Совсем другой Джон.

Район Рохэмптон расположен в юго-западной части Лондона и очень любим богачами, так как рядом находится крупнейший королевский парк города, Ричмонд-парк, и респектабельный Университет Рохэмптон. Спокойный район, где живут некоторые британские политики и крупные бизнесмены. Казалось бы, это самое безопасное место, но это вовсе не так. На город уже давно опустилась ночь, пронизывающий ветер пел свои однообразные тоскливые песни. По пустынным улицам шёл мужчина: светлые короткие волосы, кожаная куртка довольно свободного покроя (можно было даже подумать, что она ему велика), джинсы, которые обтягивали мышцы ног, и военные ботинки. Странный набор, и видно было, что блондину неудобно — каждый его шаг был напряжённым. Подойдя к одному из особняков, он остановился у высокого забора, достал из внутреннего кармана куртки листок и ещё раз его внимательно изучил. Блондин усмехнулся, поднял глаза на камеру, подошёл к видеодомофону, и, отлично зная, что дома никого нет, ввёл слово «Доктор». После этого загорелся зелёный фонарь и послышался звук отъезжающей калитки, чем Джон сразу воспользовался, положив смятый в несколько раз листок обратно в карман. Проходя внутрь, Джон осматривал ухоженный дворик, коротко стриженную лужайку, вид которых говорил о том, что за домом всё это время тщательно ухаживали. Подходя к двухэтажному дому, мужчина мысленно высчитывал все плюсы и минусы такого расположения и пришёл к неутешительному выводу — здесь он остаться не может. Во-первых, слишком пафосный дом будет привлекать много ненужного внимания. Во-вторых, он ещё не знает, что придумал для него Виктор. Он только сейчас стал понимать, во что ввязался, но отступать было не в его привычках. Уже ничему не удивляясь, он открыл незапертую дверь и сразу направился к лестнице, зная, что там есть для него тайник. Конечно, если бы он не хотел так сильно узнать, что ему уготовано, Джон мог бы восхититься искусными творениями известных мастеров, которые украшали особняк, но его мысли были заняты куда более важным делом. Остановившись на краю лестницы, Джон задумался, осматривая вырезные узоры, вспоминая схему острова, зная, что в этом ключ. Его глаза были закрыты, дыхание — медленное и глубокое. В голове, будто на экране, стали выходить картинки, слой за слоем, начиная с ландшафта и заканчивая нахождением баз. Соединив пунктирной линией все четыре базы, Джон нашёл то, что искал. Фрагмент отпечатался в его мозгу — ему всего лишь один раз пришлось осмотреть лестницу. Резко открыв глаза, он сразу отыскал продолговатый предмет, похожий на змею. Не зная, что искать, он бы его не нашел. Нажав на предмет, он услышал характерный шипящий звук, и на свет показалась довольно потрепанная деревянная коробка. Он взял её в руки. Можно было подумать, что там находятся кирпичи, причём штук двадцать. — Всё не то, чем кажется на первый взгляд… да уж, теперь я понимаю, к чему это было сказано, Виктор, — произнес негромко Ватсон, внешне выглядевший абсолютно спокойным, хотя внутри бушевала буря чувств, которые он научился скрывать, не показывая слабость даже перед самим собой. Опустив коробку на стол, что стоял неподалеку, он нажал на крышку, открыл её и принялся рассматривать содержимое. Доставал одну папку за другой, читал незнакомые имена, но видел знакомые лица их мучителей, что пытали их тела и проводили эксперименты, ломая людей и делая из них что-то новое. Джон читал каждое дело, не замечая, что начинает злиться. Тут он наткнулся на папку своего друга. «Виктор Тревор. Капитан в отставке, руководитель проекта», — гласила надпись. Руки сжались, желая разорвать папку, чтобы освободить свою злость и выпустить обиду и разочарование. — Чёрт, что