dirty addiction

Юнги заходит в дом, снимает обувь в прихожей, вешая пальто на крючок вешалки. Дом, который уже снится ему в кошмарных снах. Из него он не может выбраться, а сам сон сопровождается тревогой и бессилием. Сон ничем не отличается от реальности, здесь он тоже не может покинуть его навсегда. Из кухни доносится запах сигарет, тех самых, которые до безумия любит Намджун, и курит каждый божий день. Всё тело, вещи, автомобиль пропитались невыносимым запахом табака, Юнги его терпеть не может, но просить о чём-то такого, как Намджун — себе дороже. Омега проходит в комнату, его ждёт излюбленный стул стоящий с одной стороны стола. Приличное расстояние, за которое можно убежать, если разговор пойдёт не в ту степь, и альфа захочет что-нибудь сделать с ним, а фантазия у Намджуна насыщенная. Юнги садится, складывая ладони в замок на столешнице и наблюдает, как младший выпускает из губ, свернутых в трубочку кольца дыма, а затем усмехается, словно увидел добычу. Намджун опускает руку, стряхивая с сигареты, зажатой меж пальцами, пепел в стеклянную пепельницу. — Я жду, — произносит альфа, глядя прямо в чужие шоколадные глаза. Юнги не приходит просто так. Без причины он вообще старается не пересекаться с Намджуном. Если первое время ему это доставляло удовольствие, то теперь тошнит каждый раз от одной лишь мысли о нём. — Они всё сделали, — омега замолкает, опуская взгляд на белоснежную скатерть. — Всё, что ты хотел. — Я не сомневался, — усмехается, делая затяжку. — Я уехал раньше, ты за всем проследил? После двух амбалов вчерашним вечером приехала ещё одна машина, принадлежащая Мин Юнги. Намджун больше не чувствовал потребности тратить время, карауля их у подъезда. Для этого есть этот милый, но бойкий омежка. — Да. Повисает молчание. Омега наблюдает, как альфа гасит окурок об дно пепельницы, поднимается и подходит к окну, тянет на себя за ручку, впуская в комнату свежий, прохладный воздух. Он сразу же отрезвляет, но тишина позволяет ему погрузиться в воспоминание. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤдесять лет назад Юнги закатывает глаза и выходит на балкон. Его имя выкрикивают уже около пяти минут, и он прекрасно знает, кто обладатель этого прекрасного голоса. Омега опирается об ограду, стреляя убийственными лучами в Хосока, стоящего возле своей машины. — Наконец-то, я уж думал ты там сдох, — в меру громко произносит Чон, чтобы друг его услышал. Стоит со сложенными руками на груди, поднятой головой вверх и смотрит на него. Несмотря на яркое солнце, светящее ему в глаза, он замечает, как Юнги закатывает глаза. — Чё тебе надо? Я отдыхал! — бурчит Мин. — Отдыхать будем, когда заработаем много денег, а сейчас надо пахать, — последнее слово практически пропевает, но Юнги снова хмурится. — Не хочу! — Да блять, — фыркает Хосок и открывает дверь тачки на переднее сидение. — Я за тобой лично приехал, а не заставил тащиться на маршрутке через весь город. Спускай свою попку и садись! — альфа жестом указывает на салон. — Ла-адно, — всё же соглашается Юнги, и спустя несколько минут спускается, хлопая дверью подъезда. — Ну и куда ты меня потащишь? — Небольшой сюрприз, — довольно улыбается Хосок. Сегодня он радостнее, чем обычно. Намного радостнее, и Юнги предположить не может, что вызвало такую радость. Хосок привёз Юнги к высотке, где находился офис его отца. На лифте они поднялись на один этаж выше, и уже там альфа закрыл омеге глаза ладонями и повёл в неизвестном кабинете, а когда позволил открыть, то перед Юнги открылся вид на пустой кабинет с новым ремонтом. — Это? — недоумённо посмотрел на Хосока, а тот продолжал улыбаться. — Ты привёл меня показать ремонт? Сам, что ли, сделал? — Нет, — старший покачал головой. — Это мой кабинет, мой офис, — расправив широко руки, Хо очертил просторы. — Я начинаю своё личное дело, пока не без помощи отца, он выделил сумму, чтобы у меня был старт, но потом это обязательно окупится, верну ему деньги и буду независим. Юнги не сразу осознает сказанное, но, когда понимает, бросается на шею Хосока, крепко обняв и чмокнув в щёчку. Альфа посмеялся, обняв в ответ, и облегчённо вздохнул. Он давно мечтал заняться тем, что ему нравится. Хотелось иметь мебельный бизнес, создавать качественную, красивую мебель, которая будет украшать дома, придавать уюта, и наконец-то, Чон приближается к исполнению своей мечты. — Я уж подумал, хочешь какими-нибудь наркотиками торговать, — смеётся омега, продолжая висеть на шее. Чон фыркает, недовольно сморщившись. — Наркотики — не самое лучшее, чем можно увлекаться по жизни, — выдерживает паузу. — И я подумал, что ты мог бы быть моим помощником, правой рукой, — немного смущённо произносит Хосок, но он на все сто и больше процентов доверяет омеге. — Конечно! — не раздумывая, отвечает. — Я согласен! Я всегда буду рядом с тобой, Хосок. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Но дело Хосока не увенчалось успехом. Затраты были больше, чем прибыль, он ушёл в минус. Нечем было платить зарплату сотрудникам, заказывать материалы, а продавать свой товар за копейки — себе в убыток. Вести бизнес оказалось сложнее, чем казалось. Его отец много работал, чтобы добиться того, что имеет сейчас, а Хосок думал, что у него получится с первого раза. Альфа сидит в кабинете у стены, с бутылкой соджу в руках, ослабляя галстук на шее, смотрит на разбросанные по полу бумаги. Задолженность поставщикам, за аренду, невыплаченная зарплата. Всё пошло совсем не так, как хотелось. Хосок делает очередной глоток, громко сглатывая и тяжело вздыхая. Запал исчез, как и вера в лучшее, больше нет желания продолжать. Юнги пришёл после того, как закрыл их магазин, находящийся в соседнем здании. Ему не понравилось, что Хосок сидит и пьёт, когда нужно думать, как выходить из этой ситуации. Омега потянулся за бутылкой, ловко выхватил из рук, но друг и не сопротивлялся. — Зачем ты разбросал бумаги? И сидишь, пьёшь, — Юнги принялся собирать документы, после того как поставил соджу на стол. — У меня ничего не получилось, всё провалилось, у нас нет денег. Я никчёмность, — горько произносит Хосок, прикрыв глаза. — У всех бывают падения, нужно двигаться дальше, — хмыкает омега, выровняв края листов один к одному, и положив в чёрную папку. — Не всегда получается с первого раза, это не повод опускать руки. — Тебе легко говорить, — усмехнулся. — Это ведь не твой бизнес разошёлся по швам. Это изначально была идиотская идея. — Если так рассуждать, то всё, что мы делаем — идиотская идея, — Мин начинает злиться. Взяв Хосока за руки, тянет на себя, заставляя встать с пола. — Нужно попробовать ещё раз. — У меня нет денег. Мне нечем даже зарплату работникам выплатить, тебе. Никто не должен работать за «спасибо», — отмахнувшись, Хосок морщится от головокружения и падает на диванчик с громким вздохом. — Тогда попроси ещё немного денег у отца, — но Хосок ничего не отвечает. Удобнее укладывается на диване, складывая руки на груди и прикрыв глаза. Омега вздыхает, с ним нужно разговаривать, когда будет трезв, тогда он его услышит. Но в любом случае, даже если снова не получится — Юнги будет рядом. