***
— Куки… — тихо застонал Чимин. Альфа закончил посасывать отметину на его шее, чтобы снова проложить мокрую дорожку поцелуев до скул, продолжая входить в него сзади в медленном, но интенсивном темпе. — Что случилось, малыш? — хрипло пробормотал Чонгук, одной рукой сжимая его задницу, а другой держась за талию, чтобы глубже войти, попадая прямо по клубочку нервов. Блондин закатил глаза. Это было слишком. За те девять месяцев, что они были вместе, Чонгук научился трахаться, и каждый раз, когда они занимались сексом, это было лучшее чувство на планете, потому что альфа теперь был сосредоточен на том, чтобы доставить удовольствие омеге и превратить его в послушное, дрожащее маленькое тельце. Он превратился из неуклюжего и крайне грубого человека, который оставлял Чимина на несколько недель с болями в заднице и кончал за считанные минуты, в человека, который долгие треть часа наслаждался каждой реакцией омеги. В последние время Чонгук был слишком нежным, уговаривая Чимина сделать это без презерватива, потому что он хотел иметь детей. Блондин этого не позволял и обнажал клыки, чтобы доказать свою точку зрения, так что после альфа пытал его медленным и восхитительным сексом. — Ты знаешь. Быстрее, — скулил Чимин. Он протянул руки назад, чтобы прижать бёдра Чонгука к себе, но тот перехватил его руки и зафиксировал их над головой. — Я так не думаю, — озорно пробормотал он в ухо блондина, покусывая мочку и потягивая её. — Глупый альфа, я… я тебя ненавижу, — нахмурился Чимин, закрывая глаза, потому что это было слишком невыносимо. — Я тоже люблю тебя, жизнь моя, — смеясь, ответил альфа. Омега продолжал чувствовать себя слишком возбуждённым и находился на грани того, чтобы кончить. Чонгук мучил его так долго, что когда Чимин вернулся из своего затуманенного, перевозбуждённого состояния, ему нужно было только одно. — Пометь меня навсегда, — умолял он. Это было единственным, что заставило бы Чонгука, наконец, позволить ему кончить. Альфа сделал паузу на несколько мгновений, но затем продолжил входить в него всё быстрее и быстрее. Его грудь вибрировала вместе с грудью Чимина в предвкушении того, что должно произойти. Они сдержали своё слово. Он навсегда пометит его, когда они отправятся в стаю, и даже если они окажутся в придорожном мотеле, потерянные для всего мира, это не будет иметь значения. Они были на пути к осуществлению своего будущего. Рано или поздно это должно было случиться, и тянуть с этим почти год было сущим адом для них обоих, тем более что они были предназначены друг другу. Чонгук перевернул его на кровати, чтобы продолжить входить в него, только теперь любуясь его лицом. Это был незабываемый год. Глядя в глаза Чонгука, Чимин понял, что произошло как много хорошего, так и много плохого, но если взвешивать, то в конечном итоге всё это стоило того. Начиная от сокрытия своих обращений от родителей, потому что из-за них всё вышло из-под контроля, до просьбы о помощи у нового мальчика, который пришёл из стаи. Чонгук больше не был этим новым мальчиком. Он тоже изменился. Он даже немного поладил с Намджуном, если это вообще было возможно, ведь они с трудом выносили друг друга. Но со временем они поняли, что у них нет другого выбора, кроме как терпеть друг друга, потому что им суждено быть семьей до конца своих дней. Потому что Чимин навсегда станет омегой Чонгука, и не было ни единого шанса, что этого не произойдет. Пусть кто-то осмелится помешать. В тот самый момент, когда они уже были готовы кончить, брюнет впился клыками в шею Чимина и погрузил их ещё глубже, чем когда-либо, чувствуя, как его накрывает оргазм. Блондин извивался под его толчками, изо всех сил заглушая дрожащий крик, срывающийся с губ, и растворяясь в собственной разрядке. В том, что он чувствовал, не было ничего нового, чего бы он ещё не знал. Альфа говорил с ним об этом всю ночь после того, как они занялись любовью в лесу. Связь стала своего рода каналом, по которому они могли передавать абсолютно все свои