Святая вера

На встрече были уже знакомые лица, моё ожидание было то, что лица у них будут кислые, но оказалось наоборот они были довольны, но с чего вдруг? Оказалось, что девушка пришла в сознание, сейчас она уже в своих покоях, при дворце, она очнулась месяц назад прямо как в тоже время как и погань начала вылазить из всех щелей, может просто совпадение. Но я был рад, что теперь хоть кто-то будет со мной в одной лодке, а не я один может быть мы с ней обсудим всё это, и встречу с Господом, было бы славно, но что-то внутри не хотело с ней встречи, не знаю причины, но это что-то начало тяжелеть как наполняться свинцом. Потом заговорили, что же я смог за всё это время сделать, может научился чему новому, иль нет. Показать было, что, есть сомнение что не сработает и это нагоняло волнения, оплошать перед поставленными членами государства будет очень плохо. Как в тот раз вспоминаю слова молитвы, сначала нашей: Верую во Всевышнего — Единого и Многопроявного Бога, Источник всего сущего и несущего, который всем Богам крыница Вечная.Верую в тебя, Правь есть истинной прямо как в тот раз, что бы точно сработало. Ничего совсем, глубоко дышу надо отпустить мысли, веки наполнились свинцом и я закрыл глаза.

Дыши

Рука начала тяжелеть, это хороший знак, но надо продолжить, кто-то фыркнул в помещении.

Не обращай внимания

Сосредотачиваюсь на темноте, и слова сами начали выходить из моего рта, как тогда только без помощи, внутри начали появляться слабые белые нити, они словно только в сознании, но это не так по ощущениям они внутри всего тела, растут от сердца идут к руке. Тáтал ностру карéшче ин чéру, сфинцеáска-се ну́меле Тóу, фáкаса вóиа та, преку́м ин чер аса чи пи памíн. Опять же случилось такое же, тепло в моей руке кто-то ахнул, сейчас же я чувствую все взгляды на себе и меня это радует, у меня получилось, только глаза открыть страшно вдруг как только я его увижу он исчезнет. Рука начала тянуть вниз словно стальная, и тепло начало пропадать как и те нити из моей головы, что же не так пошло, пытаюсь их словно схватить как последний момент света и они исчезают так как и появились.

Нет, не сейчас, пожалуйста Господ

Меня снова не услышали, тепло пропало рука начала гореть дергаю снова тут даже глаза отрывать не надо всё и так ясно, шарик пропал, я должен был его хотя бы увидеть, а сейчас только болит рука и ноет, крест так вообще напоминает о себе ярче всех, словно в первые проснулся и его ощущаю. Можно ли считать это успехом? Не знаю. Может быть то что я смог самостоятельно сделать это просто чудесно, могло и не получиться, вытянутые лица людей, что здесь присутствуют надо было видеть, только король сидел довольный как кот объевшийся сметаны, об этом говорило не только физиономия, но и горящий ярким пламенем взгляд. Я ощутил пустоту в теле словно что-то меня покинуло, и после этого было ощущение, словно я долго бегал только без тяжёлых вздохов, тело словно медное начало тянуть вниз, и мышцы заныли, а по руке словно ток пробежал не очень-то приятно. –Я скажу, что это успех! — уверенный и в тоже время восторженный тон голоса удивил.

***

Медные ноги кое как дошли до комнаты, какое же это было блаженство просто посидеть у себя, словно груз непосильный сняли, дальше были разговоры, голова перестала переваривать информацию и я просто изредко подавал голос, а мыслями уже был в себе. Небольшое окно напротив. Вновь виднеется чудесный и ныне неповторимый закат, кажется словно он всегда один и тот же, но на деле разный и тем и неповторим, как и восход солнца у него есть пройденный путь, созданный тысячелетиями, но всё же каждый раз он разный рассвет, тем и прекрасен. Спина ныла и всё время хотелось что бы кто нибудь взял и просто натянул как ниточку меня, что бы она распрямилась и было не так плохо, чувство того что она будто скомканная сколько я не пытался сидеть ровно. Я маленько полежу и потом пойду к Крейле, совсем немного отдохну и отправлюсь, в голове наступила пелена дыма и это затуманило мысли, глаза сильно потяжелели. Всё я сейчас просто полежу, а потом пойду

