dirty addiction

Раздаётся выстрел из пистолета, оседающий в голове гулким звоном. — Юнги! Ему хочется думать, что просто послышалось, или омега выстрелил в стену, но не себе в голову. Откуда вообще такие мысли? Ведь и предпосылок не было.. Или были? Хосок со всей силы тарабанит в дверь, продолжая дёргать на себя. В горле пересохло и появился ком от безысходности. Эту железную дверь даже танком не снести с особыми усердиями, не говоря уже о том, чтобы попробовать плечом. Альфа просто вывернет его и всё. Из лифта выходит обеспокоенный консьерж со связкой ключей в руках. Чон не раздумывая выхватывает её из рук, находя точно такой же ключ, каким Юнги обычно открывает замок. Консьерж хмурится, но ничего не говорит, лишь ждёт. — Жильцы доложили, что на этом этаже раздался выстрел, Вы.. — но он не успевает договорить, потому что Хосок распахивает дверь, оказываясь внутри. Мужчина идёт за ним, и от увиденного у него пробегает табун мурашек. Приложив ладонь ко рту, сдерживает эмоции. Пятится назад, огромными глазами смотря на всю эту картину, чтобы вызвать полицию и скорую. Хосок не знает, что ему делать. Залетев в квартиру, первым делом он увидел лужу крови возле рабочего стола омеги. Сделав несколько шагов, показалась голова с застрявшей в виске пулей, обездвиженное тело и пистолет, слабо зажатый между пальцами. Альфа громко вздыхает, потерев ладонью всё лицо, ему стало как-то нехорошо. В голове появилась жуткая боль и невозможность сообразить, что нужно делать. Он подходит к Юнги, присаживаясь на колени. Двумя пальцами тянется к сонной артерии, чтобы проверить пульс. В мыслях уже ведётся счётчик ударов, но каково разочарование, когда Хосок этого не чувствует. Глаза покраснели, как и кончик носа, слёзы рвутся наружу. Ему больно. Впервые за долгое время. Снова больно. Хосок судорожно берётся за его кисть, чтобы проверить пульс там, не теряя надежды, но исход один. Пульса нет. Безысходность, боль, разочарование, непонимание, пустота. Почему Юнги это совершил? Поэтому не отвечал все эти дни? Причастен ли к этому Намджун? Вопросов много, ответов мало. Ни одного. Он потерял лучшего друга. Друга, которому делал больно в последнее время своими действиями и словами, но Хосок не мог иначе. Юнги должен был понять, что между ними ничего не может быть, жить дальше. Это было нужно, чтобы сохранить дружбу. Со временем омега бы пришёл в себя, на этом жизнь не заканчивается, но у Юнги закончилась. Врачи заходят в квартиру вместе с консьержем, осматриваются, и, когда видят произошедшее, просят Хосока покинуть помещение, чтобы не мешал работе. За время нахождения у лифта, альфа позволяет себе выпустить несколько капель слёз, чтобы стало легче. Мужчина хлопает его по плечу, выражая соболезнования. Минуты тянутся бесконечно долго, в груди надежда, что всё обошлось, что его спасут, что Юнги будет жить. Но ещё один мужчина средних лет заходит в квартиру с носилками, на которых после выносят тело. — Нам жаль, Ваш друг не выжил, — врач поджимает губы, спускаясь по лестнице вслед за своими коллегами. У Хосока перед глазами проносится вся жизнь, ноги становятся ватными, перед глазами мутнеют. Консьерж закрывает дверь на ключ до приезда полиции. — Может, успокоительное? — интересуется он, глядя на побледневшего Хосока. — Что? — переспрашивает полушепотом. — Нет, я попрошу брата забрать меня, — Чон тянется к телефону, нажимая кнопку быстрого набора. Мужчина, кивнув, вызывает лифт, спускаясь на нулевой этаж. — Ну что, что с Юнги? — оживлённо спрашивает Тэхён, явно что-то жуя. У Хосока в груди сердце разрывается, о таком страшно и больно говорить, и слова не выдавить из себя. — Юнги мёртв. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤспустя несколько дней Хосок и Тэхён вернулись с кладбища. Сегодня прошли похороны Юнги. Старший Чон чувствует себя ужасно подавленно и пусто, будто лишился чего-то важного в своей жизни. Не смог уберечь друга, предотвратить события. Если бы он больше уделял времени омеги, то знал, что с ним происходит и во что ввязался, но этого не было. Чонгён час назад вернулся из школы, а Чимин по-прежнему в университете. Омега решил, что не был настолько близок с Юнги, и ему там не место. На кухню Тэхён проходит вслед за Хосоком. Старший достаёт виски из шкафчика и два стакана, разливает по ним содержимое. — За Юнги, — произносит Хосок, испепеляя взглядом жидкость, и осушает стакан до дна залпом, лишь едва хмурясь от горьковатого вкуса. Младший делает тоже самое, ставя стакан на стол, тянется к печенью в вазе, чтобы закусить. Он не любитель таких крепких напитков, в отличие от брата. Со второго этажа доносится топот, и в комнате появляется Чонгён с тетрадью в руках. Присаживается за барную стойку. Тэхён, улыбнувшись, уходит к себе в комнату. Не хочет быть свидетелем того, что сейчас произойдёт, за такое и посадить могут. Он хочет немного отдохнуть перед тем, как поедет забрать Чимина из универа. У них ничего не ясно, но Чон не хочет, чтобы это сделал Намджун или кто-то из его дружков, как в тот раз, когда альфа только вернулся из Америки. — Всё наладится, Хо, этот момент нужно пережить, — с осторожностью проговаривает Чонгён, смотря на возлюбленного. Хосок толком не спал несколько дней. Ему нужно было организовать похороны в кратчайшие сроки, осознание произошедшего до сих пор не пришло. Кажется, что телефон вот-вот зазвонит и это будет Юнги. Скажет, что в квартире был его брат-близнец, а сам омега уезжал на пару дней отдохнуть в какой-нибудь отель. Хосоку смешно от своих по-детски наивных мыслей, но, наверное, так легче справляться с потерей. У Юнги никого не было, и Хосок хотел сделать всё достойно. Так, как того заслуживал Мин Юнги. — Да, я знаю. Альфа не хочет ни с кем разговаривать. Ему хочется побыть одному, всё обдумать. Необходимо побыть несколько денёчков наедине с собой. Не нужны никакие слова поддержки, они не помогут, никто не поймёт то, что он чувствует. Как кто-то может понять, если даже Хосок не понимает? — Если хочешь, мы.. — Хосок не даёт ему договорить. — Не хочу. — Хорошо.. А что хочешь? Хосок вздыхает. Он не хочет сильно обижать своего малыша, но так или иначе это произойдёт. — Сейчас у меня будет много других забот, мне нужно разобраться с бизнесом, новым помощником. Разобраться с квартирой Юнги, узнать, почему он это сделал. Куча волокиты с документами, в общем, всё то, что тебе не нужно, — альфа поднимает уставший взгляд, видя, как Чонгён немного испуганно на него смотрит. — У тебя выпускные экзамены, ты должен сосредоточиться на них. Мне нужно время, я хочу побыть один. Я прошу тебя несколько дней пожить в родительской квартире, уверен, что ремонт, который уже сделал Чонгук, позволит сделать это. Омега не знает, что сказать. Старший вывалил это так неожиданно, и соображать в ответе нужно быстро. Чонгён не поймёт, что чувствует Хосок. Они с Юнги недолюбливали друг друга, постоянно грызлись, ему жаль чисто по-человечески, но больше ничего не