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Хосок не чувствовал особой нужды зарабатывать деньги, пока отец был жив, ведь всегда была финансовая поддержка и опора. Но отец был болен, врачи поставили неутешительный диагноз и прогноз в оставшихся годах был недолгим, альфа скончался, отправившись к мужу, папе Хосока и Тэхёна, который умер намного раньше. Но теперь, когда отца больше нет, Хосок остался один с младшим братом, которому нужно обеспечить хорошее будущее. Ни в старших классах школы, ни в универе не любят бедных, все знают семью Чонов, и нужно продолжать соответствовать званию влиятельной семьи Сеула. Хосок обязан продолжить дело отца. Но он не станет. Не хочет возиться с постройками зданий, не хочет связываться с архитектурой, в которой ничего не смыслит. Вместо этого у него появилась другая идея, она точно не должна подвести. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Юнги приходит в тот самый кабинет, который Хосок арендовал на первые отцовские деньги, а теперь Чон выкупил его, как и половину здания. Теперь это в его власти. Бизнес отца дал старт намного лучше, продав его, Хосок потратил деньги так, как и хотел. Вновь попытал удачу с мебелью, но она всё равно не приносила много прибыли, и тогда альфа решил использовать план «Б». Юнги он сразу не понравился, но Хосока было уже не остановить, а знакомство с новым человеком, по имени Ким Намджун, лишь укрепило желание. — Юнги-я, сядь, — Хо указывает на стул возле своего стола, доставая какие-то бумаги. Эту папку он ещё не видел. Омега садится. — Выбери, что тебе больше нравится, — альфа протягивает две фотографии с изображением леденцовой конфеты. Красная и зелёная. — Зелёная, — отодвигает фото от себя, Хосок довольно улыбается, что-то помечая в блокноте. — Что это? Собираешься открыть конфетную фабрику? — Лучше, — усмехается, поднимая голову. — Наркотики принесут мне намного больше прибыли, чем эта никчёмная мебель, но она станет хорошим прикрытием. Юнги вздрагивает, по телу пробегается табун мурашек, становится нехорошо от этих слов. Хосок наступает на скользкую дорожку. — Наркотики? Это тебя этот Намджун надоумил? — омега повышает голос, нахмурив густые брови. — Мне уже не двадцать лет, чтобы меня можно было надоумить и надавить авторитетом. Мне уже двадцать шесть, все эти шесть лет я занимаюсь непонятно чем. Хорошие дела не всегда приносят ожидаемого результат, мы живём в суровой реальности и ей нужно соответствовать, — Чон ставит подписи на нескольких листах, кладёт их в папку, и протягивает её Юнги. — Отвезёшь это к выезду из города, там здание, тебя там уже ждут. Теперь там будут производить наши сладкие конфетки. — Это плохая идея. Мебель бы окупилась, просто нужно.. — ему не дают договорить. — Юнги, — строго, но сдержанно произносит Хосок. — Мы выросли, это бизнес, и мне, и тебе, и всем, кто с нами работают — нужны деньги. Эти конфеты — не тяжелые наркотики, я разработал состав, лично всё проверил, передозировка исключается. Это просто конфеты, с помощью которых, можно немного расслабиться. Уверяю тебя, они будут пользоваться популярностью. Намджун здесь не при чём, — улыбнувшись, Хосок возвращается к работе. Юнги, кивнув, уходит к лифту. Хосок изменился, и он больше не тот свободный, добрый парень, которого знал Юнги. Хоть Чон и пытается казаться прежним, он уже никогда не станет таким. Жажда денег и желание доказать самому себе, что он лучший и может победить во всём, за что возьмётся, сделали из Хосока того, кем он является сейчас. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Как Хосок и предрекал: дело с наркотиками принесло гораздо больше денег, чем мебельный бизнес. За четыре года Чон нашёл многих клиентов, которые сгребают товар пачками, продавая уже своим покупателям. Юнги не радовала эта идея, но у него не получилось отговорить друга тогда, не получится и сейчас, а Мин обещал быть рядом, что бы не случилось. Юнги слишком сильно любит Хосока, чтобы расстаться вот так. Единственное, что его радует — Намджун исчез. Уехал, и больше не собирается возвращаться. Прислуга впускает омегу в дом, говоря, что хозяин находится в своей спальне. Юнги приехал, чтобы провести немного времени с ним, пока они не заняты рабочими вопросами. Иногда даже такому трудоголику, как Мин Юнги, требуется передышка. Он стучит в дверь, Хосок приглашает войти, и оказавшись внутри, парень лицезрит, как Чон куда-то собирается. — Надеюсь, ты собираешься на прогулку со мной, иначе не понимаю, к чему такой официоз в свободное время, — усмехается младший, сунув руки в карманы брюк. Хосок смотрит на него через зеркало, затягивая галстук поверх рубашки. — Если бы у меня не было других дел, я бы провёл выходной с тобой. Сердце Юнги пробивает несколько сильных ударов. — Дел? Что за дела? Я видел твоё расписание, — Мин непонимающе хмурится. Не припомнит, чтобы Хосок просил его записать какую-то встречу. — Это не по работе, — альфа улыбнулся. Он выглядит странно счастливым, словно.. Влюблённый мальчик? — Тогда куда ты едешь? Вздохнув, Хосок поворачивается, надевая пиджак, подходит ближе. — У меня свидание. Помнишь, я рассказывал тебе, что когда забирал Тэхёна с вечеринки, познакомился с одним парнем? Чонгён, — Хосок выдерживает паузу, чтобы Юнги мог вспомнить их разговор. И он вспоминает, чувствую неприятное жжение и ком в горле. — Чонгук, помнишь такого? Работает у нас. — Помню. Юнги отлично помнит каждого рабочего, ведь проводит с ними намного больше времени, чем кто-либо другой. Тот же Хосок. — Его брат, они близнецы. И я еду с Чонгёном на свидание, поэтому, прости, Юнги-я, посидим в другой раз, — с улыбкой на лице, Чон хлопает друга по плечу и покидает комнату, а омега слышит топот его ног по ступенькам. Ему так сильно хочется что-нибудь разбить, он чувствует себя преданным. Словно его чувства выплюнули и растоптали. Хосоку интереснее с каким-то незнакомым парнем, который намного младше, чем с тем, кто всегда был рядом с ним. В самые трудные минуты, всегда поддерживал и.. Любил. