dirty addiction

Чонгук вылезает из такси, придерживая дверцу для Джина, спешившего за ним. У входа в подъезд их встречает скорая помощь, выносящая два тела в чёрных мешках. Внутри альфы всё холодеет, а мозг не хочет верить в происходящее, это всё какой-то страшный сон, неудачная шутка. Они поднимаются в квартиру, дверь открыта, доносятся голоса, в них Чонгук узнает брата и Хосока, и кто-то незнакомый. Полицейский. Их машину Чон и не заметил, потому что перед глазами пелена. — То есть, на момент убийства Вас здесь не было? — спрашивает мужчина в форме, держа в руке блокнот, а в другой ручку, делает пометки. — Нет. Я был дома у своего молодого человека. Соседи позвонили. Сначала они слышали крики, а потом не могли достучаться, но у них есть запасной ключ, очень давно его дали родители, когда мы были маленькими, они и нашли их, — шмыгая носом, и обнимая плечи руками, произносит Чонгён, смотря на отпечатки крови на полу. — Ваши родители не могли сделать друг с другом, потому что на момент смерти второго, первый уже был мёртв. Мы ещё поговорим с Вашими соседями, но, вероятно, это убийство, — полицейский поджимает губы, черканув последнюю строку. — Они сказали, что видели двух мужчин, которые наведались позавчера вечером, они столько пролежали? Это.. — Чонгён не сдерживается, голос дрожит, из глаз льются слёзы. Хосок обнимает его, поглаживая по спине и старается немного успокоить, чтобы омега мог отвечать на вопросы. — Может быть, и два. Нам предстоит это выяснить, — мужчина уходит к своим сотрудникам, обмениваясь фразами. Джин слегка подталкивает Чонгука вперёд, чтобы он подошёл к брату, но Чонгук, словно приклеился к полу. Тяжело это осознавать, даже если не любил родителей. Альфа много раз представлял, как они останутся без них, но всегда это было лишь на грани фантазии, а теперь реальность. — Чонгён, — всё же старший подходит к брату, тот сразу крепко обнимает. Они остались вдвоём. — Полиция уже поговорила с ним, тела увезли в морг, — ставит в известность Хосок, засунув руки в карманы. Джин лишь молча стоит рядом. — Их.. Как их убили? — Чонгук поднимает взгляд. — Ты уверен, что хочешь знать? Чонгён успел увидеть, к сожалению, зрелище не из приятных, — Хосок морщится, качнув головой. И правда, такое не пожелаешь никому увидеть даже по телевизору. Они приехали, когда полиция уже была здесь, приехала скорая, омега увидел всё своими глазами и у него случилась истерика. Пришлось дать успокоительное, чтобы не мешал работе. — Да, — твердо ответил Гук. — Вашему отцу перерезали горло, плюс на его теле нашли несколько ожогов, а папу задушили. На его шее остался явный след, — поджав губы, Хосок отходит чуть в сторону, давая братьям побыть вместе. Всё-таки, Чонгук для Чонгёна намного ближе. — Я не верю, Чонгук, — бурчит про себя омега, смотря на брата заплаканными глазами, а Чонгук стоит столбом, смотря на засохшую лужицу крови. Вероятно, там и истекал кровью их отец. — Нам нужно будет организовать похороны. — Я этим займусь, не стоит вам с Чонгёном тратить на это время, — убрав руки за спину, отвечает Хосок за Чонгёна. Чонгук, глянув на него, лишь кивает. Ему всё равно, денег нет на организацию, а нужна немалая сумма. Ему не успеть заработать такую в кафе, работая официантом. Полиция просит всех покинуть квартиру, говоря, что следствие будет вестись и вскоре они во всём разберутся, но Хосок знает, что нет. Подозревает, что дело здесь нечисто, и просто так люди, не связанные с криминалом, не умирают убитыми. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤспустя полтора месяца Чонгук стоит у светофора на пешеходном переходе, держит возле уха телефон, а в другой руке краску, купленную специально для ремонта, который он сейчас делает в родительской квартире. Хосок договорился, чтобы к близнецам не было особого внимания от органов опеки, и те могли спокойно продолжать жить своей жизнью. Оставалось полтора месяца до окончания учебного года и выпускных экзаменов, но голова у альфы забита совершенно другим. Как и где заработать побольше денег, чтобы поскорее сделать ремонт, съехать от Джина, чтобы не смущать его своим присутствием, ну, и по возможности, забрать его с собой в квартиру побольше. Чонгук перенёс смерть родителей намного легче, для него они были чужими людьми, не давшими ничего хорошего. Чонгён же ходил подавленным первую неделю, но он всегда был намного сентиментальнее, однако Гук ничего не говорил и дал ему пережить эту потерю. Омега мягкий и с этим ничего не поделаешь. Родители есть родители. Дело об их смерти закрыли по непонятным причинам. Просто в один день братья пришли, а им сказали, что всё выяснилось, но конкретно не сказали. Наверное, тот, кто это сделал и решил замести следы. Сначала оставил тела на видном месте, а потом отвалил бабки, чтобы избавиться от улик. Но у близнецов нет финансов и знаний, чтобы продолжить расследование самим, а Хосока Гён не захотел вмешивать, и так слишком много чего делает для него. Пока омега отсиживает, как заключённый, уроки в школе, Чонгук переходит дорогу, продолжая идти прямо к своему подъезду, тараторит по телефону с