чувствует. — Если ты считаешь, что тебе будет лучше без меня, — Гён замолкает на полуслове, перебирая углы тетради. Хосок подходит ближе, приобняв за плечи, и уткнувшись носом в висок. — Не переворачивай мои слова. Тебе так будет лучше. Я буду занят, вероятно, даже дома не буду появляться. Ты будешь чувствовать себя одиноко, обижаться. Тебе нужно сосредоточиться на себе, а не на мне. Мы будем созваниваться. Если кто-то, кто навредил Юнги появится, ты будешь уязвим, а там — никто не узнает о твоём местонахождении. Да и в компании брата тебе будет лучше, чем с таким мной, — Хосок оставляет множество ленивых поцелуев на виске. — Это лишь временно, малыш. Прости. Он понимает, что эти слова Чонгён видит совершенно под другим углом, и звучат иначе. Но как есть. У Хосока не будет на него времени. Если сейчас не переключиться на другое, можно потерять всё за несколько дней, а выстраивал он это годами. Кропотливый труд. Поэтому ему легче попросить Чонгёна пожить в другом месте, чем терять что-то и начинать сначала. Может, это и неправильно. Но своего решения Хосок не изменит. Ему понадобилось больше часа, чтобы осознать сказанное. Стоя на балконе с сигаретой в руке, молча наблюдал, как Чонгён собирает некоторые вещи, вызывает такси и уходит. Похоже на расставание, но, может, это оно и есть? Может, младший поймёт, что ему всё это и не нужно? Потушив окурок, Хосок оставляет его в пепельнице. Курит редко, но сейчас понял, что это нужно, чтобы немного успокоиться. От злости и пустоты внутри начало трясти, будто у него какой-то припадок. Альфа ложится в постель в той же одежде, в которой вернулся с похорон. Он не приемлет, когда в чистую постель ложатся в грязном, но сейчас глубоко плевать, есть проблемы поважнее. Тэхён без стука открывает дверь в спальню, он упустил момент, когда Чонгён уехал. Сидел в своей комнате в наушниках, размышляя о всяком. И, в отличие от Хосока, переоделся. — Он уехал? — спрашивает Тэ, придерживаясь за стену и ручку двери. В ответ лишь мычание. — Уверен, что это правильный выход? — Что тебе нужно? — Я подумал, что, может мы осмотрим квартиру Юнги? Если ты найдёшь на это сейчас силы. Может, мы найдём там что-то интересное. — Хорошо, — коротко и ясно. Тэхён поджимает губы, кивая. — Я сейчас заберу Чимина и отвезу к его другу, потом вернусь, мы поужинаем и поедем. Тэхён не дожидается ответа, потому что Хосок и не ответит. Пришла его пора позаботиться о старшем брате, как в своё время Хосок заботился о Тэхёне после смерти родителей. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Чонгук собирался ехать в родительскую квартиру после звонка Чонгёна, тот оставил без объяснений, решив, что, чем меньше брат знает, тем лучше спит. Ну, а Чонгука такой расклад разозлил. Альфа стоит в прихожей, обуваясь. Что-то случилось, только Гён не хочет говорить, а оставлять его в таком состоянии не лучший вариант, да и Чонгук не простит себе. Сокджин вышел из душа, нахмурив брови, посмотрел на время. Для школы и работы поздно, обычно в такой час младший никуда не ходит. Можно задать вопрос спокойно и получить ответ по-человечески, но негодование берёт власть над разумом уже который день, особенно после того, что произошло вчера. — Куда собираешься? Неужто Хосок позвонил, и снова попросил помочь? — омега усмехается, вешая полотенце сушиться. — Твои колкие фразочки не приведут ни к чему хорошему. Я не сделал ничего плохого, чтобы отказываться от того, что мне предлагают. К тому же, не бесплатно. Ещё неделю назад Хосок предложил Чонгуку подобрать мебель для квартиры под зарплату. Гук не нашёл причин отказаться, её всё равно нужно покупать, не сейчас, так потом. Но вот Сокджин этот жест не оценил, посчитав, что Хосок не может быть таким добрым, и вскоре попросит у Чонгука помощи. — Такие люди, как Хосок, не делают ничего просто так, — добавляет старший, а Чонгук закатывает глаза, громко вздыхая. Бесит. — Мне надоело. Чонгён вернулся в родительскую квартиру, я еду к нему, а твои нападки по любому поводу, связанному с Хосоком, уже всю глотку пережали. Разберись со своими мыслями, а потом говори, ну, а если уж так сильно не нравится, и я тебя раздражаю, то я могу забрать вещи и свалить домой, — натянув улыбку, альфа ожидает ответа. Омега молчит, не хочет отвечать импульсивно, чтобы потом жалеть. Чонгук понимает, что ответа он не дождётся, кивает и уходит, достаточно громко хлопнув дверью. Не таких отношений он хотел с Сокджином. В какой-то момент всё явно свернуло не на ту тропу. Самое обидное, что моментами всё хорошо, а потом плохо. Качаются на качелях. Ким и сам чувствует себя не лучше от этого, но ничего не может поделать. Головой понимает, что обижает Чонгука, всё портит, но злость так сильно овладевает им, что здравый смысл отходит на второй план. Вот и сейчас он не сможет найти себе места, возьмёт тетради и будет проверять работы, чтобы хоть как-то отвлечься. Совсем не то, о чём мечтал. Чонгук же по пути домой заходит в супермаркет, покупает несколько пачек чипсов с крабом, сметаной и зеленью, несколько баночек газировки, тратя практически последние деньги. Давно не ел эту гадость, что успел соскучиться по вкусу. Раньше это была чуть ли не еда на каждый день. Перебить аппетит и лечь спать. Их реалии. Зайдя в квартиру, Гук прислушивается к звукам, но плача не слышно, вообще полная тишина. Дверь из ванной открывается, выходит омега с полотенцем в руках, оглядывая брата. — Купил чипсы? — Гён усмехается. — Я смотрю, ты основательно занялся ремонтом, мебель хорошая, качественная, она.. — Из магазина Хосока, — заканчивает фразу, ставя пакет на стол. Он осматривает брата с ног до головы, удивляясь спокойному виду. — Я думал ты в истерике бьёшься, потому что вы расстались, а ты спокоен как удав. — Мы не расстались, — омега пожимает плечами, распаковывая пакет. — Просто из-за смерти Юнги Хосок хочет побыть один, и сказал, что у него много дел. Я совсем не обижаюсь. — Интересно, каких это дел у него там много, — хмыкает старший. Чонгён до сих пор ничего не знает, и если всё пойдёт в таком темпе, то может не захотеть возвращаться к Хосоку. Тот уже приложил свою руку к этому. Люди не просят пожить в другом месте просто так, а предлог «побыть один, много дел», плохо работает. Чонгук уж точно не верит в него. — Думаю, он хочет лично заняться расследованием, почему Юнги так поступил, или может, это всё подстроено. Может.. Кто-то был в тот день в квартире? Выстрелил в его голову, пистолет вложил в руку, — Чонгён достаёт глубокую тарелку, открывает одну из пачек, высыпая половину с горкой. — Ты пересмотрел детективов. В жизни, конечно, бывает дерьмо, но не настолько, — Чонгук считает слова хорошим сюжетом для книги или фильма, но в реальности вряд ли у кого-то хватит мозгов для этого. Разве что.. Намджун? Но он бы не стал пачкать свои руки. Альфа уходит в ванную вымыть руки, возвратившись, садится за стол. Чонгён уже успел и газировку разлить по стаканам. Сидит, молча поедая чипсы. — Как