***
Пока альфа расставлял тарелки и обсасывал испачканный в соусе большой палец, появился Чимин, потирающий глаза, и занял место на стуле с Хаджуном на руках. Чонгук поставил тарелку с мясом перед омегой и сел рядом с ним. — Тяжёлый день? — спросил блондин с нежностью в уставших глазах. — Как обычно, — пожал плечами Чонгук. — Они думают, что раз я хорошо разбираюсь в цифрах, значит, я человек-калькулятор. Что бы я только не отдал, чтобы иметь одно из тех школьных компьютерных приложений, которое делает всё в считанные секунды. Помнишь то, которое выполняло операции на уроках информатики? — Чон Чонгук, ты ли это? — Чимин ухмыльнулся, взял кусок мяса и положил его в рот. Хаджун хотел было съесть его сам, но блондин помешал ему. — Ты не можешь кушать это на ужин, — в досаде рассмеялся он. — Я ненавижу город, но я не это имел в виду, — Чонгук прожевал и сделал глоток воды. — Но я должен признать, что в нём есть свои преимущества. — Просто сделай вожаку предложение, и я уверен, что он тебя послушает, — тихо произнёс Чимин. — Мне всё равно нравится делать это самому. Я просто говорю, что это слишком много волокиты для того времени, которое мне отведено, — Чонгук бросил взгляд на Хаджуна и увидел, что на него смотрят маленькие щенячьи глазки. Брюнет улыбнулся. — У тебя тоже был трудный день? — спросил он у своего омеги. — Как обычно, — с мягкой улыбкой ответил ему Чимин. Он взял ещё один кусок мяса и прожевал. — Мы сегодня много играли. Это вымотало меня. — Это просто дало высвободиться твоей энергии, — уверенно заявил альфа. — Помнишь наши пробежки, когда мы только познакомились? Ты был неутомим. — Ты говоришь так, будто мы старики, — усмехнулся омега. — Я всё ещё неутомимый омега, Чон Чонгук. Прошло всего шесть лет. — Неутомимый омега, да? — Чон Чонгук многозначительно приподнял брови, глядя на Чимина. — Неутомимый омега, который сегодня слишком устал для этого, — подчеркнул блондин. — Вот чёрт, — хныкнул Чонгук явно в шутку. — Это всё, что тебя интересует во мне, да? — Чимин закрыл уши Хаджуна: — Заниматься сексом и наполнять меня щенками, ты, бесцеремонный альфа. — Ммм, наполнять тебя щенками, — ухмыльнулся Чонгук. — Глупый, — весело рассмеялся Чимин. Они продолжали ужинать под тихую болтовню, время от времени играя с Хаджуном и заставляя его смеяться над самыми абсурдными вещами. Смех ребёнка был очень заразительным. В конечном счёте, именно в этом и заключалась жизнь в стае. Чонгук работал на вожака, омега заботился о детёныше, а вместе они делили домашние дела. Больше им ничего не требовалось. Они жили за счёт урожая, скота и обмена между стаями. Бабушка Юнха навещала их почти каждый день с кучей еды и помогала им во всём. Никакого стресса. Никаких ожиданий. Только они и лес. Они и их ребенок. Их маленькая стая. Затем, когда наступало полнолуние, устраивались волчьи бега и охота, и вся стая устраивала званый ужин на городской площади как одна большая семья. Сокджин рассказывал свои забавные истории о детях, за воспитание которых отвечал в школе, а Джиу и Наён показывали всем, как сильно они любят друг друга после того, как Джиу приняла то же решение, что и её брат, и переехала на постоянное место жительства в стаю к бабушке. Чонгук и Чимин первыми завели ребёнка, но это уже не было темой для обсуждений, когда на следующий год Юджу и Югем устроили им соревнование с близнецами. В городе их сочли бы сумасшедшими за то, что они забеременели в свои двадцать с небольшим. В стае же дети были предзнаменованием хороших новостей и счастливых времён. Это были два параллельных мира, полностью противоположных друг другу. Чимин почти не скучал по жизни