К здоровому образу жизни прилагается любовь

Утро омеги начинается ни свет ни заря в просторном номере загородного мини-отеля, который они с Тэхеном арендовали для проведения свадебной церемонии. Уснуть этой ночью Чонгуку долго не удавалось, еще и просыпался раз пять, как итог — он уставший, опухший и не в настроении. Часы показывают восемь утра, значит, уже пора вставать. Планы на день грандиозные: макияж, укладка, фотосессия, организованная Инхой, подготовка к церемонии, которая начнется в два часа дня. Кажется, будто времени много, но вот омега уже полчаса потратил только на то, чтобы хоть как-то привести свое лицо в порядок после бессонной ночи. В дверь несколько раз стучат — Инха, госпожа Чон, Сона и Саран привели стилиста, как и договаривались, ровно в девять, так что еще час Чонгук покорно сидит, пока над ним колдуют умелые руки. — Что-то ты притих, — задумчиво произносит Мина с бокалом шампанского в руке, рассматривая сына. — Я в день свадьбы была злая, как собака! Меня все бесило, бедные те девочки-визажисты, — вздыхает Инха, а Чонгук только усмехается. Он помнит тот день, ему тоже перепало от подруги. — День свадьбы всегда так волнителен, да? — Меня бесит эта дурацкая традиция: проводить ночь раздельно! Я толком поспать нормально не смог… — бурчит омега, подавляя очередной зевок. Все присутствующие в комнате очаровательно охают, улыбаясь. Визажист тем временем доделывает укладку; как по заказу, приходят Анита и Марк под руку с фотографом: комната в мгновение перестает быть такой уж просторной — становится душно. Омеги кооперируются за спиной фотографа и помогают Чонгуку подобрать наиболее удачные ракурс и позу для кадра; все бы хорошо, но это только больше изматывает. Время на конец съемок уже близится к полудню, поэтому все как-то вмиг расходятся — надо приводить себя в порядок. В комнате остается только Инха, которая изначально пришла вся при параде (эти жаворонки!). — Чонгук-и, милый, не переживай ты так сильно, — старается поднять настроение другу, который уселся в кресло минут двадцать назад и сидит там, не двигаясь с закрытыми глазами. — Короче, я пошла за Тэхеном, — Инха встает, решительным шагом направляясь к двери. К черту эти традиции! Чон ее не останавливает, ему сейчас просто необходимо увидеть альфу; он уже миллион раз пожалел, что поддался на всеобщие уговоры — не видеться целый день. Чонгук фыркает себе под нос, нервно покачивая ногой в ожидании. В противоположном крыле домика, Тэхен точно также нервно наматывает круги по номеру. — И кто меня только за язык тянул? — ворчливо приговаривает альфа сам себе, держа большой палец над контактом младшего, раздумывая, стоит ли звонить Чонгуку. Это уже бред какой-то, они же практически в шаге друг от друга, а он ему звонить собрался. Тишину нарушает стук в дверь, и на пороге возникает Инха с кривой усмешкой: — Как настроение? — спрашивает девушка, заходя внутрь. — Сойдет, — отмахивается Ким. — Как там Чон-а? — Нервничает… И не выспался. Может, зайдешь к нему? Вы там договорились непонятно о чем, и ходите бледные, как два призрака. Вы подумали о том, какие получатся фотографии? Тэхен, не долго думая, кивает и направляется в комнату к омеге; фотографии его мало волнуют, а вот состояние жениха — да. Перед дверью он прикусывает губу, тихонько стуча несколько раз и не дожидаясь ответа, входит. Чонгук сонно открывает глаза, думая, что это пришла Инха, поверженная аргументами Кима, что «за день до свадьбы возлюбленным лучше не видеться, чтобы успеть соскучиться». Однако на пороге возникает старший, на лице которого читается и вина, и беспокойство, и усталость. Чонгук сразу же взбадривается и встает, спеша на встречу жениху, который тут же зарывается носом в макушку младшего. — Я признаю, что это была дурацкая идея, — бурчит Ким, оглаживая руками талию омеги. — У нас есть еще минут сорок побыть вдвоем, — мурчит Чон, пятясь вместе с альфой к кровати. Прическа, конечно, помнется, но уже просто невозможно. Они нежатся в кровати все то оставшееся до церемонии время, пока в комнату не влетают