Темнота расслабляет

Я уснул вчера, так и не пришёл к ней, как только проснулся с утра сразу же направился к девушке, солнце уже встало, голубое чистое небо. Ни тучки. На стенах большое количество росписей и все они так или иначе связаны со Всевышним, много жёлтых цветов и того же грязно белого, не за ними ухаживают, но они настолько старые что краска уже принимает тёмные оттенки, нет мест где она потрескалась нет всё аккуратно, и красиво. Тонкие линии по которым видно что художник был не из простых, нет кривых картин всё так, словно человека к стене прижали и нарисовали, это уже можно назвать искусством. Закругленные входы и в некоторых местах стены, выдавали богатство хозяина, чего только стоили рисунки на стенах, а тут ещё закругления, увидеть такое в первые было, мягко говоря восхищение, это выглядит красиво и даже грациозно. Как только я её увидел, я был в мягком ступоре, я мало помню как она выглядела до обряда, но сейчас она кардинально отличается, раньше она была лучиком, улыбчивой всё, что осталось в корке воспоминаний. Сейчас же это совсем другой человек, большие синяки под глазами, сильно исхудала, видны кости на руках, запястье сильно выделяется, взгляд словно пустой, лицо не выражает абсолютно ничего, будто внутри ничего нет. Заметно сели скулы, потрепанные волосы, и одеяние хоть ей дали хорошее яркое, и длинное, но не получилось скрыть того, что выглядит она сейчас плохо, пышные когда-то волосы раньше были как усеянное поле, а сейчас были севшими и почему-то потемневшими. Нет, голова не была грязной. Я взглянул на крест, что заставило сердце уйти в пятки, и забыть как дышать на пару секунд. Он был чёрный как смоль, и от туда подтекала тёмная жидкость, если мой был просто красным с запекшейся кровью и не заживал. То у неё он был и вовсе не подарок от Всевышнего, а проклятие Матери погребённых. Крейла увидев моё замешательство отдернула руку и, словно спрятала от глаз чужих, и её глаза в первые что-то выразили. Словно она ребёнок у которого хотят отнять сладость Она ничего не говорила, хотя раньше её было не заткнуть, слышал пару разговоров священников о ней, и она была болтушкой. Иногда за это получала, но всё же что привело к столь глобальным изменениям? Не учто встреча со смертью так напугала и изменило девицу, а появление Господа не должно было её осветить и она должна радоваться Его приходу? Разве нет?

Что случилось?

Матушка мертвых, хотела унести меня с собой в царство своё грешное, но Всевышний помог мне, но что было бы если бы не помог, я бы просто умер верно? — Ты слышала господа? –в голову начали лезти сомнения о том, кто же стоит предо мной, поэтому для точного уточнения спрашиваю на удивление спокойно. Тишина. Она только осматривает меня, глаза бегают по комнате, смотрят куда угодно только не мне в лицо, в груди начали лезти сомнения как трава летом, она не выглядит напуганной, нет она выглядит, словно не заинтересована. Вытягиваю руку и показываю свой крест, она изумлённо смотрит на него, как на новую вещичку, потом же в угольных глазах заплясали бесы, ой как мне не понравился этот взгляд. Она так ничего и не ответила, была только тишина казалось, что она потеряла дар речи и теперь просто не может говорить, но она выглядит как в не себе, одежда не скроет недостатки они только станут ярче, а не наоборот. Сложилось ощущение, что она продала душу за свою свободу, её взгляд выражал пустоту, да и сама она выглядит неважно, хотя может я просто «приукрашаю». Сам-то когда проснулся был в плохом виде, и чего только состояние моё стояло, хоть и быстро вылечился, но всё же она почти год находилась в отключке и очень быстро приходит в себя. А крест это просто, может так зажил

Или к ней так и не пришли на помощь

Мои ожидания не были возрадованы как и исполнены, это зависело не от меня, но всё же какое-то странное чувство в груди. Оно как камень, что застрял и не хочет выходить.

