Flashback:
Маленькая девочка, недавно перешедшая в третий класс, с ужасом в глазах стоит у закрытой двери, откуда слышно визги. Снова отчим пришёл с работы пьяный. Снова страшно и неуютно. Влага наполняет её зрачки, а сердце бешено колотится в груди. Но она твёрдо знает — туда ей нельзя. Только когда отчим уйдёт. В ту же секунду самый громкий крик за стеной становится последним, потом наступает тишина. И девочка кривится — дядя Серёжа не выходит удивительно долго. Она сжимая кулачки, набирается смелости и заходит в комнату… Отчим держит маму за шею, мотыляя женщиной туда-сюда и что-то кричит, но она уже не слышит. Губы синие, глаза безжизненно смотрят в пол, а на лице навечно застыла гримаса мучений.End flashback.
Даша захлебывается в припадке, вспоминая ещё и жизнь с тёткой, чёрт бы её побрал. Картина умершей от удужения матери неотступно встаёт перед глазами, и помогает понять, что так больше не может продолжаться. Она не может умереть так же, как мама. Эта мысль и заставляет девушку подняться, сдерживая тремор. Не думая о том, что на ней лишь шорты и вязаный свитер, а на улице моросит дождь, да и не взяв с собой никак других вещей, кроме телефона и кошелька, стоящих на трюмо в прихожей, Даша убегает прочь из этого, настолько уже ненавистного ей места. Ненавистного, отныне, прямо как Кирилл. С этого момента она вычеркивает его из своей жизни. Девушка, делая вид, что не замечает двух противных бабок у подъезда, которые начали шептаться о её внешнем виде, шагает вперёд, куда глаза глядят. Лишь бы подальше. Её шаг выглядит твёрдо, а личико выражает полную сосредоточенность. Но вплоть до того времени, пока она не заходит вглубь парка, густо наполненого деревьями, где ни одной человеческой или даже животной душеньки, а только гадкие вороны. Она садится на лавку и осознает, что натворила. Становиться страшно за своё будущее, но, увы, ничего уже не поделаешь. Все мосты сожжены. И от принятия этого совсем не спокойно, наоборот — Даша ощущает ужасных масштабов тревогу, которая разъедает ей душу. Раньше она уходила переночевать к своей подруге Ксюше, в таких случаях, но три месяца назад Даша с Кириллом переехали, и девушка не успела завести, даже просто хороших знакомых, не говоря о друзьях. И становиться невероятно жутко, да так, что лицо бледнеет, а ладони покрываются холодным потом. Однако девушка рвано выдыхает, вытирая слёзу с поцарапаной днями ранее щеки: стоило ей всего лишь задержаться в магазине из-за очереди. Нет! Она больше не вернётся! Никогда! Поток собственных мотиваций прирывает сильнее начавшейся ливень, и теперь стало намного холоднее, а капли омерзительно мочили кожу и одежду. Даша дрожит, всем своим существом желая вернуться обратно под тёплое одеяло, и глубоко вдыхает, пытаясь прийти в себя. Ни за что домой не вернётся! Не сегодня! Никогда! Потому, что перед глазами снова смерть любимой матери. Мозг, словно напоминает, чтобы она и подумать не посмела возвращаться в ту квартиру. Внезапный удар молнии где-то вдалеке и Даша вздрагивает от испуга, пряча лицо в ладонях, будто маленький испуганный ребёнок. И в стороне слышится чей-то бег. На каменой брусчатке появляется мужчина с тёмно серым зонтиком в руках. Он резко тормозит, с удивлением смотря на фигуру, сидящею на лавочке, и поднимает брови, щурясь. Даша вмиг понимает, что капли больше на неё не падают, но звуки дождя, как и прежде, создают невыносимую, сводящую с ума какофонию. Она поднимает голову и вся ёжится от страха, видя рядом кудрявого шатена, который держал зонтик над ней и над собой. Его глаза излучали доброту