dirty addiction

Чимин сквозь недостаток воздуха в горле и груди заходит в кабинет Хосока. Он сразу же направляется к столу, чтобы как можно скорее найти нужные бумаги для брата и исчезнуть отсюда. Намджун знает, чем надавить, знает, за какую ниточку потянуть, чтобы омега стал в его руках куклой, играя по его правилам. Чимин боится этого больше, чем того, что Тэхён знает об их «отношениях». Это окончательно уничтожит любую связь между ними. А без Тэхёна Чимин не сможет жить. Он рыщет по всем ящикам, переворачивая содержимое с ног на голову. Омега прекрасно понимает, что Хосок увидит отсутствие документов. И он прекрасно знает, что посторонних в его доме не бывает, ни прислуга, ни Юнги, ни Тэхён их взять не могут. Подозрения упадут на Чимина и вот тогда всё раскроется. Омега душится слезами, когда находит нужное. Руки трясутся, сердце бешено колотится, к горлу подкатил ком и тошнота. У него в руках то, что нужно Намджуну. Подставить того, кто к нему относится как к родному младшему брату, или соврать тому, кто издевается над ним долгие годы. Подставляя Хосока, Чимин лишается его доверия, доверия Тэхёна. Помогая Намджуну, он сохранит связь с близкими людьми на некоторое время. Омега не знает, как правильно поступить, а совета попросить не у кого. В голову приходит одна, но бредовая мысль. Он несётся в комнату Тэхёна, включая ноутбук. Если перепечатать всё в точности до буквы, то это можно отдать Намджуну, а оригинал вернуть на место. Пальцы стучат по клавиатуре, набирая нужные слова. Омега дрожит от страха, но считает, что этот вариант лучший. Если Намджун просит бумаги, значит состава не знает, а значит можно кое-что поменять. Только смысл? Чимин не знает. Он печатает так быстро, как только может, а когда заканчивает, со скоростью света бежит обратно в кабинет, возвращая всё на свои места. Из-за стука в ушах Чимин не слышит, как открывается дверь. Он поднимает голову и видит в дверном проеме стоящего Тэхёна. Альфа держит руки в карманах, с непониманием наблюдая. — Что ты здесь делаешь? — холодно спрашивает альфа, медленными шагами подходя к столу. Чимин, как пойманный зверёк, пытается ускользнуть, боком двигаясь к выходу. — Я.. Заблудился. Извини, мне пора, — омега уходит к лестнице, чтобы поехать домой. Он не придумал ничего лучше, чем сказать такую глупость. Но и придумать было нечего, он не мог заблудиться, ручка бы не закатилась, только если ослеп на мгновение, или ходил во сне и оказался в кабинете. Тэхён смотрел ему вслед, нахмурив брови. Он понял, что Чимин наврал ему и был здесь не просто так. Альфа внимательно осматривает стол, а затем каждый ящик. Когда открывает тот, в котором лежат документы, видит, что всё лежит на своих местах. Но Чимин искал что-то. Тэхён понимает, что он делал это не из своего интереса, зная, кто является его братом. Вот только омега не расскажет, пока сам не захочет, а сейчас его эмоциональное состояние пошатнулось, поэтому ждать не стоит. Намджун играет им как куклой, вот только кукла помощи принимать не хочет, потому что чего-то очень сильно боится. Чимин вспоминает уже у лестницы, что забыл бумаги в комнате. Он ударяет себя по лбу, возвращаясь. Тэхён вернулся домой неожиданно, словно почувствовал, что происходит нечто странное. Омега хватает листы и быстрым шагом покидает дом Чонов, попутно вызывая такси. Пальцы не попадают по экрану, а глаза словно потеряли резкость, все расплывчато, будто закинулся наркотиками. Когда они с Тэхёном пробовали конфеты, производимые Хосоком, был примерно такой же эффект, только вместо страха было очень весело и хорошо. Он не замечает, как таксист тормозит у места назначения. Путь проделан