Whispers in the Dark

Слабая, мокрая, жалкая… Я пригрелась в объятиях демона бездомной кошкой. Одинокая... И сколько бы все мне ни повторяли о том, как повезло родиться в такой замечательной семье, никто не знал каково мне на самом деле. Да. Мои родители хорошие люди. Добрые, отзывчивые. С высокими моральными принципами. Не забывшие свои корни. Помогают бабушке. Нет. Они не бросили меня, не променяли и не забыли. До-последнего, настойчиво уговаривали поехать с ними. Квартира не проблема, ключи можно оставить на тётю Таню. Но я осталась здесь по своей воле. Одинокая… И сколько бы ни было бабушек, тётушек, друзей, знакомых, соседей… Я всегда оставалась такой. Одиночество бывает разным. Мне посчастливилось не быть сиротой; да и внешне удалась, про таких говорят: «одна не останется»… Нелюбимой, нежеланной мне ещё лет 20-30 быть не грозит… И всё же… Одинокая… Одиночество, это не цифра и не число. Оно ни чем не измеряется. Ни людьми, ни их отсутствием. Одиночество, это состояние души… - Себастьян… - Слушаю…? - Забери мою душу… Полностью расслабленная я позволяла дворецкому раздевать меня. Сил едва хватало на то, чтобы просто дышать. Его прохладные руки были сейчас ласковыми и тёплыми. Они мягко касались замёрзшей кожи, освобождая от плена мокрой одежды. Безвольная. Как кукла. Я отвечала покорностью каждому его движению. Чувствуя, как его ладони скользят по изгибу талии и поясницы, обнажая грудь и плечи. Сделав усилие над собой, подняла руки вверх и запрокинула голову назад. Тяжёлый груз сырой ткани больше не давил на измотанное тело. Дышать стало немного легче. Хотелось вздохнуть глубже. Но сил по-прежнему не хватало. Отброшенные Михаэлисом без лишней церемонии вещи, с неприятным звуком шваркнулись о пол. Я почти ничего не видела в темноте. Он отнёс меня в душевую, и сев на край ванны открыл кран, продолжая держать меня на руках. В целом мире, за всю мою жизнь, наверное не было никого ближе… К Чёрту всё глупости и предрассудки. Себастьян единственный. Может быть, для демона я не более чем ужин… Но… Сейчас, я просто хочу умереть в его объятиях… - Себастьян… - Да? - Забери… - снова прошептала я. Оставив шёпот без ответа, дворецкий опустил моё тело в ванну. Вода казалась обжигающе-горячей. Я чуть не закричала, но он отрепетированным движением зажал ладонью рот. - Ты замёрзла… – строго пояснил мужчина. – И простыла. Организм человека слаб и хрупок. Даже такое незначительное переохлаждение чревато серьёзными последствиями. Наверное это глупо… Но мне не хотелось, чтобы он убирал руку с моего лица. По-кошачьи подавшись вперёд, я прижалась щекой к его большой ладони. Раздался сдавленный смешок: - Люди... предсказуемы и примитивны. Но ты не перестаёшь меня удивлять. «Ты…» Мне не послышалось. Он снова сказал «ты»… - Себастьян… - …? - Неужели, моя душа так плоха, что не привлекает даже демона? - Твоя душа, сейчас так пуста, что не заинтересует даже жнеца… Прямолинейно и жестоко… Но я не в состоянии ни удивиться, ни даже обидеться… - Темно… - Желаете, чтобы я включил свет? - Нет. Не надо. Лучше свечи. - Как скажете, – незаметно перешёл на «вы» дворецкий. Не прошло и минуты, как на стиральной машине стоял подсвечник. Три жёлтых огонька порхали осенними мотыльками над плавящимся воском. Неровный свет их пламенных крыльев заставлял все предметы отбрасывать причудливые тени на стены и потолок. Себастьян снова примостился на край ванны, подавая мне большую стеклянную кружку с жидкостью кровавого цвета. - Что это? - Горячее вино с пряностями. Полезно на ранней стадии простуды. От друзей я слышала про глинтвейн, и раньше ни за что бы не согласилась это выпить. Горячий алкоголь – это же извращение какое-то! Но перечить Михаэлису не стала. Неуверенно покосившись на содержимое ёмкости, я всё-таки рискнула сделать глоток. - Ай! Ч-чёрт! - Что случилось? - Обожглась! - Так горячо? - Да! Правой рукой Себастьян забрал кружку, левой взял за подбородок. Набрав вина в рот, демон медленно склонился надо мной. И коснулся поцелуем, скользнув языком по плотно сжатым губам, заставляя повиноваться и проглотить пряный напиток. - Так лучше..? – улыбнулся искуситель, слизнув каплю, оставшуюся на моих губах. - Д-да… С этого момента, я на всю оставшуюся жизнь полюбила глинтвейн. Незабываемая терпкая сладость горячих дьявольских губ. Дворецкий укутывал меня в пушистое полотенце, я покраснела и отвела взгляд. Он положил ладони мне на лицо, заставляя повернуться к нему. С минуту молча вглядывался в широко распахнутые глаза. Его кошачьи зрачки переливались в обманчивом свете свечей. Пробуждая странную смесь чувства желания и страха. Сердцебиение учащалось, нарушая ритм дыхания. Лёгкая дрожь невидимым пёрышком щекотала кожу. Поборов гипнотическую притягательность демонических глаз, я снова в смущении опустила ресницы. - Как это по-людски… - улыбнулся Себастьян, приблизившись лицом так близко, что я чувствовала колебания воздуха от его ресниц. – Нет. Как это по-женски… Скажи мне, разве не глупо стесняться обнажённого тела, перед тем, кто видел твою обнажённую душу?! В ответ я молча опустила руки, позволив полотенцу соскользнуть на пол. С вызовом встретилась взглядом с красными глазами: - Так лучше?! Михаэлис удивлённо посмотрел на меня. Затем его зрачки зло сузились. Но в следующее мгновение он улыбнулся, безучастно пожав плечами: - Хм… Я не говорил, что это плохо. Я лишь спросил, не находит ли госпожа такое поведение глупым. Я снова закуталась в полотенце, краснея как угли в печи. - Я не могу понять, что тебе нравится, а что нет! На этот раз удивление не покидало его лица пару секунд дольше. Но быстро отбросив эмоции, демон снова стал подчёркнуто-вежливым и равнодушным: - Я всего лишь дворецкий, – пафосно процитировал гость коронную фразу своего рисованного двойника.