Whispers in the Dark

Кто сказал, что утро добрым не бывает? Открыть глаза в предрассветный час, и увидеть рядом на подушке мирно сопящий предмет обожания – вот что такое доброе утро. Он спит! Так просто и так по-человечески. Трогательно подрагивают чёрные ресницы; пленят приоткрытые губы. Интересно, что снится демонам? Себастьян сейчас так мило улыбается во сне… Не знала бы я, кто он на самом деле – ни за что бы не поверила. Как хочется коснуться этих губ… Чёрт! О чём я думаю?! Тихо-тихо. Осторожно. Медленно выбираясь из-под одеяла, чтобы не разбудить… Борясь с непреодолимым желанием схватиться за бумагу и карандаш и рисовать. Только бы не потревожить… В комнате идеальный порядок. Первым делом в ванную: душ, макияж. Летящей походкой на кухню. С таким непривычным чувством переполняющей радости. Когда хочется петь; когда что-то внутри бешено колотится, разгоняя по венам пульсирующее желание жить. Когда есть кому принести кофе в постель. Кстати… а он вообще пьёт кофе? Или может ему больше нравится чай? Пока грелся чайник, провела исследование холодильника… Дворецкий вчера и до духовки добрался. Решила оставить всё как есть. Потом разберусь. Успеть бы пока Михаэлис с кровати не поднялся… Тётя Таня никогда не оставляет меня без сладкого. Что там у нас? Аха… «Птичье молоко». Замечательно. Мороженое – подождёт. Ещё какие-то пирожные в коробочке. Потом загляну… А сейчас на балкон. Покурить пока вода не закипела… Сумрак и туман. Густой и непроглядный. Как в кино. Утро пахнет сыростью и сигаретами. Мне нравится. Я вообще люблю такую погоду. Очень. В ней есть что-то мистическое. Завораживающее. Чем гуще туман, тем более волнующее чувство внутри. Я просто всегда любила сказки. И именно в таком мутном полумраке кажется, что вот-вот случится чудо. Моё чудо уже случилось. И надо бесшумно закрыть скрипучую балконную дверь, чтобы это «чудо» не разбудить. Давно, в школе, в начальных классах я научилась делать розочки из салфеток. С бутоном и стебельком. И даже листиком. Всегда хотелось на праздник оформить ими стол. Но когда дело доходило до суеты, меня награждали тарелками и полотенцами со словами: «Помогаешь, значит помогай – нечего ерундой заниматься. Ставь салфетки «гвоздикой» в стакан и иди протирай посуду, накрывай на стол. Скоро гости придут.» «Гвоздикой»… Потому что так быстрей. «Гвоздикой»… Потому что это проще. «Гвоздикой»… Потому, что так привычнее. Но ведь когда по-настоящему красиво. Или очень хочется… Это ведь важнее, чем «быстрее-проще-привычнее» Разве нет?! Шли годы. Было много застолий. Но я ни разу так и не сумела украсить праздник бумажными розами. Сперва было обидно. Думала, что в следующий раз уж наверняка… Но в следующий раз тоже не выходило… А потом начало забываться. Праздники перестали казаться чем-то из ряда вон выходящим. Подготовка к ним больше не вызывала торжественного трепета. Да и вообще, всё это стало не так уж важно. А что до «рукотворных» цветов, так это и вовсе пустяк. Какая разница, как на столе лежат салфетки? Веером, или гвоздикой; или как-то ещё. Они имеют свою функцию. И функция эта, заключается не в детских поделках. Наверное, я просто повзрослела. Но сейчас я хочу быть ребёнком. Тонкая бумага послушно скучивается в нужную форму. Надо же, машинально, руки сами помнят, где и как надо сгибать. Неосмысленно. Вот так. Готово. Роза. Как будто всю жизнь этим занималась. Не важно какое число и какой месяц. Не важно есть ли повод дарить открытки. Красная дата календаря – это ещё не праздник. Это просто день. Возможно даже выходной. Но просто день. И сколько бы не пестрели рекламы и поздравления, он никогда не станет чем-то большим. Просто день… Потому что праздник – это не громкая музыка и накрытый стол. Праздник это не суета, смех и подарки. Праздник – он где-то внутри. Похожий на маленький фейерверк из чувств, который можешь увидеть и ощутить только ты сам. Без этого странного ощущения, всё, что творится вокруг тебя так и останется просто днём; наполненным беготнёй, шумом и бессмысленными радостными воплями. А с ним… Любое серое туманное утро станет настоящим торжеством. Как это… Расставляя на