Simpler than that

Бан Чан выглядел напуганным тем, что сделали ATEEZ. Перед ними был Уджин, всё ещё дышащий. Он чуть не подавился пивом, а Феликс рядом с ним уже съежился от страха. — Делайте с этим человеком всё, что хотите. С этого момента мы не участвуем и не хотим участвовать. Есть возражения? — спросил Хонджун, пихая Уджина прямо в лицо Бан Чану. — Нет, — теперь лидер Stray Kids смотрел на них с восхищением — смотрел на них так, как будто они его старшеклассники. — Ваш платеж с Хёнджином. У него может быть что-то особенное для вас, так как вы нашли и его сестру. Затем они вышли из комнаты в подвал, где их встретил длинноволосый мужчина с большим мешком денег и чем-то, напоминающим амулет, сделанный на заказ с надписью «ATEEZ» — восемь штук — и отдал это команда пиратов. — Амулеты — мой подарок для всех вас, поскольку вы не навредили Йеджи, а спасли её. Думай об этом как о моем способе сказать спасибо. И… Я тоже ведьма, Ночная Странница, но еще не закончил учебу. Я заметил, что у высокого тоже был амулет Ночного странника, приятно видеть здесь друга. — Ага, понятно. Я надеюсь, что мы могли бы встретиться снова, — Хонджун просто ответил, а затем забрал всё это из рук Хёнджина. Все они попрощались с городом, когда солнце достигло своего апогея в двенадцать, и Sunrise снова плывет по морям. На этот раз в неизвестность. Сонхва предупредил их о пении русалок, так что они уже на всякий случай заткнули уши мягким воском и общаются на языке жестов. ATEEZ, как упоминалось ранее, научился языку жестов от Чонхо и Ёсана, и это сразу упростило общение с немой сиреной. За исключением Юнхо, так как он не мог видеть, но Сонхва может сопротивляться песне русалки, так что он будет тем, кто будет переводить Юнхо о том, что происходит. Минги сделал очень сложное магическое заклинание, чтобы защитить своего щенка, ему потребовалось целых два дня, чтобы усовершенствовать его и проверить с Сонхва. У Sunrise всё было в порядке, Чонхо исправлял свои работы с материалами, которые они купили у Киллеона. Минги полностью сосредоточился на поиске точного места и планировании стратегии, как только они прибудут на остров, готовясь ко всему, что могло произойти, учитывая, что магия острова сильна. Вайолет свободно бродила по морям, когда заметила несколько пятен цвета, которые, казалось, зашкаливали. Русалки — они никогда не были хорошим знаком. «Сонхва, русалки. Надеюсь, вы смогли как-то договориться с ними» — сказала Вайолет, обращаясь непосредственно к принцу. Он спрыгнул по её команде, и как только тело коснулось воды, его окружили серебряные хвосты русалок. Остальные тоже посмотрели вниз и замерли, потому что впервые видят настоящую русалку. Уён быстро переоделся и спрятался за кораблём, пока русалки приближались к Сонхва. Сонхва тоже изменился, его жабры были как на шее, так и на бедрах, а зубы стали как у акулы — они выглядели белыми и острыми как бритва. «Что вы здесь делаете? Кто вас послал?» «Тот, что с третьим глазом, со своим левиафаном, интересный. Мы усердно следуем приказу нашей императрицы, вот и все. Мы из Серебряной Волны, как вы могли видеть по нашим хвостам» «Чего ты тогда от меня хочешь?» «Не более чем просто следить за путешествием в Утопию» «Отлично. Если ты пообещаешь не подвергать мою команду опасности. И мы не будем трогать вашу в ответ. Мы договорились?» «Да, ваше высочество» Русалки были верны своим словам, так что Сонхва немного успокоился. Однако Сонхва не так легко ослабил бдительность, потому что он знал, на что способны русалки, и сразу же открытие воска в ушах его команды могло привести к неизвестной опасности. Поэтому он подписал им, что ведет переговоры, но велел им не открывать свой воск, пока он этого не скажет. Команда полностью всё понял, а затем продолжила свой курс к неизведанным островам, получив новую компанию от русалок. Хонджун наконец-то хорошо отдохнул после долгого дня. Да, русалки были очень любезны, но ему было бы плохо, если бы он не слышал, что говорит Сонхва в эти дни. Говоря о человеке… ну, прямо сейчас он крепко спит, будучи маленькой ложкой Хонджуна. Было мертво тихо, луна светила высоко, и никто в здравом уме не мог сейчас проснуться, кроме Хонджуна. Он хотел разбудить Сонхва, он хотел просто поговорить, ну, типа… «Как дела?» или просто простое замечание типа «Я люблю тебя». Он хотел этого. Только этого. Ему надоело не понимать, что Сонхва собирался сказать в их ежедневных разговорах, настолько, что они начали просто игнорировать друг друга и уже спали. Хонджуну не нужно много метафор, чтобы описать это чувство — оно просто болезненно пустое. Как ночное небо без звезд — потому что его звезда растворилась в воздухе из его жизни. — Я скучал по тебе, звёздочка, — это действительно забавно, как такое простое действие, которое он всегда мог сделать, теперь стало очень опасным — и такая традиция могла так сильно повлиять на его жизнь и психическое состояние. Он почувствовал подергивание в груди, затем Сонхва задышал быстрее, когда его хватка на талии Хонджуна усилилась. Прежде чем он это понял, Сонхва — заметьте, своими тремя глазами — смотрел на него со звездами. — А? Хонджун осторожно пощипывал мягкий воск, не обращая внимания на руку Сонхва, которая отталкивала его, пока весь воск не вышел. — Я сказал, что скучал по тебе, — он наконец-то услышал правым ухом то, что сказал, а не только какое-то гудение голосовых связок и неточно двигающиеся губы. — Я скучал по разговорам с тобой. Твоему голосу. Я пропустил, когда вы каждое утро говорите «проснитесь, капитан», потому что я ничего не слышал. — Я знаю. Я тоже это пропустил. Я пропустил момент, когда вы просто улыбаетесь, услышав мой голос в первый раз утром, капитан, — голос Сонхва, как всегда, звучал в его ушах так мягко, мелодично правильно, и казалось, что сквозь уши проползла мягкая вата — как шелк по коже. — К-как дела? — Хонджун был тем, кто спросил первым, потому что знал, что Сонхва не может читать его мысли — он научился этому на собственном горьком опыте. — Я… честно говоря, не знаю. Мне казалось… как будто ты пропал из моей жизни, Джун, — признался принц, затем крепче обнял своего капитана, и этот жест заставил сердце капитана разбиться. — Как… ты? — У меня всё отлично, если не считать того, что я расстраиваюсь из-за того, что не могу ни говорить, ни слышать тебя — теперь я начинаю завидовать русалкам, они могли слышать тебя, они могли говорить с тобой — я чувствую себя призраком или что-то в этом роде, — теперь пара смеялась над горькой правдой, но они также чувствовали себя более сытыми — они каким-то образом решили эту проблему. — Но это нормально. Теперь я чувствую, что смогу прожить ещё неделю, услышав твой голос. — Уверен? — Ага. Люблю тебя, звёздочка. — Я тоже люблю тебя, мой капитан.