ты себя чувствуешь вообще? — интересуется Чонгук. — Не знаю, немного не по себе снова оказаться здесь, но, нормально, наверное, — пожимает плечами. — Сосредоточусь на подготовке к экзаменам, чтобы себя и голову делом занять, — хихикает, запихивая в рот несколько штучек. — А ты как? — Нормально. — Как с Сокджином? — Чонгук молчит, не чувствует особого желания говорить об этом. — Чонгук? — младший накрывает его ладонь своей, наклоняет голову, заглядывая в глаза. — Всё нормально? — Просто мы часто ругаемся, — вздыхает, поднимая голову. — Из-за Хосока он цепляется по каждому поводу, ему не нравится, что я работаю на него. — Что в этом такого? Ты же не наркотиками торгуешь, — Гён непонимающе хмурится, а Чонгук задерживает свой взгляд в одной точке. — Там личные причины. Даже сегодня, когда я уходил, он снова говорил в своём этом раздражающем тоне. Меня это бесит и злит. — Вам нужно поговорить об этом. Просто сесть и поговорить, чтобы ты выслушал его, а он тебя, — омега поглаживает большим пальцем чонгукову ладонь. Телефон Гёна начал засыпаться уведомлениями. Сонхун решил напомнить о дружбе своим самым проверенным способом. — Сонхун пишет, что вечеринка уже завтра, и просит, чтобы мы пошли с ними, — отвечает что-то вроде «мы подумаем», откладывая телефон в сторону. Чонгук отпивает глоток приторно сладкой воды. — Снова? Когда-то уже была такая, там ты подцепил Хосока. Хочешь ещё одного папика в свою коллекцию? — усмехается. — Он не в коллекции! Я люблю его. — Да, конечно, любишь, — вновь усмехается, но ухмылка быстро исчезает с лица. Вероятно, Чонгён всё же переживает, просто не хочет показывать. — Можем сходить. Мы давно не проводили время с друзьями. — Завтра обдумаем. Пожав плечами, Гён продолжает есть чипсы, а Чонгук подхватывает так называемое состязание: «кто съест быстрее». Они давно не оставались только наедине, немного отдалились, все секреты и переживания, которыми раньше делились друг с другом, засунули в самый дальний ящик. Как-то неловко, у каждого появились свои заботы. Наверное, это и называют взрослой жизнью. Чонгук познал её намного раньше, а Чонгён до сих пор так и остаётся наивным мальчишкой. Немного растворился в партнёре, но сегодняшний день словно дал отрезвляющую пощёчину, и он задумался, стоит ли оно того? В какой-то момент этот человек может уйти, а омега останется один, ничего не умеющий. У Чонгука уже своя жизнь, свои отношения, которые он пытается строить, и брат не должен носиться с ним, как с беспомощным щенком. Это надо понять, осознать, принять. Такому человеку, как Чонгён это сделать труднее, ведь он привык жить на всём готовом, но рано или поздно всему приходит конец. После небольшого чипсового ужина и приятного разговора, братья расходятся по комнатам. Чонгук ложится в родительской спальне, проверяет сообщения, отвечая Сокджину, что с ним всё в порядке и они увидятся завтра. Желает спокойной ночи, выключая настольную лампу. Чонгён же не видит сообщений от Хосока. Это неприятно ударяет в спину, словно альфе совсем всё равно. Не узнал, как доехал, не пожелал спокойной ночи, ни разу не позвонил. С маленькой обидой в груди, омега убирает телефон, натягивая одеяло повыше. Всхлипывает. Слёзы сами просятся наружу. Чувствует себя нелепо, но это лучше, чем держать в себе, а потом ощущать угнетение, хотя это будет и так. Чонгук за стеной всё прекрасно слышит. От слёз брата всегда сердце разрывалось, но сейчас он не пойдёт к нему, чтобы успокоить. Если пойдёт, то будет настраивать младшего против Хосока. Он знает себя. Переболит, пройдёт. Быть может, это конец. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Закрывая глаза, Хосок пытается стереть из воспоминаний ту ужасающую картину, что он увидел, последний раз оказавшись в квартире. Тела нет, как и лужи крови, всё хорошо убрали, но всё это мельтешит перед глазами, заставляя задыхаться. Тэхён ведёт себя спокойнее, сохраняя самообладание. Но он и не был так близок с Юнги. Пересекались лишь когда Хосок приводил того домой, или на работе, или ради мелочей, чтобы что-то передать. Только Хосок чувствует утрату в полной мере. Они приехали около десяти минут назад. Пять минут старший Чон уверял себя, что, войдя внутрь — ничего не случится. Никаких монстров там нет. Но есть его запах. Консьерж не стал задавать лишних вопросов, ему и всё равно, зачем они пришли. Главное, чтобы шума не наделали. Полиция закончила осмотр дома ещё в тот же день, дав заключение «самоубийство». Всё осталось на своих местах. Вся одежда висит в шкафу, в холодильнике пара яиц и овощи, Юнги редко готовил сам, предпочитал заказывать. Пульт от телевизора покрылся тонким слоем пыли, зато ноутбук и монитор компьютера блестят от чистоты. Тэхён проходит к рабочему слову, осматривая. Нужно быть слепым, чтобы не заметить камеру и записку рядом. Парень берёт её в руки, внимательно читая. Внимание Хосока рассеянное, поэтому младший берёт всю ответственность на себя. — Хосок? Когда ты был здесь, эта камера лежала на столе? — Тэ поднимает взгляд, протягивая записку. Хосок хмурится, пытаясь вспомнить, но тщетно. Он не смотрел на стол, вообще никуда не смотрел. — Я.. Я не помню, я помню только его, лежащего на полу, — альфа забирает лист, читая написанное. — Это его почерк, — подтверждение, что её не написал кто-то другой. «Я записал кое-что для тебя. Посмотри это, когда меня не станет». Не станет.. — проносится эхом в голове. Тэхён забирает лист, бросая на стол. Вертит камеру в руках и идёт к телевизору, чтобы подключить и посмотреть видео на большом экране. — Знаешь, что значит эта записка? — интересуется младший. Хосок садится на диван, сомкнув подушечки пальцев и вздохнув. — Что он готовился заранее. И, возможно, обдумывал не один день, — отвечает с горечью. Неприятные слова. Младший наконец справляется с техникой и садится рядом. На экране появляется Юнги, сидящий перед объективом на стуле. Смотрит прямо на них, начиная монолог. Они внимательно смотрят, вслушиваясь в каждое слово. «Должен признаться, мне казалось, что рассказать обо всём будет намного легче, но оказалось иначе. Первое, что хочу сказать — это я виноват в том, что твой бизнес терпит неудачи. Та жёлтая папка, которую я тебе отдал, именно в ней изменён состав. Она была у Намджуна, при проверке я заметил это сразу же, но решил не исправлять, не хотел, чтобы он пользовался твоим продуктом. Но себя я не оправдываю. Я держал это в секрете и предал тебя, перейдя на сторону, так называемого, врага. Работал за спиной, смотря тебе в глаза. Я так поступил, потому что был очень зол из-за безответных чувств и Чонгёна. Но когда я хотел отступить и больше не работать на Намджуна, он мне не дал. Думаю, ты получишь ещё немало сюрпризов от него. В день убийства родителей Чонгука и Чонгёна, я был в квартире и за всем наблюдал. Это было моё поручение. Я чувствовал себя ужасно и понимал, что из этого дерьма мне больше не выбраться. Ты, Хосок, меня бы никогда не простил, а кроме тебя