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤнаше время Юнги приходит в себя, ощущая, как по щеке скатывается слеза. Болезненное воспоминание. У Хосока и до Чонгёна были интрижки, но альфа никогда не был серьёзно настроен, он считал, что пока не добьётся вершин в карьере, на отношения нет времени, а теперь, когда бизнес идёт, как по маслу, можно и личную жизнь строить. Омега судорожно смахивает каплю, глубоко вдыхает и принимает непринуждённый вид, когда Намджун закрывает окно, возвращаясь за стол. — Ты чем-то расстроен? — интересуется альфа, вскинув брови. Как будто, ему есть какое-то дело до этого. — Нет, всё в порядке, я лишь хочу сказать, что.. — омега замолкает, набирая легкие полные воздуха. — Больше не хочу работать на тебя и иметь что-либо общее, я больше не хочу предавать Хосока, — слова даются тяжело, потому что он боится, что Намджун вспыхнет, как спичка, а в порыве гнева этот человек страшнее атомной войны. Альфа молчит, не сводит взгляда, прожигает дыру в груди сидящего напротив Юнги. Он предвидел такой исход событий, знал, что когда-нибудь омега захочет дать заднюю, любовь к Хосоку перетянет верёвку на себя, затмив ненависть к Чонгёну. — Не хочешь? Я тебя не держу, — пожав плечами, Ким выглядит довольно безразлично. Но Юнги не верит, что всё может быть так просто. — Ты не отпустишь меня так просто, — сглатывает ком в горле, а ладони до безумия дрожат. — Зачем мне держать тебя? Ты сделал всё, что мне было нужно, — хмыкнув, Намджун протягивает руку, подзывая к себе, и младший понимает, к чему это ведёт. — Ты мне больше ничем не обязан, но, скрасишь мой вечер, Мин Юнги? Он смотрит испуганным взглядом на Намджуна, тело само поднимается, ноги сами ведут к нему. Проще согласиться, чем отрицать. Намного проще, Юнги это уже уяснил. Он усаживается на колени альфы, кладя ладони на плечи, и склоняет голову, губами накрывая чужие. Альфа вкушает пионовый запах, терзая зубами чужие губы, сжимая хрупкую талию своими большими ладонями, прижимает к себе. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * — Да почему главный герой такой дурак?! — возмущается Чонгён, тыча рукой в сторону экрана телевизора, что висит в хосоковой спальне над комодом. Они смотрят низкосортный ужастик, где семья купила дом на окраине за копейки, потратила все деньги, а сейчас там происходят странные вещи. За это их Чонгён и любит — всё предсказуемо. Омега поедает попкорн, рядом лежит Хосок, который не в восторге от фильма, он бы предпочёл провести время более по-взрослому, но желание его любимого малыша закон. Хочет фильм — будет фильм. — Айщ, идиот! — возмущается младший, засовывая в рот несколько зёрен. Альфа посмеивается, касается пальцем его щеки, нежно поглаживая и умиляясь с реакции. — Зачем ты это смотришь, если всё такое тупое? — усмехнувшись, старший тянется к коробке с карамельным попкорном, взяв несколько штучек, по одной отправляет в рот, переключая внимание на экран, где как раз выскакивает скример, и он слышит чонгёново «блять», и как тот чуть ли не роняет коробку и содержимое на постель. — Трусишка. — Да ладно, ты сам испугался! — возмущается омега, повернув к нему голову. — Я ни разу не дёрнулся! — Ой, ну да, это потому что ты не смотрел на экран в этот момент, а я ждал! Чонгён похож на самого настоящего ребёночка и крольчонка: надутые губки, щёчки, огромные глаза и нахмуренные бровки. Всё это Хосок любит в нём до невозможного. Они смотрят фильм ещё несколько минут, омега начинает скучать, и пока показывают не самый интересный момент, решает спросить. — А как там Чимин? — осторожно спрашивает. Чонгён особо не выходил из комнаты эти дни, то высокая температура, а сейчас слабость. Он слышал, как вчера Тэхён очень громко кричал, и с тех пор дома не появлялся. — Ну, я не расспрашивал его, но он сегодня ничего не ел, и не выходил из комнаты, — пожимает плечами альфа, доев последнее зёрнышко. — Я в няньки не нанимался, пусть сами разбираются. — Тэхён что-то кричал про вранье.. — омега подвигается ближе, укладывая голову на плечо любимого, а руками обнимает коробку. — Ты бы смог простить вранье? — Мм, в моей жизни было много разного и такое тоже, зависит от ситуации, выгоды, ну.. — парень задумывается, прошипев, склоняет щёку к чужой макушке. — Нужно смотреть по разным факторам, сложно сказать. А ты? — Нет, — категорично отвечает младший. — Совсем-совсем? — Это же своего рода предательство, Хо. Как такое можно простить? — Чонгён сильнее хмурится, качая головой. — Это слишком больно, узнавать, что тебя долгое время обманывали, а особенно, когда это делает близкий человек, — хмыкает. — Ну, может, в какой-то степени ты прав. Но я считаю, что в силу твоего возраста, тебе ещё трудно понять кое-какие тонкости взрослой жизни. Когда прижмёт и не такое стерпишь, — Хосок усмехается, потянувшись за попкорном, но Чонгён ударяет его по ладошке, отодвинувшись. — Я не ребёнок! И я понимаю то, что необходимо на данном этапе своей жизни! — начинает поедать зернышки одно за другим, набивая полный рот. Хосок тянется к нему, Чонгён от него, но альфа намного сильнее, и с легкостью удерживает его на месте, надавив на шею. Губами мажет по чужим, и смеётся, запах белого шоколада смешался со вкусом карамели, отчего губы его сахарного малыша стал более сладким. — Конечно, ты не ребёнок. Я очень рад, что у тебя спала температура, но отбой в десять часов никто не отменял, так что смотри фильм, детка, — Хосок специально дразнится, чтобы вывести его ещё больше, и получает заслуженный удар в плечо, от которого лишь смеётся. Чонгён, надувшись, как шарик, молча ест попкорн и смотрит на экран. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Чимин, скорчившись в позе эмбриона, лежит на кровати, смотря на пол. Кажется, он разглядывает его со вчерашнего вечера? Уже выучил и запомнил каждую точку. Тэхён не ответил ни на одно его сообщения, и вообще, в последний раз в сети был вчера до встречи с Намджуном. Чимин не хочет ни есть, ни пить. От мыслей о еде в горле ком и тошнота. Единственное, что ему хочется — умереть. Он давно не чувствовал себя настолько плохо. И от этого состояния ему ещё хуже. Состояние, когда тебя тошнит от того, что тебе плохо, ты не знаешь, куда себя деть. Не знаешь, как поступить, чтобы всё исправить. Всё кажется таким бессмысленным. Тэхён не захотел его выслушать, дать слово, и теперь Чимин совершенно не понимает, как действовать дальше. Намджун своими действиями просто растоптал его. Тэхён — единственное, за что держался Чимин каждый день. Только он вызывал радость, искренние чувства, улыбку, смех. Без Тэхёна вся жизнь кажется такой ненужной. Нет ни малейшего представления, какой она будет без него. Чимин должен был сам рассказать раньше, и тогда, всё могло быть по-другому. Тогда бы Тэхён выслушал всё, повёл бы себя по-другому. Если бы.. Но Намджун вывернул всё так, как удобно ему. И теперь ничего не исправить. Он сломал Чимина четыре года назад, и вчера доломал окончательно. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤчетыре года назад Уроки в школе закончились, как и дополнительные занятия, хотя Чимин бы с удовольствием просидел ещё несколько часов за партой, лишь бы не возвращаться домой. Сослался бы, что у него выпускной класс, нужно готовиться к экзаменам и всё такое, не было бы никаких вопросов. Но если он задержится хотя бы на полчаса, Намджун как с цепи сорвётся и будет выедать мозг весь день. После смерти родителей Намджун стал невыносим. Его причины сдерживаться больше нет, а то, что он недолюбливает Чимина, омега знал с самого попадания в эту семью. Он никогда не понимал, зачем семье, у которой уже есть сын, ещё один. Еле передвигая по улице, омега черепашьими шагами ползёт домой. У гаража видит тачку, на которой обычно гоняет брат до работы и обратно. Она дома, значит, и он дома. К сожалению. Вздохнув, Чимин заходит внутрь, другого варианта нет. Намджун разговаривает по телефону, есть возможность проскочить в комнату незамеченным, туда альфа редко заходит, но как только наступает на ступеньку, старший выходит из кухни, кладя телефон на тумбу в прихожей. — Почему так долго? Где ты был? — грубо бросает старший, окинув брата взглядом, возвращаясь на кухню. — У меня были дополнительные занятия, — так же недовольно отвечает Чимин, остановившись возле арки, соединяющей комнаты. Омега смотрит, как брат делает бутерброды. — Дополнительные занятия? Это типа тех, что проводятся для поступления в универ? К чему они тебе? Думаешь, сможешь поступить? — насмехается, нарезая колбасу. — Я уверен. — Уверенность — это хорошо, но не в твоём случае. Таких никчёмных, как ты, никуда не берут. Разве что, мусор будешь собирать по улицам. — Любая работа хороша, если за неё платят, — Чимина оскорбляют его слова, и он из последних сдерживается, чтобы не нагрубить и не убежать в соплях в комнату. — Хороша, если за неё платят дохуя бабок, на которые ты можешь купить себе жратву, — альфа громко ставит тарелку с бутербродами на стол, отчего один из неё выпадает. — Ты никогда не работал, и думаешь, что тебе понравится горбатиться за копейки? Да ты через день после такой работы взвоешь, будешь ныть, что не хочешь. — Ты меня не знаешь! — повышает тон омега. Намджун делает шаг вперёд. — Я и не хочу знать тебя. Я вообще не хотел видеть тебя в нашей семье, — Намджун плюется словами, от которых до жути больно. — Родители взяли тебя из жалости, кучу времени возились с документами, чтобы забрать из детдома, в который тебя сдал твой же папаша. Сыночек мешал ему трахаться с богатыми альфами за деньги. Чимин не сдерживается, непроизвольно ударяя альфу по щеке с громким шлепком. Внутри разрывается сердце от боли. — Заткнись! — Твой папа был шлюхой, а мои родители всегда хотели большую семью, но по особым причинам не смогли родить больше детей. Я ненавижу тебя, Чимин. Если бы ты в тот день не пошёл на очередную вечеринку, и взял телефон с первого раза, родители бы не поехали тебя искать, не попали бы в аварию и были живы! Это всё из-за тебя! — Ким кричит на весь дом, Чимин боится крика, закрывает уши руками, пытаясь его перекричать, заглушить болезненные высказывания в свою сторону. — Хватит! Хватит! Я ни в чём не виноват! — омега прижимается к стене в истерике, закрывает глаза и боится их открыть, потому что придётся встретиться со взглядом Намджуна. — Ты жалкий и должен отвечать за свои поступки, — альфа усмехается, схватит брата за руку. — И поскольку мы не родные, это не будет считать неправильным. Чимин не осознаёт, что происходит. Понимание приходит, когда он оказывается прижатым лицом к столу, Намджун заламывает его руки за спину, и приспускает его штаны. Тогда Чимин всё понимает. Он брыкается, словно в него вселился демон, пытается вырваться, но из-за ужасного страха не может закричать. Как будто кто-то отрезал язык, парень онемел в страхе. Намджун применяя силу удерживает его, не давая возможности выбраться. В доме, кроме них, никого. Только юный Чимин и монстр Намджун, совершающий с ним нечто ужасное. Омега никогда бы не подумал, что брат способен на такое, но сейчас старший перещеголял самого себя. Всё тело пронзает жуткой болью, и тогда у Чимина получается закричать, но помощи ждать не от кого. Ему никто не поможет. Не в этот раз. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Чимин вернулся домой. Он уже не может здесь находиться, но Намджун запугал его до такой степени, что омега боится дышать без разрешения, не говоря о том, чтобы куда-то сбежать. Его всё равно найдут. Ким входит в дом, Намджуна нет и это его немного радует, но альфа вернется и всё будет по-старому. Нужно быть готовым, что старший захочет снять стресс с помощью младшего братика. Омега плетётся в свою комнату, бросая рюкзак у стола. День в университете выдался трудным. Единственное, за что Чимин может себя похвалить — у него получилось поступить туда, куда планировал. В лучший университет Сеула. Моральное состояние не позволяло нормально заниматься, но омега не мог ещё и сам продолжить ломать свою жизнь. Силы нашлись. Благодаря лучшему другу, который оказывал поддержку, не зная настоящей причины такого состояния. Просто стресс от экзаменов и всё такое, большее знать не надо. Будут проблемы. Чимин вздыхает, падает на кровать раскинув руки, наслаждается одиночеством. Ему это так необходимо, а ещё больше он нуждается в хорошем психологе, который поможет справиться с этим, но Намджун не позволит. Он не слышит, как старший возвращается, как хлопает входная дверь, лишь когда голос раздаётся на втором этаже, подрывается с постели, слыша своё сердцебиение и накатывающий страх. — Чимин, ты дома? — спрашивает старший, остановившись за дверью. Чимин тяжело дышит, соображая, что взять для самообороны. Он не хочет. Не хочет. Дверь открывается, альфа заходит. — Тяжело ответить? Спустись вниз, у меня серьёзный разговор, — он держит руки в карманах, но когда видит, что младший не сдвигается с места, подходит, хватая за руку. — Ты оглох? Чимин со всей силы втыкает циркуль в чужое плечо, отталкивая от себя. Рвётся к выходу, но Намджун, отошедший на пару шагов назад от неожиданности, за талию толкает обратно, омега падает на пол. Альфа вытаскивает циркуль, по белоснежной рубашке расплывается красное пятно. — Блять, рубашку испортил, — цокает, бросив инструмент на пол. — Совсем крыша поехала? Я жду тебя за столом, — покачав головой в недовольстве, уходит. И вот Чимин, словно заключённый, сидит за столом, не притронувшись к еде. — Не голоден? — удивлённо спрашивает Намджун. — Нет. — У меня нет времени, чтобы сюсюкаться с тобой, скажу сразу. Меня позвали в Америку и я собираюсь уехать, чтобы заняться собственным бизнесом. Наши пути с Хосоком давно начали расходиться, он тянет одеяло на себя, я на себя. Но пока я буду в Америке, ты должен кое-что сделать, — Намджун потирает кулак ладонью, смотря в разные углы комнаты. Чимин его внимательно слушает, хотя в душе безумно ликует. Ему хватило одной фразы: «..я собираюсь уехать». — Что ты должен сделать, Чимин? — альфа склоняет голову. — Я вотрусь в доверие к Тэхёну и украду всю информацию, которую только смогу достать. Всё будет сделано в чистом виде, — дословно повторяет омега, словно включили запись на телевизоре. Намджун тянется к своему телефону, лежащему на столе и убирает в карман. — Умничка, а пока ужинай, нельзя, чтобы еда пропадала. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤнаше время Чимин вышел из своих раздумий, услышав громкий крик на первом этаже. В голосе он узнал Тэхёна, и его поведение показалось странным. Омега, стерев капли слёз с щёк, поднялся с постели, подойдя к двери, которая резко открылась и показался пьяный Тэхён. Он выглядел не лучшим образом, видимо, выпил не одну бутылку, пока отсутствовал ночь и весь день. — Тт.. Тэхён? —тихо произнёс омега, он никогда не видел старшего в таком состоянии. Тэхён завалился на кровать, раскинув ноги. — Чё смотришь? Особое приглашение нужно? — альфа засмеялся. — Где ты был, Тэхён? Я столько писал тебе, я.. — Где я был? — приложив палец к губам, строит задумчивое лицо. — Я был в пабе, там пил, потом познакомился с каким-то омегой, мы разговорились, пошли в туалет и там.. — Молчи! — младший закрывает уши ладонями, чтобы не слышать продолжения. Не хочет знать, что было дальше. Они начинают ругаться на весь дом, когда Тэхён не собирается прекращать свои разговоры, которыми задевает Чимина. Говорит много плохих вещей, выливает, потому что пьяный и совсем не контролирует себя. Омега кричит, чтобы парень прекратил, но он его совсем не слышит. Хосок и Чонгён, находящиеся в соседней комнате, не смогли оставить это без внимания. — Заткнись, Тэхён! Я извинился перед тобой сто раз, но ты даже не хочешь выслушать меня! — тараторит Чимин, пытаясь быть услышанным. — Я услышал достаточно и никогда не думал, что такое дерьмо мне можешь подложить ты! Я доверял тебе, а ты просто сука, которая захотела нажиться за мой счёт, проваливай к своему брату! — Тэхён указывает на дверь. Чимин жадно глотает воздух, давится слезами. Он боялся услышать это, потому что придётся вернуться домой к тирану, но он прекрасно знал, что не сможет здесь больше остаться. Омега открывает шкаф, хватаясь за сумку, запихивает в неё свои вещи, пока Тэхён что-то бормочет себе под нос. — Чимин, прекрати, он не в себе, — Хосок заходит в комнату, пытаясь остановить Чимина от необдуманных действий. — Да пусть валит, дома его ждёт любимый брат. Не думаю теперь, что всё, что он мне рассказывал правда. Так ли с тобой плохо обращались? — усмехается, складывая руки на груди. Чимин подлетает к нему, ударяя по щеке. — Ты веришь словам Намджуна, которого презирал всё время, но не веришь моим словам. Словам человека, которого ты любишь! Омега срывается с места и бежит к лестнице, чтобы покинуть дом. Хосок пытается его остановить, у входной двери тащит обратно, но ничего не выходит. Чимин твёрдо решил, что уйдёт. Здесь ему больше не рады, а Тэхён не захочет видеть. Он не вернется к Намджуну, первое время поживёт у своего друга, пока будет решать, что делать дальше. Альфа возвращается в комнату брата. — Да пусть валит, — Тэ махнул рукой. — Блять, закрой свой рот, — Хосок вспыхивает, как новогодняя петарда, хватая младшего за воротник рубашки. — Ты проспишься и протрезвеешь, подумаешь над всем дерьмом, что ты вылил на него, не захотев выслушать, но если с Чимином что-нибудь случится, винить себя будешь ты, — небрежно отпустив, отчего Тэхён упал на кровать, Хосок покидает комнату. Берёт Чонгёна, стоящего в коридоре и заводит в спальню. Тэхён должен проспаться, в таком состоянии с ним нет смысла говорить. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Как только Чонгён выздоровел, он уговорил Хосока, чтобы тот разрешил ему пойти в школу, хотя альфа настаивал, чтобы он ещё немного отлежался дома. Но Чонгён был непоколебим, Хосок сдался под напором. Урок физкультуры немного подкосил состояние омеги, он почувствовал недомогание и лёгкое головокружение, но физрук был одним из тех учителей, которые считаются самыми классными в школе, поэтому позволил омеге отсидеться на лавочке оставшееся время. Чонгён с Чонгуком, Сонхуном и Джеем вышли на улицу, чтобы посидеть на лавочке, прежде, чем каждый разойдётся по своим делам. — Может ты теперь объяснишь, Чонгён, зачем просил меня каждый раз прикрывать тебя перед Чонгуком? — Сонхун складывает руки на груди, серьёзно смотря на друга, а через секунду получает удар в плечо от Джея. — Не тупи, у него появился бойфренд! — цокает, закатывая глаза Джей. — Да? И ты не хотел, чтобы наш Чонгук-и знал об этом? — Сонхун натягивает ухмылку, хитро смотря. — Отвалите, — Гук махнул рукой, протянув руки вдоль спинки лавочки. — Лучше давайте о другом. — Например о том, почему Сонхва тебя сегодня весь день взглядом прожигал, — Чонгён с интересом облизывает губы, когда поворачивается к брату. Чонгук брезгливо морщится, намекая, что это пустяк. — Из-за своей болезни ты многое пропустил, — Сонхун подмигнул. — Чонгук заступился в начале недели за Сокджина, и теперь Сонхва готовит месть, — Джей усмехается, прыснув от смеха. — Он скорее обосрётся, чем что-то придумает, — Чонгук не боится Сонхва. Жалкий сынок богатых родителей. — Ну, если что, мы готовы за тебя впрягаться, — Джей показывает поддерживающий жест, сомкнув пальцы в кулак. Они с Сонхуном уходят, так как пора возвращаться домой, а Чонгук с Чонгёном остаются сидеть. Второго должен забрать Хосок, чтобы младший не добирался на такси, а первому дома нечего делать. На работу выходит только на следующей неделе, а мастер-класс по танцам начинается в шесть вечера. До этого времени Гук совершенно свободен. — Значит ты заступился за Сокджина? — омега довольно улыбается, посмотрев на брата с хитростью. — Мило. Кто-то говорил, что Сокджин ему совсем не нравится. — Я заступился, потому что он хороший учитель, — альфа пожал плечами. — Ну, конечно, ты ведь у нас всегда заступаешься за хорошеньких молодых учителей, — Гён хихикает. — Он тебе нравится? Только честно. Чонгук молчит. Неловкий вопрос, и он не знает, как на него отвечать. Разве это не странно, что он чувствует симпатию к своему учителю? Это ведь глупо. Чонгук не рождён для таких чувств. — Я не знаю, это всё не для меня. Я не верю в любовь, — он наклоняется, опираясь локтями о колени, с которых свисают руки и смотрит на асфальт. — Чонгук, если ты влюблён, это прекрасно. В любви нет ничего плохого. Прекрати бегать от своих чувств и эмоций. Тебе пора перестать думать о других, пора жить для себя. Ты молод и горяч, не бойся осуждения, близкие люди всегда поймут и поддержат, — голос брата успокаивает и внушает доверие. Чонгён наклоняется, обнимая его за плечи. — Я тебя не понял, не поддержал. — Я скрывал, у тебя были причины, но мы помирились и всё поняли. Поговори с Сокджином об этом, тебе лучше всё прояснить сейчас, пока не переросло во что-то большее, если не взаимно, — омега прижимается щекой к плечу брата, вдыхая изученный аромат глинтвейна. — Я тебя всегда поддержу, даже если весь мир будет против тебя. — Прости меня, Гён. Ты всегда можешь положиться на меня, — Чонгук находит его ладошку, прижавшись губами к тыльной стороне и оставив поцелуй. — Я люблю тебя. — И я люблю тебя, — младший улыбается как дурачок, но он рад, что отношения с братом наконец-то нормализовались. На телефон пришло сообщение от Хосока, который подъехал и ждёт его у ворот. — Мне уже пора, нам на днях сходить бы к родителям. — Сходим. Давай, иди, не задерживайся. Чонгук получает легкий чмок в щёку, и смотрит, как брат идёт к чёрному бмв, садится внутрь и машина уезжает. Он так рано повзрослел и вылетел из гнезда. Слишком рано. Альфа натягивает рюкзак на плечо, встаёт, не спеша шагая в сторону квартиры Сокджина. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Возвращаясь в квартиру, Чонгук ещё на первом этаже услышал чьи-то голоса о чём-то спорящие. Один не хочет впускать другого, а второй пытается вломиться несмотря на отказ. И только когда альфе предстоит пересечь последний этаж, он понимает, что это Джин и Намджун. Чон ускоряется, перед ним открывается картина: омега, пытающийся захлопнуть дверь, всячески отталкивает настырного альфу, что подставил ногу и не даёт этого сделать. — Я сказал, уходи, Намджун, я вызову полицию, — голос Сокджина уже схож больше с мольбой, чем с уверенностью. — Я уйду, когда мы поговорим, — рычит Ким, хватаясь за ручку и силой потянув дверь на себя, отчего Джин практически мешком валится из квартиры. — Нам не о чем разговаривать! — омега повышает голос, срываясь на крик. Нервы на пределе. Чонгук вмешивается, помогает ему выровняться и злобно смотрит на Намджуна. Зачем он пришёл? В последнее время он постоянно пытается всячески задеть Сокджина ради забавы. Только весело будет одному ему. Это не поступок настоящего мужчины. — Тебе же сказали, чтобы ты проваливал, или нужно как-то по-особенному объяснить? — гневно произносит Чонгук, призывая старшего зайти домой, а сам бросает рюкзак в прихожей. — А ты в защитники заделался? Живёте вместе? — Намджун усмехается. — Какая тебе разница, Намджун? — Сокджин выглядывает из-за плеча Чонгука, но тот лишь снова закрывает своим телом. — Нет, пришёл на дополнительные занятия. Вопросы? — Ну так и занимайся, в дела взрослых не влезай, не дорос ещё. Намджун делает шаг в сторону открытой двери, чтобы войти, но Чонгук со всей силы отталкивает его обратно. Наблюдающий за всем Сокджин, покрывается мурашками, вздрагивая на месте. По озверевшему взгляду старшего альфы понятно, что он недоволен и не ожидал такого поведения, ведь привык, что в первую очередь боятся его. Он подается вперёд, Чонгуку чудом удается заломить его руку за спину, чтобы у Кима не было возможности оказать сопротивление, и вместе с ним спускается по лестнице к выходу из жилого здания. Сокджин, испугавшийся не на шутку, прикрывает дверь и идёт на кухню, наливает в стакан воды, садится за стол и ждёт, когда вернётся Чонгук. Было бы правильно пойти за ним, чтобы предотвратить драку, но он так сильно испугался, что не решается выйти из квартиры. Плохое обращение Намджуна с ним вгрызается воспоминаниями в голову. Стоило больших усилий, чтобы отделаться от этого, и омега не хочет, чтобы это вновь вернулось. Вскоре Чонгук возвращается, отряхивая футболку. Побоев не видно, ни разбитой губы, брови, ничего. Сокджин подлетает к нему, хватается ладонями за лицо, пристально рассматривая. — Что он с тобой сделал? — Ничего, мы просто поговорили, — усмехается Гук, аккуратно отстраняясь. Он