незаметно и сейчас омега встретится со своим страхом глаза в глаза. Снова. Захлопнув дверцу автомобиля, уверенным шагом идет к дому, хотя внутри чувствует себя совершенно по-другому. Уверенностью там и не пахнет. Но Намджун должен видеть, что ему не сломить Чимина. Он не должен догадаться, что имеет особое давление. В прихожей его встречает один из охранников. Неужели брат позвал его, чтобы Чимин не сбежал раньше времени? Сам альфа сидит на кухне, вальяжно развалившись за столом и покуривая сигарету. Омега ненавидит этот удушающий запах. — Быстро ты, однако. Я думал, будешь сопли с сомнениями жрать, прежде, чем приедешь, — растягивая улыбку в оскале, Намджун смотрит на стоящего в дверном проеме омегу с бумагами в руках, боящегося подойти ближе. Он вытягивает руку, сжимая меж губ сигарету. — Давай сюда. Чимин покрывается мурашками от холодного тона, сглатывает, машинально и быстро отдавая листы. Альфа крепко сжимает, сразу бегло просматривая. Его взгляд нечитаемый, кажется, он доволен, но вроде и нет. — Я могу идти? — тихо спрашивает омега, сомкнув пальцы. Старший удивлённо вскидывает брови. — Идти? Даже не останешься на ужин? — альфа откладывает бумаги в сторону. — Сейчас привезут еду из ресторана. — Нет. Я могу идти? — твёрже повторяет Чимин, но голос всё же дрогнул. — Иди, — безразлично отвечает. У младшего облегчение, он сможет свободно уйти. Он разворачивается, но вспоминает о вопросе, о котором забыл из-за страха, переступив порог. — Поклянись, что Тэхён ничего не узнает. Намджун заинтересованно смотрит, мажет кончиком языка по нижней губе, пуская смешок. Чимин смеет какие-то условия ставить, но так даже интереснее. Пускай поверит в то, что имеет право просить о чём-то. Будет интереснее ломать его дальше. Давно пора. — Конечно, Тэхён ни о чём не узнает, — кивая, Намджун поджимает губы и выдавливает подобие улыбки. Чимин, ничего не отвечая, не сводит взгляд, пока не поворачивается спиной. Он так же быстро покидает дом, борясь с диким желанием разбить брату лицо. Но это будет грубейшая ошибка. Намджун, сидящий на стуле, меняется в лице. Улыбка исчезает, взгляд приобретает мрачные краски. Рука тянется к телефону, чтобы набрать нужный номер. Ничего не стоило пообещать Чимину то, что не сбудется. Чон Тэхён узнает. Ведь врать нехорошо. — Состав у меня. Приезжай, забирай, и я буду ждать свою партию, — стряхнув пальцами пепел, зажимает сигарету между губ, делая тягу. — Скоро буду. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Чонгук с Чонгёном с самого утра пришли в больницу, чтобы зайти к Джею. В школу опаздывать нельзя. Если Чонгуку всё равно, то младшего брата будет бросать во все стороны от нарушения правила. Приёмные часы ещё не начались, так что пришлось отвалить охраннику несколько купюр, которых и так мало, чтобы попасть внутрь. Братья заходят в палату. Джей сидит на койке и выглядит устало, будто за всю ночь и глаз не сомкнул. Его пальцы крепко впились в одеяло, а взгляд направлен в стену. На коленях лежит белый конверт. Чонгук садится на стул, стоящий напротив, Чонгён же остаётся стоять у двери, сжимая лямку рюкзака. — Как чувствуешь себя? — интересуется Чонгук. Джей не смотрит на них, будто в палате он один. — Нормально, на днях выписывают, — безразлично отвечает. — Джей, мы бы с удовольствием побыли здесь подольше, но нам уже пора в школу.. — Чонгён не успевает договорить, альфа перебивает его, повернув голову. — Да, вам пора в школу, — рука тянется к конверту, который он протягивает Чонгуку. Тот непонимающе и нахмурившись смотрит, с недоверием забирая, вертит. — Что там? — Что-то для тебя, он просил передать, — пожимает плечами