в городе, не тогда, когда его счастье полностью зависело от того, что он имел прямо здесь и сейчас. Хаджун прильнул к его соску, когда он закончил есть, и омега со вздохом откинулся на стуле, позволяя ребёнку тоже поужинать. Чонгук встал и собрал всё со стола. Чимин запустил пальцы в тёмные волосы малыша, нежно поглаживая его. Затем его взгляд задержался на спине альфы, пока тот мыл посуду. Он не знал, что сегодня делал Чонгук, но, по скромному мнению Чимина, выглядел он довольно неплохо. Его волосы всё ещё были слегка влажными после душа, а мышцы спины проступали сквозь тонкую ткань футболки. Весь день Чимин чувствовал себя измотанным, без всякой причины испытывал странные ощущения и боли, ему хотелось свернуться калачиком в своем гнёздышке и проспать несколько дней. Уложив Хаджуна спать в кроватку и заняв своё место в кровати с альфой, он понял, что эти симптомы были лишь предвестниками грядущих событий, и что, если он не ошибается, наконец-то, после почти двух лет отсутствия, одна из его катастрофичных течек настигла его. О все Луны. Был ли омега действительно готов к ещё одному малышу? Вообще-то… На самом деле, всё звучит не так уж плохо. Чимин знал, что Чонгук хочет ещё детей, а теперь, когда Хаджун подрос и стал энергичным сорванцом, маленький братик, с которым можно было бы поиграть, пришёлся бы как нельзя кстати. Не говоря уже о том, что Юнха будет просто счастлива, узнав о появлении в семье новых щенков. А ты? спрашивал он себя. Ты бы хотел ещё одного ребёнка? С первым всё прошло довольно неплохо. Он до сих пор помнил, как узнал о своей беременности всего через три года после переезда в стаю. Это было неизбежно после того, как они перестали заниматься сексом с презервативами, а то, что они были предназначенными, только увеличивало все шансы. Однажды Чонгук вернулся в дом своей бабушки Юнхи после занятий с бухгалтером стаи и обнаружил, что Чимин — ароматическая бомба с запахом кокоса, которого он никогда раньше на нём не чувствовал. Омега встретил его с чувством тошноты, его чуть не вырвало, прежде чем он успел добежать до ванной. Затем альфа разрыдался и решил, что это самый счастливый день в его жизни, — что отныне они будут строить дом для себя, для своей стаи, и что наконец-то всё действительно идёт хорошо. Именно этого всегда хотел Чонгук. Омега, которого можно баловать, щенки, которых можно любить и лелеять, и стая, в которой его волк может быть счастлив. Когда Чимин спросил себя, чего он всегда хотел, он пришёл к тому же выводу. Чимин никогда не хотел иметь работу, которая приносила бы ему деньги, альфу, который бы его содержал, или быть идеальным сыном. Он вполне был счастлив оставаться ленивым волком, который заботитится о своём таком же непутёвом щенке и ждёт, пока Чонгук вернётся с работы, чтобы пробежаться по лесу, прогуляться или навестить бабушку. Провести остаток жизни, заботясь о детях и воспитывая их в праведных и благородных ценностях вместе с Чонгуком, казалось ему рецептом счастья. Никаких тебе тестов, которые он не смог бы сдать. Никаких ожиданий, которые он не мог бы оправдать. Чонгук потянул его на кровать и уткнулся носом в метку, обнимая его сзади. Он жадно втягивал запах, пьянея от него. — Ты сегодня потрясающе пахнешь, малыш, — хрипло прошептал он, касаясь кожи на его шее. Да, течка определённо приближалась. Чимин прикусил нижнюю губу и, застигнув альфу врасплох, перекатился по кровати и сел на него. В полумраке Чонгук открыл глаза, настороженно наблюдая за ним снизу. Его сильные руки инстинктивно переместились к бедрам и заднице, чтобы поглаживать их. — Слишком устал, — пробормотал Чонгук с лёгким смешком. Его