эмоции в интенсивной и реальной форме. Чимин чувствовал оргазм Чонгука и наоборот, и с этого момента они стали единым целым во всех смыслах. Словно во сне, с тяжёлыми веками и опустошённым телом, омега почувствовал, как Чонгук вынул клыки из шеи и лизнул метку ласково и осторожно. Альфа лечил его так, словно точно знал, что нужно делать, хотя это случилось впервые. Чонгука всегда вёл его волк, поэтому он всегда принимал правильные решения. Вот почему теперь у него был этот маленький омега, дремлющий в его объятиях, ведь он был только его, и с этого момента так было навсегда. — Ты мой, — хрипло прошептал Чонгук, нежно целуя рану, а потом целуя его пухлую щёку. Это был его альфа, милый, романтичный парень. Неопытный, краснеющий от презервативов, но готовый убить за него, если понадобится. Когда узел спал, Чимин почувствовал, как брюнет вышел из него и снял презерватив. Омега заскулил, требуя, чтобы он не уходил и оставался рядом. Чонгук сразу же заключил его в объятия и вдохнул сладкий аромат, пытаясь успокоить своё колотящееся сердце. — Я никуда не собирался уходить, малыш, — альфа удовлетворённо наполнил легкие. — Ты здесь? — пошутил Чонгук. Блондин выглядел немного отстранённым, и всё, что альфа получал от него через связь, было нагромождением эмоций, которые невозможно было расшифровать. Но, опять же, Чонгук уже знал, с каким катастрофичным омегой имеет дело, когда влюбился в него. Он знал, что ему придётся столкнуться с этим, когда пометит его навсегда, но ему было всё равно. Чимин чувствовал боль, наслаждение и столько различных эмоций одновременно, что испугался и решил, что не может справиться с ними. Когда его волк взял всё под контроль, блондин не стал его останавливать. Он ждал, что Чонгук остановит обращение, как он делал несколько раз посреди урока, но вместо этого альфа просто ждал, пока Чимин станет маленьким белым волком, чтобы превратиться в чёрного и задремать рядом с ним. Да, так было гораздо лучше. Волки не были такими уж сложными.***
Они прибыли в стаю на утро следующего дня. Все друзья Чонгука уже были в курсе, потому что альфа неделями повторял об этом в групповом чате. Конечно, они не ожидали, что Чонгук вернётся в сопровождении омеги с огромной меткой на шее, который пах альфой больше, чем самим собой, но, видимо, так оно и вышло. Они сильно тянули с этим моментом, и Чонгук не возвращался слишком долго только потому, что знал: если бы он сделал это раньше, то не хотел бы возвращаться в город, а после рождения Хесуна Чимин очень не хотел уезжать. Впрочем, это не имело значения. Чонгук уже понял, что его стая — это омега, независимо от того, где он находится — в городе или в лесу. Они вышли из фургона у подъезда к чему-то похожему на городок, только гораздо меньшего размера и спрятанный в недрах леса. Чимин смотрел на всё широко раскрытыми, полными восхищения глазами, нежно поглаживая отметину на шее, которая всё ещё болела, чувствуя спокойствие, которое альфа передавал через связь, которое помогало ему держаться на ногах. Чонгук вышел из машины, улыбаясь от уха до уха, и побежал на встречу к друзьям. Впереди всех его ждал Сокджин, а позади — Югем, Наён и Юджу. Сокджин всегда был особенным. Чонгук заключил его в объятия и уткнулся лицом в шею друга, узнавая его запах и волка. Дальше были только слёзы, смех и поздравления с возвращением. — Ты не сказал нам, что приедешь с кем-то ещё, — с любопытством пробормотал Юджу, вырвавшись из объятий. — Да, а где твои брат и сестра? — спросила Наён. — Спасибо, я рад, что ты обрадовалась моему возвращению, — со смешком фыркнул Чонгук. — Конечно, мы все обрадовались, — Сокджин обнял друга за плечи и ударил в грудь, а затем указал на Чимина: — Но кто это там? Да, было много вещей, которые Чонгук упустил, когда заявил друзьям о возвращении… И Чимин не облегчил ему задачу, потому что боялся, что друзья Чонгука не обрадуются его присутствию. Он всегда жил в тени, скрывая свою сущность и прячась от всех. Дружеские