у меня никого нет. Прости, что всё так получилось. В том самом ящике ты найдёшь мой блокнот, в котором я вёл все рабочие записи, телефон. Можешь забрать ноутбук, возможно, везде найдёшь нужную информацию. Я знаю, что я слабый, но это моё решение. Будь счастлив». Запись выключается. В комнате полная тишина, Хосок смотрит в одну точку. Тэхён не уверен, что он вообще слушал, а сам находится в какой-то прострации и не верит в услышанное. Никогда бы не подумал, что Юнги на такое способен. Нож в спину. Не иначе. — Это.. Не знаю даже, как реагировать, — начинает младший, идя к столу. — Что ты делаешь? — Собираюсь взять его вещи, думаю, там мы сможем найти что-то интересное про Намджуна, это поможет нам засадить его за решётку, — альфа дёргает ящики, и только самый верхний не открывается. Хосок подходит к шкафу с книгами, доставая из пустышки ключ. Тэхён открывает ящик, где как раз лежат блокнот и телефон. Забирает их, попутно хватая ноутбук, отключает камеру и убирает всё в свою сумку. — Теперь уходим отсюда. Мы и так много времени провели. Он хватает брата за кисть и тащит к выходу. Что-то подсказывает, что они могут быть не единственными гостями. Столкновения с Намджуном сейчас лучше избежать. Тэхён в душе ликует, что появляются хоть какие-то доказательства, но главным станет Чимин. Всю дорогу до дома Хосок обдумывает услышанные слова. Намджун в каждой бочке затычка и портит жизнь всем по-своему. Он всегда на шаг впереди. Нужно обрубить ему путь, по которому он будет двигаться дальше, оказать сопротивление и покончить с этим. Пока Намджун имеет рычаги давления — каждый из них уязвим. Тэхён кладёт сумку на столик в гостиной, доставая все вещи. На телефоне подбирает различные пароли, но ни один не подходит. Вряд ли бы такой гений как Юнги, стал бы делать пароль из цифр один, два, три, четыре. Хосок, вздохнув, понимает, что ему нужно взять себя в руки, чтобы чего-то добиться. Да, сейчас это тяжело сделать, но он должен. Состояние вялой рыбы никак не поспособствует их личному расследованию. Альфа вспоминает, что с момента ухода Чонгёна не написал ему, за что мысленно даёт себе пощечину. Ему не всё равно на омегу, просто забывает обо всём и не может сосредоточиться. Отправив несколько сообщений, откладывает свой телефон и берёт блокнот, где описаны важные события каждого дня, начиная с предыдущего года. Вероятно, он такой не один? Старые записи валяются в квартире, либо уничтожены, но про них Юнги ничего не упомянул. — Пароль: дата создания моей фирмы, — подсказывает Хосок, видя мучения брата. Альфа пробегает взглядом каждую запись, останавливая внимание, где Юнги начинает сотрудничать с Намджуном. Выполняет его указания, пишет свои мысли о Чонгёне, о том вечере в лесу, когда они с Хосоком выяснили отношения. — Здесь есть переписка с Намджуном, может, ты захочешь почитать, — Тэхён отдаёт телефон и встаёт с дивана. — Уже поздно, я пойду спать. Завтра мне нужно быть в универе к первой паре. Ты тоже не сиди, тебе необходимо отдохнуть, — проговаривает, словно маленькому ребёнку и уходит. Хосок решает, что и правда стоит отдохнуть немного. Телефон забирает с собой, чтобы прочитать, когда ляжет в постель. Тэхён проверяет сообщения от Чимина, отвечает, берёт полотенце, принимает душ и ложится в кровать, отключаясь через пять минут. День вымотал. Хосок же в постели штурмует переписку Юнги с Намджуном, пересылает важные и подозрительные сообщения себе в телефон, предварительно фиксируя скриншотами. Он бы никогда не поступил так в любой другой ситуации, но мёртвым уже всё равно, как поступают с их вещами. Одно сообщение сменяется за другим, стрелка на часах пересекает два часа ночи, глаза устали и хотят закрыться, но альфа продолжает. «Намджун: Состав изменён? Люди, которым я продал товар, травятся этой гадостью. Юнги: Видимо. Намджун: Видимо? Такой, как ты, должен знать первоначальный состав. Юнги: Я не химик. Намджун: Что ж, так даже лучше. Пусти в оборот, покупатели станут недовольны и бизнес Хосока пойдёт ко дну». «Намджун: Я жду тебя у себя. Юнги: Сегодня не могу. Намджун: Это не просьба, это приказ». «Намджун: Думаешь, Хосок оценит твоё предательство? Юнги: Ты не посмеешь ему рассказать. Я делаю всё, что ты говоришь! Намджун: Верно. И если будешь плохо выполнять свою работу — Хосок узнает. Юнги: Я выполняю свою работу чисто. Намджун: Возможно». «Намджун: Как всё прошло? Юнги: Они мертвы. Намджун: Камеру забрал? Юнги: Да. Отдам при встрече. Намджун: Сейчас. Я дома». Зрачки словно у робота бегают туда-сюда, пальцы только и успевают перелистывать страницы. У Юнги была сексуальная связь с Намджуном. Не по своей воле. Конченый извращенец. Чон откладывает телефон, протирая ладонями лицо. Устал. Прикрывает веки, в надежде, что скоро продолжит, но проваливается в сон. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * — Чёрт, ну почему не получается?! — шипит Чонгён, перечёркивая всё решение. Омега злится, потому что не получается. Чонгук поворачивает голову на шум, и видит псих брата. — Потому что у тебя здесь неправильно, — усмехнувшись, пишет правильное решение. Чонгук снова всё понял за один урок, а омеге с цифрами придётся ещё повоевать, чтобы добиться результата. Они сидят на уроке у Сокджина, но омега любезно разрешил всему классу заняться подготовкой к экзаменам. Всё же основные темы они прошли, осталось повторение, а некоторым подготовка важнее. Сам он вышел на несколько минут в учительскую. — Эй! — доносится сзади. Джей толкает Чонгука под лопаткой ручкой, отчего тот поворачивается с недовольным лицом. — Чё надо? — Вы идёте на вечеринку? — Джей принимает невозмутимый вид. — Будет весело. — Ты так каждый раз говоришь, а в итоге скука смертная, — усмехается Чонгён, произнося не обернувшись. — Это потому что ты зануда, Гён-и, если бы ты хоть чуть-чуть выпил, тебе было бы веселее, — дразнится Сонхун. — И, чтобы к нему пристал старый, потный альфа, с намерениями.. — Чонгук замолкает, не желая произносить вслух, но всё и так понятно, что он имеет в виду. Ему бы не хотелось, чтобы однажды его брат пострадал. — Чонгён был с нами, мы бы не допустили этого, пошли! Джей замолкает, когда в кабинет возвращается Сокджин с несколькими журналами в руках. Омега садится на своё место, чтобы продолжить выставлять годовые оценки. Его самое нелюбимое дело. Нужно быть предельно внимательным, чтобы случайно ни ошибиться, ни занизить или не завысить оценку. Однако способным и преуспевающим ученикам Ким готов пойти на уступок, например — Чонгёну, пропустившему достаточное количество часов в последние недели. — Чонгук! Чонгён! — шепчет Джей, но этот шепот прекрасно слышно на весь класс. Дотронувшись до чонгукового плеча, тянет на себя. — Хорошо, мы пойдём, только отвали! — фыркает Чонгук, ведёт плечом, сбрасывая руку и возвращаясь к работе. Сонхун и Джей с улыбками на лицах, радостно ударяются кулаками, продолжая создавать видимость работы. Им не хочется тратить время на подготовку к