руки сжали упругие ягодицы омеги и скользнули под трусы, нащупывая слегка смазанный вход. Альфа без предупреждения ввёл палец. Омега вздрогнул, а когда он не отстранился и только посмотрел на Чонгука широко раскрытыми, ожидающими глазами, альфа с ворчанием подмял его обратно под своё тело. После чего соединил их губы в требовательном поцелуе. — Моя течка приближается, — дрожащим голосом пробормотал Чимин, когда альфа снял с него одежду и просунул ещё один палец, чтобы быстро растянуть его. — Я, блять, знал это. Конечно, блять, он знал. От Чимина восхитительно пахло, он свил гнездо и проводил дни напролет в спящем состоянии, в волчьей форме. Его волк хотел ещё одного щенка. Это была не первая течка омеги, и Чонгук знал, какими капризными и болезненными они бывают. Но как его альфа, он был рядом с ним. Чтобы помочь пройти через всё, даже если это означало сдерживать желание и надевать презерватив, в то время как всё, что он хотел сделать, это кончить в него и повязать узлом. Его пальцы проникали внутрь блондина, нащупывая простату. Омега выгнулся дугой с рефлекторным стоном и выделением смазки. — Это моя первая течка после рождения Хаджуна, — произнёс Чимин витая в мыслях. — Бабушка и Джиу позаботятся о нём, — альфа одним аккуратным движением стянул с себя футболку, раздвинул ноги блондина и с нетерпением расположился между ними. Чёрт, он снова чувствовал себя подростком-девственником. Чонгук не мог заботиться о двух детях сразу. — Но он же мой малыш, — нахмурился Чимин. Альфа с нежностью улыбнулся и целомудренно поцеловал его в губы. — Да, он твой малыш, — Чонгук уже чувствовал приближение течки блондина. Он понимал это по его странному поведению, по восхитительному запаху и потому, что сам, в глубине души, чувствовал себя на грани. Течка Чимина всегда вызывала гон альфы, потому что была очень сильной. Заботиться о Хаджуне в таком состоянии было бы невозможно. — Но я не смогу заботиться о нём, пока буду заботиться должным образом о тебе. — Ты будешь заботиться обо мне, альфа? Брюнет вошёл в него одним толчком, заставив омегу застонать и впиться в его напряжённые руки. — Всегда, — прорычал он в его губы и снова поцеловал их более жадно. Чимин застонал от удовольствия, позволяя Чонгуку начать двигаться в нём. Это было так приятно, но альфа осознавал, что должен остановиться. — Чёрт, презерватив, — Чонгук приложил всю свою силу воли, чтобы прекратить движение бёдер. Прежде чем он успел выйти из Чимина, омега остановил его. — Давай сделаем это без презерватива, — предложил Чимин тоненьким голосом. — Хочешь ещё одного щенка, Куки? Чонгук замер. — А ты бы хотел? — осторожно спросил альфа спустя несколько секунд. Блондин на мгновение уставился на него, затем слабо кивнул. Да, конечно, он был бы рад. Ничто не могло бы сделать его счастливее. Ничто. Связь была наполнена ощущением счастья альфы. Чимин знал, что он, должно быть, испытывает настолько сильные чувства, что они переполняют связь и он не может их сдержать. Омега задорно рассмеялся. — Глупый альфа, — погладил он его по щеке. — Я не буду плакать, потому что мы занимаемся сексом, но клянусь, мне этого так хочется, — признался Чонгук. — Я чувствую это, — весело рассмеялся Чимин и провёл своим носом по его щеке. — Но если у нас будет ещё одна булочка, мы испечём её по-моему, — произнес он низким, медовым голосом. Чонгук вопросительно вскинул бровь. Омега снова перевернул его, чтобы сесть к нему на колени. Чонгук всё ещё был внутри него. — Непокорный омега, — прорычал Чонгук, бросая оценивающий взгляд на блондина. Ему не очень нравилось находиться снизу во время секса. Подчинение Чимину всё