отношения у него просто не складывались, особенно в том месте, где он никогда не мог вписаться в общество. Но Чимин должен был понять, что скоро всё изменится. Радостно глядя на него, Чонгук улыбнулся. Блондин ждал у фургона с выпученными глазами. Его шею, покрытую засосами, невозможно было не заметить, как и нервозность, которую он излучал. — Это Чимин, он мой омега. Мы предназначены друг другу, — тихо закончил Чонгук. После нескольких озадаченных взглядов, которыми обменялись присутствующие, первым отреагировал Сокджин и подошёл поприветствовать блондина. За ним последовал Юджу, а затем Наён и Югем, и все четверо подвергли омегу допросу, состоящему из множества недоверчивых и неловких вопросов. Ведь Чонгук отправился в город и вернулся с предназначенным ему омегой. — Чёрт, я тоже хочу, — ныл Юджу. — Мне обязательно ехать в город, чтобы найти любовь, так что ли? — спросил он, глядя щенячьими глазами на потрясённого Чимина, который не знал, как ответить на столько слов и вопросов, которые у них были. Чимин должен был подозревать, что друзья Чонгука будут такими же добрыми и милыми, как он сам, ведь они выросли все вместе. Что ж, омега был напуган, и снова его волк выступил в роли главного героя. Чонгук не стал его сдерживать совершенно намеренно, и Чимин хотел провалиться под землю, когда перед четырьмя людьми с огромными, растерянными глазами он оказался всего лишь маленьким белым волчонком. — А-а-а… — несколько неловко пробормотал Югем. — Он оборотень, — сказал Сокджин, удивлённо приподняв брови. — Городской оборотень, — продолжил Юджу тем же удивлённым тоном. — Белый волк, — Наён присела перед омегой, как будто в этом не было ничего особенного, и погладила его за ушами в нужном месте, чтобы Чимин почувствовал приятные ощущения. Эти люди не стали бы смеяться над ним или пытаться навредить, ведь они тоже были волками. — Моя мама как-то рассказывала мне, что когда она была маленькой, в стае была пара белых волков, но они перебрались в другую стаю, потому что их сын ушёл из семьи. В этой части страны белые волки встречаются редко. Она сказала это так, будто это не имело особого значения, но в глубине души Чимин чувствовал, что эти слова значили больше, чем имела ввиду Наён. Это могло быть просто совпадением. Причудой судьбы, но омега понимал, что такого не бывает, по крайней мере, у него. Всё было заранее продумано и предсказано, и если Чонгуку и пришлось приехать в город, то только для того, чтобы встретиться. Чимин не мог точно знать, но, возможно, у всего теперь была причина и цель существования. — Ну, этот белый волчонок немного не в себе, — тихо пробормотал Чонгук, присаживаясь рядом с омегой. Его омегой. Тем самым, которого он пометил этой ночью. Он улыбнулся и ласково погладил его за ушками. — Он обращается, когда ему вздумается, и не похоже, что это изменится в ближайшее время. Поэтому я надеюсь, что вы будете к нему благосклонны. — Ты шутишь? — фыркнул Сокджин: — Мой волк не переставал царапаться, чтобы выбраться, с тех пор как увидел его. Он делает обращение в некотором роде заразным, — Сокджин озадаченно почесал грудь. Да, кто мог устоять перед Пак Чимином? Никто не мог отказать ему, он чертовски хорошо пах и был очаровательным, и именно поэтому сейчас Чонгук был рядом с ним, ведь он не смог отказать ему, когда тот попросил о помощи. — Может, побежим к дому твоей бабушки и покажем Чимину стаю? — предложил Югем. — Звучит неплохо, — медленно ответил Чонгук, и пятерым не потребовалось и секунды, чтобы быстро скинуть одежду. Это звучало потрясающе. Взволнованный маленький белый волк не мог поверить своим глазам. Ещё четыре волка, кроме знакомого чёрного волка Чонгука, стояли перед ним с заострёнными ушами и любопытными глазами. Все они были крупнее его и темные как уголь, за исключением коричневого Сокджина, но это не отменяло того факта, что Чимин выделялся, и даже несмотря на это, он не чувствовал себя лишним, как это было в городе. Он был вне себя от радости и набросился на Чонгука, валяя их в траве, а затем, когда альфа потянул за связь, последовал за ним, оббегая улицы городка вместе с Чонгуком и его друзьями. Люди не обращали внимания на шестерых волков, бегающих среди рыночных прилавков или играющих посреди площади, где также были дети в человеческом обличье и пушистые щенки. В городе такое было немыслимо, но в стае такое было нормой, и поэтому Чимин понял, почему Чонгук мечтал вернуться. Всё это место было похоже на дом.***
