***
Двенадцатилетний Чимин мог бы подумать, что исполняет свою мечту, сидя на вечеринке с самыми популярными людьми в классе и играя в «правда или действие». Семнадцатилетний Чимин думал только о том, что хочет домой и что это не очень хорошая идея. Когда он согласился пойти на вечеринку, он и не подумал вспомнить, почему никогда не бывал на них, но теперь вспомнил. Его волк когтями впивался в его грудь, ища свободы. Это было очевидно: сегодня суббота, и волк рассчитывал провести весь день в лесу, но этого не случилось, потому что он был наказан. Его родители предпочли отпустить его на вечеринку, полную идиотов, алкоголя и, возможно, наркотиков, нежели позволить ему провести день на природе. Разве это не ирония? Разве это не абсурд? Просто потому, что они доверяли Джихёну больше, чем ему, они решили, что это хорошая идея. Чимин никогда их не поймет. Но сейчас Чимин не мог зацикливаться на этом. Он должен был следить за своим волком и за признаками возможного изменения. На данный момент всё шло хорошо. С тех пор, как он начал выпускать своего омегу в лес, он уже не был таким непослушным и на той неделе обратился всего пару раз, конечно, все они происходили неожиданно и без возможности их остановить, но их было меньше, чем он ожидал. Слова Чонгука оказались правдой. Чонгук, должно быть, многое знал о животных формах. Он был таким умным. Он, казалось, прекрасно знал своего волка и был способен сдерживать изменения почти до конца. Чимин стал свидетелем этого в раздевалке на поле для регби, и это только заставило его восхищаться им ещё больше. Он вспомнил, как тот уткнулся лицом в его шею и начал обнюхивать его, как будто Чимин был всем, что ему было нужно, как будто Чимин был ему полезен и был кем-то, способным привести его в себя. Омега смущённо улыбнулся. — Правда или действие, Чимин? Блондин пришел в себя от этого вопроса. — Э-э? Чанбин, бета из его класса, снова повторил вопрос. — Правда или действие? Мысли Чимина были странными, потому что его первая мысль была о том, что если он выберет правду, то его могут спросить о том, почему он так часто прогуливает уроки, он знал, потому что слышал, как люди шептались об этом, когда другие думали, что он не слушает. Поэтому Чимин выбрал «действие», но тут же пожалел об этом. — Я осмелюсь предложить тебе поцеловаться с Хосоком в течение десяти секунд. Глаза омеги удивленно расширились, и он повернулся лицом к названному человеку, который сидел слева от него и пил свой шестой напиток за ночь. Слово «пьяный» было преуменьшением для его состояния. — Ч-что…? — пробормотал Чимин тоненьким голоском. — Эй, ты что, глухой? — Чанбин недоверчиво посмотрел на него, выглядя при этом раздражённым. — Да ладно, Чимин, — с другой стороны подбодривал его Джихён с легкой улыбкой. — Мы все целовались друг с другом, когда играли в «правда или действие», ничего страшного. Это нормально. Это нормально. Что ж, Чимин не был нормальным, и он определённо не хотел, чтобы его первый поцелуй был с Чон Хосоком. Он ничего не имел против него, на самом деле, альфа никогда не издевался над ним, хотя был другом Намджуна, но он был очень пьян и… И Чимин не хотел, чтобы его целовал он, чёрт возьми, он хотел, чтобы его поцеловал Чонгук. — Е-если я откажусь, то что-то произойдет…? — пробормотал он дрожащим голосом. Намджун громко фыркнул и закатил глаза. — Ты должен выпить стакан пива за один присест, — объяснил Джихён, заставляя себя быть терпеливым. Его брат пытался. — Что, если я тоже откажусь и от этого…? — Чимин натянуто улыбнулся. Он не хотел пить алкоголь. Ему не хотелось терять контроль над собой, напившись. — Если ты не собираешься играть хорошо, не играй, блять. Ты задерживаешь игру, — возмутился Намджун и сделал глоток напитка, заметно раздражаясь. — Н-но почему ты отказываешься, Чимини…? — Хосок схватил его за шею и грубо повернул лицо. Омега почувствовал, как его щеки запылали, и всё, чего