Джей. — «Он»? Кто? — спрашивает Чонгён. — Чонгук знает. Мне пора на процедуры. Джей ложится на постель, прикрывая веки. Чонгук, закатив глаза, машет брату, призывая уйти. Уже в коридоре омега спрашивает: «Что с ним?», а Чонгук отвечает: «Наверное, лекарствами накачали». Он убирает конверт в рюкзак, чтобы посмотреть, когда будет свободен. Сегодня трудный день. Просидеть все уроки, а потом вместе с братом наведаться к родителям и проверить, не сдохли ли они. В случае чего забрать все деньги, что у них есть, чтобы не спустили на водку и купить продуктов. Как бы Чонгук их ненавидел, иногда в груди что-то больно колит, а совесть призывает поступить правильно. Но, если бы не Чонгён, это «правильно» никогда бы не воплотилось в жизнь. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Чонгук стоит у окна, кушая булочку с вишневым джемом и запивая пепси. Лучшего перекуса он не знает. Услышав шаги, оборачивается и видит идущего Сокджина. Он останавливается, пуская смешок. Альфа не сразу понимает в чём дело, но, когда учитель указывает на верхнюю губу, а тот трёт пальцем по своей, видит каплю джема. Неловко, но мило. Чонгук смеётся, отворачиваясь обратно, а Сокджин уходит в свой кабинет. — Какая милая сцена, — с издёвкой и умилением произносит Чонгён, довольно улыбаясь и сложив ладони вместе. — Как в лучших фильмах, когда он подходит и своим языком слизывает джем с его губ, — омега смеётся, издеваясь над братом, забирает пепси. — Надо же, какие слова мы стали произносить вслух, а раньше «секс» было красным флагом, — издевается в ответ Чонгук. — Вы с Сокджином хорошо смотритесь вместе. Жаль, что он учитель, тебе нельзя за ним приударить, — вздохнув, Чонгён складывает руки на груди. — Ты против отношений между учителем и учеником? — хмыкает Гук. — Ну, не то, чтобы против, но это неправильно. Всё же, он учитель, а ты ученик, его уволят и привлекут к ответственности, — омега пожимает плечами. — Но я бы поддержал тебя в любом случае и держал рот на замке. Ты ведь мой брат. И Сокджин кажется хорошим парнем, если выйти за рамки преподавания. Умный, начитанный, интеллигентный. Самое то для тебя, — хихикает. Чонгук задумывается, отведя взгляд в сторону. — Он был у нас на выходных. Омега удивлённо выпучивает глаза. — Что? Вы? Чонгук! — Да нет же, блять! Он приходил на дополнительные занятия, мы просто чай выпили и поговорили, потом он ушел, — альфа закатывает глаза. — Тогда ладно, — Чонгён выдыхает. — О чём говорили? — Он рассказал мне о том разговоре по телефону, — Гук кратко пересказывает. — У них что-то случилось, но что, уже не сказал. И потом я рассказал ему о нашей ситуации. — Сокджин тебе нравится, — делает вывод Чонгён, стрельнув глазами. Чонгук краснеет от возмущения, хмыкая. — Искромётный вывод, малыш. — Я серьёзно, Гу. Ты никому не говоришь о таком, а ему открылся. Это мило, — довольно улыбнувшись, омега склоняет голову к стене, замолкая. — Чонгук. — М? — мычит, допивая пепси и выбрасывая в урну. — Я хочу познакомить тебя с ним. — С ним? Со своим хахалем? Он существует, надо же, — смеётся альфа, приложив руку к животу. — Он не хахаль! Он очень хороший, — обиженно мямлит омега, опустив голову. — Да ладно, не обижайся, — кладёт ладонь на плечо, поглаживая. — Ты правда этого хочешь? — Да, я думаю, что ты должен знать. Думаю, у нас с ним всё серьёзно и.. Ты ведь не против, если я приглашу его в пятницу на ужин к нам домой? — Чонгён смотрит с надеждой в глазах. — Конечно, я не против. Так я буду знать с кем ты и не переживать, потому что эти секреты уже заебали, — фыркает Чонгук. — Я немного переживаю из-за твоей реакции, он может показаться тебе.. Он немного старше, — младший прикусывает нижнюю губу. — Ему сорок? — выпаливает альфа. — Что? Нет, конечно! — Тогда какие проблемы? Ты говорил вроде, что ему девятнадцать. Я его ещё не видел, а ты уже переживаешь. Будешь это делать вечером в пятницу, а теперь пошли, урок у Сокджина я не могу пропустить. Чонгук щёлкает брата по носу, подбадривая. Он понимает его волнение и не может допустить, чтобы Чонгён сомневался. Чонгук обещает самому себе не действовать импульсивно и прислушиваться к другим. Он примет любой выбор Чонгёна. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * После школы братья приняли решение наведаться к родителям, проверить, не сдохли ли. Чонгук переступает через себя каждый раз, когда преодолевает порог родного дома. Запах перегара и сигарет сразу же бьёт по носовым рецепторам. Когда заходишь в подъезд, уже воняет так, будто что-то сдохло, оно и не удивительно. Наверное, с того момента, как близнецы съехали, родители бухают не только в квартире, но и подъезде, собирая вокруг таких же алкашей, как и они сами. На кухне никого нет, что и странно. Чонгён с презрением осматривает бутылку и две стопки, стоящие на столе. Из спальни выходит прилично одетый папа, выглядевший трезвее, чем обычно, а следом с криками вылетает разъярённый отец. — Я тебя никуда не отпускал, мразь! — выкрикивает с ненавистью альфа, хватая мужа за локоть и потянув на себя. Он со всей силы ударяет омегу по щеке, отчего тот спотыкается об ножку стула, падая на пол вместе с ним. Чонгён дергается, рефлекторно заходя за спину брата, с отвращением наблюдающего за сценой. Что они снова не поделили? Водку? Сигареты? — Что случилось? — спрашивает Чонгук, сложив руки на груди. Папа плачет, и внутри Чонгука странное чувство. Ему неприятно от этих слёз. В какой-то степени даже жалко? Чонгён, стоящий рядом и держащийся за плечо, гулко сглатывает. Отец поднимает голову, с такой же ненавистью смотря на детей. — Щенки пришли. Чё надо? Съебались, так и не появляйтесь больше! — взмахнув рукой, альфа делает шаг вперёд. — А ты хоть раз спросил, почему мы съебались? Спросил, голодны ли мы? Может, не в чем ходить? Или как мы себя чувствуем? — ненавистно кричит в ответ Чонгук. — Это его забота, — указывает на поднимающегося папу, омега держится за красное пятно на щеке. — Моя забота заработать деньги. — Только денег мы так и не увидели. Я вынужден пахать сам, чтобы мы с Чонгёном не сдохли с голода, — цедит Гук. Старший альфа ахает, улыбаясь с оскалом, подается в их сторону. Чонгён крепче сжимает плечо брата. Страх нарастает. — Ох, я уверен, что твой братец не нуждается в деньгах. Я видел, на какой машине его несколько раз подвозили домой. Бедные на таких не ездят. Продай её и хватит на сто ящиков водки, — отец походит на сумасшедшего и улыбается так же. — Кажется, бмв, верно? Кого ты подцепил себе, Чонгён? — Никого, я.. — шепчет Чонгён, боясь достойно ответить. — Ты такая же шлюха, как и он, — альфа указывает на мужа. — Заткни пасть, — злость Чонгука нарастает так же стремительно, как страх Чонгёна. Каждое слово отца раздражает всё больше. Он не позволит так общаться с ними. Больше никогда. — Свою заткни, щенок, — плюёт отец. — Надо быть слепым, чтобы не понять, что наш милый Чонгён-и завёл себе папика и отсасывает ему за бабки. Чонгук дергается с места, но омега тянет его назад. Черты лица альфы стали чётче, заиграли жевалки. Чонгук зол и это видно по одному лишь взгляду. Чонгён чувствует, как напряглись все его мышцы на крепких руках, ещё секунда и отец получит по лицу кулаком от собственного сына. Стыд. — Правда глаза колет? Брат оказался умнее, чем ты, Чонгук, — альфа с насмешкой усмехается. — Ваш папочка тоже