Сокджином, у которого уже закончились занятия на сегодня. Старший забежит домой взять рабочие вещи, и сразу приедет к Чонгуку, чтобы помочь покрасить стены в цвет слоновой кости. Краска, конечно, намного дешевле той, что должна быть, но от настоящей роскоши не отличишь, уж Сокджин в этом кое-что понимает. Говоря о работе, то Хосок так и не выяснил, в чём проблема производимой продукции. Всё чисто, нет никаких отклонений от нормы, альфа не понимает. Уже весь извёлся, и вроде бы, не тупой, но не понимает. Юнги ходит сам не свой, весь дёрганый, задумчивый, особо не помогает. Чон было подумал дать ему пару выходных, но тот с криком и грубостью отказался. Такое странное поведение, которому не находится объяснения. Хосок подумывает, что у омеги появился кто-то и они испытывают трудности в отношениях, но Юнги постоянно рядом с ним в офисе, поэтому, этот вариант отпадает сам собой. Хосок предлагал Чонгуку вернуться работать к нему, платил бы большую зарплату, чем до этого. Чонгён бы ни о чем не узнал, а альфе очень сильно нужны дополнительные руки. Джей ушёл, потому что надоело, а остальным он не доверяет так сильно, как Чонгуку, но младший отказался. Не хочет врать брату, и не одобряет враньё Хосока, но это не его дело и в их отношения лезть не будет. Уже давно усвоил урок, что Чонгён слишком сильно привязан или влюблён в старшего, что ничего не замечает. Великий и слепой. Деньги, конечно, не помешали бы, но никакие купюры не исправят испорченных отношений с братом. Ставя краску на пол, Чонгук проходит вглубь комнаты, упирается руками в бока и осматривает объект работы. Придётся немало времени потратить, чтобы здесь всё покрасить, обклеить, вымыть. Хосок оплатил рабочих, чтобы те выровняли стены и всю ту работу, на которую у близнецов не хватит ума и навыков, сказав, что это доля Чонгёна, а остальное Чонгук будет делать сам. Такой вариант в принципе всех устроил. Но как только альфа подходит, чтобы забрать небольшое ведёрко, в двери появляется Чонгён, бросает рюкзак на пол и подлетает к брату, хватаясь за это же ведёрко. — Тебе голову надуло, пока шёл? В чём дело? — хмурится Гук, выдёргивая краску из рук брата и ставит ближе у стены, которую сегодня будет красить. Омега улыбается как дурачок, поглядывая на него. — Что? — вновь переспрашивает, но уже грубее. — Когда ты мне расскажешь, что между тобой и Сокджином? — Гён наклоняется, заглядывая в глаза брата, тыкнув указательным пальцем по его нахмуренным бровям, отчего тот замотал головой. — Между нами? Ничего, он мой друг, я его, — пожимает плечами. — Друзья не раздевают друг друга взглядом, а ещё от него исходит твой запах, Чонгу, — улыбка Чонгёна становится шире, и пока Гук ходит по квартире, он ходит за ним попятам. — У вас что-то было? Альфа молчит. Они не разговаривали об этом, да и как-то неловко рассказывать о сексе своему брату. Хоть они всегда и обсуждали любые темы, эта кажется какой-то запретной. — Чонгу-уу-ук, — тянет омега, забирая у брата малярный валик, которым он собирается красить стены, а его губы, до этого свёрнутые в трубочку, принимают естественный вид. — Что? — Ты стесняешься о таком говорить со мной? Чонгук вздыхает. — Было. Это всё? — отвечает старший, чтобы брат наконец-то отвалил с этими расспросами, но Чонгён заводится лишь больше. — И..? Вы вместе? — Нет, — альфа наливает краску в поддон, после чего выхватывает свой инструмент, вернув в свои владения, и набирает немного консистенции, размазывая по стене. — Пресеку твои дальнейшие вопросы. Мы об этом не говорили, не думаю, что Сокджину я нужен, тогда у него была течка и это не больше, чем порыв. Чонгён поджимает губы, не зная, что сказать. Он не подумал, что мог задеть брата вопросами, но он был бы очень рад, если бы у него появилась пара. Наконец-то. Наверное, Чонгуку просто нужно дать толчок, чтобы разговор об отношениях с Сокджином состоялся. Позади них слышится шуршание, омега пришёл в джинсовом комбинезоне и белой футболке. Вещи выглядят дорогими. Чонгук его осматривает, закатив глаза. Модник, даже когда нужно пахать, и не факт, что останешься чистым. — О чём не говорили? Простите, я краем уха услышал ваш разговор, когда поднимался, — и это единственное, что Сокджин услышал. Чонгук ничего не отвечает, а Чонгён прочищает горло, подходит к столу, где лежат ещё несколько валиков, и берёт два. Для себя и Джина. — Не говорили о том, какую мебель сюда покупать, я думаю, что не дорогую, но качественную. У Хосока же свои мебельные магазины, думаю, там можно что-то найти, да и с хорошей скидкой. Я договорюсь, — подмигнув, он тихо хихикает, а брат хмыкает. — Хосок у нас вместо папочки. Всем обеспечивает, но, пожалуйста, не надо рассказывать, как ты с ним договоришься, — Чонгук кривится, для него это очень отвратительно, а в голове невольно появляется представление, хочешь или не хочешь. — Да я язык имел в виду, — фыркает Гён, начиная красить стену. Сокджин хихикает, толкая Гука в бок. — Ну, языком много чего делать можно, — подначивает Ким. Чонгён краснеет, ещё громче возмущаясь. — Да я о поговорить с ним! — грозно топает ногой, дуя губы, словно маленький ребёнок. Сокджин с Чонгуком смеются, но вскоре в квартире становится очень тихо, ведь каждый из них погружается в работу. Нужно сделать ремонт, как можно скорее, и не затягивать на долгие годы, месяцы. Чонгук даже подумывает, что когда поклеят обои в комнатах, всё докрасят, то переедет, не дожидаясь конца. Приобретёт себе матрас, холодильник есть, пусть и не самый новый, ванная комната тоже, а когда живёшь и дело быстрее идёт. Сокджин с его мыслями, конечно, не согласен, но больше он не может отговаривать младшего. Причин нет. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Тэхён с хрипом раскрывает глаза, глядя в потолок, шлёпает ладонью себя по лбу, зачёсывая волосы назад. Голова раскалывается, в области висков всё сжимается спазмами. Альфа привстаёт, спуская ноги на пол, присаживается и тяжело вздыхает. Глядя на пол, понимает, что находится не у себя дома. Осматривает комнату — чужая. Рука сама тянется к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке. Время шесть часов вечера, из другой комнаты доносится шум, то ли посудой стучат, то ли вода шумит, и всё так ужасно давит на виски. Чон провёл очередное время с омегой, знакомство с которым произошло в баре, и, вероятно, даже точно, после они поехали домой к этому самому омеге, переспали, и сейчас Тэхён сидит на его кровати. Он не помнит, как тот выглядит, как зовут, сколько лет, он ничего не помнит. Мимолётная половая связь, ни к чему не приводящая. Тэхён пошёл по скользкой дорожке, выпивка, секс, прогулы пар. Не хочется ничего и ни с кем, но за месяц он вошёл во вкус и какой смысл теперь отказываться? С Чимином он не виделся, не говорил, в универе не пересекался. То Тэхёна не было, то самого Чимина. Он постоянно думает о нём, о том, чтобы позвонить, но в воспоминаниях сразу же всплывают слова Намджуна, враньё Чимина, боль. Чтобы заглушить её, Тэхён едет в бар и дальше как в тумане. Не к этому он стремился, но получается, как есть. Альфа поднимается на ноги, пошатываясь, потому что в глазах потемнело, а в ушах зазвенело. Находит свои вещи, одевается и выходит из комнаты, сталкиваясь в коридоре с омегой. Миловидный парень, явно младше, может, курс первый, а может и в школе ещё учится. Собственно, разницы нет. — Ты наконец-то проснулся, как насчёт ужина со мной? — омега улыбается, открывая путь на кухню. Тэхён бросает взгляд на накрытый стол, и переключается на омегу. — Нет, мне нужно ехать. Тэхён подлетает к вешалке, обувается, сразу же вылетая из квартиры, перед этим бросив: «я позвоню». Но, конечно же, он не позвонит. В кармане нащупывает ключи от своей тачки, припаркованной под окном. Удивительно, как в состоянии опьянения он сюда доехал. Не помнит каждый раз, и так же удивительно, что его никто не остановил, не поймал. Хотя, может быть, Хосоку уже пришли парочка штрафов, о которых старший не сказал. Прыгнув в авто, заводит, трогаясь с места. Сейчас Тэхён, как всегда, поедет домой, чтобы принять душ и скинуть грязную одежду, а потом подумает, чем ему заняться. Хорошо было бы завтра появиться в универе, а для этого нужно подготовиться. Этим и займётся. Проверяя время на телефоне, альфа видел сообщения от Хосока. Сжимая пальцами левой руки руль, останавливается на светофоре, решая, что сейчас самое время посмотреть, что же Хо там понаписал. Заходит в диалог, вздыхая от гневных сообщений. Вернётся домой, и ждёт его серьёзный разговор. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Альфа хочет незаметно проскользнуть в свою комнату, а потом точно так же убраться из дома, тем самым избежав встречи с Хосоком, но как только его нога наступает на первую ступеньку, кто-то хватает за воротник, потянув обратно. Тэхён хочет выкрикнуть, чтобы отпустили, но встречается с разгневанным взглядом брата. — Что? — огрызается Тэхён, нахмурившись. — На кухню, — строго произносит Хосок, уходя первым. Младшему ничего не остаётся как пойти за ним. И вот они сидят за столом в полной тишине, съедая друг друга взглядами. — Ты меня позвал поиграть с тобой в гляделки? У меня много других интересных дел, — хмыкнув, младший альфа кладёт руку на гладкую поверхность стола, поднимаясь. — Сидеть, — одним словом Хосок пресекает все действия. — Интересных дел? Это каких? Побухать и потрахаться? — Эти одни из них, — самодовольно улыбаясь, положительно качает головой словно в замедленной съёмке. — Мне уже из твоего универа звонят и жалуются на твою посещаемость. Тебе пять лет? Я что, твой отец, чтобы решать за тебя проблемы? За прогулы отчисляют, ты думаешь, у меня дел больше нет, как бегать в твой деканат, платить деньги, чтобы тебя не тронули? — старший Чон звучит слишком спокойно, хотя подобное обычным тоном и не произнесёшь, но от этой спокойности только страшнее. Уж лучше бы он орал. — Ты совсем ебанулся? Мне напомнить тебе, кто ты такой? — А кто я такой? Младший брат Чон Хосока. — Именно, ты мой брат, поэтому не порть мою репутацию. Прекрати шляться по всяким омегам, не хватало, чтобы ты ещё какую-нибудь заразу подцепил, — цокнув, Хосок с отвращением отворачивает голову в сторону. — Зараза, которую я подцепил, уже здесь