экзаменам, будут надеяться на божью помощь и то, что удастся списать. Сокджин услышал их последние фразы, и бросил взгляд на сосредоточенного Чонгука. Омега чувствует себя врагом номер один для него, но он просто хочет, чтобы младший не ввязывался в неприятность. Есть куча другой работы, которой можно заниматься и не связываться с криминалом. Не связываться с Хосоком. После звонка все как обычно покидают класс и отправляются на следующий урок, но Сокджин, как и планировал, просит Чонгука задержаться. Они дожидаются, пока останутся вдвоем, Ким закрывает дверь, убеждаясь, что никто не подслушивает. — Я слышал, что тебя куда-то пригласили? — интересуется старший, садясь на место. Чонгук вздыхает, смотря на пейзаж за окном, поправляет лямку рюкзака. — Да, и что? Нельзя? — Почему? Я ведь просто спросил. — Ты в последнее время только и делаешь, что просто спрашиваешь, просто говоришь, просто возмущаешься. Я, вроде, не твой щенок, чтобы на цепи сидеть, — пожав плечами, альфа смотрит на старшего, но во взгляде читается нежелание находиться здесь. — Прекрати в каждом моём слове видеть подвох и недовольство, — повышает тон. — А то что? Запретишь мне? — усмехается, натянув довольную улыбку. — Займитесь своими делами, учитель. А то работать мне нельзя, с друзьями отдыхать нельзя, может, список мне напишешь что можно? — склоняет голову в бок. — Чонгук.. — Сокджин вздыхает, прикрывая глаза. — Я, а ты Сокджин, вот и познакомились. — Чонгук! — прикрикивает омега, чтобы немного утихомирить его. Гук совершенно не хочет слушать. — Мне пора на следующий урок, — бросает напоследок и выходит из кабинета. Дверь медленно прикрывается, лишь едва соприкасаясь со второй половиной. Омега вздыхает, на душе остаётся неприятный осадок. Хочется догнать и высказать всё, что накипело, но от этого становится лишь тошно. Сокджин предвидит все варианты событий, каждый исход, и от этого ему плохо. Недопонимание, а они даже не в отношениях. Просто роман? Для кого как. Наверное, им не стоило всё начинать и стоило остановиться на взаимоотношениях ученик/учитель, но Сокджин давно пересёк эту черту. И это неправильно. Пришло время сдать назад. Окончательно. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Мощные биты, льющиеся из колонок, вынуждают сотрясаться внутри организма все кости и органы. Ярко-фиолетовый свет ослепляет, в Чонгука врезается какой-то незнакомый альфа. Чон его сразу же отталкивает от себя, показывает пальцем в сторону безлюдного угла, и Чонгён идёт за ним. Братья всё же решили прийти на сомнительную вечеринку в доме Сонхва, но опоздали на час, и, оказавшись внутри, толпа безотказно веселилась. Их крики оглушали сильнее, чем музыка. Чонгёну казалось, что вот-вот и его барабанные перепонки откажут. Людей настолько много, что большую часть из них братья в глаза никогда не видели. Залог успешной вечеринки — чем больше людей, бухла и секса, тем лучше, и плевать, что из знакомых будет от силы человек десять. Именно поэтому на входе уже сосётся какая-то парочка, буквально сжирая друг друга, словно собака жрёт кусок сочного мяса. Чонгук, увидев столы с напитками, даёт брату знак, и отходит, чтобы взять что-нибудь в надежде, что здесь не только алкоголь, и каково удивление, это действительно так. Взяв два стакана с газировкой, возвращается, отдавая один Чонгёну, из своего делает большой глоток. Они не любители такого типа отдыха, от шума быстро устаешь, да и чтобы оторваться по полной, нужно набухаться. К ним подходит плавно танцующий Джей со стаканом соджу, пьёт на ходу и довольно улыбается. Вот, кто чувствует себя, как рыба в воде. — Чего такие хмурые? — спрашивает альфа, продолжая пританцовывать на одном месте. — Тупое место, — выдаёт Гук. — Надо выпить, — Джей тянется к чужому стакану, нюхает и хмурится. — Сладкая вода? Нам пять лет? — усмехнувшись, отпивает из своего, довольно причмокивая. — Где Сонхун? — Чонгён смотрит на друга. — Сонхун? Да здесь где-то был, — пожав плечами, парень допивает всё содержимое, бросая бумажный стакан куда-то в толпу, и тащит близнецов танцевать. — Вы пришли не в углу постоять, а развлечься! Мы выпускаемся из школы, так давайте проведём последние деньки вместе! — Джей смеётся, вытаскивая их в центр и начиная безудержно веселиться. Чонгук усмехается и пытается уловить его темп, но у Чонгёна получается лучше. — С тебя тысяча вон, — Сонхва держит в руках пакетик с одним леденцом, пересчитывая купюры, которые ему дал омега несколько минут назад. Убедившись, что сумма вся, отдаёт леденец, довольно усмехнувшись. — Тысяча? За одну конфету?! — возмущается один из них. — Не хочешь — проваливай, я не собираюсь отдавать задаром то, что получил потом и кровью, — пожав плечами, Сонхва поворачивается к другому омеге. Ему плевать, возьмёт этот парень или нет, всё равно денег у него не так много. — Эй, Сонхва, — Сонхун подходит ближе, потянувшись к заднему карману джинсов. Эти леденцы он узнает из тысячи. — Сколько у тебя есть? — Ещё десять. — Беру все, — Сонхун пересчитывает купюры, чувствуя, как его толкают в грудь. Один из альф смотрит со злобой, потому что его дозу уводят из-под носа, но Сонхуну плевать. Не собирается уступать, тем более уже предчувствует кайф и вкус на кончике языка. Отдаёт деньги, забирая все десять леденцов, скрываясь за дверью. — С тобой приятно иметь дело, Сонхун, — проговаривает под себя, с довольной ухмылкой пересчитывая заработанные деньги. Сам Сонхва ни одной конфеты не попробовал из партии, что ему подогнал Намджун. Решил, что будет прибыльнее перепродать то, что досталось бесплатно. Сонхун закидывает леденец в рот, этот с привкусом горечи, немного отличается от того, что он пробовал каждый раз, но наверное, так и надо. Просто немного изменился вкус. Альфа находит своих друзей в толпе, подключаясь к танцу. Всё же эта партия немного другая, чувствуется. Если раньше, чтобы почувствовать кайф, нужно было съесть не менее пяти, то теперь после одной перед глазами начинает плыть. Вскоре они решают передохнуть и отдышаться от встряски, перебираясь обратно в уединенный угол, пока толпа постепенно рассасывается по разным комнатам и заднему двору. Сонхун громко вздыхает, отдышка появилась жуткая. Он тянется за второй конфетой, засовывая в рот. Увидев, Чонгён сразу же понимает, что это такое. — Только не говори, что ты снова за своё, — закатив глаза, омега складывает руки на груди. Друг присаживается на стул, откидывая голову к стене. — Мне ахуенно, Чонгён-а. Отвали. Чонгук усмехается. — Ахуенно? От чего же? — поинтересовавшись, забирает пакетик с леденцом, который дал Сонхун. Ухмылка с лица альфы исчезает. Он сглатывает, возвращая упаковку. Джей тоже прекрасно знает, кто производитель, и только Чонгён с Сонхуном не в курсе. — Что такое, Чонгук? — Гён поворачивается к брату. — Что? Нет, ничего, просто не видел таких конфет, — отмахивается альфа, доставая вибрирующий телефон из кармана куртки. На экране высвечивается Джин. — Я отойду. — Что-то ты