достигли его глаза, — сонное, пьяное лицо Хосока, которое становилось всё ближе и ближе. — Н-но я никогда… Н-не знаю… — взволнованно пробормотал Чимин, пытаясь высвободиться из рук Хосока на своём лице. — Ты никогда раньше ни с кем не целовался? — воскликнул голос среди насмешливого и обидного смеха. — Что ты говоришь? Серьёзно? — другой голос, на этот раз женский, сопровождал смех. — Тебе что? Десять лет? В тот момент всё, что мог почувствовать Чимин — панику. Они смеялись над ним? Они смеялись над ним, не так ли? Потому что он никогда не целовался, но почему их это удивляло, если одной из причин было то, что те же люди разнесли по всей школе, что от него плохо пахнет и что он ненормальный? Хосок тоже засмеялся, обдав пивным дыханием его развитое обоняние. Он был перепуган. Чимин почувствовал себя перенапряженным и расстроенным и впопыхах встал с места, нечаянно опрокинув стакан Хосока на альфу и испачкав его содержимым. — Давай, не издевайся надо мной, — воскликнул Хосок тяжёлым тоном, прорычав в видимом раздражении. — Неужели ты не можешь хоть раз в жизни вести себя как нормальный человек! — закричал на него Намджун. Джихён изобразил на лице смущённую гримасу и пожал плечами. Намджун только что снова сделал это, а его брат ничего не предпринял. Ничего. Самое страшное наступило потом, когда он почувствовал, что шапочка на его голове натягивается, а клыки зудят. В испуганном стоне Чимин выбежал оттуда и побежал в ванную комнату на нижнем этаже. Задвинув засов, Чимин с тревогой достал телефон и набрал номер единственного знакомого, который мог ему помочь. Единственного, кто был бы рядом безоговорочно, независимо от того, нормальный он или нет. Неважно, какая хрень не происходила бы. — Чимин?— пробормотал Чонгук. Его голос звучал хрипло, как будто его только что разбудили. — М-мне нужна твоя помощь, — задыхался Чимин, срочно снимая обувь. Он мельком взглянул на своё отражение в зеркале и увидел янтарно-золотые глаза. Дерьмо. Он не собирался давать ему время. — В чем дело? Ты в порядке?— было слышно, как зашуршали простыни. Чонгук встал с постели? Ради него? — Где ты? — В ванной в доме Ким Намджуна. На вечеринке. — Но разве ты не был наказан? — Мой брат попросил моих родителей, и они разрешили ему и… Ну, блин, просто я обращаюсь и я… я не знаю, что… — его слова застыли в горле, когда он потерял способность говорить. Он опустился на четвереньки вместе с телефоном, а его маленький волчонок с любопытством уставился на экран. — Чимин? Чимин, ты там? Ох, маленький волчонок узнал голос Чонгука и очень обрадовался, поэтому начал выть. Этого было достаточно, чтобы за минуту Чонгук успел одеться и взять ключи от фургона.***
Чонгуку повезло, что Намджун был чертовски популярен, иначе он не смог бы узнать, где он живёт, или вообще пробраться в его дом. Он затерялся в толпе, и запах феромонов и пота присутствующих скрыл его собственный. Он шёл незаметно с единственной целью — найти ванную, но дом был чертовски большим и полным дверей. Поэтому он пошёл по запаху. Это был утомительный путь, особенно учитывая количество людей в этом доме и их разные запахи. Они смешивались в его носу и сбивали его с толку, но у волка Чимина был особый аромат. Он чувствовал этот аромат столько раз, что запомнил его и, сосредоточившись на нём, смог проложить себе путь к омеге. Он тихонько постучал в дверь. — Чимин, — прошептал он. — Чимин, это я. Он надеялся, что к тому времени омега уже не будет волком, однако не мог знать наверняка. Если бы никто не открыл дверь, то это означало бы что Чимин определённо до сих пор оставался животным, но дверь открылась, и его встретил Чимин, одетый только в огромную толстовку. Его брюки и нижнее бельё лежали на полу, изорванные в клочья. Омега одним рывком затащил его в ванную и запер за ним дверь. Чонгук огляделся вокруг, слегка ошеломлённый непередаваемым ароматом омеги, а затем сфокусировал взгляд на