уходит в ванную, чтобы вымыть руки, а потом вкусно покушать, Сокджина сейчас нужно отвлечь и успокоить, но выйдя обратно, видит, как омега сидит за столом, вытирая слёзы. — Ты чего? — альфа присаживается перед ним на корточки, взяв ладошку в руку. — Из-за Намджуна так расстроился? Он просто идиот, не стоит твоих слёз. — Он снова начинает меня преследовать, мне это не нравится. Я ясно дал понять, что не желаю иметь с ним ничего общего, зачем так вести себя? — проговаривает омега, громко вздохнув, чтобы сдержать накатывающий поток слёз. — Ну, не всем дано быть умными людьми. Не плачь, — Чонгук целует его в ладошку, надеясь, что улыбка сможет немного подействовать. — Если бы ты не пришёл, он бы точно ворвался в квартиру. — Но я же пришёл, — усмехнувшись, младший касается губами чужой коленки, отчего Сокджин снова покрывается мурашками, но уже по другой причине. — Как ты вообще оказался дома раньше меня? У тебя ведь ещё уроки. — Соседи позвонили и сказали, что в квартиру кто-то ломится. Я отпросился, пришёл, а здесь Намджун, — омега отстраняет его от себя, достаёт из шкафа полотенце, чтобы смыть с себя сегодняшний день. — А ломился Намджун, ну конечно, — хмыкнув, Чон выпрямляется, сложив руки на груди. Он только сейчас понимает, что запах Сокджина стал намного ярче. Ярче, чем в выходные на озере. — У тебя.. Запах усилился, потому что.. — Потому что это мои дела, молодой человек. Я выпил подавитель, так что, держи себя в руках, — старший посмеивается, закидывая полотенце на плечо. — Я? — раскрыв рот в удивлении, указывает на себя. — Я не животное! И не нападаю на омег, у которых течка. Даже с этими таблетками, я чувствую твой запах, но.. — Сокджин прерывает его. — Чонгук! — произносит на повышенном тоне. — Займись ужином, сегодня твоя очередь готовить. Недовольно посмотрев, омега скрывается за дверью ванной комнаты, а Чонгук, думая, что сказал глупость, открывает холодильник, чешет затылок и начинает нервничать. — Если бы я умел это делать.. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Поставив вторую тарелку на стол с рамёном, Чонгук довольно улыбается, потому что впервые приготовил сам. Правда ещё не знает, вкусно ли, но надеется, что да. Сокджин до сих пор не вышел из душа, но сказал, что скоро. Альфа садится на стул, достаёт телефон и находит переписку с братом, в новых сообщениях Чонгён делится сделанной домашкой по литературе. Как никогда кстати. Чонгук погружается в листание новостной ленты, и не замечает, как омега выходит из ванной. — Мм, как вкусно пахнет, — блаженно тянет старший, но резко замолкает, охая, когда полотенце спадает, оставляя его нагим. Чонгук, как раз в этот момент, поднимает голову, в удивлении отворачивается, а после решает своим долгом помочь ему. Подбегает, поднимая полотенце с пола, и пытается прикрыть Сокджина, тараторя, что совершенно ничего не видел. Ким пытается выхватить из его рук полотенце, но получается совсем плохо. Кое-как прикрывшись, омега покрывается румянцем, глядя в глаза Чонгуку. — Я ничего не видел, — в который раз повторяет Гук, невесомо держа руки на чужой талии так, что тот и не чувствует. Он не один раз видел Сокджина вышедшего из ванной, но обычно он был уже в одежде, а сейчас оголённые ключицы так и призывают впиться в них губами. Альфа облизывает свои губы, не сводя взгляда с размеренно вздымающихся песочных плеч. Не сдерживаясь и не стесняясь, Чонгук впивается в чужие губы, подцепляет своими и жадно сминает одну за другой, словно ему дали кое-что невероятно вкусное. Сокджин невероятный. И очень вкусный. Особенно сейчас. Омега подаётся навстречу, неуверенно кладя ладони на широкие плечи, и мажет кончиком языка по губам, смакуя пьянящий вкус глинтвейна. Кажется, они снова целуются, но осознание приходит не сразу. Нельзя заниматься таким со своим учеником, но если об этом никто не узнает? Сокджин отстраняет младшего от себя, смущённо опустив взгляд в пол, а Чонгук не понимает, почему не может встретиться с прекрасными глазами, в которых отражается вся вселенная. — Это неправильно, — шепчет старший, придерживая полотенце на груди, которое снова вот-вот упадёт. — Мы не маленькие дети, чтобы нам говорили, что правильно, а что нет, — уверенно отвечает Чонгук, рывком откидывая полотенце в сторону. Приподнимает Сокджина за талию, и придерживает под бёдрами, как самое настоящее сокровище, ему он не позволит упасть. Старший крепко обвивает поясницу ногами, позволяя своему члену тереться меж их животами об ткань чонгуковой футболки. Он так и не переоделся после прихода домой. — Чонгук.. Тихо шепчет омега, опаляя тёплым дыханием чуть покрасневшие губы альфы, обвивая руками шею. Ему нравится находиться в такой близости. Он давно неравнодушен к Чонгуку, но это так неправильно. Влюбиться в своего ученика. Сокджину было тяжело признаться в этом самому себе, не говоря о ком-то чужом. Но это его реальность. — Ты хочешь? — развернувшись в сторону кровати, Чонгук для удобства укладывает одну руку на талию, а второй поглаживает нежное бедро, подушечками пальцев шагая к внутренней стороне. От этого у Сокджина внутри скручивается приятный узел, тянущий вниз. И если бы не подавители, то сейчас он бы сорвал с Чонгука всю одежду, занявшись самым горячим сексом. — Хочу. Чону больше ничего не надо, чтобы начать действовать увереннее и не бояться сделать что-то не так, хотя он в любом случае будет бояться за отсутствием опыта. Он укладывает Сокджина на мягкую постель очень аккуратно, словно боится, что кровать под ним исчезнет. Старший предвкушает увидеть тело, которое вызывает в нём не меньше эмоций, чем сам Чонгук. Прикусывает губу, приподнявшись на локтях, наблюдает, как младший снимает футболку, отбрасывая в сторону, а следом летят потёртые джинсы. Он нависает над Сокджином, вновь пробуя губы на вкус. Сладкие, с привкусом винограда, слегка потрескавшиеся от ветра. Старший очерчивает накаченное тело ладонями, цепляет соски, играя пальцами, отчего Чонгук издаёт громкий вздох. Для него это новые ощущения, несравнимые ни с чем, и ему так много предстоит узнать. Но он старается не показывать своей неуверенности и неопытности, настоящие альфы себя так не ведут. Однако у каждого альфы случается первый раз. Сплетаясь с чужим языком, Сокджин вырисовывает