ТОМ I Кровавые Ручьи из цикла Любовь и Власть

Его войско зализывало свои сильные раны, что ещё не переставшие кровоточить. Сир Хейвар по приказу короля схватил лживую чародейку Моргаузу и запер глубоко в темнице Проклятой. «Тебе суждено задавить черную гадюку и прославить, вернуть и возродить былое могущество своей династии. Ты король восшествия, которого будет после битви под Мерком» — так сказала ему Моргауза перед наступлением на город. Она говорила, что тень покажет ему путь. Его воины не будут знать ни боли, ни сожаления, ни милости над врагами его величества. И что же он получил? Тысячи убитых. Многие убежали от него как жалкие крысы, а столько же лежит раненых или в плену. Лекари трудятся над ещё живыми, а палачи делают последний знак милости дышащим трупам. Сендрет ещё никогда не видел столько смертей одновременно. Когда битва началась, Моргауза предостерегла его не подходить слишком близко к центру событий. Король наблюдал на расстоянии. С каждой минутой он осознавал, что это провал. Сначала пал его левый фланг. Под давлением лучником и горящих бочонков они даже не сумели дойти к высоким муром города. На правом фланге все было куда приятней. Оборону просто прорвали, но лестницы которые солдаты ставили на стены Мерка быстро падали в реку. «Сир Хейвар, что происходит? Куда вы мене тащите?» — кричала Моргауза, когда Сендрет отправил по ее чародейство. В голове крутились слова: «Ни боли, ни сожаления, ни милости». Как он мог доверится этой дуре? Сир Хейвар никогда не питал к ней любви или доверия. Он самый верный мой советчик. Друг моего отца. Его правая рука и главный помощник. Почему я его не слушал? Как мог быть таким глупцом? «Не доверяйте сладким словам и красным шелкам. Юный король, вам нужна сильная армия. Могущественная своей сталью, а не словами» — говорил ему сир Хейвар. Он помнил как потом на него сердился после этих слов. Своими глазами он видел как Моргауза превратила Дейла Ду Порта в груду костей. Тени, они всегда лгут. — подумал Сендрет. После заточения чародейки, некогда советницы и любимой, прошло порядочно дней. Не могу я ее видеть и все. Сендрета переполняла злость, обида и желания мщения своим врагам. Только кому мстить? Королева Моргана сидит в защищённом городе и попивает сладкое вино из крови его солдат. Ведьма она, если смогла отбить двадцать тысяч белых львов с стальными мечами. Одна надежда только на поднявших небольшие мятежа лорды. В комнату зашёл сир Хейвар, держа письмо. — Ваше величество, пришло письмо с хорошими новостями — он протянул письмо Сендрету. Какие могут быть хорошие новости. Он сидит здесь в Проклятой весь разбит и побеждён женщиной-гадюкой. Глаза учитывались в неровные строчки письма: «Ваше величество, умер лорд Вардбун, Хранитель Запада. Приношу вам свои извинения, что не мог написать раньше. Он начал подозревать меня в измене. Ваш покорный слуга, Грисео» — Что мне с этого? — гневно сказал король — Я за сотню лиг от запада. Дражайшая королева Двенадцати Королевств уже наверное нашла неплохую замену этой жирной и старой свинье. Сколько он сидел на троне запада? — Сорок пять лет, ваше величество — ответил сир Хейвар. От этих слов лицо его сильно скривилось. — От то и он. Я не желаю здесь больше находиться ни дня. Завтра же утром отправляемся назад в Эссетир — пока что туда. — Прикажи всем собираться в дорогу назад, домой. — говоря эти слова он ощущал себя побитым псом, которому нужно спрятаться чтобы полностью не погибнуть. Сжавшись, ускакать назад. — Как скажете, ваше величество — непринужденное лицо сира Хейвара говорило буд-то другого и не ожидал — Что прикажете сделать с Моргаузой? Вашей пленницей. — Не получив ответа он быстрым шагом удалился. Кое как перекусив жаренной рыбой и элем Сендрет вышел в Большой чертог, где ужинали его пока что живые солдаты. Хорошо, что хотя бы вы меня ещё не бросили. Увидев короля все дружно поднялись и учтиво поклонились. Махнув рукой Сендрет велел всем вернуться к вечерней трапезе. На столах стояла предпочтительно рыба: окуни, караси, сомы и даже белая форель. Все это дала им речка полноводная Абисс. Стояли также штофы полные вина, эля и темного пива. Идя на войну не прихватить вкусного вина братьям это большой грех. Лорд Эдлигс сидел в компании сира Нербула и сира Туреда. Все они хохотали над танцующим Томмом. Шут забавлял их как мог. Перебрасывая большие шарики с руки в руки, при этом двигая бедрами и своей жирной головой. Потом они приказали ему спеть парочку песен. «Ночные глаза», «Сладкая девица», а потом и «Горные походы» лились из его сладких губ. Не подарив ему ни мозгов, ни тела Двое подарили ему пение лучше чем у птицы. Молодые девицы, взятые в плен у Золотых полей, шустро разносили подносы с жарким и штофы красного дурманящего напитка. Большой Чертог — это громко сказано. Небольшая комната с каменными стенами и большими столами представляла где-то сотню посадочных мест и дюжину на помосте. Шум чертога удалялся и затихал. Сендрет взявши себя в руки спустился в темницу. Выдернув горящий факел он пошагал по длинному туннелю. Здесь пахло прошлым, плесенью и землёй. В камерах то тут, то там лежали останки заточенных здесь врагов короля Онегона Первого. Здесь он держал своих семерых братьев. Убить их у него не хватало духу, а пожизненно заточить — всегда пожалуйста. Сира Эллиана отправили в Эссетир с небольшим эскортом в одного рыцаря и десятка латников. Лучше больше, чем потом ловить этого червя по всему востоку. Она сидела вся скрутившись. Поджав руки и ноги Моргауза напоминала ребенка, только покинувшего тело своей матери. Благородные шелка все намочились и превратилась в кучу тряпок. Волосы скомкались в птичье гнездо. Даже если она услышала шаги, то не подала виду. — Прости — все что он смог из себя выдавить. А что ему сказать? Прости, я дурак доверился женщине и в порыве злости заковал ее в цепи. — Ты слаб! — крикнула она не поднимая головы — Уходи пожалуйста. Я не могу смотреть на тебя. Ты меня ослушался, теперь ты никогда не отомстишь за своего отца, королевство и главное — имя. Он упал на колени. Я сделаю все, что она скажет или обращусь в ничто. — Что мне делать, Моргауза? — Сначала снять оковы с будущей матери своего ребенка. — ответила она уверенным голосом. Глаза его обратились в два больших месяца. У меня будет наследник. Ничего ещё не закончено. Ни война, ни поражения…