыбнулся он. — Беги, маленький вампир. Беги. Без лишних слов Чонин помчался вверх по лестнице к спальням. Безумие, что всего два года назад его жизнь была совершенно иной. Он считал, что был доволен жизнью охотника, но теперь понял, как ошибался. Теперь он знал, каково это — возвращаться домой к своему партнеру после долгого дня встреч и собеседований. Как бы он ни презирал это, они с Хёнджином стали лицом нового договора между охотниками и сверхъестественными существами. Всего за два года им удалось добиться равных прав для нелюдей. Им еще предстояло сделать немало шагов, чтобы стать по-настоящему равными, но он до сих пор не мог поверить в достигнутый прогресс. Чонин и Сынмин не должны были стать вампирами — по крайней мере, пока. Чан хотел, чтобы они поступили в колледж и жили как молодые люди, прежде чем остепениться, но ни один из них не согласился. Потребовалось более полутора лет настойчивых уговоров, но в конце концов они утомили Чана настолько, что их обратили. Их главным аргументом было то, что, если с ними что-то случится до того, как их обратят? Теперь они были известными людьми: что, если кто-то нападет на них? Вдруг произойдет несчастный случай? Минхо был единственным, кто знал, как сильно Чан переживал из-за всей этой ситуации, как его партнер по ночам мучился этим вопросом. С одной стороны, он хотел, чтобы они жили как подобает людям, а не как скот, которым их воспитали, но с другой — он лучше других знал, что опасность таится за каждым углом. Если он хотел сохранить свой ковен в безопасности, то знал, что Чонина и Сынмина нужно обратить. — Нечестно лгать ему, — усмехнулся Чан, отрывая Минхо от мыслей. — Не понимаю, о чем ты. — Вообще-то Ликс и Бин еще не приехали, так что Инни не последний, кто выбирает себе комнату. — Да, но вообще-то Феликс выбрал комнату, которую они хотели получить в прошлый раз, когда мы говорили с ними по фейстайму, — пожал плечами Минхо. — К тому же, они скоро должны вернуться из хижины. Провожать двух членов семьи было тяжело, но это было к лучшему. После того, что произошло в последней битве, и Феликсу, и Чанбину нужно было побыть вдали от реальности, чтобы собраться с мыслями. Минхо видел, как они оба расстроены: Чанбин — тем, что позволил Феликсу увидеть себя таким, каким он был до встречи с Чаном, а Феликс — тем, что впал в те же привычки. Они отправились в хижину, где жили вначале, и регулярно созванивались с остальными по телефону. Несмотря на это, они впервые увиделись лично почти за два года. Трудно было поверить, что прошло столько времени. С момента бойни в комплексе словно прошло всего несколько месяцев. — Я знаю этот взгляд, — хмыкнул Чан, вновь привлекая внимание Минхо. — Ты опять слишком много думаешь. — Я снова думаю о времени, — вздохнул он, прислонившись к его груди. — Как прошло почти два года? Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, мне кажется, что это бред. — Время ощущается по-другому, когда у тебя его бесконечный запас, — усмехнулся в ответ Чан. — Особенно, когда ты становишься ровесником мне или Джисону. — По крайней мере, в свои двести я всё еще буду горячим и молодым, — поддразнил тот. — Это еще мягко сказано, — Чан поцеловал его в шею. — Не могу поверить, что мой партнер — самый сексуальный вампир на свете. — Кто бы говорил, — он по-кошачьи усмехнулся. — Это я должен говорить. — Мин… — Чан оторвался от своих мыслей и впился ему в губы в глубоком, отчаянном поцелуе. Минхо прижался к нему так, словно от этого зависела его жизнь: как будто Чан просто перестанет существовать в тот момент, когда он перестанет к нему прикасаться. — Эх-хм, — их прервали вежливым покашливанием. — Если нас так встречают, мы можем уйти. — Чанбин! — Чан тут же оживился и бросился к другу. Минхо не знал, почему, но его удивило, что и Феликс, и Чанбин выглядели именно так, как он их помнил. Впрочем, он и сам не знал, почему удивился. — Все остальные уже здесь? — спросил Феликс, взваливая сумку на плечо. — Сынмин еще в дороге, — отозвался Минхо, распахивая руки для объятий. — Джисон и Хёнджин пошли в магазин. Хёнджин наконец-то снова стал есть человеческую пищу, и ему не терпится снова готовить. — А Инни всё еще жалуется? — хихикнул Феликс. — Ага, похоже, он считает несправедливым, что мы с Хённи можем есть практически всё, а он ограничивается пакетиками с кровью и чипсами с низким содержанием соли. — Лучше, чем ничего, — заметил он, отстраняясь от объятий. — В последний раз, когда мы разговаривали, он не мог съесть больше соленой картошки. — Идите и отнесите вещи в свою комнату, — с усмешкой приказал Минхо. — Кот должен быть где-то здесь. Бедняжка, похоже, травмирован переездом и наверняка прячется под кроватью. — Бедный малыш, — ворковал Феликс, затем обернувшись к своему любимому. — Пошли, Бинни! Я хочу обустроить нашу комнату! — Он делает доску в пинтересте с тех пор, как ты сказал, что дом должен быть достаточно большим для всех, — признался Чанбин. — Я до сих пор не могу поверить, что вам удалось купить такое шикарное место… оно как особняк. — Это и есть особняк, — заметил он. — И единственная причина, по которой мы смогли получить его раньше других, — это наша работа с договорами. — Ну да, а разве это не было чем-то вроде благодарности? — В принципе, да, — Минхо шел рядом с Чанбином, поднимаясь по парадной лестнице на этаж, где располагались спальни. — Но, если чисто между нами, вообще я думаю, что это что-то типа «мы дарим вам этот милый дом, пожалуйста, не создавайте для нас больше хаоса и бумажной работы». — У нас в любом случае будет новое место, — пожал плечами Чанбин. — Мне всё равно, как мы его получили… а как там Джисон? — Он… — Минхо вздохнул, глядя себе под ноги. Джисон и Хёнджин пытались вернуть ему какие-то воспоминания из шариков, найденных в кабинете Рида, но каждый раз это приводило к тому, что Джисон погружался во мрак. Они успели взять еще три шарика, пока Минхо не попросил их сделать перерыв. Джисон нехотя запротестовал, но Хёнджин тут же согласился. — Он старался изо всех сил. Ему, конечно, было не по себе из-за всей этой истории с памятью, но теперь, когда все будут жить вместе, я думаю, он снова оживится. — Как же хорошо снова быть дома, — тихо прошептал Чанбин, с чем Минхо не мог не согласиться. Наконец-то он был дома.