и обеспокоеность. — В такой ливень лучше сидеть дома — Прошептал он крайне неуверенно, прекрасно видя её состояние. Просто, что сказать ещё в такой ситуации он не знал… Даша инстинктивно кивнула, выдавив из себя слабую улыбку, которая так же быстро потухла, как и появилась. Она опустила глаза на свои ладони, борясь с желанием заплакать. Их минуту молчания перебила ещё одна молния, от которой девушка снова встрепехнулась, а мужчина продолжил разговор: — Нет, правда. Можно же простудиться — Было бы куда пойти…- Пробормотала Даша себе под нос, прикусывая губу, чтобы не разреветься. Её собеседник ощутил от такого сумрачного, но однозначно привлекательного, голоса волну жалости к ней и затаённый трепет, который призвал его сказать следующее: — Я живу не далеко… — Нет, мне не удобно — Быстро перебила Даша. — Это был не вопрос — Смело прозвучало в ответ, и девушка изумлено посмотрела на того. Он выглядил переживающим и искренне стремился помочь. Но Даша всё же стыдилась своего положения в котором она оказалась, поэтому слегка отстранилась в сторону. — Я не хотел напугать… И, вдруг, Даша ощутила что-то странно-приятное к этому человеку, словно от него, от его интонаций исходили волны радости и ласки. Так и было. Её сердце на секунду сладко екнуло, впервые за долгие годы. — Если вы предлагаете — Сказала она в нерешительности. И карие глаза мужчины сверкнули, как два электрических фонарика. А за парочку секунд они уже шли вперёд. Даша с опаской смотрела по сторонам, сутуля плечи: они направлялись совсем не в сторону жилых домов, а ещё глубже в парк. Это казалось ей странным и даже пугающим. А дождь усилился до такой степени, что падал на землю с грохотом, похожим на пушечный выстрел. Прячась от капель, Даша смотрела только себе под ноги, и подняла взгляд, когда остановился её новый знакомый. И она чуть не ахнула, замечая за деревьями тропинку, которая вела к красивому кирпичному дому. Сколько она гуляла в этом парке, и подумать не могла, что в его конце может оказаться, по истине, усадьба, скрытая за широколистными дубами! Когда они прошли во внутрь, мужчина, снимая куртку поинтересовался именем незнакомки. — Я Даша — Продолжая смущаться, от того отведя глаза, ответила девушка. — Я Юлик — Он указал рукой на арку — Проходи. А сам он ушёл в другую комнату, оставляя гостью наедине в гостиной. Даша готова была под землю провалиться, хоть она вправду благодарна Юлику за помощь, но всё это так неудобно. Она чужой ему человек, и вообще… Девушка нервно перебирала костяшки рук, как её мысли прервал вошедший хозяин. Мужчина протянул Даше одежду, со словами, что, конечно, она может быть велика, но это лучше чем полностью промокшая, и показал ванную комнату, предлагая девушке принять душ. — Спасибо — Сдерживая прыгающий голос, ответила Даша. И вскоре холодные капельки воды бегло стекали по её нагому телу, а девушка нежно проводила пальцем по слабо-красному следу на запястье, поднимаясь вверх по руке к заливным или уже сходящим синякам, оставленным на её белой коже тяжёлыми пальцами, одни — полтора месяца назад, другие — неделю, третьи — сегодня… А в душе так неспокойно, ведь, сейчас в чужом доме, она не понимает — что же будет дальше? Обычно, ещё в Сосногорске, Даша приходила от подруги следующим утром, где Кирилл извинялся, кричал о безграничной любви, и сердце девушки таяло в надежде, что больше такого точно повториться. Однако за дня четыре, максимум, он снова поднимал руку, делал больно и физически, и морально.«А может в этот раз он окончательно одумается?» — Пронеслось где-то в глубинах подсознания.
