Бездуховно, но душевно

Антон терпеть не мог ходить в клубы, потому что светить моськой означало, что нельзя расслабиться ни на секунду. И уж точно он не имел непоколебимой репутации, чтобы, как Лазарев, тусить в «Центральной Станции» и не вызывать к себе вопросов. Но сейчас они отдыхали на Мальте, и Шастун мог расслабиться, пойти с Арсением в закрытый гей-клуб. В начале вечера они просто танцевали: Попов извивался вокруг него, целовал шею и плечи, а Антон в отместку дергал штанги на сосках парня. Но чем глубже ночь, тем развратнее атмосфера, и вот уже первые пары расположились по стенкам. Послышались стоны и шлепки кожи о кожу в такт музыке. Атмосфера возбуждала и распаляла, а мысль, что здесь никто не осудит, и даже наоборот, поощрят, искушала. Они переместились к бару, Антон влил в себя очередной шот (сколько их уже было внутри — одному бармену известно) и прогнулся, недвусмысленно потираясь о ширинку Арсения. Тот цокнул языком и все-таки согласился на небольшое баловство, стянув с Шастуна преступно широкие бесформенные для столь красивых длинных ног и упругой задницы штаны. Антон блаженно закатил глаза и простонал от пальцев внутри. Другие парни в клубе смотрели на них с интересом и жадностью, некоторые подошли ближе, лаская себя через белье. — Пустить потом тебя по кругу? Объявить, что любой может поиметь твою задницу за коктейль? Обкончать твои бедра? — голос Попова стал ниже. — Они так на тебя смотрят, будто ты течная сука. Того и гляди подерутся за шкуру вроде тебя. Антон довольно усмехнулся и повилял бедрами, подначивая. — Скажи им, что оплату беру только шотами. И после того, как ты вставишь мне сам.