ещё оставалось чем-то, что его доминирующий и собственнический волк не хотел делать, но что он мог с этим поделать? Он принадлежал омеге. Он был альфой, над которым доминировали он и Хаджун. К чёрту. — Глупый альфа, — ухмыльнулся Чимин, начиная аккуратно насаживаться на его член. — Я не останавливаю тебя только потому, что мы собираемся завести ещё одного щенка. — Конечно, — поддразнил Чимин, усмехнувшись, но тут же застонав. — Не переусердствуй, — прорычал Чонгук, слегка прищурившись. Блондин повторил рык альфы с весельем. Затем его глаза засветились золотым светом, и он понял, что его омега сейчас возьмёт верх. И так будет до тех пор, пока не спадёт возбуждение. Руки Чонгука жадно проходились по его спине, наслаждаясь каждым миллиметром кожи, затем сжали его задницу и остались там, чтобы самостоятельно диктовать темп. Властный альфа. Чимин до сих пор помнил, как этот самый альфа краснел, когда родители спрятали в его комнате презервативы. От него ничего не осталось. Чонгук повзрослел, стал заботливым и зрелым. Он стал щедрым любовником в постели, но при этом чертовски доминантным. Омега с ностальгией вспоминал те дни, когда он мог заставить его покраснеть, просто произнеся слово «секс». Чонгук уже не был тем подростком, но и он тоже. Теперь они были вместе в стае, у них был мальчик, и, если будет на то воля Луны, скоро у них будет ещё один. Брюнет был прав в одном, а именно в том, что любовь предназнанных никогда не перегорает, её всегда становится только больше и больше. Они никогда не устают друг от друга. Они могли поссориться и помириться буквально через считанные минуты. Они были обречены друг на друга. В конце концов, Чимин упал на грудь альфы, удерживаясь одной рукой за изголовье. Омега больше не чувствовал ни своих бесполезных ног, ни задней части тела, и всё, что он мог сделать, — это отдаться на милость Чонгука. — Альфа… — приглушённо прохрипел он ему в ухо, впиваясь ногтями в грудь брюнета. — Проклятье, — прорычал Чонгук. Он перевернул их обратно на кровати и начал беспорядочно двигаться внутри омеги. Если дети получаются от интенсивности желания, которое Чонгук вкладывал в них в тот момент, значит, они были более чем уверены в своих будущих булочках. Но чтобы увеличить шансы, они провели ночь, занимаясь сексом как кролики, а когда оставили Хаджуна с бабушкой и у омеги началась течка, повторили это ещё несколько раз. Они должны были быть уверены в результате.***
В город они вернулись на пятый день рождения маленького Хесуна. Ребёнок Джихёна и Намджуна рос здоровым и крепким. Это был маленький омега с такими же мягкими чертами лица, как у Джихёна, и с забавными ямочками, когда улыбался. Они виделись на предыдущих днях рождения и других праздниках, но это был первый раз, когда Хесун смог поиграть со своим двухлетним двоюродным братом Хаджуном. Если раньше он был просто маленьким шариком в подгузниках, не способным постоять за себя, то теперь Хаджун был чудовищно энергичной машиной, готовой отлично провести время со своим старшим братом на его пятый день рождения. Чимин был благодарен. Он был бы счастлив поиграть со своим малышом, если бы не другой малыш, растущий внутри него. Через несколько дней будет уже четыре месяца его беременности. Время пролетело незаметно. Он осознал это, когда в доме своих родителей вновь встретился с Ким Намджуном и получил от него теплую улыбку, с которой тот поздравил его с ребёнком, а затем альфа обнял Чонгука и тоже поздравил его. Он также понял, как быстро пролетело время, когда Пак Чонсок сел рядом с ним, чтобы поговорить о его жизни в стае. Он почти ничего не знал о своём сыне после стольких