From tenderness to tenderness

Офис Щ.И.Т.а. В помещении находятся двое, достаточно близкие, но настолько отдаленные люди. И возможно это единственный способ пробить границы возведённые в чувствах и предубеждениях. Уже как несколько часов мы сидим за проклятыми бумагами по делу, относящемуся к всему агенству, разбираясь в отчётах и различной писанине анализа. И все это время кожей ощущается разряд электричества между нами, в кабинете становится все жарче, и это определённо не из-за погоды, а скорее всего - грузящее напряжение недосказанности. А ведь мы особо никогда не озвучивали собственные чувства, лишь мимолётный секс был будто тем спасательным кругом в освобождении всех эмоций, без особых разбирательств и усложнения отношений, несколько раз в неделю с мимолетными поцелуями во время особо тяжелой работы, дабы сбавить обстановку, когда обстоятельства позволяли лишние несколько часов остаться наедине. — Мари, давай переключимся на что-то другое, я уже не выдерживаю этой работы. — мой тон отдавал усталостью и абсолютным безразличием ко всему процессу этой волокиты с различной «макулатурой». — Ммм? Что ты предлагаешь? — задает ответный вопрос шпионка, все ещё направляя своё внимание на стопку документов. — Можем просто поговорить… — неловкая пауза случайно появляется, ведь было как-то неудобно затрагивать какую-либо тему касаемо личного. Но рано или поздно это должно произойти. — … поговорить о нас. — и такой шаг имеет в себе кучу рисков. Руки Хилл замирают в воздухе, прекращая весь процесс работы, будто время насовсем останавливается, даже дыхание не слышно от девушки, что очень напрягает и заставляет все внутренности сжаться. Уже хотелось извиниться и отмахнуться от предложенного, но этого не дает сделать пара голубых глаз, что изучающе были направлены в мою сторону, ярко сверкая от солнечного света. «Будто сапфиры», — моментально приходит мысль в голову, характеризуя синеватые радужки. Но из равновесия выводит телодвижения старшей, что решила подняться со своего места, медленно и утончённо приближаясь вплотную ко мне, не прервав зрительный контакт, с каждым разом уменьшая дистанцию, пока она не опускается ко мне на колени в самом сексуальном виде, засматриваясь, словно хищница на добычу. — Я думала, тут и так все понятно. — легкий шёпот проходится вместе с томным дыханием в области уха, вызывая по коже мурашки и тепло возникшего возбуждения внизу живота. Хотелось ответить в идентичном тоне, проявить ответные действия, откровенно говоря - вступая в борьбу за главную, доминирующую позицию в наших недоотношениях, которые если и озвучивались, то заканчивались соответственно: без прямого трактира и ярлыков. Даже сидя в подобном положении, духу не хватает возразить, усложнить ситуацию для решения вопроса. Я лишь поддаюсь прямиком под накатывающую волну односторонней любви, кончиком носа дотрагиваясь к щеке девушки, нежась в особых прикосновениях и невольно ощущаю крепкие руки, держащие путь через всю талию, доходящих к выступающим рёбрам, и наконец-то переходя на грудь, сжимая в этом месте крепче, тем самым - заставляя ее лишь сильнее вздыматься и подавлять легкий стон удовольствия. Губы на интуитивном уровне находят такие же, но только противоположные, в несколько раз слаще и мягче. Прикасаясь ими друг к другу, забирая в напористый поцелуй, местами прикусывая нижнюю губу Хилл, дабы она по несогласованному правилу приоткрыла рот, создавая возможность проникнуть внутрь. Теперь наши языки сплетаются, скользя в откровенном танце, дразняще проводя по ряду зубов, местами вбирая в себя и намного больше углубляя в необычайный поцелуй. Как только запасы кислорода подходят к нулевой отметке - напоследок оттягиваю зубами нижнюю губу Марии, и с характерным звуком отпускаю, наконец-то соизволив наблюдать видимое возбуждение моей пассии. От стен помещения отражалось тяжелое дыхание и жар наших тел, готовых к чему-то дотошно грязному, похотливому… — Не смей сомневаться в нас, — с нотками злости была выкинула фраза, и после неё ощутимая, легкая боль в области шеи, ведь старшая решила оставить на ней собственную метку в виде покрасневшего засоса, что наливался малой россыпью кровянистых капилляров. Из уст вырывается стон наслаждения, а руки брюнетки рывком начинают избавлять мое бледное тело от мешающей одежды, будто она против какой-либо ткани, что закрывает вид на все возможные формы и участки кожи, создавая новое правило, так и говоря: «только я могу лицезреть подобный вид». Я против и не была, лишь ответно повторяла все движения, оголяя саму шпионку, попутно оставляя дорожку из поцелуев, но намного нежнее и более невесомей. Если Мария показывала сторону резкой, властной, руководящей