не живёт, к счастью, — стыдно так говорить и думать о Чимине, но Тэхён это сделал. — Ты с ним так и не говорил? Сколько можно тянуть, ты что, маленький ребёнок? — альфа удивлённо вскинул брови. — Говорить о чём? Чимин будет оправдываться, а мне это нахуя надо-то? Нужно было раньше своей башкой подумать, — Тэхён опускает голову, делая вид, что его джинсы очень интересные. — Как будто ты не знаешь Намджуна. Я не оправдываю Чимина, и он тоже виноват, но ты прекрасно знаешь и понимаешь, что в угоду себе, Намджун наговорит и убедит в чём угодно. Я считаю, и буду считать, что ты обязан поговорить с Чимином, и расставить все точки над i. — И что я ему скажу? — Тэ закатил глаза. — Ой, привет, Чимин, я тут блядствовал полтора месяца, а теперь наконец решил поговорить с тобой, окей? — приторно наигранным голосом проговаривает. — Это уже твои проблемы, что ты ему скажешь, — безразлично отвечает. — Я не собираюсь смотреть, как ты губишь свою жизнь из-за этого. Надо будет — насильно отправлю в психиатрическую лечебницу, чтобы тебе мозги вправили. — Хосок встаёт из-за стола, держа в руке телефон. — Но ты можешь сказать, что тебе было нужно время, чтобы подумать и взвесить всё. Теперь я поеду, заберу Чонгёна, а ты приведи себя в порядок и поешь. Перегаром весь дом провонял из-за тебя, — размахивая ладонью воздух возле своего лица, Хосок удаляется в прихожую, а после из дома, чтобы забрать Чонгёна из родительского дома, где он провёл весь день, крася стены. Уже через час, благодаря пробкам, альфа был на месте. В обычные дни путь составляет примерно тридцать минут. Поднимаясь по лестнице, отчётливо слышал запах краски, который терпеть не может, а на нужном этаже застал Чонгёна, выносящего пустое ведёрко, оставленное у двери. — Ну, как работка? — усмехнувшись, Хосок притянул его к себе за талию, чего омега не ожидал. Он поставил пару пятен на футболке, и не хотел пачкать старшего. — Я же в краске! И ты будешь! — Это всего лишь вещи, купим новые, — пожав плечами, Чон укладывает свою большую ладонь на мягкую щёчку, вовлекая в медленный поцелуй Чонгёна, по которому до жути успел соскучиться. Хотя виделись они утром. Но он всегда скучает. Это не свойственно для него. Чонгук вышел из квартиры, возмущённо вскрикнув, и развернувшись боком. Прикрыл половину лица ладонью, чтобы даже боковым зрением не видеть этого безобразия. — Я так и знал, что вы готовы заниматься этим даже на лестнице, не ломайте мне психику, пожалуйста, — недовольно тараторит, сводя всё в шутку, но ему до сих пор тяжело принимать их отношения. Для всех шутка — Чонгён не обижается. Хорошая тактика. — Это просто поцелуй, Гу, — хихикает младший, прилипнув щекой к хосоковой груди. — Что ж, если на сегодня вы закончили, то предлагаю поехать поужинать в каком-нибудь кафе, — Хосок смотрит на всех, но Джин, встретившись взглядом с Чонгуком, решает выкрутиться. — А нам нужно ещё в супермаркет зайти и купить еды для ужина, не будем вас задерживать, — натянув улыбку, Сокджин подхватывает Гука под руку. — Поужинайте с нами, пожалуйста. Всего часик, — Гён дуёт губы, зная, что брата этим можно взять. Чонгук взглядом умоляет Сокджина согласиться, и тому ничего не остаётся, как положительно кивнуть. Хосок пригласил их не просто так, точнее, ему нужно поговорить с Чонгуком, а застать его одного очень трудно. Парень не хочет встречаться наедине. В кафе Чон просит Чонгёна вместе с Сокджином сделать заказ у барной стойки, а потом забрать, в этом кафе нет официантов, практически самообслуживание. Но просит лишь для того, чтобы выдалась минутка для разговора. Отодвинув меню подальше, Хосок скрепляет руки в замок на столе. — Потом составь список и сумму, которую я должен тебе вернуть, — усмехается Чонгук, глядя на картинки напитков. — Траты на одежду и еду лишь малая часть от того, сколько я зарабатываю, и, кстати, о заработке. Всё ещё не хочешь поработать на меня? — альфа выгнул одну бровь. — Я же сказал — нет. Не хочу обманывать Чонгёна. — Ты не будешь развозить заказы. Видишь ли, с Юнги происходит что-то, и я хочу дать ему паузу, чтобы он разобрался. Помочь ему разобраться. Юнги посвятил всего себя работе, многое сделал, я хочу отплатить тем же, но у меня не так много людей, которым я могу доверять. — Считаешь, что мне можно доверять? — Чонгук усмехается снова. — Считаю. Я видел, как ты работаешь. Я не буду заставлять тебя решать какие-то вопросы, которые тебе не по силам. Но есть то, что я элементарно не успеваю, это будет на тебе. Твоя работа чиста — никакой прямой связи с конфетами. Предложение звучит заманчиво, и зарплата у Юнги, наверное, приличная, вряд ли Гук будет получать такую же, но уверен, что Хосок не обидит. Но не хочется снова врать. — И что мне нужно будет делать? — Всего лишь пару раз в неделю заезжать в мебельный магазин и смотреть, всё ли там в порядке. Ты быстро войдёшь во вкус, разберёшься, может понравится и решишь остаться, — проговаривая, Чон поднимает голову, когда Чонгён и Сокджин возвращаются с едой. Альфа помогает поставить тарелки на стол, усаживая своего омегу рядом. — Что обсуждаете? — интересуется Гён. — Хосок предлагает поработать в его мебельном магазине, — вздохнув, отвечает Чонгук. — Это же здорово! Соглашайся, Гу, всё же лучше, чем официантом, — радостно произносит Чонгён, а вот Сокджин этой радости не разделяет. — Тебе нужно думать о выпускных экзаменах и поступлении в университет, — в его голосе чувствуется раздражение. — Эта работа не помешает учёбе, — Хосок делает паузу. — К которой он не имеет интереса и стремления. — Я подумаю, — выпаливает Чонгук, предотвращая нарастающий конфликт между старшими. Они начинают молча есть в небольшом напряжении, и спустя час, как и говорил Чонгён, разъезжаются по своим домам. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Тэхён отсидел последнюю пару на сегодняшний день и собирался уходить, но идя по коридору, столкнулся с Чимином. Он надеялся, что увидит омегу раньше, но того не было. Чимин выглядит довольно уставшим и исхудавшим, во взгляде читается боль и опустошение, но он всё равно пытается улыбаться, чтобы показать, что с ним всё в порядке, однако они оба знают, что это не так. Альфа должен заговорить первым, но будто кто-то отрезал язык. Он молча смотрит на Чимина, даже не думая о том, чтобы отступить и пропустить его, всё тело замерло в одном положении. — Извини, я случайно врезался, — начинает Чимин, опустив голову. Тэхён молчит, а когда до него доходит сказанное, выставляет перед собой руку, показывая, что всё нормально. — Это я виноват, извини, — альфа не злится, наоборот, он рад его видеть, но гордость не позволяет поговорить нормально. Но Тэхён должен сделать это, чтобы доказать хотя бы самому себе, что он не маленький ребёнок ,а взрослый мужчина, способный слушать. — Мы можем поговорить? Я не видел тебя до этого на парах. — Я только пришёл, — Чимин обхватывает обеими ладонями лямку своего рюкзака, нервничая. С одной стороны он хочет поговорить, но боится, что разговор его расстроит ещё больше. — Да, можем. Только недолго, потому что я не хочу пропускать эту лекцию. Чон понимающе кивает, предлагает отойти на их место под лестницей, где они частенько прятались от преподавателей, прогуливая пары, или опаздывая на небольшой промежуток времени. Влюблённая парочка и всё такое. Но парочки больше нет, а вот любовь осталась, но никто из них о ней теперь не скажет. Тэхён не хочет, Чимин боится, замкнутый круг. Омега снимает рюкзак, бросая на пол, и прижимается ладонями и спиной к холодной стене, чаще смотря в пол, чем в глаза Тэхёну. — Я.. — Тэхёну нужно было заранее подумать, что говорить, чтобы сейчас не мямлить. Он, конечно, придумал много вариантов, но почему-то сейчас, когда Чимин стоит рядом, всё забыл. — Я бы хотел поговорить о том, что в тот день мне сказал Намджун. — Ты ведь всё знаешь, он тебе сказал, — Чимин пожимает плечами. Тэхён не захотел его слушать тогда, что изменилось сейчас? — Я хочу услышать от тебя. — Думаешь, это что-то изменит? Ты ненавидишь меня, — вновь пожимает плечами, громко вздохнув. Старший молчит, не знает, что ответить, потому что не знает, что сейчас чувствует. — Я не ненавижу тебя, это что-то другое, — Тэхён сжимает пальцы в кулак, практически беззвучно постукивая по стене. — Хорошо, только не сейчас, давай.. Завтра? — Встретимся в нашем кафе? — омегу немного передёргивает со слова «нашего». Это даёт надежду, что между ними ещё ничего не кончено, и им только предстоит разобраться. Чимин положительно отвечает, повисает молчание, длится оно достаточно долго. Он уже собирается уходить, пара и так началась десять минут назад, но Тэхён хватает его за ладонь, задерживая. — Где ты сейчас живёшь? У Намджуна? — Нет, у Сонуна, он разрешил пожить у него, — Ким осторожно вырывает свою ладонь, поднявшись на несколько ступенек. — Ты можешь вернуться, если хочешь, Хосок не будет против, — альфа смотрит, подняв голову. — Нет. Встретимся завтра в 16:00, если планы изменятся, напиши, пожалуйста, — последнее произнесённое Чимином, перед тем, как он скрывается из виду. Тэхён не понимает себя, своих чувств, поведения. У него создаётся впечатление, будто у него какое-то нездоровое поведение с разными людьми. С кем-то он грубый, с кем-то добрый, а в другой раз уже наоборот. С тем же Чимином, он злится, но и не злится, хочет поговорить и не хочет. Альфа предполагает, что это может быть связано с обидной и задетыми чувствами. Но он не уверен. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Намджун ошивается у ворот школы, в которой учатся Чонгук с Чонгёном. Альфа заранее изучил нескольких учеников из их класса, с помощью которых сможет достигнуть определённой цели на данном этапе. С его связями это не доставило труда. Для удобства, Намджун загрузил фотографию нужного парня себе в телефон, узнал расписание уроков на сегодняшний день, приехал пораньше, чтобы не упустить его, и сейчас сверяет выходящих альф на внешность, подходящих по возрасту. Когда Сонхва покидает пределы школы, Намджун, глядя в экран телефона, убеждается, что именно этот ему и нужен. Моментом оказывается рядом, закидывая руку на плечо, чтобы младший не убежал куда подальше. Тот хмурится, пытаясь сбросить руку незнакомца, потому