И вновь в глазах вспышка — момент убийства мамы. Нет! Любви к этому чудовищу, уж определённо не осталось. Единственное, что она чувствовала — глубокую ненависть. Как только девушка вышла назад в гостиную, она поймала на себе взгляд Юлика, сочувствующий и жалостливый. До этого её руки были скрыты длинным свитером, но сейчас рукава его белой футболки, которая смотрелась на ней — как мешок, позволяли мужчине заметить каждую ссадинку, каждый алый кровоподтёк, и что самое страшное для Юлика, светло багровая отметина на шее, такая отчётливая. Даша прекрасно понимала его реакцию, но совсем не знала, как реагировать и что говорить. У девушки все силы уходили на то, чтобы не показать Юлику, как она жутко переживает. — Мне правда интересно… — Боязливо пробормотал мужчина, стараясь быть, как можно больше корректным — Я всё понимаю, если ты не хочешь затрагивать эту тему, и… — Всё в порядке — На выдохе ответила она — Правда. — Тогда… Пройдём на кухню? — Юлик изогнул брови, соображая, что с трудом сохраняет самообладание: его голос звучал сбивчиво, однако, вместе с тем, и очень вежливо. Девушка кивнула и доверчиво стала ждать дальнейших действий Юлика. Спустя малость времени он уже ставил на стеклянный стол две чашки кофе. — Надеюсь, тебе нравится робуста — Произнёс он, присаживаясь напротив. — Честно, я не разбираюсь во всех этих сортах — Девушка лениво пожала плечами. Унылое безмолвие продолжалось до тех пор, пока Даша не нашла в себе сил и смелости начать рассказ. Тихо, и далее волнуясь она говорила о своих отношениях в целом, а затем перешла на события сегодняшнего дня. С каждой новой секундой её трусило лишь больше и больше. Чем дальше она рассказывала, тем серьёзней и задумчивей становился Юлик. А когда Даша заговорила о своей матери, слёзы хлынули «по-новой», и мужчина не смог сдержать внезапный порыв чувств — прижал девушку к себе, забормотал что-то успокаивающее и стал гладить её по голове. Даша по-привычке содрогнулась, ожидая удара, но вскоре её сердце успокоилось от ласковых движений, которых ей так не хватало. Несколько долгих минут, что тянулись, как часы, они просидели так, обнявшись. Даша коротко всхлипывала, а Юлик всё повторял и повторял, что такая красивая и замечательная девушка не должна терпеть всё эти издевательства, а Кирилл — обыкновенная свинья, которой не место в социуме. — Обещай, Даша, что никогда к нему не вернёшся — Произнёс наконец мужчина, буквально умоляя до того судорожно-напряжённо. Даша сглотнула вяскую слюну, что на миллисекунды застряла в горле, обдумывая его слова. К сожалению, сейчас это маловероятно и осмысление принесло такое количество боли и страха, что девушка чуть не заскулила. — Мне нужно где-то жить. Значит, снимать квартиру. Зарплату мне выдадут через два дня только… — Вполслуха рассуждала она, явно для себя, и по интонации было слышно, как Даша, прям таки переступает через свои шаблоны, заново выстраивая жизнь — Но я могу попросить досрочку, хотя… — Никакой досрочки. Поживёшь у меня столько, сколько нужно — С придыханием говорил Юлик, ещё крепче прижимая Дашу к себе. Девушка замялась, не понимая даже, как реагировать. — Нет, это не правильно, и… — Даша собиралась ещё что-то сказать, но Юлик её перебил: — Никаких «нет», пожалуйста. Я хочу, как лучше. Девушка выдохнув, отодвилась от мужчины и по её телу враз прошли мурашки из-за резкой смены температуры. Она вытерла влажную от слёз щеку подушечкой пальца, а её лицо и дальше алицетворяло целую бурю чувств — горе, беспомощность и усталость. Особенно усталость. Просто-напросто уже не осталось сил, чтобы плакать или чего-то бояться. Юлик молча забрал чашки, загружая