From tenderness to tenderness

Мы будто бы убегали от заката солнца, старались сохранить время этого дня, изо все сил продлевая светлый вечер, лишь бы не тонуть во мраке наступающей ночи. Квинджет рассекал объемные облака, стремясь улететь куда-то сквозь воздух, прячась от внимания практически каждого природного явления, боясь быть замеченным. Только в салоне подобного транспорта были мы обе: две до безумия влюблённые девушки, находившиеся в бегах от властей и всего возможного верха, создавшего культ головорезов, готовых всеми способами добраться к нашим телам, лишь бы мы не приносили никакой опасности их незаконному бизнесу чёрной торговли. Мария была задействована во всей этой системе опасных миссий, но факт того, что сейчас я с ней на одной тропе - не внушает никакой радости, местами даже добавляет чувство страха. Да, оказывается даже самый опытный агент с пожизненным стажем своей работы умеет бояться. Но брюнетка боялась далеко не людей, и уж точно не за свою жизнь… она была в страхе потерять ту самую девушку, которая сейчас лежала на ее коленях и уж слишком мягко и завораживающе заглядывала в лицо напротив, засматриваясь на каждую родинку и едва заметную морщинку. Смотрела так, как никто другой не сумел бы: настолько проницательно, с пониманием, будто насквозь улавливая эмоции агента. — Главное, что мы вместе — мой шёпот проносится слишком быстро, но настолько звучно, что невозможно упустить от внимания, выводя Хилл из собственных размышлений. Голубоглазая направляет взор в мою сторону, несколько секунд пристально всматриваясь, будто принимая важное решение нашего будущего. Но в следующий момент - по-доброму покачивает головой в отрицании, расплываясь в улыбке и запуская свои тонкие пальцы в мои волосы, со всей аккуратностью распутывая локоны. — Ты понятие не имеешь насколько это опасно. — проговаривает шпионка на выдохе, в глубине души скрывая все переживания, стараясь не выдавать дрожь в голосе, держа тон ровным и совершенно размеренным. — Я уже давно говорила, что рядом с тобой буду всегда. — приподнимаюсь на локтях, создавая на них опору, дабы стать еще ближе к девушке, сокращая расстояние, показательно подтверждая свои же слова. — Малышка, не говори того, что не сможешь выполнить. — хмыкает старшая, на секунду выдавая легкую грусть где-то из внутренней части души, что таилась слишком долго, накрывая полностью с головой. Собственные губы моментально надуваются в знак выражения обиды, а в сердце что-то резко закололо. Хотелось, чтобы любимая никогда не сомневалась в сказанном, наконец-то начала доверять нам двоим, позволяя думать не расчетливым планом действий на два шага вперёд, а двигаться по направлению эмоций, понимать, что именно нам нужно в данный момент. — Как видишь - я все ещё рядом, и можешь мне верить, что так будет всегда. — отворачиваюсь в противоположную сторону, чтобы уже максимально проявить свои задетые чувства и нежелание выслушивать ряд наставлений от старшей. Мария лишь закатывает глаза от подобного ребячества, давно зная как будет лучше всего поступить, ведь такие ситуации происходило достаточно часто, но и решались они слишком уж быстро. Ее рука до безумия правильно ложится на подбородок, едва ощутимо проводя по нему, очертив острую линию. А мое тело даже из-за малейших прикосновений покрывается табуном мурашек, проходящих сквозь кожу по всему телу. Поддавшись силе, что особо не применялась - голова поворачивается по направлению к агенту, заставляя лицезреть ее яркую улыбку, что была подарена лишь мне одной, но и после неё придвигается ещё ближе, слишком смело сокращая расстояние между нами и оставляет единственный, мимолётный поцелуй в мои губы, что все ещё из-за обиды были надуты. Это действие заставляет моментально растаять, а все эмоции переходят в сторону чего-то светлого, выдавая непрошеную ухмылку и закатывающиеся глаза от изобилия чувств. — Играешь не по правилам.. — начинаю свои возмущения, хотя тело само поддаётся под такие ласки, отрицая все возможные возражения. Мне остаётся лишь примкнуть ещё ближе, утыкаясь куда-то в шею голубоглазой, целуя тёплую кожу и чувствуя ответные объятия в области талии. Ее ладони успокаивающее поглаживали все возможные изгибы, местами пробираясь под кофту, что была отобрана у самой Хилл и так по родному прижимая к себе. — Ради тебя я готова и свою жизнь проиграть во всех возможных играх