лет, да, они разговаривали по телефону практически каждую неделю, но всё равно ему было трудно разобраться в этой теме. Его отец старался, и он солгал бы, если бы сказал, что не был счастлив видеть своего сына, который всегда был маленьким потерянным утёнком, с альфой и щенками. Возможно, это было не совсем то будущее, которое он планировал для него, но это было то будущее, которое выбрал Чимин, и, что более важно, то, которое сделало его счастливым. Годы заботы о ярких маленьких глазках Хесуна и Хаджуна смягчили стальное сердце Пак Чонсока. Он не мог позволить себе быть ужасным дедушкой после того, как потерпел неудачу в роли отца. В его силах было изменить ситуацию, он был обязан это сделать, потому что именно за это он ненавидел своих собственных родителей. Иногда он смотрел на Намджуна и вспоминал, что его отец не выходил с ним на связь уже много лет, и Чонсок жалел обо всём, что говорил Чимину об оборотнях. Дети — это сокровище, которое нужно тщательно оберегать, пока не стало слишком поздно. — А кто это у нас тут! — воскликнула Ынджи сладким голосом, перехватив Хаджуна в одной из его попыток украсть кусок торта и подняв его на руки. — Мальчишка-воришка! — Малыш весело рассмеялся, не понимая ни слова. — Кто же тебе откажет с такими красивыми глазками? Ынджи взяла ложку с кусочком торта и протянула ему, чтобы мальчик мог начать лизать его. — Мама, я не советую тебе давать ему сахар, — ответил Чимин со складного стула, на котором он сидел. Его отец сидел справа от него, тайком балуя другого внука тортом под столом. — У него уже есть маленькие зубки, — фыркнула Ынджи. — Я тебя предупреждал, — вскинул бровь омега. Чонгук занял место рядом с Чимином с невозмутимым выражением лица. Десять минут спустя Хаджун уже превратился в маленького волчонка, который носился по всему двору, измазавшись в грязи, лопая все воздушные шары на дне рождения Хесуна и дергая его за шорты, чтобы повалить на землю. Хесун не знал, смеяться ему или плакать — что за двоюродный брат ему достался? — Да, милый, дело в том, что твой двоюродный брат… a… оборотень, — со вздохом объяснил Намджун Хесуну. Чонгук почувствовал, как тяжело ему было сказать «оборотень» вместо «лесная шавка». И хорошо. Иначе Чонгуку пришлось бы снова врезать ему на глазах у всей семьи Пак, если бы тот урок, который он дал ему в школе, не был достаточно усвоен. Маленький омега с любопытством смотрел на волчонка, который продолжал облизывать его руки и прыгать на него. — О-оборотень? — с удивлением спросил Хесун. — Он одновременно и человек, и волк… Два в одном, поэтому сейчас он похож на маленького волчонка, — ответил Джихён своему сыну с мягкой улыбкой. Хесун сел на землю, чтобы нежно погладить Хаджуна. — Это плохо? — Плохо? — спросил на этот раз Чимин. — Плохо в каком смысле? — Плохо для него? Ему больно? — объяснил Хесун, продолжая гладить Хаджуна за ушками. — Нет, конечно, — на этот раз терпеливо ответил Чонгук. Альфа любил заботиться о детёнышах. У него была особая связь с Хесуном, и не только потому, что он был его племянником и точной копией Чимина, но и потому, что он до сих пор помнил, как инстинктивно защищал его, когда тот был лишь крошечной частичкой клетки внутри Джихёна. Хесун улыбнулся своей малюсенькой улыбкой, глядя на своего дядю Чонгука щенячьими глазами. Полчаса спустя, уже ближе к отъезду, Намджун как раз заканчивал укладывать подарки своего ребёнка в багажник, когда из дома с обеспокоенным лицом вышел Джихён. — Я нигде не могу найти Хесунни. Его нет дома, — переживал омега. Намджун нахмурился. Чимин возвращался из уборной, чтобы устроиться на своём удобном складном стуле в