***

Прошло пять лет, они пролетели очень быстро не успевал оглянуться как уже наступал другой сезон, время зря я не терял часто молился и просто находился на природе, это было как единение с творением Господа и хорошо влияло на меня. Очень редко я слышал голос. Он казался знакомым, во время медитации в лесу, он был словно пропитан светом, не знаю как описать, но правда есть правда я слышал, его дважды, потом и больше никогда. Сколько бы не пытался повторить ритуалы, но ничего только птицы стали мне хорошими друзьями как и другие животные в принципе, она начали тянуться ко мне, что стало удивлением и иногда казалось, что я их понимаю. Это с начала было чем-то иным и казалось плохим что я просто ударился головой, что понимаю братьев наших меньших, но потом стало просто привычнее, они стали неплохими спутниками и просто были на удивление лучше в некоторых местах, чем люди. Что же стало с Крейли, то потом её я видел лишь раз и не скажу, что был рад встрече, она была конечно тогда по разговорчивее чем в прошлый раз, но всё же после встречи с ней я чувствовал себя неважно, словно её аура отдавала мраком, а не светом, а животные с писком убегали от неё. Потом же случилось то, что никто не ожидал и это предательство, уже темноволосой девушки. В тот момент я понял, что тогда было. Она совершила договор с Матерью погребённых и продала свою душу, чтобы воскреснуть снова, за её не справедливую смерть. Один выживший рассказал, что в один момент у неё потемнели глаза стали полностью черными, и из них начала сочиться вязкая темная жидкость и тогда она начала убивать, мног. Просто орошать кровью местность где она живёт, без сомнений она отрубила голову своему прислуге, и таскала её за собой. Она направилась в деревню, и без разбора обезглавливала людей, женщины, дети, старики не важно кто, земля тогда пропиталась алой жидкостью, люди хотели бежать как их начала зажимать ныне невиданая нечисть. Их было восемнадцать, пасти были огромными. Они съедали заживо все трупы и живых тоже. Сильных таких не было до этого: у них хорошие инстинкты и нюх, что позволяло просто и быстро искать жертву, никто не знает о том, откуда же они такие вылезли, но их могущество все поняли за одну ночь, когда мёртвыми лежали на холодной земле. Крейли исчезла, а после того случая её не видели так же как и тех существ, но тот погром, что она оставила видела почти вся страна, всё было залито кровью, и по местности долго ещё находили оторванные конечности или кости людей, и их вещи. Это всё произошло два года назад, меня сразу же вызвали, чтобы обсудить это дело, и решить, что делать дальше. Многие сказали не распространять информацию об этом, что бы ксоны не узнали об этих бедах, напасти так и происходили. Жители пропадали, как и рабочая сила на полях, погань из всех углов повылазила, и начала разорять народ. А что могу я? Только сильное врачевание, могу быстро срастить кости и залечить раны, боец из меня никудышный, мой максимум это небольшие шарики светлой энергии, после которых мне очень плохо. А это вообще никуда не идёт, да и оборона страны хромает только места где граница сохраняются хорошо, абсолютно забыв про города, деревни и неожиданно удар пришёл во внутрь. Было совещание короля со священиками, нужны были те