бледный, Сонхун-а, — подмечает Джей, допивая газировку, брошенную Чонгуком. Сонхун ведёт рукой, прикрывая глаза, но на деле ему правда нехорошо, чуть-чуть подташнивает. — Мне ахуенно, сказал же, отвалите. — Ладно, пошли, Чонгён, не будем мешать ему и кайфу, — прыснув от смеха, Джей забирает Чонгёна к столу с выпивкой, подначивая выпить, однако омега сопротивляется. Чонгук вышел на улицу, чтобы музыка не мешала разговору, и никакой пьяный омега не повис на его плече. Не хочет, чтобы воняло другим, лишний повод для Сокджина прицепиться. Он отвечает на звонок, прикладывая телефон к уху. Первым делом слышится смех, икота и то, как омега выдыхает в динамик, отчего раздаётся неприятный звук. — Джин? — О, Чонгук-а, а ты знаешь, где я? — хихикает. — Даже не представляю, наверное, дома? — Чонгук хмыкает. — Нееет, я стою у обрыва, — вновь дурацкое хихиканье, альфе уже не особо весело. — Какого ещё обрыва? Сокджин, что ты задумал?! — Приезжай и посмотри сам, — омега называет адрес, сбрасывая звонок. Выругавшись про себя, Гук вызывает такси, даже не подумывая о том, чтобы предупредить брата и друзей о том, что ему нужно уйти. Он прыгает в подъехавшую машину, и просит ехать как можно быстрее. От волнения весь побелел, руки трясутся, а в голове повторяется сказанная старшим фраза, и то, что он может натворить. Ведь вероятно, был нетрезв. Он приезжает в назначенное Сокджином место. Старший уехал практически за город, и что только ему взбрело это сделать? Чонгук набирает его номер, чтобы узнать, где он конкретно находится, но вопрос отпадает сам собой, когда взгляд цепляется за силуэт с бутылкой в руках. Омега поворачивается с широкой улыбкой, словно безумец, прикладывает горло бутылки ко рту, делая глоток. Чонгук сразу всё понимает — Сокджин пьян. — Ты приехал, Чонгук, — глупо хихикает Ким, икая, после выпитого глотка. Он покачивается словно от ветра, вероятно, выпил достаточно. Младший спрашивает, как он здесь оказался, но получает в ответ «не помню». — Поехали домой, — Гук делает шаг вперёд, но Джин выставляет ладонь вперёд, приказывая не подходить. Чтобы доказать, что внизу пропасть, бросает бутылку, она сразу же летит вниз. — Знаешь, Чонгук, а я рад, что мы познакомились. Да, рад, — щурит глаза, выпятив нижнюю губу. — Мне давно так хорошо не было, но сегодня днём я решил, что мы расстаёмся. — Мы и не встречались, чтобы расставаться, — отрезает Чон, вновь делая шаг вперёд, Сокджин в свою очередь назад. — Не подходи! Не хочу, чтобы меня трогали руки, выполняющие грязную работу Хосока, — фыркает. — Я поклялся себе никогда не связываться с этими людьми снова, пусть и не напрямую, но не связываться, а тут появляешься ты. Я знаю, что мебельный бизнес лишь прикрытие, чем ты занимаешься на самом деле? — с каждой фразой омегу шатает всё больше, отчего Чонгук невольно опускает взгляд на него ступни. — Хочешь знать правду? — Хочу. — Я правда работаю в мебельном магазине и выполняю свои обязанности, но до знакомства с тобой, я занимался поставкой наркотиков, — без страха, но со злостью в сердце, произносит Чонгук. Он не хотел, чтобы об этом знал кто-то из близких. — Скажешь, что я врал? Нет. Не говорил. Почему я этим занимался? Нужны были деньги. У меня был только я и больше никого. Если я не позабочусь о себе, то кто? Но я никогда эту дурь не принимал и не собираюсь. Никого не волнует, что происходит внутри, всем хватает оболочки, чтобы судить и делать выводы. У меня не было выбора, иначе мы бы просто сдохли с голода. Я должен был позаботиться о себе и о Чонгёне, — он тяжело дышит. Произносил всё на одном дыхании, чтобы договорить до конца. Предчувствует, что Сокджин сейчас пошлёт куда подальше, но тот лишь мешком валится назад. Чонгук чудом реагирует, за секунду оказывается рядом, хватая за воротник толстовки, тащит за себя. Они вдвоём падают на траву, Сокджин бы не погиб, покатился бы вниз, от обрыва одно название, небольшая горка, но при неправильном спуске шею сломать возможно. Сокджин не успел понять, что произошло, опомнился лёжа на траве. Невероятно, но он успел немного протрезветь, а Чонгук безумно испугался, что может потерять его по глупости. Небо покрыто миллиардами звёзд, сосчитать каждую невозможно, но самую прекрасную альфа видит перед собой, когда поворачивает голову. — Я не рассказывал тебе, потому что не хотел терять. К тому же, ты сам сказал, что твоё отношение ко мне изменится, поэтому.. Я отвезу тебя домой, соберу вещи и уйду, — присев, Гук разглядывает траву, но она ему совсем неинтересна. Омега приподнимается, думая, что сказать. Тогда в доме Хосока он погорячился, потому что увидел его и Намджуна. Воспоминания и эмоции били через край, но терять Чонгука из-за этого будет глупо? — Ты мне не врёшь? — тихонечко спрашивает. — Не вру. Мне нужны были деньги, а потом я узнал, что Чонгён встречается с Хосоком и ушёл. Ты не можешь винить меня только потому, что я зарабатывал на жизнь. Пусть и таким способом. — Я.. Не виню тебя. Зачастую я мыслю из крайности в крайность. Я всю жизнь рос в богатой семье, и не знал, что такое проблема с деньгами, пока не попробовал зарабатывать сам. Другим людям повезло меньше, чем мне. Ты заслуживаешь только любви и гордости, а не осуждений, — Сокджин касается чужого плеча, медленно поглаживая. — Извини, что я срывался на тебе в последнее время. Всё из-за произошедшего с братом, я не отпустил это до сих пор, и мне не хотелось бы, чтобы от рук Хосока погиб кто-то ещё. Я не хочу оставаться один. Ты дорог мне. Чонгук ловит его ладонь, сплетает пальцы и поворачивается, наклоняясь ближе. Притягивает омегу к себе, повалив на траву, касается губ мимолетным поцелуем, слизывая остатки вина. — Не останешься, любовь моя, — произносит Чонгук глубоким голосом, от которого омега покрывается мурашками, понимая, что да. Он влюблён. Как бы не пытался отрицать, в эту секунду это подтвердилось. — Любовь твоя. Сокджин давит на его затылок, заставляя впиться в губы. Целует так, словно в последний раз. Страстно, мокро, но с любовью. Чонгук вызывает у него в животе бабочки, заставляет чувствовать себя лучше, дарит хорошие моменты и воспоминания. Сокджин же учит Чонгука быть сдержаннее, спокойнее, совладать со своими эмоциями, иногда бьющими через край. Им обоим есть чему поучиться друг у друга. Это ли смысл любви? В заднем кармане альфы вибрирует телефон, вибрация повторяется несколько раз, но Чонгук занят другим, и ему не хочется отвечать. Он занят Сокджином, его губами и телом, которое собственные руки лапают без стеснения при лунном свете. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * — О-ох, — стонет Джей, держась за голову. Кажется, последние два стакана были лишними, он ощущает лёгкое головокружение и боль в желудке. Он так сильно увлёкся вечеринкой, что позабыл о Сонхуне, но когда вернулся на место, то друга там не было, а Чонгёна потерял, ещё когда прорывался в туалет, занятый сосущейся парочкой. — Джей! — выкрикивает Чонгён. Альфа оборачивается, держась за голову. — Пора сворачиваться, где Сонхун? — Сворачиваться? Мы только начали. — Не знаю, как ты, но многие здесь уже закончили, — и омега говорит верно. Большинство либо исчезло, либо прилипло к дивану, стульям, стенам, в общем, торчат там, где можно опереться. — Ещё и Чонгук, как сквозь землю провалился, я его уже полтора часа не видел, — злится Гён, продолжая набирать номер брата, но тот не отвечает. — Как же он достал. — Да ладно тебе, Чонгук наверняка отдыхает с каким-нибудь омегой, — смеётся Джей. Чонгён мычит про себя, злобно глянув про друга. Он догадывается, что брат, возможно, сейчас с Сокджином, но можно было ведь предупредить, если это действительно так. Мало ли что случилось. Раздаётся громкий крик, в гостиную прибегает один из друзей Сонхва. — Там! В туалете! Сонхун! Он явно перепуган, а Чонгён и Джей не понимают, что такого могло случиться с Сонхуном. Кто-то уже вызывает скорую, а кто-то мельтешит перед глазами, совещаясь, что делать в такой ситуации. Они ринулись в ванную комнату. Сонхун лежит на полу без сознания. Один из омег пытается предпринять попытки помощи, привести в сознание, но ничего не происходит. Чонгён оглядывается, Сонхва стоит поодаль ото всех с виноватым взглядом, а всё потому, что в голове крутится последняя встреча и разговор с Намджуном. « — Эти леденцы для тебя, а эти ты будешь должен кое-кому передать. — Кому? — Пак Сонхун. — Почему ты думаешь, что он захочет их взять? — Захочет. Я знаю. — А если я этого не сделаю. — Тогда пожалеешь. Уж поверь. » Всё происходит за считанные секунды, медики, оказавшиеся в доме со скоростью света, укладывают его на носилки и уносят в машину. Гён успевает услышать номер больницы, в которую отвезут их друга, а Джей уже вызывает такси. Непонятно, что произошло, ведь всё было в порядке, но Джей думает, что это может быть связано с леденцами. Давно ходит слух, что последние партии жутко испортились. В больнице они видят, как Сонхуна завозят в один из кабинетов, ничего не объясняя и не отвечая на вопросы. Стоит лишь терпеливо ждать, хоть это и очень тяжело, но врачи знают своё дело. Прекрасно слышно, как громко за дверью переговариваются, просят те или иные инструменты. Время тянется мучительно долго. Джей сидит на стуле, прижавшись затылком к стене. Он безумно волнуется. Сонхун — его лучший друг. — Всё будет хорошо, — уверяет Чонгён, ему хочется верить. Главное успокоить Джея, потому что страх — худший враг. Из кабинета вылетает омега в белом халате, но так же, как и остальные, игнорирует присутствие этих двоих. Спустя полчаса, выходят все, кто пытался оказать Сонхуну помощь. — Ну что? — выпаливает Джей, подорвавшись с места. — Мне жаль. Ваш друг умер, — отвечает врач. — Что? — Джей хмурится. — Это невозможно, он.. — В его ладони мы нашли зажатую конфету, — мужчина протягивает тот самый пакетик с леденцом, — Симптомы схожи с отравлением, но нам понадобится время, чтобы установить причину смерти, исходя из его анализов, взятых сразу, как только его привезли. Я сожалею, но при оказании помощи его сердце остановилось. Без ведомых на то причин. — Может ли это быть связано с этим, так скажем «отравлением»? — спрашивает Чонгён. — Пока рано делать выводы, нужно сообщить его родителям, извините, — врач уходит в свой кабинет. Джей поворачивается к Чонгёну, ему не верится. Такого не может быть, от этих леденцов никто прежде не умирал, сам Хосок об этом говорил. Передозировка исключена, он много лет работал над составами, добиваясь именно такого результата, но сегодня все слова Чона перечеркнули красным пером. Ходили слухи, что товар ухудшился, а также, что люди отравлялись, практически до летальных исходов. Почему Джей не предупредил? Не отговорил друга не принимать. Наверное, потому, что был увлечён только собой и не придал этому значение, а факты всплывают только сейчас. — Это всё из-за этих дурацких леденцов! — восклицает альфа, садясь на стол, и опуская голову. — Ты думаешь, что это из-за них? Почему? Раньше ведь такого не было… Где он вообще их взял? — Я не знаю почему! Раньше они были другими! Это я виноват, что позволил ему.. — Джей продолжает что-то бормотать, а потом выкрикивает. — Это Чон Хосок виноват! Это его товар! Из-за него Сонхун умер! — он ударяет кулаком по стене, проскулив и выпустив поток слёз. Чонгёна окатили холодной водой. — Чон.. Хосок? Ты ничего не путаешь? — спрашивает, как можно тише. — Не путаю! Мы с Чонгуком работали на него, и знаем эти леденцы, как самих себя! Эта тварь продаёт палёный товар, люди умирают, а ему похуй! Омега сглатывает вязкую слюну, чувствуя удушье. Один, два, три. Чонгён быстрым шагом двигается к выходу, вызывая такси. Кругом одни предатели. Хосок. Чонгук. Они давно были знакомы, но делали вид, что это не так. И брат, и парень занимаются криминальным делом, но делают вид, что это не так. Смотрят в глаза и проворачивают тёмные дела за спиной. Враньё. Он задыхается от боли за Сонхуна, от боли из-за лжи. Чонгёну не хочется верить, что это на самом деле так. Может, Джей ошибся, перепутал имена. Чонгук бы никогда не стал ему врать.. Но Хосок? Он всегда темнил, не хотел рассказывать про работу, резко отвечал и уходил от темы. Его полгода водили за нос, а омега не догадывался. В голове куча мыслей, нужно собрать воедино и вылить всё, чтобы добиться своего. Гён уверен, что в такое время Хосок дома, а если нет, то придётся подождать, но без ответов не уедет. Не в этот раз. Первый человек погиб от изменённого состава наркотика. Первый человек в копилке Ким Намджуна, и первый человек, начавший цепочку разрушений бизнеса Чон Хосока. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Шмыгнув носом, Чонгён вылезает из машины, достаточно громко захлопывая дверь. Получается непроизвольно, и, вероятно, водитель ругнулся вслед, но это сейчас не имеет никакого значения. Омега буквально летит по протоптанной дорожке, ведущей к крыльцу и входу в дом. Перед глазами всё расплывается из-за выступающих слёз, но Гён старается держаться стойко, чтобы не разреветься раньше времени. Дверь оказывается открыта, дворецкий, спешивший открыть, опешил от того, как омега рванул на второй этаж, ничего не сказав, не поздоровавшись. Гён уверен, что сейчас он находится в своём кабинете или спальне. Те самые два места в доме, в которых Хосок проводит своё время постоянно. В спальне никого не оказывается, значит, остаётся кабинет, ну или альфы вообще нет дома, однако, омеге везёт. Он застаёт Хосока сидящего за столом, перед ним открыт ноутбук, а сам мужчина сосредоточен. Подняв взгляд, удивляется при виде младшего и слегка хмурится, мог бы и предупредить, что приедет. Чонгён подлетает к столу, опираясь руками. — Почему не сказал, что приедешь? Я бы встретил, — спокойно произносит Хосок, опуская взгляд обратно на экран. — Ты врал мне! Сердце Хосока пропускает несколько ударов. Хочется верить, что врал в чём-то другом и менее важном, чем самое большое вранье с момента начала отношений. — Врал