саду, когда что-то привлекло его внимание. Слева от него, не более чем в нескольких метрах, маленький волчонок его сына катался по траве с другим волчонком, почти таким же маленьким, как и он сам, только совершенно белым. Его глаза расширились. Со своего места он увидел, как Чонгук, находясь за столом, боковым взглядом наблюдает за ними. — Я уже говорил тебе, — пожал плечами альфа. — О, ради всех Лун, — пошатываясь, омега сел рядом с альфой. — Почему ты так спокоен? — Потому что это совершенно нормально, и к этому нужно относиться как к чему-то обычному, — бесстрастно ответил Чонгук. — Но папа… и Намджун… — начал говорить Чимин. Блондин забыл о сильном запахе Хесуна, поскольку прошли годы, и он не проявлял никаких признаков обращения, но реальность сильно ударила по нему. Его грудь наполнилась неприятным теплом, когда он вспомнил всё то, что ему пришлось пережить. Он смотрел на маленького белого волчонка Хесуна и видел себя двадцать лет назад, пытавшегося вписаться в мир, который не понимал его и отворачивался… Не успел он закончить фразу, как через заднюю дверь появился Чонсок, а через дверь гаража — Намджун, за которым следовал Джихён. Взгляды всех присутствующих задержались на двух маленьких пушистых шариках, катающихся по земле. — О, ради всех Лун, — пробормотал Джихён тем же тоном, что и Чимин всего несколько секунд назад. — Э-это мой сын? — глаза Намджуна расширились от ужаса. Оба волка прекратили свою игру, когда поняли, что оказались в центре внимания. Хесун впервые обратился, скорее всего, это было вызвано присутствием в доме волчонка его двоюродного брата. Маленький Хаджун бросился к своему отцу-альфе, и Чонгук усадил его к себе на колени, окутав защитными феромонами. Хесун стоял посреди всех, маленький и с висячими ушками. Джихён и Чимин с напряжением смотрели, как их мать появляется прямо за спиной Чонсока. — Конечно, это твой сын, — прорычал Чонсок, подходя к волчонку и беря его на руки. — Он мой внук Хесун, независимо от того, есть у него шерсть или нет, есть ли у него… уши и морда или нет. Так что тебе лучше заботиться о нём, как о родном, — сердито указал он Намджуну. После этих слов Чимин в недоумении посмотрел на отца. — Чонсок… — удивленно пробормотала Ынджи. — Что, я сказал что-то плохое? — ответил он, заметно раздражаясь и чувствуя себя неловко. — Тот, кто будет смотреть свысока на кого-либо из моих внуков, сначала будет разбираться со мной. — Маленький белый волк на его руках лизнул его лицо. — Это ясно? Намджун слегка съёжился на месте и слабо кивнул, с недоумением глядя на своего детёныша. Маленький волк-омега узнал своего папу и быстро успокоился. Чимин молился, чтобы Намджун не сделал ничего такого, о чём потом пожалеет, а Чонгук был готов заткнуть его рот, если он вздумает произнести какое-нибудь дискриминационное замечание, которое может обидеть маленького Хесуна. Но, к их удивлению, Намджун выглядел лишь слегка растерянным. — Никто не будет смотреть на моего сына свысока или высмеивать его за это, — прорычал Намджун, прижимая малыша к груди в защитном жесте. В его глазах читался страх, что его сын будет страдать из-за того, что он не такой, как все, и тогда Намджун многое понял. Это был его ребёнок. Он должен защищать его от всех идиотов. Особенно от тех, что похожи на него в школьные годы. — О, луны, — пробормотал Чимин тоненьким шёпотом. Его глаза были подозрительно яркими. Он почувствовал, как феромоны уверенности Чонгука окутывают его, а связь наполняется чувством спокойствия. Всё было хорошо. Хаджун спрыгнул с колен Чонгука, чтобы прижаться к Чимину и его слегка выпуклому животу. Всё было лучше, чем когда-либо.