посудомоечною машину. Особенно пронзительный удар молнии, от которого Даша глухо и тихо зойкнула, и дождь взялся сильнее тарабанить по окнам. А мужчина снова сел за стол, с мыслями, что нужно улучшать обстановку. — Знаешь, когда мне не очень на душе я люблю играть в игры — Шепнул он — Самые разные. Последнее время залипаю в «Stardew Valley». — «Stardew Valley»? — Протянула Даша, проявляя явный интересно. Нет, не так. Она вся, будто бы засветилась изнутри, как маленький огонёк — Обожаю эту игру ещё с релиза. — Правда? — Возликовал Юлик — Тогда я думаю ты не откажешся, если я предложу поиграть в неё на плойке? — Не откажусь — И девушка задушевно усмехнулась впервой за недели. Игра прошла для них «на ура». Юлик постоянно шутил, и Даша визгливо смеялась в ответ, а успокоившись, продолжала шутку. Они обсуждали и «стардью» и темы касающиеся обычной рутины, если те приходили в голову. Девушка ощущала что-то давным-давно забытое под названием — счастье. Лёгкое, не принужденное, с некоторой долей восторга. Так, оказывается, здорово, когда ты делишся с другим человеком своими мыслями, видя, как он внимательно слушает, интересуется, а не оскорбляет и унижает. И смотрит настолько ласково, что словами не передать. А сам Юлик чувствовал, как внутри оживает нечто большое и прекрасное. Насколько давно стены этого дома не слышали обычной человеческой радости? Очень давно… А Даша украсила его своим пронзительным хохотом, возвращая Юлика к жизни. И он ощущал это ярко, непереносимо остро — конечно, после многолетнего периода полного одиночества… Постепенно ливень за окном миновал, оставив после себя лишь усилившуюся влажность. К этому времени солнце ушло за горизонт и настала царственная пора луны. — Пора бы спать уже… — Посмотрел Юлик на часы и разтягивая словечки, прокоментировал увиденное. Девушка, словно специально, зевнула, однако она действительно уже очень устала. День, оказался, мягко сказать сложным, особенно с утра, поэтому Даша только и мечтала поскорее уложить голову на мягкую-мягкую подушку, укрываясь одеялом до самого подбородка. Мужчина машинально подхватил зевание, а после продолжил: — Пойдём, я проведу тебя в спальню — Он поднялся на ноги, но Даша этого не сделала, растерянно сдвинув брови к переносице: — А ты где? — Осторожно спросила она. — Я — Юлик посмотрел вниз, на место, где сидела Даша — Тут, на диване. — Нет, нет, Юлик! — Возмутилась девушка и голосок её звучал крайне уверенно — На диване я, и никак по-другому. Это всё-таки твой дом, да и вообще… — Да, брось ты — Улыбнулся мужчина — Гостям всегда всё самое лучшее — Нет, Юлик, мне без этого неловко, что я ночую у тебя. Мне будет спокойней, если на диване буду я — Даша говорила довольно живо, видно, желая доказать новому знакомому свою точку зрения. И Юлику ничего не оставалось, как согласится, ведь она цепко стояла на своём и чего-то добиться от неё было абсолютно невозможно. — Спокойной ночи — Шептала Даша, беря от мужчины хлопковое одеяло. — Спокойной — Ответил тот утомленно — До завтра. Даша ощущая блаженство, закрывает глаза. И хоть синяки, полученные сегодня, надоедливо ныли, девушка на диву себе понимала, что что-то тёплое сейчас у неё в душе, даже жаркое. Она незаметно для себя засыпает, проваливаясь в сон. А распахнув глаза, Даша в страхе понимает, что находится у себя дома. Она замирает, смотря в потолок с выпученными глазами и боясь ненароком колыхнутся. Лицо девушки мигом становится, словно штукатурка, а грудь и ноги напрягаются. Напряжённая тишина в которой слышно только тиканье часов, сменяяется шагами, громкими и быстрыми, идущими прямо к её кровати. — Проснулась, наконец-то, шлюха — До тошноты отвратительно чеканит Кирилл, сжимая зубы до скрежета. Внезапно он наваливается сверху на Дашу всем своим огромным телом, заставляя её, хрупкую, затрусится в ужасе и заплакать — Ты пол ночи во сне о каком-то Юлике говорила. Изменяяешь мне?! — Голос звучит требовательно и жёстко, а венка на его шее пульсирует всё сильнее и сильнее. Дашино сердце отбивает наиболее мучительный удар, который проносит боль от грудной клетки к голове и пяткам. Это не может быть просто сон! Он не может быть муляжом! Нет! Он настоящий! Наверное… Девушка начинает рыдать взахлёб, закрываясь руками, но Кирилл не позволяет ей, твёрдо сжимая руки на горле Даши. — Изменяешь, да? Изменяешь! — Одержимо орёт мужчина, выкривливая гримасу садистического наслаждения — Изменяешь, сука! Даша брыкается, пытаясь дышать и стараясь оттолкнуть его от себя. А перед глазами пролетают моменты с Юликом: его слова, его такие мягкие и бережные объятия, внимательный взгляд карих, почти чёрных глаз, заливистый смех и отличное чувство юмора, удивительно схоже с её. Неужели всё это неправда и выдумка её мозга? От осознания и принятия этого становится вдруг так плевать на всё. На то, что Кирилл душит её, вопя весь список матных слов. На то, что воздуха становиться лишь меньше. А зачем уже сопротивлятся? Человека, что подарил ей отраду на самом деле нет. Да, и не появится никогда. Для чего тогда жить? Для вечных страданий и горя? А смысл в этом, ответьте на милость?«— Никакого…»
Даша делает несколько последних инстинктивных вдохов. Её губы, прямо как у матери, синеют. Её зелёно-карие зрачки навсегда теперь, как у куклы. Девушка просыпается, глубоко дыша и медленно соображая. Сердце настолько неровно производит удары, что кажется, будто оно сейчас выпрыгнет наружу и примется носиться по помещению. Она сонно, от того медленно, приподнимается на локтях и видит гостиную Юлика в которой вечером они проводили время. Даша чувствует облегчение, но успокоиться всё же выходит с трудом. Сердце никак не хочет подчинятся разуму, продолжая колотится со сверх скоростью. И девушка поднимается с дивана, подумав, что стакан холодной воды сейчас не помешал бы. Она проходит на кухню, не включая света и, буквально, вскакивает от неожиданности. За столом сидит Юлик. Даша подходит ближе и замечает на его глазах… слёзы? Она заволновалась, вглядываясь в его лицо. — Юлик… Всё хорошо? — Тревожно спрашивает она, садясь напротив него и излучая своим взором незаурядную заботу. Их глаза встречаются и оба чувствуют, как невидимый заряд тока проходит между ними, делаясь практически осязаемым. Мужчина замечает, что Даша поистине хочет узнать причину его слёз, и решает открыться. — Понимаешь, хотя я сам не понимаю… Каждую ночь на меня нападает такая тревога, что я просто схожу с ума. Каждый раз до рассвета — начинает Юлик свой рассказ — Днём всё хорошо, я весь в делах и работе, но только вечером я переступаю порог дома — как по щелчку пальца. Мне тут одиноко, неуютно, потому, что тут никого — Он эмоционально выделяет последнее слово — Уже слишком долго… По мере разговора ладони мужчины непроизвольно сжимались в кулаки, из-за чего Даша рефлекторно ощущала волнение. Эта привычка, что плохое настроение, будь то грусть или злость, вымещают ударами по твоему телу настолько въелась в её сознание. Но она, как могла поборола страх, ведь Юлик не такой, он ничего не сделает, и не зная, как иначе утихомирить его страдания, припала к мужчине, обнимая за плечи. Он первые доли секунды продолжает хмуриться, но потом взгляд его становится умиротворённым. Даша угадала.Кажется, между ними теперь 1:1 в помощи друг другу с приступом слёз.