каждый день, с самого первого дня, как мы познакомились! Ты втянул кучу людей в свою ложь! И как я мог не заметить, твоё странное поведение, вечные отговорки, умалчивания. Ты держал меня в дураках! — на повышенном тоне и переполненный эмоциями выпаливает Чонгён. Ему обидно до глубины души, до тошноты. Безумно обидно. — Я тебе всё объясню, сядь, пожалуйста. — Нет! Я не хочу теперь слушать твои объяснения, нужно было позаботиться об этом раньше! Не хочу слушать оправдания, почему ты не рассказывал мне? Полгода водил меня за нос! Может, ещё в чём-то соврал? Может, у тебя ещё кто-то, кроме меня был? — он смотрит так разочарованно, как никогда прежде. Этот взгляд Хосок никогда не видел. И это пугает. — Прекрати нести чушь! — хлопнув по столу, альфа поднимается, вставая в такую же позу и смотря в глаза. — Я не рассказывал, потому что не хотел тебя втягивать в это. Тебя не должно волновать, чем я занимаюсь, я буду придерживаться такого мнения всегда. Чем меньше ты знаешь — тем безопаснее! — Я думал, что прежде всего в отношениях важно доверие, а ты, как видимо, мне не доверяешь! Считаешь, если мне восемнадцать, то я ничего не пойму? Считаешь, что я глупый? — Не считаю. Я обезопасил тебя от большинства проблем, разве тебе было плохо, ничего не зная? Тебя должны волновать другие вещи, а не наркотики, — говорит чуть спокойнее, выпрямляя спину. — Ты занимаешься криминалом, ты травишь людей, ты подсаживаешь их на эту дурь, а потом они умирают! Мой друг умер, потому что отравился твоими леденцами, или что ты там производишь! Чонгук работал на тебя! И вы, — омега резко замолкает, к нему словно только-только приходит полное осознание слов Джея. Он отшатывается назад, выставив ладонь вперёд. — Вы вдвоём разыгрывали передо мной спектакль. Вы были знакомы давно, но делали вид, что не знаете друг друга. И ни у одного из вас не возникла мысль рассказать мне. Вы считаете меня полным дураком, что я ничего не понимаю, что у меня мышление ребёнка, что я.. — слёзы хлынули из глаз, ком в горле помешал продолжить. Всхлипывая, Гён вытирает слёзы, чтобы видеть Хосока перед собой. — Мне жаль, что твой друг умер, но я не могу быть в ответе за всех. Я продаю товар чистым, а что с ним делают потом — меня не касается. В последнее время у меня проблемы именно с этим делом, а не мебельным бизнесом. Я никогда не был хорошим парнем, и всегда поступал так, как считал нужным, несмотря на последствия и чувства других людей. Но с тобой, я пытался быть, как можно мягче, чтобы ты не видел во мне монстра. Мне жаль, что ты узнал всё таким образом, если ты позволишь, — альфа подходит к нему, пытаясь взять за руки, но омега отталкивает, отступая назад, качает головой. — Нет. Нет. Нет! Не позволю, я больше не хочу видеть тебя. Не хочу разговаривать. Я больше не верю тебе. Для меня это равносильно предательству, — последние слова бормочет себе под нос. Хосок прижимает его к себе, Чонгён, среагировав, отталкивает. — Не трогай меня! Занимайся дальше своими грязными делами, но без меня! Я не хочу быть с тем, из-за кого гибнут люди! Чонгён вылетает из кабинета, побежав к лестнице. Ноги путаются, и он едва ли не падает, продолжая плакать. Слёзы невозможно сдержать. Ему, наверное, никогда не было настолько больно. Тэхён, вышедший в этот момент из комнаты, останавливается у открытой двери кабинета, смотря вслед омеге. — Что произошло? — Он всё узнал. Хосок зарывается пятернёй в волосах, зачёсывая назад. Тяжело вздохнув, поворачивается к столу, скидывая всё, что лежит на поверхности. Ноутбук летит на пол, разбивается экран, бумаги хаотично оседают в разных частях, ручки, карандаши, статуэтка, всё оказывается на полу. Непонятные чувства. Чон не осознаёт, что только что произошло, но понимает, что потерял кое-что важное, и это стало решающей точкой для их отношений, но точкой отправления для его падения. Тэхён выбежал, чтобы остановить Чонгёна и он не наделал глупостей, в таком состоянии совершить можно что угодно. Он хватает его за руку, потянув на себя, за что получает пощёчину. — Не трогай меня, Тэхён! — младший вырывается из-за всех сил, размахивая руками. — Ты тоже мне врал! Хосок врал! Чимин! Чонгук.. — упоминание брата прошибает дамбу в его груди. Слёзы рвутся ручьем, состояние истерики. Тэхён прижимает вздрагивающее тело в себе, дожидаясь, пока омега хоть немного перестанет биться из крайности в крайность. Но для Чонгёна сейчас произошло предательство со всех сторон. Никто из них не попытался ничего рассказать. Вероятно, сговорились. Все обо всём знали, а он ходил в дурачках полгода, ни о чём не догадываясь. И, если бы не смерть Сонхуна, ходил бы в них дальше, был лидером. Он искренне любил Хосока, по-настоящему чистая любовь, но, видимо, не стоило позволять чувствам нахлынуть с головой. Ошибка. Большая ошибка. Резко отстранившись от Тэхёна, разворачивается и уходит прочь, не посмотрев. Теперь в этот дом больше не ногой. Никогда в жизни. Предстоит вернуться домой и серьёзно поговорить с Чонгуком. Брат тоже предатель. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Намджун сидит в салоне своей машины, наблюдая, как дворецкий Хосока забирает почту из почтового ящика и уходит в дом. Альфа оставил в конверте кое-что интересное, что со стопроцентной вероятностью удивит, так называемого друга, а в школу, где работает Джин, отправил не менее интересную нарезку из видео, собранных с помощью Сонхва. Уже завтра, после выходных, директор сможет лицезреть их первым. Хосок в гостиной названивает Чонгёну, чтобы добиться встречи или разговора, хотя бы по телефону, но омега за ночь так и не ответил. Если не сделает этого, то плюнув на всё, альфа поедет к нему домой, чтобы всё разъяснить. Из-за вчерашних эмоций омега бы не смог ни выслушать, ни понять. Оно и понятно, всё навалилось, упало, как снег на голову. Нужно было поступить иначе, по маленьким шажочкам подводить к этому лично, но Хосок так не сделал. Очередной звонок омега сбрасывает. Вздохнув, Чон со злостью бросает телефон на столик. Не спал всю ночь, чувствует себя ужасно, голова не варит. Не смог уснуть, думал, может пропустить что-то важное от Гёна. — Мистер Чон, Вам почта, — дворецкий кладёт письмо на столик, кланяется и уходит заниматься своей работой. Хосок, без особого энтузиазма, берёт конверт в руки, раскрывает, доставая фотографии и бумажку. Листая одну за другой, понимает, что на них изображён Юнги в квартире родителей близнецов, в тот самый день, когда произошло их убийство. На одной из них омега смотрит прямо в камеру, значит, знал, что она стоит там. Хосоку становится нехорошо, душно, перед глазами темнеет, но он находит в себе силы прочитать записку. «Мин Юнги хорош в постели, но ещё больше хорош в убийствах. Он всегда выполнял свою работу чисто, а всё для того, чтобы отомстить тебе за отношения с твоим милым омежкой. Как думаешь, Чонгёну понравится, если он об этом узнает? Эта смерть от наркотиков первая, но будут и другие. Наслаждайся, Хосок».