Позже, когда волки обошли весь маленький городок, а омега познакомился с запахами и людьми, они подошли к скромному дому, в котором слишком сильно пахло ванилью, и, как щенки, они стали колотить в дверь своими маленькими лапками. Спустя пару мгновений дверь открылась, и пожилая женщина встретила их без особого удивления, однако её глаза расширились, когда чёрный волк бросился на неё и чуть не повалил на землю. — О, Чонгук, ради всех Лун, — женщина пыталась освободиться от волка, но просто не могла. Чон Юнха была вынуждена уступить энергичному альфе своего внука и позволить ему облизать себя. Омега смотрела на волка счастливыми глазами и усердно гладила его за ушами. Чонгук повалился на землю и позволил уложить себя на спину, демонстрируя живот и радуясь тому, что снова видит свою бабушку. — Посмотри на себя, какой ты стал большой и сильный… и такой послушный. Что они с тобой сделали? — весело рассмеялась она. Затем её взгляд остановился на маленьком белом волчонке. — Да, теперь всё понятно. Все альфы становятся послушными только по одной причине. — Она получила облизывания от остальных волков. — Да, привет и тебе Сокджин. Да, да, привет, привет, привет всем, проходите. Женщина смогла избавиться от них только тогда, когда поставила на пол тарелку с ванильным печеньем, и остальные волки поспешили съесть его. Вздохнув, она подошла к омеге. — Не думала, что встречу омегу моего внука в мохнатой форме, но по телефону Чонгук предупредил меня, что ты особенный маленький волк, да? — Юнха погладила всё ещё полного энергии Чимина. Маленький белый волк немного застенчиво поприветствовал её в ответ. А волк Чонгука поднялся с земли, чтобы добраться до Чимина и аккуратно ткнуть его мордой, заставив омегу потереться о него, чтобы впитать запах, наполненный феромонами спокойствия. — Он изменится, когда почувствует себя в безопасности, — раздался голос Чонгука, и через секунду брюнет уже обнимал свою бабушку без одежды. — Клянусь луной, Чонгук, тебе уже восемнадцать, прикройся хоть немного! — женщина ущипнула его за попу, но не разжала объятий. Для неё он всё ещё оставался щенком, каким бы большим и сильным он ни стал. Он всё ещё был тем ребёнком, что всего год назад со слезами на глазах прощался, уезжая в город. Но Юнха была мудрой и знала, что всё происходит не просто так. — Я оставил свою одежду в машине, — счастливо засмеялся Чонгук, его голос немного дрожал, так как руки не хотели покидать бабушкины плечи. Они обнюхались и признали друг друга с блестящими от слёз глазами: — Луны, бабушка, я скучал по тебе, — тихо пробормотал он. Он слишком сильно соскучился по стае. — И я скучала по тебе. По всем вам. Ты даже не представляешь как, — женщина провела руками по щекам альфы. — Иди, оденься. У меня всегда есть запасная одежда в шкафу в зале. Оборотни. Чонгук прошёл туда, даже не остановившись, чтобы спросить, где находился этот шкаф. Он знал, конечно, знал. Чимин беспрекословно последовал за ним. — Твой омега не собирается представляться как следует? — Юнха весело рассмеялась, глядя, как маленький белый волк вышагивает взад-вперед, обнюхивает дом и быстро бежит за спину Чонгука, словно испуганный щенок. — Я же тебе говорил! — крикнул Чонгук из шкафа, с любовью глядя на Чимина. — Он обратится, когда почувствует себя в безопасности. Он особенный волчонок. — В таком случае, я пойду приготовлю ещё печенья, — проворчала женщина, глядя на пустую тарелку и четырех волков, ожидающих ещё еды. — Да, я определённо приготовлю ещё печенья.