нём. Чимин также выглядел потрясённым. Он выглядел рассеянным, его глаза были потерянными и испуганными. — Ты в порядке? — это всё, что смог сказать Чонгук. Что-то в его выражении лица сломалось. Его глаза, казалось, установили связь с реальностью, а затем его брови изогнулись в испуганной гримасе. Он с блестящими от слез глазами энергично покачал головой. Затем заключил Чонгука в объятия, погрузив своё лицо в его грудь, разрываясь от рыданий, которые он больше не мог контролировать. Альфе потребовалось некоторое время, чтобы понять это, но когда он это сделал, он сжал его в объятиях и нервно сглотнул. Чимин дрожал. Чёрт возьми. Что они с ним сделали? — Чимин, — хрипло пробормотал он, глядя вниз. Чимин всхлипнул сильнее, прижавшись к его груди, и его тело содрогнулось в судорогах. Это был ужасный звук. Чонгук больше не хотел его слышать. — Забери меня отсюда, пожалуйста, — прошептал он, его голос дрожал между приступами икоты. Было такое чувство, что он вот-вот сорвётся из-за нервов. Чонгук выругался про себя, переплёл их руки и забрал его подальше от всех.***
Чимин не знал, куда его везёт Чонгук, но это не имело значения. Он не спрашивал. Он забрался на пассажирское сиденье фургона Чонгука и позволил альфе вести машину, куда бы он ни направлялся, лишь бы подальше от этого дома ужасов, этого было бы достаточно. Чимин доверял ему. Омега почувствовал странное ощущение в груди, похожее на клеща, высасывающего его кровь и лишающего его энергии. Он чувствовал себя измотанным обращением, но, в отличие от других случаев, он также чувствовал умственную усталость. У него случился небольшой срыв, приступ паники из-за того, как всё сложилось, пока он не взорвался. Сначала действие, потом смех, Намджун кричит на него… В конце концов, он выставил себя дураком перед людьми, которые уже считали его чудаком, и убежал, потому что его волк решил, что это лучшее время, чтобы появиться. Почему он так с ним поступил? Чимин ненавидел его. Он ненавидел своего волка всем своим существом. Почему он всегда выбирал моменты, когда Чимину приходилось сталкиваться с чем-то трудным? Как будто его волк делал это специально. Когда было с чем бороться: занятия, выставки, внимание окружающих? Его волк просто… Он просто решал появляться и… Его волк переживал за него в тяжёлые времена. Минутку. Это был… Это был способ уберечь Чимина от плохих моментов? Технически, его волк появлялся не только в плохие времена, но это правда, что он имел тенденцию делать это в те моменты, которые Чимин считал самыми худшими. Неужели его маленький волк просто хотел помочь ему единственным известным ему способом? Блондин издал недоверчивый смешок и потрогал свою грудь. Чонгук отвёл взгляд от дороги и посмотрел на него. — Тебе лучше? — пробормотал он. — Ты был прав, Чонгук, — омега посмотрел на него, выглядя освобождённым. — В чём? — искренне заинтересованно спросил Чонгук. — Во всём, — всхлипнул Чимин и надул губы, — Мне просто нужно было попытаться понять своего волка, а не… пытаться избавиться от него, даже не прислушавшись сначала к нему. Чонгук прищурился, глядя на него тёплым, диким взглядом. — И что он тебе сказал? — Что я не одинок, — с лёгкой счастливой улыбкой размышлял Чимин, вытирая высохшие слёзы со своих щёк. — И что он всегда был рядом, чтобы помочь мне. Рот альфы расширился в улыбке, из-за которой начали виднеться его наполовину появившиеся клыки. — Тогда твоему волку понравится то, что мы собираемся сделать сейчас. Чимин поднял брови и повернулся к окну. Он знал дорогу с прошлых двух раз. — Н-но… Но я наказан, — взволнованно ответил блондин, поворачиваясь, чтобы посмотреть на альфу. Предвкушение пробежало по его венам, и это было прекрасное чувство. — Технически… — медленно начал Чонгук, -… ты на вечеринке, на которую тебя действительно отпустили. Во сколько ты должен вернуться с вечеринки? — В час ночи, — изумлённо пробормотал он. Чонгук посмотрел на часы в автомагнитоле. Было без четверти одиннадцать. — Что ж, у нас есть примерно час, чтобы сделать всё, что мы захотим, — сказал он, отсчитывая время на обратный путь. Чимин шаловливо улыбнулся так же, как и когда Чонгук сказал ему, что он может списать его ответы. Этот омега был безнадёжен.***