девушки, я же была абсолютной противоположностью. И как бы мы не отличались в выражении любви, всегда все сводилось к одному исходу - наши напрочь оголенные тела сейчас были максимально близко друг к другу, не оставляя никакого свободного пространства, прижимаясь как можно ближе, даря самые чувственные эмоции. Нижнее белье давно скинуто на пол, а руки блуждали в хаотичном порядке, как и лицо, будто бы в поиске тех участков кожи, совершенно чистых от влажных поцелуев и различного рода меток. Тихие стоны иногда уж слишком слышимо вырывались из грудной клетки, глаза непроизвольно закатывались, низ живота тянуло от дикого возбуждения. Влажные бёдра агента рефлекторно двигались поверх моих, создавая хоть какое-то трение, дабы избавиться от сильнейшего напряжения разгоряченной точки. Не прошло и нескольких минут, как собственная рука самовольно совершила прикосновения, кончиками пальцев проходя вдоль влажной промежности, раздвигая половые губы, забирая на себя большую часть смазки, чтобы под нетерпеливый стон брюнетки показательно поднести фаланги к своим губам, начиная с усердиям вбирать, вылизывая их до идеального «блеска». — Чертовка. — сквозь зубы прошептала девушка, приподнимая мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза всем своим разъяренным видом. — Для тебя кто угодно. — отвечаю ей в тон, готовясь преступить к основным удовлетворениям голубоглазой. Долго ждать не приходится, ведь сил абсолютно точно хватает, чтобы за несколько секунд поменять нас местами, усаживая Хилл на стул, наблюдая ее нагой вид с откровенно раскрытыми ногами и горящим центром от жажды особого внимания. Пользуясь подобными привилегиями - медлительно, будто бы нехотя опускаюсь на колени, находясь совершенно близко к общедоступной точке всего удовольствия, чтобы наконец-то подарить любимой незабываемое впечатление о «совместной работе». Раздвигая половые губы шпионки, мой язык начинает неспешно проникать внутрь, заполняя возможное пространство собственным внедрением, сразу же фиксируя слухом протяжный стон и чувствуя плотно сжатые стенки влагалища, что затормаживали процесс чистой ебли, заставляя девушку начать самовольно двигаться, специально насаживаясь глубоким проходом во всю возможную длину, издавая чересчур громкие звуки. Одновременно с этим - нахожу набухший, мягкий клитор, с нажимом надавливая пальцами на него, чтобы начать стимулировать незамысловатыми, круговыми движениями, добиваясь намного больше гортанных вскриков от Марии. По мере одновременных движений разными частями тела, становится намного легче проникать в самую глубь лона, изворачиваясь там во все возможные стороны, находя нужные точки и со всем старанием работая ротиком. Ладонь агента ложится на мою голову, с нажимом вплетая пальцы в волосы на затылке, начиная направлять в нужную сторону, помогая дойти к пику предоргазменного состояния, попутно сжимая свою грудь, теребя соски, выкручивая их в разные стороны для более усиленного эффекта. И через пару минут подобных действий - ноги шпионки слишком явно пробирают дрожью, как и весь низ живота, а все влагалище пульсирует от накатывающего оргазма, выделяя тем самым намного больше смазки. — Малышка.. я уже… — громкая фраза бездумно вырывалась из уст коллеги, предупреждая о ее скором завершении, яркой вспышки удовлетворения. Хватило несколько повторных движений языком, что размашисто проходился по всему пространству, посылая поток вибраций, добиваясь долгожданного экстаза, сопровождаемого хлюпающими и гортанными звуками. Приходится быстро направить удовлетворение на клитор, накрывая его ртом, решая продлить сладостные чувства, выбивая последнии силы из голубоглазой. Губы плотно обволакивали сгусток нервов, то оттягивая, то резко отпуская, пока тело пассии не упадёт в расслаблении, достигнув долгожданного конца, все еще тяжело дыша. Мне лишь приходится сесть на колени Хилл, забирая в собственные объятия, прислушиваясь к ее сердцебиению, что стучало не совсем равномерно. — Думаю.. — оставляю поцелуй на шее, засматриваясь в лицо брюнетки, — Ты не против… — следующий приходится куда-то в скулу, на что Мария рефлекторно поддаёт лицо вперёд, — Быть… — поцелуй на край вздёрнутого, аккуратненького носика, вызывая улыбку. — Моей девушкой… — и последний, самый сладкий поцелуй оставляется на мягких губах. Лениво приоткрывая глаза, темноволосая выдаёт совсем незаметный смешок, протягивая руки к моему телу, чтобы ухватиться за талию и притянуть намного ближе друг к другу. — Если ты не заметила, я только и жду момента, когда мы сделаем это официальным. — запускает пальцы в мои локоны, откидывая их куда-то назад, чтобы так сильно не спадали на лицо. — Я была и буду твоей девушкой, дорогая.