Отношение, поступок, вольность. Всё имеет цену…
***
Шестой месяц года — Чёрний
[Централ Сити — городские катакомбы
G.U.N.— Бункер «Фаза-5», Гражданское отделение]
По полу разбросаны детские рисунки: длинные косые улочки; с разноцветным узором кирпичи; кованые чёрные заборы; широкие окна… и высо-о-окие кучерявые деревья. Изображен до боли милый городок… с зайчатами: голубыми, розовыми; оранжевыми, жёлтыми; нежно-лиловыми, белыми, красными, чёрными в красную полоску — многих ласковых оттенков. На всех страничках персонажи крепко дружат, с вниманием дарят заботу друг о друге: если вдруг нужда — сосед поможет; вдруг беда — сползëтся вся округа. Каждый подсобит советом, словом, делом. Никто не пройдёт мимо, когда милый зайка плачет. Никто не оставит, если милый зайка потерялся.Никто не бросит. Не обманет. Не предаст.
«Ведь никто не хочет, чтобы зайка вдруг проголодался…»
***
Но чтобы принять решение — должно прозреть картину целиком
***
Лëд хрустит под босыми ступнями. Боль не тревожит — холод отобрал её. Кровавое озеро в паутине трещин. Во всём виноват он… —***
За невысоким письменным столом, тихо напевая, шьёт маленькая девочка. Сидя в милом тёмно-красном платьице и таком же ободочке с бантиком на правый бок, перебирает в руках цветные пуговицы, выбирает глаза для плюшевой игрушки. — Он синий. Значит, глаза должны быть зелёные, — прикладывает светлые к бледно-жëлтой мордочке. — Пуговицы зелёные… но слишком яркие! Не похоже! — и тут же выбрасывает за спину. Две несчастные пластинки жалобно стучат по полу без ковра. Ребёнок вздыхает. Ищет другие. — У него больше не яркие глаза… — шепчет девочка, — тусклые… — перебирает одну зелёную пуговку за другой, — безжизненные… О! — и милую мордочку озаряет широкая улыбка. — Нашла! — малышка берёт с края стола пару блеклых серо-зелëных пуговиц. — Они идеально подойдут! — её кукла почти готова.***
[Мистические джунгли: недалеко от зоны «Аква Роуд»]
Кажется, что с каждым шагом порывы в спину становятся сильнее. Точно намеренно ведут вперёд. Снежинки режут куртку, на глазах растут кровавые кристаллы. Майлз идёт след в след за M.2-04. Ловит сигнал хотя бы от осколка Изумруда Соника, но без толку. Всё равно что искать призрака в тумане. — ≪Сигнал становится чётче. Лис Тейл, настоятельно рекомендую вернуться≫ Лис идёт вперёд. Игнорирует любые уговоры. — ≪Хотя бы Руж послушала меня≫, — ежедроид наново активирует проверку: весь интерфейс пестрит чередой оповещений. Заряда осталось пять процентов. Всего на один выстрел… Впереди системой замечена толпа. Застывшие… Стена чем-то и куда-то движимых Застывших. И лис. Идущий точно на смерть. — ≪Майлз!..≫ — Эш… — лис замирает, — если ты решил, что эти болваны меня остановят… — из-за тёмного стекла блестит холодным голубым, — ошибаешься. Майлз никогда не был идиотом. Только трусом, что старался жить ради других, позабыв о страхе. Но… — Проверим-ка, на что способна эта крошка, — специально на этот случай он взял своë новое творение. Тот день… Он. Напомнил ему, что значит «настоящий ужас». *Выстрел!****
*тук-тук-тук!* — Да? Входите. Дверь в детскую открылась, и во мрак проник холодный свет настенных ламп. На пороге тень высокой стройной женщины. По стуку широких каблуков ребёнок понимает, кто вошёл. — Мама! — потому не глядя поднимает к карим глазам свою поделку. — Смотри! Это мистер Соник! Правда похож? Женщина мягко улыбается и кивает. Аккуратно сшитый плюшевый ежонок действительно очень похож на их общего дорогого друга.***
Багряный красный остро стягивает глотку. Тело онемело от мороза, не ощущает боли от порезов об острые ледышки. Разум застилает едкой поволокой. Сердце ноет, полное горя и невыплаканных слёз.«Отпусти-и-и-и-и…»
***
Девочка резко меняется в лице: развернув куклу, бросает на стол. — Нет! Нет! Это больше не похоже на мистера Соника! Подожди, мама! Я всё исправлю! Малышка берет со стола ножницы и безропотно вскрывает ими грудку игрушки, вырезает большой диагональный крест на всё брюшко. Четыре иглы протыкают насквозь ручки и ножки бедного ежонка. Красной нитью малышка прошивает верх и низ; вырезает из красной ткани крестик и пришивает его на место выреза крупными стежками, подбивая торчащие лучи наполнителем. Остатки нити девочка выводит под глазами игрушки, оставляя распущенные красные нитки безвольно свисать на мягкие бежевые щечки.***
«… потери…»
«… мечты о семейном счастье…»
«… Вспомни!..»
«Вспомни!»
«ВСПОМНИ СВОЮ ЯРОСТЬ!»
«Как ты подвёл каждого!»
«Всех, кто в тебя верил!»
***
Теперь ребёнок довольно демонстрирует свою работу: — Вот это точь-в-точь мистер Соник, мама! — женщина берёт в руки изувеченную игрушку. Молчит. — Я же молодец, мама? Я же смогла сделать точную копию мистера Соника, да? Я же заслужила обнимашки? Мама! Чуть дрожащим голосом женщина отвечает: — Конечно, милая, — спускается перед ребёнком на колени и крепко прижимает к себе. — Ты молодец, Крим. Теснее вжимаясь в мягкую грудь, малышка звонко смеется и улыбается. — Мама! Мама! Я скоро буду ставить сценку! Ты же останешься посмотреть… Правда?.. — Разумеется, милая… — Ура-а-а! Хи-хи-хи! Спасибо, мамочка! — в окровавленных пальчиках сминается коричневая хлопковая ткань её любимого маминого платья.***
Время поднять занавес!
***
Шепчет силуэт из отражения в старом ржавом зеркале… Бледная девочка с глазами, налитыми кровью, мне кивает, в широком оскале улыбается, удерживая мать.