что ему неприятно, но не выходит. Ким слишком сильный, да и прилагает немало усилий. — Кто ты такой?! — грубо спрашивает Сонхва. — Ты ведь Сонхва? Есть одно дело к тебе, — загадочно отвечает старший оглянувшись по сторонам. Подведя парня к своей машине, открывает дверцу, силой запихивая туда. Сонхва решает, что правильным решением будет поддаться, сопротивляться всё равно получается плохо. Когда Намджун оказывается на своём сидении, то поворачивает голову в его сторону, довольно усмехнувшись. — Ещё раз спрашиваю: кто ты такой? Что тебе от меня нужно? — Моё имя Намджун и тебе лучше сотрудничать со мной. — С чего бы? Я тебя знать не знаю, вдруг, ты захочешь меня убить? — Сонхва держится поближе к двери, чтобы в случае чего выскользнуть из салона и убежать. Пусть он и строит из себя смелого парня, но на самом деле тот ещё трус. — Я могу это устроить, если не будешь слушаться. У меня есть информация, что с тобой в классе учится Чонгук, это так? Если да, то кивни, — Сонхва выполняет приказ. — Значит, я не ошибся. Ты ведь недолюбливаешь его? — Мне плевать на него, не считая мелких конфликтов, — хмыкает. Сонхва и правда плевать на Чонгука. — Интересно, — старший кладёт руку на руль, свесив кисть, задумывается. Он заранее придумал, чем сможет привлечь его внимание, но нужно немного потянуть время. Ким тянется свободной рукой к карману брюк, доставая пакетик с зелёными конфетками. Достаёт одну, закидывая в рот, рассасывает. Боковым зрением замечает, как Сонхва начинает истекать слюной, а по взгляду понятно, что он видит их не впервые. — Что это у тебя? — спрашивает младший. Намджун наигранно вскидывает брови, изображая удивление. — Это? Конфетки. Наркотики. Знаешь такие? По взгляду вижу, что да, — усмехается, а тот опускает голову. — Знаю, баловался пару раз. — Пару? Да ты частый клиент у Чана. На эту фразу, Пак моментально поднимает голову. Об этом не знает никто, даже его друзья, постоянно спрашивающие, где он их покупает. Или у кого. Сонхва не хочет, чтобы это дошло до родителей, тогда от проблем не отмыться. — Откуда ты.. — Я много чего знаю, — альфа раскусывает конфету, чувствуя лёгкую горчинку. — Нет дохуя времени разжевывать тебе всё, скажу коротко: мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Если сделаешь в чистом виде, получишь ещё дозу, совершенно бесплатно. Предложение звучит для Сонхва слишком заманчиво. Не придётся тратить кучу бабок на несколько конфет, не придётся клянчить у родителей. — Ради трёх конфет я не готов так рисковать, — вытягивает губы в ухмылке, набивая себе цену. — И даже не спросишь, что нужно делать? — Намджун повторяет жест, но он прекрасно понимает, что когда прижимает, уже плевать, лишь бы получить. — Уверен, не убить попросишь. — А вдруг, — смеётся. — Ладно, сколько хочешь? — Десять пакетиков, — без капли смущения отвечает Пак. — Идёт, а теперь слушай, что тебе нужно сделать, — Ким тянется на заднее сидение, достав белый пакет. — Здесь камера, тебе нужно установить её в кабинете Ким Сокджина. Установить так, чтобы никто не заметил, но было отчётливо видно его рабочее место. Как только ты это сделаешь, дашь мне знать, я привезу тебе твою дозу. Лады? Сонхва раскрывает пакет, рассматривая коробку. Уже прикидывает, где её можно установить, конечно же он согласен. — Лады. Готовь дозу вечером, — усмехнувшись, парень вылезает из машины. Сонхун и Джей, идущие на занятия по баскетболу, увидели, как Сонхва покидает автомобиль неизвестного парня. Обычно, Сонхва не меняет компании и всегда предан своим друзьям. Пак не замечает их, и проходит мимо, чтобы выполнить свою цель. Во дворе школы Сонхун видит близнецов на лавочке, которую они уже узаконили, потому что сидят там практически всегда, и говорит Джею, что надо подойти. — Не поверите, что мы сейчас видели! — выпаливает Джей, не успев подойти и поздороваться, но когда они это делают, рукопожатием здороваются с каждым. — Что? Цена на твою любимую булочку повысилась и ты не можешь в это поверить? — насмехается Чонгук. — Мы видели, как Сонхва вылез из тачки какого-то парня, с каким-то пакетом. Может, его папик? — Джей подмигивает, а Сонхун закатывает глаза. — За рулём не особо приятный тип сидел, обычно таких показывают в фильмах, и они играют роль маньяков, — добавляет Сонхун. — Да бросьте, уверен, у Сонхва много приятелей вне стен школы, — Чонгён хмурится, качнув головой, бред какой-то говорят. — Ладно, это неважно. Важно то, что скоро будет самая крутая вечеринка в этом году! — Джей подпрыгивает на месте, сжав ладони в кулаки, говорит слишком восторженно. — Она проводится каждый год, и каждый год нас не приглашают, — хмыкнул Гук, отвернувшись в сторону. — Это было раньше, но теперь Сонхун у нас крутой, играет в баскетбольной команде, многие омежки по нему тащатся, мы можем прийти с ним и оттянуться в честь окончания школы, — прикусив губу, Джей уже мечтает, как будет отрываться, но вот Чонгён не разделяет его восторга. — У нас выпускные экзамены на носу, а ты думаешь о каких-то вечеринках. Сосредоточься лучше на учёбе, — бурчит омега. — Лучше беспокойся за Чонгука, а я всё сдам, — уверенно отвечает альфа. Чонгён поджимает губы, он не подумал, и возможно обидел друга, и его ответ тоже задел. — Полегче, Джей, — таким же тоном, что и друг, говорит Чонгук. — Гён прав, об учёбе надо думать, — он поднимается со скамейки, накидывает рюкзак на плечо, брат поднимается за ним. — Пойдём, нам пора. Близнецы, не прощаясь, уходят. Им ещё нужно докупить краски, чтобы закончить со стенами в общей комнате, и начать клеить обои в спальнях. Джей, глядя на Сонхуна пожимает плечами, а тот ударяет его по затылку. Ему не нравится, что друг пользуется его положением и кичится этим. Во всём должен быть предел. Не на всех вечеринках стоит появляться, а особенно тех, которые устраивает компания Сонхва. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Хосок сидел в офисе за столом, подперев голову ладонью, снова листал все документы. Он до сих пор не может понять в чём дело. Всё правильно, Чон в этом уверен. И от того, что что-то не сходится, злится до жути. Хочется вверх дном всё перевернуть. Юнги ещё, как назло, не вышел на работу, позвонил и сказал, что немного приболел. Хосок, конечно же, разрешил отлежаться, прийти в себя. Какой толк от работника, если у него даже лёгкое недомогание, он ведь будет думать только об этом, а не о своей трудоспособности, или о том, какую цифру написать в отчёте. Хосок строгий руководитель, но понимающий, и всегда старается идти навстречу подчинённым. В жизни случается разное. Чонгук так и не перезвонил. Наверное, решил не принимать предложение Хосока по поводу работы, и в этом его нельзя обвинять. Под дулом пистолета работать не заставишь. Альфа с раздражением захлопывает папку, отбрасывая в сторону со злостью. Хочется дубасить ею об стол, об пол, обо что угодно, лишь бы там появился ответ. Хочется заорать на весь кабинет, хочется просто понять. Хочется. Но не получается. Секретарь, заменяющий Юнги сегодня, вызывает Хосока по селектору, чтобы сообщить, что к нему пришёл Бан Чан поговорить о чём-то серьёзном. Насупившись, альфа не понимает, почему тот пришёл лично. Товар они подобным образом друг другу не передают, для этого есть специальные люди, а о встрече они не договаривались заранее. Разрешив зайти, Хосок убирает бумаги в стол подальше от чужих глаз, принимая непринуждённый вид. Никто не должен догадаться, что что-то идёт не так. Чан заходит в кабинет, здоровается и садится напротив. — Какая-то особая цель визита? — Хосок не хочет тянуть, сразу спрашивает в лоб. Нет ни времени, ни желания на пустые разговоры. — Люди продолжают травиться твоим товаром, — сурово произносит Чан. Хосок никак не реагирует. — Уверен, что причина именно в леденцах? Может, там другие причины, — хмыкнув, тянется к другим бумагам, лежащим на краю, чтобы переключиться на них и скрыть волнение. — Думаешь, мы настолько тупые, чтобы не понять этого? Закупщики жалуются, что товар не качественный не только у меня, но и других, кому ты продаёшь. Они думают, что проблема в нас, но проблема в тебе, ведь ты его производишь. Ты теряешь хватку и не можешь уследить, что подмешивают твои работники? — Чан склоняет голову, вскинув брови и коснувшись кончиком языка уголка губы. — Я произвожу чистую продукцию, как и всегда, а то, что твои люди травятся не понятно чем, и хотят скинуть на меня — не мои проблемы. Проверил бы, какую дурь они употребляют кроме моих леденцов, от которых даже передозировки быть не может. Это самый лёгкий наркотик, существующий в Южной Корее. Мне нет смысла производить дерьмо, чтобы портить свою репутацию, — уверенно и твёрдо говорит Хосок, сомкнув руки в замок на поверхности стола. Он уверен, что проблема не в этом. Может, совсем маленькая капля сомнения есть. Чан краснеет от злости, подрываясь со стула. — Можешь не верить, но скоро ты поймёшь, что проблема именно на твоём производстве. Я больше не собираюсь у тебя ничего покупать. Контракт расторгнут, — Чан достаёт из кейса лист, разрывая на глазах у Хосока, оставляет обрывки на столе. Неприятный разговор. Чон смотрит ему вслед, слыша хлопок двери. Он не понимает, как мог упустить момент, когда всё пошло не так, как положено. Откидываясь к спинке кресла, тяжело вздыхает, потирает губы пальцами. Тянется к телефону, набирая Юнги. Пора решать эту проблему основательно и в ускоренном режиме. Хосок уже потерял выгодного партнёра, и не хочет терять ещё. Единственное, в чём он уверен — это дело Намджуна, нужно действовать аккуратно, чтобы вывести его на чистую воду. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Кисть трётся на одном месте около пяти минут, а Чонгук таращится в одну точку, погрузившись в свои мысли. Джин уже закончил со своей половиной. Помогать делать ремонт оказывается даже очень весело, пока дело не дошло до обоев, но очень выматывающее. Они с младшим приходят домой, ужинают и буквально валятся с ног. На уроках один спит, а второй даёт самостоятельные работы, чтобы успеть подготовиться к следующему занятию. Хорошо, что никаких проверок нет, иначе омега получил бы несколько выговоров, вплоть до увольнения. — Чонгук, всё хорошо? — Сокджин вытирает руки сухой тряпкой, после того, как отмывал их десять минут. Аккуратность — немного не про него. — А? Да. Задумался немного, — альфа прочищает горло, активнее начиная водить рукой, и закрашивая больше. — О чём думал? — Да так, что странно это немного всё, — парень прочищает горло, нахмурившись. — Ну вот, родители были, и резко их не стало. Я не скучаю, ничего не испытываю по типу скорби, боли, просто это странно, — пожимает плечами. — Ты не чувствуешь, потому что злишься. Ты считаешь, что они бросили тебя, — Сокджин опирается о кухонную тумбу, облизав губы. — Разве это не так? Я всю жизнь рос без них, хотя они были рядом. Ни поддержки, ни любви. Я сам зарабатывал, сам решал свои проблемы, Чонгён учился.. Я должен быть жестче и решительнее, потому что брат не такой. — Больше нет смысла злиться, Чонгук. Их больше нет. Тебе нужно отпустить это и двигаться дальше. Чонгён больше не маленький мальчик, он должен сам учиться заботиться о себе, а ты о себе, — омега улыбается, надеясь, что слова не задевают Чонгука. Ему бы очень этого не хотелось. — Наверное, ты прав, но это непросто. — Я знаю. Для этого и нужны близкие, семья, друзья, чтобы быть рядом в трудные моменты. Все качества, что ты приобрёл с детства сделали тебя тем, кто ты сейчас, и повлияют на дальнейшую жизнь, — Сокджин смотрит на затылок парня. Чонгук в свою очередь заканчивает красить и ставит баночку с краской на пол, убирая кисть в воду, идёт к раковине, чтобы вымыть руки. — А что насчёт нас? Мы так и не говорили, что теперь между нами после того.. Раза, — альфа смущается, опустив голову. Неловко немного. — Я.. — Ким втягивает воздух, не зная, что ответить. — Ты мне нравишься, Гук, но я твой учитель, ты мой ученик, я старше, это неправильно. То, что произошло.. — его перебивают. Чон встряхивает руки от капель, подходит ближе, опираясь ладонями о край столешницы, вжимая в неё Сокджина, отчего тот пятится назад. — Жалеешь? — альфа склоняет голову, ухмыльнувшись. — Нет, — резко выпаливает. — Разве об этом кто-то узнает? Мы столько времени живём вместе, но никто не знает, а мы всего лишь приходим и уходим в разное время, — усмехнувшись, Чонгук наклоняется к чужой шее, вдыхая манящий аромат. Сладковатый с кислинкой. Ему безумно нравится, что он не может сдержаться и оставляет невесомый поцелуй, поднимаясь к губам. — Ты мне тоже нравишься, Сокджин. — Это опасно.. — у омеги от такой близости внизу узел скручивается, нарастает возбуждение и желание оказаться под Чонгуком здесь и сейчас, а ещё жуткий стыд от таких мыслей, что вероятно, щёки уже покрылись румянцем. Чонгуковы пальцы расстёгивают чужие брюки, стягивая вниз, а Сокджин ничего сделать не в силах, потому что не против. — И неправильно, — на выдохе произносит, подпрыгивая и обвивая талию альфы ногами, скрестив их у поясницы. — Чужое «неправильно» — станет нашим «правильно». Сокджин чувствует резкий толчок внутри себя, выбивающий весь воздух из лёгких. Непроизвольный громкий стон заполняет комнату. Омега впивается в чужие губы, чтобы заткнуться и быть тише. Его желание оказаться под Чонгуком сбылось. Наверное, младший научился читать мысли, или просто почувствовал, или сам захотел. Неважно. Главное, что Сокджин чувствует его. И хочет быть рядом. Во что бы то ни стало. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Юнги с жёлтой папкой в руках несётся по коридору к единственной цели, которую он видит — дверь в кабинет Хосока. Он больше не может терпеть, не может скрывать, ему тошно от самого себя, от Намджуна, от всего, что он натворил. Юнги уже всё решил, и сейчас делает первый шаг к решению своей проблемы. Залетая в кабинет, видит Хосока, стоящего у окна. Тот в непонимании поворачивается, не понимая, почему омега так себя ведёт. Чон, конечно, просил приехать, как можно скорее, но не настолько. — Ты весь бледный, хорошо себя чувствуешь? — с обеспокоенностью интересуется старший, подойдя ближе, Юнги отмахивается. — Помнишь, Чан приходил, и говорил, что недоволен тем, что мы ему продали? — Мин буквально задыхается от того, что так быстро шёл. Сердце колотится, будто его взбивают блендером. — Да, сегодня он расторг наш контракт. Пока без летальных исходов, но он очень недоволен. Уверен, есть и другие, просто ещё не пришли, — горько усмехается. — Я знаю, в чём дело, — Юнги смотрит прямо в глаза. Не отводит взгляд ни на секунду, ему больше нечего терять. Он пихает папку в руки Хосоку, отступая к двери. — Там всё подробно описано, состав подменили. Это была последняя партия, и всё последующие будут такие же. Мне очень жаль. Омега задерживает дыхание, выбегая из кабинета. Он не дожидается лифта, боится, что Хосок будет останавливать и просить подробнее объяснить. Бежит по лестнице, наплевав на недостаток кислорода, сдерживает слёзы, но продолжает бежать сквозь пелену перед глазами. Залезает в машину, трогаясь с места, едет, куда глаза глядят, желательно подальше. Мобильный в кармане вибрирует и Юнги знает, что это звонит Намджун, потому что настало время очередной встречи, но омега не хочет его видеть. Он хочет только умереть. Юнги предатель. Юнги предал Хосока и их дружбу. Юнги предал себя.