кто будет защищать города внутри, и нужны специальные отряды, что будут заботиться о той или иной местности, а не только о защите границ. Это была идея одного из священников, только было одно. Но людей и так на служении не хватает, а если их взять с границы, то они могут ослабнуть, а нам ещё ксонов на своей территории не хватало, но и отбрасывать эту идею не стали всё же она не плоха. Не скажу что прям совсем в местах где большое скопление людей нет, тех кто следит за порядком обычно это служители церкви один два человека, но это не бойцы, никак нет. Решили, что надобно таких сделать, в ближайшее время будет сбор молодых парней, под покровительством каждой из церквей, будет создан отряд для той или иной местности, это дело в руки взяли священики. Они будут проходить обучение как обычные бойцы, а потом служители будут передавать опыт об нечисти грязной, называть их будут орденом остальное они могут придумать сами. Что до меня, то мне предложили сделать ещё один отбор на носителей креста, только место выбрать другое, кто-то предложил на плече, кто-то на месте где находиться душа, чтобы были близко к Всевышнему. Это самые хорошие были и другие предложения, но они были бредовыми, и от них сразу же отказались, выбор места где ставить предоставили мне, как никак у меня уже есть крест может мне лучше знать. А я даже не думал над этим никогда, больше понравилось на грудной клетке, возле сердца может это наделит их способностями физическими, и они будут просто самыми лучшими бойцами всего мира. Да именно. Там эти мысли грели мне сердце, но есть одно «но» большинство молодых парней отправляются на службу к другим церквям, их и так не много осталось, а мне предложили набрать кучку детей и вырастить из них воинов, и взять как можно больше, чтобы выжило хотя бы три-четыре. Это если из двадцати выжило два, а если не считать Крейлу то один, это надо взять около двадцать с чем-то детей, с одной стороны это принесёт победу, а с другой это убийство большого количества детей. Но та ситуация, что твориться по-страшнее будет, выбор пал на отроков вроде и не совсем маленькие, но и не прям взрослые просто отличный возраст. Обычному люду не сказали про отбор необычного ордена, про это умолчали им это знать не нужно, как и ожидалось парней прибыло очень много, а детей решили взять из божедомки и с некоторых церквей. Собрали около двадцати пяти, их было дело решено разбить на группы из пяти человек и увезти в разные стороны, дабы не знали друг друга, я да и другие знали, что выживут чистая единица, и чтобы не пошли против церкви как вырастут, распределили. Я взял первую попавшийся состав, мальчиков три и две девочки неплохо, нам отдали одну церковь где-то в глуши, небольшая, деревянная, старенькая, но тем и уютная. Вид выходит на лес, не очень близко находится деревня Лозиться там не очень много людей живёт. Так никак глушь дальняя, самое то, чтобы вырастить достойных воинов, тишина спокойствие, они не окружены нечистыми, неверующими. Дети были спокойны, и новое место житья приняли сразу, хоть расставаться с божедомкой было им проблемно, но всё же, когда им сказали, что это во благо церкви согласились, я не знаю как вести себя с детьми, у меня самого их не было, да и потом как-то я не желал их сделать.