причудливые узоры, зарываясь пальцами в шелковистых волосах, оттягивает у корней, но рассчитывает силу, чтобы не сделать больно. Дурманящий поцелуй, сшибающий напрочь здравый смысл. Хочется забыться, раствориться. Чонгук спускается поцелуями к шее, покрывает каждый миллиметр, не оставляет без внимания ключицы, и зацеловывает грудь влажными следами. Сокджин выгибается под ним в пояснице, требуя большего, хочется поскорее приступить к делу, и не тратить времени на прелюдии. Он ведёт пальцами от груди до пупка и ниже, подцепляет резинку чужого нижнего белья, оттягивая вниз, освобождает возбужденный член Чонгука внушительных размеров, и довольно облизывается, как кот, увидевший сметану. Выбравшись из-под младшего, тянется к тумбочке, доставая презерватив и баночку смазки, припасенные, как раз для таких случаев. Чонгук выгибает брови в удивление, но Сокджин прикладывает указательный палец к его губе, призывая задать все вопросы после. Омега подползает ближе подобно кошке, наклоняется, обвивая тонкими пальцами покрасневшую головку, размазывает сочащийся предэякулят. В очередной раз облизав губы, касается головки, облизывая языком. Чонгук от неожиданности вздрагивает, не зная, как себя правильно вести, но Сокджин уже переключил своё внимание на половой орган, и ему всё равно, как выглядит младший. Он вбирает наполовину, медленно посасывая, проходится языком по венкам, не задевая зубами, чтобы не вызвать неприятных ощущений. И пока Ким занят своим делом, выпячивает задницу так, что можно позавидовать его гибкости. Чонгук уже слюной истекает от привлекательного вида, желая как можно скорее оказаться внутри. Добившись первого стона из уст альфы, Сокджин отстраняется с довольной ухмылкой, вытирая уголки губ подушечками пальцев. Протягивает Чонгуку презерватив, выдавливая себе на ладонь смазку для разогрева. — Разберёшься? — подразнивая, омега указывает на презерватив, который Чонгук ловко извлекает и начинает раскатывать по члену. Альфа закатывает глаза, хмыкнув, и когда тянется за смазкой, то старший отталкивает его, собственноручно хватаясь за член, проводя несколько раз ладонью по всей длине. После всех деяний, омега ложится на спину, шире раздвигая ноги. Чонгук немного теряется, подползая ближе. Сейчас ему предстоит руководствоваться ощущениями старшего, чтобы довести его до ручки. Альфа подставляет головку проходу, но вспоминает, что, возможно, стоит заняться для начала растягиванием, но Сокджин пресекает это действие. — Я подготовился, — произносит немного смущённо, прикусив нижнюю губу и отведя взгляд в сторону окна. Не хочет объяснять, как и зачем, это лишняя информация. Обняв чужие подтянутые бёдра, Чонгук проталкивает член ровно наполовину, наслаждаясь, как он скользит между узких, влажных и горячих стеночек. Сокджин громко вздыхает, всё же размеры альфы не сравнятся с пальцами, и к ним стоит привыкнуть. Младший выжидает, ведь не хочет сделать больно, и когда омега сам начинает подаваться попкой навстречу, медленно двигается, постепенно толкаясь до основания. Со временем неловкость исчезает, Чонгук держится молодцом, наслаждаясь прерывистыми вздохами и стонами. Сам хмурится от капли наслаждения, расползающейся по телу. Толчки становятся более быстрыми, уверенными, даже с ноткой грубости. Сокджин вцепился пальцами в чужие кисти рук, желая получить большего. Чонгук всё делает правильно, старшему безумно нравится и приятно, он даже немного удивлён, что младший очень быстро нашёл нужную точку, попадает по ней головкой, вызывая непередаваемые ощущения, сливаясь в единое целое. Чонгуку не верится, что всё это происходит именно с ним. Ему казалось, что в жизни никогда не появится человека, с которым ему было бы так хорошо. Он считал, что обязан посвятить жизнь опеке над братом, но тот первый выпорхнул из гнезда навстречу взрослой жизни. С партнёром намного старше, чем он сам. Быть может, и Чонгуку пора подумать о себе? Он впервые в жизни испытывает подобные эмоции, и от этого сносит крышу. Альфа наклоняется, нависая над омегой, покрывает его лицо поцелуями. Сокджин довольно улыбается, получая ласку, и старается сдерживать громкие стоны, потому что до безумия не любит быть шумным, но Чонгуку он нравится любым. Толчки сменяются на быстрые, Гук больше не может сдерживаться, отдаваясь моменту и Сокджину. Ким тянется ладонью к своему члену, обхватывает пальцами и надрачивает, в более медленном темпе, чтобы не вызвать неприятных ощущений, и спустя несколько минут с громким вздохом, с дрожью в теле, выгнувшись в спине, изливается в свою же ладонь. Чонгук, чтобы предотвратить нежелательные последствия, выходит, и проделывает те же действия, что и старший перед этим, излившись в презерватив. Невероятно. И так ново. Пытаясь отдышаться, альфа прикрывает глаза теряясь в реальности. Сокджин зарывается пальцами в своих волосах, полностью расслабившись. Это так выматывает, но так прекрасно и не сравнится ни с чем. Чонгук исчезает в ванной комнате на несколько минут, а возвратившись, падает на постель, притягивая омегу к себе. Целует в висок, прикрывая оголённые тела одеялом, хотя в комнате и без того душно. — Это было.. — Чон пытается подобрать правильные слова, не хочет показаться каким-то дурачком, и он уж точно не пожалеет о содеянном, но вот насчет Сокджина не уверен. — Прекрасно, — дополняет Ким. Тем самым успокаивая Чонгука. Они лежат в тишине около получаса, уже начиная проваливаться в сон, но внезапный звонок в столь позднее время заставляет очнуться. Гук вынужден покинуть тёплую постель, чтобы найти мобильный, валяющийся непонятно где, и когда находит, видит, что звонит Чонгён. — Да? — Чонгук, родители мертвы. Чонгук немедля отключается и начинает в спешке собираться. Чонгён уже едет в родительскую квартиру. Альфа коротко говорит Сокджину, что произошло, и тот, не заставляя себя ждать, едет с ним. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Намджун поднимается на нужный этаж, держа в одной руке сумку, а во второй отмычку. Бесшумно расправляется с замком в двери, проникая в квартиру, из которой час назад уехали Сокджин с Чонгуком. Посвистывая, альфа достаёт маленькую камеру, думая, куда бы её поставить, чтобы было незаметно, и когда находит, устанавливает, точно так же бесшумно покидая квартиру.