это значит? Почему я? — вслух спрашивал он, откладывая папку Виктора и понимая, что сейчас не сможет адекватно переварить информацию о том, кого он считал другом, кто отдал жизнь для того, чтобы жил он, Джон Ватсон, когда-то — обычный парень, мечтающий пойти на войну, спасать людей, отдать долг Королеве. Его взгляд зацепился за последнюю папку под названием «Аспидовая змея». Зная, что навряд ли там будет классификация змей, он открыл папку и с удивлением обнаружил имена своей команды, подробный отчёт о каждом из них, примерные показатели физических способностей и положительные качества. Дойдя до своего имени, Джон задержал дыхание. По всем параметрам он подходил, но были заметки, написанные карандашом, неровным почерком: «Возможно, не подготовлен к жизни на острове…» Из его уст вырвался смешок. «Единственное, чего они опасались — это то, что я не смогу выжить?» — бился в его голове пропитанный сарказмом вопрос. — Так, тут должно быть что-то ещё. Кому нужны были эти эксперименты? — отбросив папку в сторону, Джон уже хотел продолжить поиски, когда увидел на полу свёрнутый вдвое листок. Развернув неожиданную находку, он стал читать вслух: — «Здравствуй, Джон. Если ты читаешь это письмо, значит, ты все-таки выжил, в чем я не сомневался. Ты был лучшим из всех, и не только в физическом плане. У тебя доброе сердце, несмотря на то, что его методично хотели испортить, уничтожить. Но ты был сильнее всего этого, что меня всегда восхищало в тебе. Ладно, что-то отвлекся, теперь о главном. Меня уже нет в живых. Знай, что я не сожалею ни о чем, хотя моя жизнь была жалкой до встречи с тобой. Я могу не бояться, что моя смерть бессмысленна. Вашу яхту сбили специально, подстроив несчастный случай. Твоя команда и ты сам были нужны для создания идеальных убийц, телохранителей, готовых отдать свою жизнь по приказу. И вы не первые. Параллельно нашей операции была ещё одна, только на другом острове, и там всё шло успешно. Я не знаю, сколько времени ты провёл на острове, но теперь ты, конечно, хочешь знать имя человека, виновного в том, кем ты стал. Его зовут Мориарти, и, скорей всего, его телохранитель — Себастьян Моран. Он прошёл то же самое, что и ты, но был более покладист и безумен. Постарайся пока не высовываться, тебе нужно собрать больше информации. И прости, что разрушил твою жизнь. Твой Виктор.» Джон только сейчас осознал, что до боли сжал левую руку в кулак. — Мориарти… — как бы пробуя на вкус, произнес это имя Джон, немного задумчиво кусая нижнюю губу. Отодвинув второе дно коробки, он увидел новые документы на свое имя и узнал, что всё это время был в военном лагере, потом отправился на войну в Афганистан. Под пустыми цифрами прибытия было написано имя и номер телефона. Взяв из этого же тайника мобильный телефон, который заметно отличался от последнего виденного Джоном, он набрал этот номер. Через три гудка трубку подняли. — Майкрофт Холмс? Это Джон Ватсон, — из трубки раздался негромкий удивленный вздох, потом короткое: «За вами скоро приедут». Положив телефон в карман и убрав коробку на место, он оставив только письмо Виктора. Не оборачиваясь выйдя из особняка, Ватсон остановился за воротами, достал сигарету и зажигалку, которые прихватил в доме Тревора. Закурив, он поднес письмо к пламени, не боясь навсегда потерять написанное: у него развилась фотографическая память благодаря экспериментам, и стоило ему один раз что-то увидеть, как образ отпечатывался в его мозгу. Через десять минут, одной выкуренной сигаретой, и несколько минут самокопания, к воротам подъехал черный Rolls-Royce с правительственными номерами. Дверь приглашающе отворилась, и раздался женский голос: — Присаживайтесь, Джон Ватсон. Вас ожидают.