***

Прошло около полу года, дети привыкли ко мне, как и к одной старушке, что приходит молится, дети не шумные в места смышленые. Я обучал грамоте говорил о церкви и о Всевышнем как он помогает и про его силу не забыл упомянуть, много говорил о вере даже казалось слишком, но это было во благо мира. Самым заметным для меня стал Айвен, совсем крохотный мальчик, но привлекло меня не это, а красные как кровь глаза, они были чисты по взгляду, но цвет всё же иногда меня напрягал, он напоминал Матушку мертвых, у неё тоже они были алого цвета, только они были темными и скрывали что-то, они были пропитаны насмешкой. Сколько я не приглядывался к нему, то ничего плохого в нём не заметил, только очень тихий ребёнок даже слишком, казался с виду немощным и совсем было дело мелким, есть сомнения что он не пройдёт обряд.

Даже при том, что там важна не физическая сила, а то что есть внутри каждого

Иногда казалось, что на меня смотрит не дитё тринадцати лет, а взрослый человек, взгляд его был напитан не то, что обычно сверкает у детей, возможно мне просто показалось, обычно он ходит с серьезным лицом, это нагоняло воспоминания об загробном мире. Он был как мозоль на глазу, убрать не могу, но и вроде не мешает, чаще замечал его ошибки, хотя все же мы делаем их, это было чтобы он знал о них.Или же мне он просто не нравиться, да и я не скрываю, что он хорош в некоторых делах, у него недурно получается составлять тактику, план и распоряжаться фигурами, в играх. Просто я не хочу это видеть Хотел было дело его отправить обратно, да взять покрепче, я отправился за другим, а детей оставил на старушку, что часто приходила молиться, она любезно согласилась, а я отправился в путь дальний, меня провожал взгляд алых глаз он был будто сожалеющим. Это даже как-то смутило меня, но я всё же отправился. Как только я приехал в ближайшую церковь и выбор был не густой, тоже был какой-то хиленький даже хуже красноглазого, а остальные были девочки, у нас их и так предостаточно нужен именно мальчик.

***

Пришлось поискать большинство парней и мальчишек уже забрали многие церкви, и оставили совсем никудышных, что даже на их фоне тот был куда лучше.

Может быть дело было и не в нем, а в его глазах, что так мне не нравились и напоминали о Ней

Но я таки нашёл крупного, хоть в моментах и не уклюжего, но он внушал доверие, и мы долго ехали обратно, зелень что уже костью поперёк горла стоит, и спустя почти две недели я приехал обратно, моего удивления не было придела. Айвен — тот на кого надежд вообще не было с самого началаили же я не хотел их видеть, показал то, что ещё не каждый может, когда дети ушли в лес и потерялись, он отправился за ними, они провели в гуще диких зверей почти неделю, и казалось всё детей уже разорвали животные. Но на протяжении всего времени красноглазый помогал им выжить, собирал грибы и другие растения, и готовил их на костре, дети говорили, что если бы не он, то они бы погибли, он разбирался, что можно есть, а что нельзя. Да и основные указания давал Айвен, и часто успокаивал других, что бы не разделялись, знал, что делать с дикими животными, они словно его любили и поэтому не трогали, а грызуны только бегали за ним, и словно этого было мало. Получилось так, что на детей вышли хищники обычно они не трогают людей, но в тот момент они напали, когда те шли по течению реки, которую не могли найти долгое время, красноглазый дал распоряжения двигаться дальше, а сам остался. Никто не знает что там было, но за ними никто следом не пришёл, как и сам Айвен, только было то, что они таки вышли на деревню Лозития, и перепуганные, грязные дети начали искать взрослого, нашли только старика и он любезно согласился помочь. По местности долго искали пропавших детей, всех на уши поставили как это так, служитель сказал, что надо за ними следить и они пропали, грешное это дело. Мальчика нашли только у него кровоточила правая нога, какими-то волшебными усилиями он вытащил ребёнка в люди, и его принялись лечить обрабатывать, но это была не какая-то ранка, ему откусили часть кожи и там виднелось мясо куда попала грязь. Можно уже сразу ставить на него крест, с такими ранами не каждый взрослый выжить может, а тут ребёнок, он пролежал три дня, каждый день у него был жар, из раны обильно текла кровь и казалось, что вот-вот и он умрёт, нога почти полностью покраснела, по нему видно, что испытывает сильную боль, но никто ничем помочь не может. Как только я прибыл в церковь там никого не было, это заставило сильно поволноваться, они же были здесь, до меня сразу не дошло что они могут быть в деревне, сколько бредовых идей пришло в голову, а даже думал о Крейле, может где пронюхала про особый Орден, у которого пока что даже названия нет. Но потом до меня дошло, и я быстро ринулся туда, оставил парня в здании, и поехал на повозке и какое же было моё счастье, что они были там, и сильное удивление когда я узнал всё, что было пока меня не было. Когда я пришёл в единственную лечебницу, моим глазам представилась картина, измученный ребёнок лежит на койке весь вспотевший и почти как мел белый, слабые болезненные стоны, и как лекарка уже ставит крест на него, когда я увидел ногу я ужаснулся ткань начала гноиться, было видно плоть, а по краям кожа уже начала желтеть, от туда сочился гной. Я быстро приступил к лечению, измученный взгляд красных глаз падает на меня чувствую, руками обхватил место где не хватало кожи.