Это было нетерпеливо и быстро. Они припарковались где-то на поляне, и в тот момент, когда они выходили из машины, они уже раздевались. Они обратились с одной свидетельницей — Луной. Не заботясь ни о чём другом, кроме как о том, чтобы бежать как можно быстрее. Они были свободны по-своему: один бежал из города, другой — от людей. Они нашли своё освобождение друг в друге. Они перепачкали друг друга в грязи по самые морды, гоняясь друг за другом и играя в течение долгих минут. Их волки так стремились к воссоединению, что всё остальное не имело значения. Чимин всё время набрасывался на Чонгука и катал их по траве, как мякиш, потому что хотел, чтобы черный волк лёг перед ним на спину, потому что он — избалованный мальчишка, но Чонгук не соглашался. Надувшись, Чимин решил, что не хочет больше двигаться, и лёг на землю, не желая продолжать пробежку, затем он почувствовал, как пасть альфы обхватила его лапу, потянув за неё, чтобы сдвинуть его с места, как одного из тех своих мёртвых зайцев. Они были просто щенками. Другой лапой Чимин ударил его по морде, чтобы освободиться, и, не дожидаясь, пока его поймают, убежал, затерявшись среди деревьев. Он знал, что Чонгуку не потребуется много времени, чтобы найти его, потому что он был быстр и хитёр, и в основном потому, что он не был таким неуклюжим, как он. Фактически, Чонгук настиг его в течение пяти секунд, и сразу после этого они оба покатились вниз по склону, который никто из них не видел. Они испачкались в грязи, в них были воткнуты ветки и камни, и когда десять секунд спустя они коснулись твёрдой земли, удар был таким, что оба оказались людьми, лежащими в траве лицом вверх. — А-ау, ауч, ауч… — Чимин поскуливал от боли между маленькими смешками, корчась на земле. — Я думал, что это никогда не закончится, — ворчал Чонгук рядом с ним, выковыривая маленькие камешки, впившиеся ему в лицо. — Я думал, мы падаем в грёбаный центр Земли, Луна. Чимин засмеялся гораздо громче. — Кажется, я что-то сломал, — вздохнул омега, ощупывая свой торс. — Что? — Чонгук повернул лицо, чтобы посмотреть на него. — Н-не знаю, у меня всё болит, — он снова безудержно рассмеялся и закрыл руками лицо. Альфа пристально уставился на него так, что Чимин даже не заметил, что он потерял дар речи от его весёлого смеха. Чонгук упивался его образом, его небесным смехом и сладким ароматом. Он любовался им в тусклом лунном свете, чувствуя, что перед ним находится прекрасное и бесценное маленькое существо, и что он больше не может тратить своё время, как дурак. Вне этого момента были и другие важные вещи, но не сейчас. Чонгук даже не помнил о них. Омега наконец-то закончил смеяться, издавая короткие, тихие смешки, пока его дыхание постепенно не успокоилось. Он повернул лицо, чтобы увидеть, что Чонгук слишком спокоен, и обнаружил его в нескольких сантиметрах от себя. Его дыхание перехватило, а глаза широко раскрылись и ожидающе уставились на альфу. Чимин хотел… Он мечтал… Должно быть, его лицо отражало его мысли, потому что Чонгук сократил расстояние между их лицами, сблизив их губы, и исполнил его маленькое желание. Его первый поцелуй. Он был коротким и невинным — только лёгкое касание губ, но тело омеги дрожало с головы до ног, сгорая от желания большего. Чонгук осторожно отстранился и открыл глаза. Чимин тоже держал их открытыми и умолял взглядом. Ещё, пожалуйста, ещё. Тогда Чонгук снова соединил их губы и перевернул обоих в траве, чтобы лечь на него сверху и просунуть свой язык в рот омеге, заставляя его извиваться в траве под ним. Чтобы целовать его так, как подобает таким прекрасным губам, как у него.