Не до конца изученное.

Фёдор Достоевский — студент второкурсник, который никогда не умел любить. Никаким образом. У него нет понятия сильной привязанности, лёгкой влюбленности и даже симпатии. Родная мать невзлюбила его мгновенно, поняв какой эмоции нет у её чада. Поняв, что её ребёнок имеет шанс никогда не отдать ей должную благодарность за все её старания. Женщина имела свойство метаться из крайности в крайность, поэтому сразу отмела от себя надежду на то, что мальчик когда-либо сможет стать нормальным. Сразу же перестала уделять столько внимания, сколько и раньше, практически прекратив учавствовать в его воспитании. Фёдор вырос и сделал себя сам. Учился на собственных ошибках, сам латал свои раны: душевные и физические. И сам осознал, что его невзлюбят чуть больше некоторых. Так же быстро вбил себе мысль, что отсутствие способности любить — не так уж и плохо. Никакой привязанности, рамок и зависимости от кого-то. Он убеждал себя, что это не так уж и плохо — последние пять лет. Самовнушение всегда было действенной штукой. Всё было не так уж и плохо. Достоевский заставил себя не чувствовать вину в классе шестом, когда какая-то девочка из параллели призналась ему в симпатии с надеждой на то, что он может быть её истинным. Он не испытывал стыда и вины, когда смотрел на её глаза, в которых постепенно появлялись слёзы. В такие же скучные глаза, как и десятки других. Даже на секунду подумал о том, а может ли он не испытывать не одну эмоцию. Но нет, вспомнил, как ощущал эти мерзкие липкие чувства, расползающиеся в груди и бросил эту мысль. Возможно, Дост ощущал некоторую обиду и боль, когда в классе пустили этот слух. С того дня появилась тенденция называть его «бесчуственным монстром.» С того дня Фёдор думает, что было бы неплохо, если бы он не чувствовал абсолютно ничего. С того дня он сам внушал себе это.

*****

Осаму Дазай стал ошибкой с самого рождения. Все люди, появляясь на свет, были априори неполноценными. А он был чертовым дефектом и исключением из правил. Он не плакал при рождении и в последующей своей жизни тоже не проронил ни единой слезы. Мальчик знал, что если его оскорбляют — должно быть обидно. Знал, что бродячие собаки, которые непрервыно лают и скачут на месте — вероятнее всего не кинутся на него, а вот те, которые крадутся и скалят свои зубы — могут напасть и укусить. В такие моменты нужно бояться. Он знал, что надо ощущать вину и стыд за многие свои неправильные поступки. Должен испытывать гордость и счастье, когда в его табеле нет ни одного «неудовлетворительно.» Ещё должен был уметь разделять людей на плохих и хороших. Маленький Дазай знал это на уровне правил из школьных учебников. Знал это всё лишь в теории. По-настоящему ощутить и почувствовать это он не может. Просто лишён этого свойства. Но Осаму точно знал, что его мать — сильная и Великая женщина. Определенно человек «с большой буквы». Зная, что её сын не сможет искренне поблагодарить её за все старания и полюбить так же сильно(по крайней мере, на данный момент) она не прекращала попыток его обучения. Днями сидела с книгами по психологии и разными бумажками, учив мальчика "правильным" и "верным" реакциям. Учила его тому, что плохо, а что хорошо. Потому что она лучше него знала о том, что его не полюбят больше других. А сердце её разрывалось на мелкие кусочки от этих мыслей, поэтому она прилагала все свои силы на то, чтобы её сын мог в обществе хотя бы выглядеть, как человек нормальный, подходящий под систему. Это не было подкреплено чувством страха и стыда, а только из лучших намерений и от чистого сердца. Женщина рыдала ночами, сложив голову на трясущиеся руки, но никогда не бросала начатое. А Дазай, видя её душевные терзания думал лишь о том, что факт того, что он не умеет чувствовать — не так уж и плох. Но это не означало, что после мальчик не обнимал её несколько часов и не старался сильнее в своём обучении.