Глубоко дыши

чи на я́рта нóуа грече́лиле нóастре преку́м ши нóи иертíм греши́тили нóстри ши ну не дучé пе нóи ин испи́та чи не избавéште де чел рóу Появился свет, внутри всё зачесалось, руки обдало жаром и стал слышен крик ребёнка, измученный, хрипучий пропитанный болью носителя, тяжёлые вздохи его взгляд туманный бегал по комнате, кожа начала появляться. Стиснув зубы Айвен, дышал очень тяжело болезненные стоны, так и вырывались из горла, хоть он и пытался их сдержать, он вцепился руками в кровать да так, что костяшки рук побелели, плоть продолжала зарастать, звуки выходили с каждым вздохом пропитаны страданием. Казалось, что мои конечности обдали кипятком, но это уже было настолько привычно за всё это время, что это было даже чем-то нужным. Лечение закончилось, мальчик облегчённо выдохнув, отпустил кровать обессиленно упал на подушку, он просто отключился после такой процедуры, обычно, когда проходит восстановление кожи то, что пациент испытывает сильную боль, словно в рану вливают огонь. Лекарка была с вытянутым лицом полным удивления и шока. Тряхнув руками, я укрыл ребёнка, дал пару наказаний, что сделать и вышел на свежий воздух подышать, ветер обдувал лицо и это было самое то, ладони до сих пор горели.

***

То как он поступил в лесу, перевернуло моё мнение о нём

Прошло около недели красноглазый уже полностью восстановился и дети, когда его увидели начали расспрашивать и просто находиться рядом, с легким смущением мальчик отвечал на вопросы. Когда начало садиться солнце многие уже отправились готовиться ко сну, я сидел возле церкви и смотрел на закат, что делал с тем парнем его я уже привёз, а Айвен он… Оказался не таким как я представлял совершенно,я сильно ошибался на его счёт. Всю неделю я думал о том, как бы повёл себя я в его возрасте,я бы сильно запаниковал, и меня бы разорвали дикие звери, даже дня не смог бы там провести, и то, что я просто предвзято относился к нему, всё время смотрел на него через пелену собственных воспоминаний. Скрип деревянной двери, и слышно, что кто-то идёт по стареньким ступенькам. Не очень громко, не отрываю взгляд от неба. — Вы скоро отправите меня обратно, в божедомку, можно тогда вернуться к Хельсу, — спокойный тон, это может быть только он. Перевожу взгляд на мальчика, он каким-то чудесным образом оказался совсем близко, расслабленное лицо кажется серьезным. Догадался ещё тогда?

Громко выдыхаю

— Нет ты не отправишься обратно, — не менее ровный тон голоса, словно последние слова отдавали теплом. Надо было видеть как темные брови ползут наверх, редко увидишь у него яркие эмоции, в глазах читалось удивление и непонимание. — Ты показал то, что может сделать не каждый, Айвен, ты более чем достоин стать рыцарем, — говорю как родитель объясняющий ребёнку простые вещи, последние слова звучали так словно я отец, что гордиться сыном. — Я, — сглатываю слюну, словно что-то мешает сказать, — ошибался на твой счёт, — эти слова я проговорил с неким волнением, но мальчик меня услышал. В ответ было молчание, уголки губ приподнялись на детском лице, глаза засверкали от радости вперемешку с шоком, внутри словно зародилось тепло от такого счастья.

Этот разговор стал путём к чему-то важному