собрался на свидание с каким-то альфой. Не понимает, что он такой никому нахуй не нужен. — Как и тебе я не нужен! — омега толкает мужа в спину, закрываясь в спальне. — Ты ни капли не сделал для нормальной жизни для всех нас, как и папа. Вы двое жалких алкашей, которые сдохнут, захлебнувшись водкой, — прошипев, Чонгук подлетает к столу, хватая бутылку за горло, и бросает в стену, разбивая. Из тёмного мокрого пятна стекают капли, а разбитые стёкла поблескивают на полу от падающих лучей солнца. — Что ты наделал, паршивец?! Это была последняя бутылка! — отец будто с цепи срывается. Налетает на сына, хватая за воротник, прижимает к стене, в надежде задушить. — Остальные ждут на полке в магазине, но прежде, чем купить, заработай, — Гук со всей силы отталкивает отца от себя, отчего тот валится на пол. Молодой альфа тяжело дышит, сердце бешено колотится. Неприятно и в какой-то степени страшно, но отпор давать нужно. — Я не удивлён, что папа хочет от тебя уйти, но таким он никому не будет нужен. Это ты виноват в том, что он стал таким, ты виноват в том, что твои дети долгое время скитались, как бездомные собаки. Во всём виноват ты. Чонгук хватает брата за руку и тащит за собой к двери. Чонгён растерялся и стоял как вкопанный, наблюдая за всем. — Ты должен быть благодарен мне. Я подарил вам жизнь, — смеясь, произносит отец. — Да, и Чонгён — единственное, за что я благодарен. Чонгук захлопывает входную дверь. Родители остались без денег, еды и выпивки. И альфа считает, что они заслужили этого. Он не сможет переубедить себя, чтобы испытать другие чувства. Гук не понимает, как брат может испытывать что-то светлое и чувство вины перед ними, после стольких лет издевательств и бедной жизни. Чонгук не понимает. Они выходят из подъезда. Дыхание постепенно приходит в норму, но неприятный осадок будет присутствовать ещё несколько часов как минимум. Чонгук опускает голову, глубоко вдыхая. Ему надоела такая жизнь. Как бы он не делал вид, что работа доставляет кайф, он сильный и не устал. Он устал. Ему хочется просто расслабиться, развлекаться как все в его возрасте, ходить в школу и прогуливать уроки без причины, а не потому, что бабки уйдут другому за неявку. Смотреть с братом фильмы, а не торчать на передаче товара, где грохнуть могут в любую минуту. Чувствовать любовь от другого человека, знать, что он любим. Родители никогда не показывали этого, поэтому Чонгук вырос таким чёрствым и в какой-то степени жестоким по отношению к другим. Он не избивает, не издевается, но часто пренебрегает чужими чувствами, не показывает эмоции, и не хочет видеть чужих, ссылаясь, что это «для слабых». Но на самом деле слабый Чонгук, а не другие. Чонгён единственный, с кем он хоть как-то откровенничает по-настоящему, но даже с братом не может чувствовать себя свободно. Чонгён должен видеть рядом с собой сильного, уверенного и решительного альфу, иначе загнётся быстрее, чем наступит завтрашний день. Только так омега сможет держаться на плаву. И Чонгук устал от всего этого. — Чонгук, по поводу того, что сказал отец.. — омега не договаривает. Стальной тон альфы вынуждает прерваться. — Замолчи. Я не хочу говорить об этом, — отрезает альфа, смотря в сторону. — Я проведу тебя домой и поеду на работу. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Хосок возвращается домой после тяжелого рабочего дня и видит неожиданную картину. На пороге его дома стоит Намджун, о чём-то беседуя с Тэхёном. Его брат явно не рад присутствию первого, лицо выражает недовольство, а закатывание глаз несколько раз говорит о том, что разговор не из приятных. Намджун активно жестикулирует руками и явно не по душам пришёл поболтать. — Что здесь происходит? — с недовольством интересуется Хосок, поглядывая, то на одного, то на другого. Тэхён трёт глаза пальцами, выглядит устало и заспанно. Спал, наверное, а визит Намджуна помешал отдыху. — Он приехал, чтобы забрать Чимина домой, — отвечает Тэхён, облизав губы. — Погостил и хватит, братику давно пора домой, — усмехается Намджун. — Ему пять лет? Он не может решить сам, когда ему возвращаться? — Хосок хмыкает, выгнув брови. — Я пытался объяснить Намджуну, чтобы он не лез не в своё дело, и раз Чимин не хочет, значит, на то есть свои причины. Не стоит приходить сюда и делать вид, что ты умнее всех. Ты ведь не хочешь проблем, Намджун? Я ведь сдерживаюсь только по просьбе Чимина, — Тэхён бросает многозначительный взгляд, давая понять, что он обо всём знает. — Слушай, ты.. — Намджун подается вперед к Тэхёну, но Хосок выставляет между ними руку. — Если ты хочешь проливать кровь — пошёл нахуй с моего участка, — Чон смеряет альфу тяжёлым взглядом. — Когда я приезжаю с работы, я хочу отдохнуть, а не видеть эти сцены, где один брат не может взять контроль над другим. Мне глубоко похуй на твои желания, Ким Намджун, но, если Чимин не хочет, значит не хочет. Впредь не появляйся на территории моего дома без предупреждения, иначе в следующий раз я дам распоряжение охране, и тебя увезут в больницу на носилках. Подобная самоуверенность мне не нравится, и, если так продолжится в дальнейшем, никакой речи о сотрудничестве идти не может, — Хосок переступает порог, снимая пиджак. — Тэхён, составишь компанию за ужином? — Да, конечно, — усмехнувшись, Тэхён заходит следом, направляясь на кухню. — Тебя уж не приглашаю, у нас семейный ужин, — альфа выделяет предпоследнее слово, захлопывая перед лицом Намджуна дверь. Ким хмыкает, мажет языком по губе и спускается по ступенькам, идя к машине. Он знает, что Хосока вряд ли заботит сам Чимин, сколько Тэхён. Вот за кого, а за него голову точно снесёт и не позволит, чтобы младший брат чувствовал себя плохо. Но Намджун постарается, чтобы Тэхён узнал одну очень интересную деталь как можно скорее. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤспустя несколько дней Пятница подкралась незаметно, сегодня Хосок идёт в дом близнецов Чонов, чтобы познакомиться с Чонгуком. Ирония зашкаливает, учитывая, что они знакомы довольно-таки давно, но ради Чонгёна Хосок готов стать актёром и сделать вид, что видит его во второй раз. Альфа заканчивает с последними бумагами перед тем, как заскочить домой и переодеться, чтобы отправиться на ужин. Юнги входит в кабинет без стука, отдаёт отчёт о товаре, изготовленном на неделе. — Всё нормально? — мельком глянув, Хосок отдаёт обратно. — Да, всё по плану. Ни больше, ни меньше, сейчас поеду, отвезу партию Бан Чану, — кивает омега, сложив руки в замок перед собой. — Замечательно. Я доверяю тебе и знаю, что сделаешь в лучшем виде. — Уж не сомневайся, — усмехается омега. — На выходных можешь отдыхать, со мной быть не надо. Сейчас я поеду домой, а после к Чонгёну, ты как с делами закончишь, можешь быть свободен, — альфа поднимается, собирая свои вещи в сумку. — Знакомство с Чонгуком? Врать не хорошо. — Ты прав, — Хосок улыбается уголком губ, замечая хитрый взгляд. — Придётся приврать последний раз, чтобы потом быть чистым. — Из вранья нельзя выбраться, — Юнги пожимает плечами. Хосок подходит к нему, положив ладонь на плечо. — Вот именно, Юнги, врать нехорошо. Надеюсь, ты всегда будешь верен мне, иначе, мне придётся пустить пулю в твой лоб, — имитируя пистолет двумя пальцами, Чон прикладывает их к чужому виску, шепча губами «пуф». Юнги напрягается, сглатывая слюну. — Не затягивай с товаром, Чан не любит ждать, — произносит Хо и покидает кабинет. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Чонгён был так воодушевлён и взволнован предстоящим ужином, что не мог найти себе места. Омега в предвкушении. Он весь день думал о том, как представит Хосока, как расскажет Чонгуку о возрасте своего альфы, о реакции брата думал не меньше. Да, Хосок значительно старше, но разве это создает большую проблему? Чон Хосок не имеет проблем с законом, наркотиками не балуется, ведёт примерную жизнь, владеет мебельными магазинами и кафешкой в центре города. Для Чонгёна. Омега ставит последнюю тарелку на стол. Сам приготовил салат, сам прибрался дома, купил недостающие принадлежности. Доволен собой и надеется, что это оценят другие. Чонгук поправляет воротник белой рубашки. Он надел её только по просьбе брата. Будто не обычное знакомство, а сразу свадьба. Но ради него он готов потерпеть. Взгляд альфы падает на конверт, отданный Джеем, что лежит на тумбочке. Чонгук забыл о нём, когда в тот день вернулся домой, бросил и ушёл. Потом времени не было. Ему захотелось посмотреть. Пальцы сами потянулись, разорвали и достали лист, на котором написано, что Чонгён встречается с Чон Хосоком. Чонгук нахмурился усмехнувшись. Шутка, не более, такой бред придумать стоит постараться. Он бросает конверт обратно и выходит в гостиную. — Слушай, эта рубашка меня раздражает, почему я не могу встретить твоего хахаля в обычной футболке? Думаешь, не понравлюсь ему? — издевается Чонгук, довольно улыбаясь. Омега закатывает глаза, поглядывая на время. Хосок вот-вот придёт. — Ты постоянно в футболках и толстовках, хоть один раз можно надеть что-то другое? — фыркает Чонгён, поправив брату воротник на свой лад. Раздаётся звонок в дверь, и пока Чонгук отворачивается к столу, увлекаясь бутылкой вина, Чонгён открывает с радостной улыбкой встречая возлюбленного. Он одаривает Хосока мимолётным поцелуем, забирая подаренный букет. Берёт за руку и ведёт на кухню. — Чонгук, познакомься, это Хосок, — с волнением произносит Чонгён, громко вздохнув. Чонгук поворачивается и его лицо меняется в ту же секунду. Перед ним стоит тот самый Хосок, на которого он работает несколько месяцев. Тот самый Хосок, который занимается производством и продажей наркотиков. Тот самый Хосок, о котором было написано в «письме». В голове пролетает вопрос: «Джей знал?». — А это мой брат — Чонгук, — представляет Чонгён и отходит, чтобы поставить букет в вазу. Хосок протягивает руку для рукопожатия первым. Его выражение лица полное спокойствие, а на губах лёгкая ухмылка. — Так значит, та встреча на лестнице была не случайностью? — переводит вопрос в шутку Чонгук, пожимая руку в ответ. Он растерян, в шоке, зол, хочет набить морду обоим, но будет сдерживаться до конца, чтобы не выставить брата в худшем свете. Он поговорит с ним после. Чонгук разочарован. — Получается так, — отвечает Хосок, кивнув. Они смотрят друг другу в глаза, метая огни ярости друг в друга. Чонгук, потому что ненавидит. Чон Хосок посмел приблизиться к его брату, и, вероятно, трогал и делал то, что не разрешено. А Хосок метает в ответ. В этом весь он. Ответного удара долго ждать не приходится. Омега приглашает сесть за стол, попутно рассказывая о том, как готовил салат. Хосок внимательно слушает улыбаясь. Чонгук же прожигает его недовольным взглядом, изредка поглядывая на счастливо брата, который скоро поест желчи, что из него выльется. Сдерживаться не станет. Хосок открывает вино штопором, разливая по бокалам. — Ты ведь старше, да, Хосок? Я могу к тебе так обращаться, или использовать «хён»? — спрашивает Чонгук, вскинув брови. — Обращайся, как угодно, мне всё