суетящиеся родители омеги: — Господи! Вы что тут устроили?! Мы вас потеряли! Хоть бы ответили на звонок! — причитает Чон Мина, пока пара виновато тянется за телефонами, которые специально поставили на беззвучный режим. — Тэхен, быстро дуй одеваться! — Ким тут же встает, целуя жениха на прощанье, чуть приглаживая выбившиеся из укладки омеги пряди. В комнату следом забегает Инха, сталкиваясь на пороге с Кимом и одаривая того прищуренным взглядом, уступая путь. Игривое настроение подруги тут же меняется, когда она переводит взгляд на омегу с гнездом на голове: — Ох! Вы чем тут занимались? Что с прической?! — подруга набирает номер стилиста, который только-только отъехал от отеля, приказывая тому возвращаться назад. — Да ладно вам, — отмахивается Чон, приглаживая волосы. — Здесь же все свои… — Чонгук-а, поверь мне на слово, лет через пять, когда ты будешь пересматривать умопомрачительные снимки со своей свадьбы, ты еще поблагодаришь меня десять раз, — снисходительно приговаривает рыжеволосая. Спустя пятнадцать минут, когда прическа восстановлена, а нервы уже ни к черту, Чонгук стоит вместе с отцом около дверей, ведущих к веранде; через окна видно стоящего на алтаре Тэхена: тот с серьезным лицом переговаривается с Ыну, находящимся по правую сторону. Чонгук ловит взглядом, как тот выпрямляется, когда начинает играть та самая музыка. Омега с отцом не могут сдержать смешка, наблюдая за альфой: — Волнуется, — приговаривает отец с улыбкой и бережно цепляет руку сына, переводя ту под локоть. Они выходят, собирая на себе взгляды гостей; Ыну похлопывает оторопевшего друга по плечу и отходит в сторону, со смешком приговаривая: — Рот прикрой. Ким слушается, сглатывая и принимая руку уже подошедшего младшего. Чонгук чуть оглаживает чужую ладонь, давая альфе понять, что переживать уже не о чем. Вот они, вместе стоят, ждут «приговора». Тэхен внутренне успокаивается, переключая внимание с омеги на женщину-регистратора: — Согласны ли Вы, Чон Чонгук, взять в законные мужья Ким Тэхена? — Согласен, — легко слетает с языка младшего, а Тэхен облегченно выдыхает, будто бы ответ мог быть другим… Оставшаяся часть проходит для альфы в забытие, уже от Чонгука чуть позже он слышит, что у него чуть тряслись руки: — Какой позор, — стонет Ким. Не так он себе это представлял: в его голове это он должен был быть спокойным и уверенным и успокаивать младшего в случае чего, но получилось в точности наоборот. — Это было мило, — хихикает Чон, на которого сзади в тот же момент впечатывается Инха с объятиями и поздравлениями. — Снимки и видео получились просто великолепные! Там даже не видно твоих дрожащих рук, — обращается подруга к Тэхену, подмигивая. Девушка все продолжает расхваливать фотографа и видеографа, пока ее не настигает Хосок и не утаскивает поближе к закускам. Молодожены только облегченно выдохнули, как к ним начали подходить другие гости и поздравлять. Этот водоворот из людей увлек их на час, пока все плавно не перемещаются в обеденный зал для дальнейшего празднования, а там… Все, как в тумане — алкоголь, тосты, танцы, слезы, битая посуда и много-много «горько!». Так много, что аж сладко, думает Чонгук, облизывая губы после очередного поцелуя. Довольный, как у сытого кота, взгляд Инхи сканирует счастливых новобрачных, которые не отлипают друг от друга, и это замечает ее муж: — Радуешься так, будто это у тебя свадьба, — шепчет Хосок в ухо своей жене, а та лишь хмыкает: — Не хочешь раскрыть Чонгуку тайну их знакомства? — О чем ты? — недоуменно спрашивает девушка. — Никакой тайны нет. Они просто встретились у нас на вечеринке, — пожимает плечами и отпивает вина. Альфа по взгляду понимает, что разговор окончен. Он унесет с собой секрет, что, на самом деле, Инха попросила тогда Ким Тэхена, специализированного тренера, взять Чон Чонгука в качестве своего подопечного; они договорились, что Ким начнет его тренировать и изменит привычки питания, что было главным условием. Инха усмехается от воспоминаний: альфа отлично выполнил свою работу, даже чуть больше, чем они договаривались.