поднос вазу с конфетами, чашки и сахарницу, задумалась. Ему сладкий или нет? Как-то неловко, что ли… Он видит меня насквозь. Возможно ещё и читает мысли… А я даже не знаю сколько ложечек сахара насыпать в его утренний кофе… Лёша пил сладкий… Даже слишком. Клал много сахара, и плохо размешивал. Если кофе или чай наливал он сам, на дне кружки оставался не растворившийся слой. Всегда куда-то спешил, не замечая, что бросает всё на полпути. Хотя, если уж что-то вдруг привлекало его внимание – из кожи вон лез, но завершал дело до конца любой ценой. «Любой ценой» - и неприятные мурашки по коже. Поосторожней надо, с такими словечками… имея живое доказательство того, что демоны существуют. И хорошо, если бы дело было только в Себастьяне… Но тут другое. Незнакомец. И эти две «ксерокопии» навязчиво всплыли в памяти. Я не могу судить о том кто они, но парень что-то сказал про метку «другого» демона. Которая, почему-то на мне. Ещё и добавил при этом «Верно, мы связаны…» Кто с кем? Надо всё рассказать Михаэлису. Может он поймёт. Вчера было не до того... Слишком много вопросов. Да ещё и тревожен сам факт того, что Инна как-то связана с Перфеевым… Странно, что это внезапное воспоминание не полоснуло ножом по нервам. Я отнеслась к этой мысли спокойно. Она шла не из сердца или души, она родилась где-то в голове. Став звеном логической цепочки, а не нитью клубка эмоций. Любовь не уходит незаметно. Она не может просто исчезнуть или раствориться в воздухе. Она умирает. И этот момент почти физически ощутим. Иногда медленно: по капле… как высыхают океаны несбыточных романтических фантазий. Оставляя сырость разочарования и туманы неопределённости; постепенно превращаясь в пустыни равнодушия. А иногда мгновенно: как будто рвутся струны. С громким хлопком и острой болью где-то под рёбрами. Потом всё резко стихает. И музыкальный инструмент чувств, больше не издаёт ни звука. Мои чувства были похожи на гитарный перебор… И от лёгкого прикосновения к ладам, ещё долго звучал тихий мелодичный отголосок. Но Лёша предпочитал играть боем. С «гашением» и «флажолетами». И на этот раз струны не выдержали… После громкого шума звук прервался. После хлёсткого удара боль утихла. Демон прав. Внутри стало тихо. Я пуста. Чайник закипел. Растворимый кофе, конечно не назовёшь аристократическим напитком, но молотый варить я не умею. Поднос и бумажная роза. Улыбка. Не для кого-то. Адресованная самой себе. Едва касаясь пола по коридору… Сегодня у меня Праздник. - Доброе утро, Себастьян..! Демон приподнялся на локте и улыбнулся. - Доброе..? Хм… Анюта, ты точно человек? Чёрт!!! Какой же он… он… просто ах…. Кругом голова. Я чуть поднос не выронила. Взъерошенные волосы. Расстёгнутая помятая рубашка, обнажающая мужественную грудь и идеальный пресс. Ай…. о чём я думаю?! Покраснев и быстро устремив взгляд в глубины кофейных чашек, я попыталась взять себя в руки: - Д-да, вроде, с утра б-была. Теперь я понимаю Мейлин… Ох как понимаю… - Ты мне начинаешь казаться всё более интересной, – обнажая улыбкой белоснежные зубы, запрокинув голову и запустив руку в густые волосы, убирая чёлку назад, заметил демон. Ай-яй-яй скоро начну понимать ещё и Грелля. Не думать ни о чём… не думать ни о чём… не думать ни о чём… Чёрт! Чёрт! Чёрт! Он точно читает мысли!!! - Спасибо. Тебе сколько ложек? - Признаться … за всю свою долгую демоническую жизнь я не встречал ничего более абсурдного. - Ты не пьёшь растворимый кофе? - чёрт… так и знала! Надо было сделать чай. - Я вообще почти равнодушен к человеческой пище, разве это не очевидно? Но дело не совсем в этом, – хихикнул гость. - В чём тогда? - Это моя работа, приносить кофе в постель. Впервые меняюсь ролями с госпожой. Это, по правде сказать, немного выходит за рамки моего понимания людской сущности. - Не поняла, – протягивая конфетку «равнодушному» мужчине, присела на край кровати, – ни про сущности, ни про госпожу; кстати ты меня ею так и не сделал. - Что именно тебе не понятно? - Что конкретно не так с моей «сущностью»; и почему ты до сих пор не заключил договор со «своей госпожой», в моём лице… - Вот об этом я и говорю, – засмеялся Себастьян.