равно, — альфа делает паузу, уверенно произнося, — Мне тридцать. — Мм, как интересно, а ты знаешь, что Чонгёну семнадцать? — Чонгук, прекрати, — просит омега, почувствовав, что брат начинает злиться. — Я не начинал. Мне просто интересно, каково встречаться с тем, кто в младшие братья годится, — хмыкнув, Гук берёт свой бокал, делая глоток. — Сам как думаешь, если я в отношениях с ним, смущает ли это меня? Вроде бы, мозг есть у каждого человека, пробовал бы иногда включать его, чтобы не задавать глупых вопросов, — Хосок накалывает на зубчики вилки несколько овощей. — Видимо, ты их не включал, когда с моим братом.. — Чонгён перебивает Чонгука. — Хватит! Пожалуйста, давайте не будем, — омега опускает голову, перебирая содержимое в тарелке. Воцаряется тишина, перебиваемая дыханием. — И где же вы познакомились? — снова интересуется Чонгук. — Мы познакомились на той самой вечеринке, про которую я говорил тебе, когда разбил телефон, — оживлённо ответил Чонгён, улыбнувшись уголками губ. — Ты на такие вечеринки ходишь? — Гук смотрит на Хосока. — Приехал забрать брата. У меня есть брат и я забочусь о нём так же, как и ты о своём. Я не причиню ему вреда и боли. — Надеюсь, — альфа делает глубокий вдох, вспоминая, что обещал вести себя спокойно, пока они не останутся наедине. — Ладно. Поедим и спокойно поговорим. — Я понимаю, что тебя смущает мой возраст, но это всего лишь цифры, — старший Чон пожал плечами. — Меня не только это смущает, — бросив многозначительный взгляд и усмехнувшись, Чонгук ест салат. Он изредка поглядывает на сидящую напротив пару. Видит все эти дурацкие улыбки, а когда откидывается на спинку стула, видит хосокову ладонь на колене брата. Внутри Чонгука просто разрывает от злости, но снаружи он всем видом показывает, что спокоен. Чонгён рассказывает историю их знакомства, которую Чонгук вынужден выслушать. Выслушивает враньё Хосока о работе, врёт о своей работе для Хосока. Выпивает бокал до дна, ощущая, как немного расслабляется, но злость никуда не уходит. С трудом, но вечер заканчивается, Хосок уходит, а довольный Чонгён принимается убирать со стола, не в силах сдержать улыбку. — Правда он хороший? — Чонгён глянул на брата и принялся мыть посуду. — Хуйня ебаная, — чеканит Чонгук, отбрасывая от себя салфетку. — Что? — Он — хуйня ебаная. — Тебя так от одного бокала вина разнесло? Что ты несёшь? — омега хмурится. — Я говорю то, что думаю, или ты ждал, что я соглашусь с твоим мнением? Ты врал мне столько времени, а потом выясняется, что ты встречаешься с тридцатилетним мужиком. Ты себе папика нашёл или чё? — Чонгук поднимает злобный взгляд. — Чонгук.. — Он старше в два раза. Он блять наиграется и ты пойдёшь нахуй! Чонгён опешил, со злостью бросив тарелки в раковину. — Ты правда такого мнения? — Да, я такого мнения. — Знаешь что, Чонгук. Я не рассказывал, потому что боялся именно такой реакции. Ты сам сказал, что поймёшь меня и поддержишь с выбором! Я захотел открыться тебе, познакомить с тем, кто мне дорог. Я люблю его, а ты мне сейчас такое говоришь и делаешь своими словами больно! — кричит омега сквозь слёзы. — Ты ничего о нём не знаешь! — Нет, это ты нихуя о нём не знаешь. А когда узнаешь, будешь неприятно удивлён, потому что такие, как он, не являются хорошими парнями. Думаешь, он будет тебе цветочки и стишки под окном всё время читать? Ему тридцать лет, Чонгён, у него другие приоритеты в жизни. Хотя стой, может, он трахается хорошо, поэтому ты с ним? Чонгук ощущает сильный шлепок на щеке. Чонгён тяжело дышит, захлёбываясь в слезах. Омега убегает в комнату, падая на постель, утыкается лицом в подушку. Альфа от злости хватает рюкзак и уходит из дома.