МАТЬ И ДИТЯ

Этим ясным субботним вечером в Годриковой Лощине – немноголюдной и весьма необычной деревеньке – праздновали Хэллоуин, пусть и не все её жители разделяли радость по этому поводу. Те из них, кто не были магами украшали свои дома наряженными и обрётшими забавные, и вроде как устрашающие лица тыквами, поздравляли соседей с праздником, с ними же, или в более тесном семейном кругу, отмечая канун Дня всех Святых. Правда одного из самых ярких признаков праздника – охотящихся за сладостями разодетых в «страшные» костюмы детей – здесь сегодня почти не было. Маги к этому дню, хотя скорее к целой неделе, имели куда большее уважение. Уважение и опаску. Время, когда грань между мирами живых и мёртвых заметно истончалась можно было использовать в ритуалах, но в большинстве своём маги не хотели себя связывать с энергиями смерти, и потому ограничивались простым почтением к предкам и усопшим. На глупые же магловские праздники основной массе магов было всё равно. В лучшем случае. В худшем же, какой-нибудь представитель древней магической фамилии мог и оскорбиться. На счастье немагического населения Годриковой Лощины, таких радикальных приверженцев старых традиций тут не проживало, а даже если они и были, то никак себя не проявляли. И потому беспрепятственно бродили между домов местных жителей редкие группки детей, в поисках своих Хэллоуинских приключений. Их могло бы быть и побольше, но разыгравшееся в магической части Британии противостояние, за последнее время всё больше превращающееся в гражданскую войну, не располагало к радостям мирной жизни. И те, кто знал о творящемся, предпочитали держать своих родных по домам. По улицам же бродили дети тех людей, кто пусть и не обладая даром, но всё же живя среди магов, умудрялся ничего не замечать, или попросту игнорировать угрозу. Провожая взглядом из окна второго этажа мимо прошедшую стайку ребятни, даже не взглянувшую в сторону её дома, Лили Поттер тяжело вздохнула. Молодая женщина прекрасно понимала, что её жилище, защищённое одним из лучших скрывающих заклинаний, не под силу увидеть никому, кроме всего четырёх человек. И трое из них тут жили. Она всё это понимала, но до сих пор тяготилась тем, что фактически оказалась заперта вместе с семьёй в собственном доме. Из-за того, что женщина практически никак не могла повлиять на всё это стечение обстоятельств, заложницей которых она стала, и не в силах изменить своё положение, Лили очень хотелось выплеснуть из себя накопившееся раздражение, но оживившийся в кроватке сын на какое-то время отвлёк её от невесёлых мыслей. Таким образом жертвой плохого настроения молодой матери стал поднявшийся снизу муж. Спустя всего четверть часа, Джеймс Поттер с улыбкой шёл в сторону кухни. Спор вышел беззлобным, коротким и, как бы его это не тревожило, привычным. Многие слова уже не раз были сказаны до этого, а будучи отрезанными от мира, супругам было трудно придумать новые темы для обсуждения. И вот, снова был озвучен упрёк, что зря он отдал семейную реликвию, и снова Джеймс оправдывал свой поступок посильной помощью товарищам, упирая на то, что любой шанс победить в этой войне нужно использовать, а не бессмысленно держать у себя, пока не станет поздно. Тем более, что учитель вроде бы уже нашёл одного опытного боевика, который согласился, а главное и в самом деле мог успешно убить Тёмного Лорда. Вскользь упомянутый в семейном споре враг снова стал причиной того, что жена вспомнила о пророчестве, из-за которого, по большей части, Поттеры и сидели взаперти. Джеймс ещё раз проклял и Лорда, и его сторонников, и пророчество, и даже пророка, кем бы он ни был. Неприятно, когда твоего маленького сына считают избранным, чьё предназначение – это убийство взрослого и сильного тёмного мага. Ещё неприятней, когда сам маг об этом узнаёт. Так и не разросшаяся в нечто серьёзное, ссора закончилась на том, что муж и жена, опять же, не в первый уже раз, дружно признали Мерлиново пророчество самым поганым событием, которое только могло случиться с их семьёй, после чего Джеймс предпринял успешные и приятные примирительные действия, поцеловав успокоившуюся жену. Немного поиграв с сыном, с улыбкой наблюдая как тот пытается поймать выпущенные из волшебной палочки подвижные дымные струи, то и дело ускользающие из-под рук ребёнка, Джеймс оставил жену возиться с Гарри и вышел из детской комнаты. Усмехнувшись, мужчина признал, что всё же есть что-то хорошее и в такой семейной жизни. Да и супруга, когда злилась, становилась только красивее. Он как никто понимал свою вторую половинку, привыкшую к активным действиям, а не к трусливому сидению взаперти. К счастью, необходимость заботиться о сыне примиряла Лили с неудобствами и притупляла сожаление, что все самые яркие приключения пройдут без неё. Всё же, несмотря ни на что, ему повезло с женой и сыном. Джеймс начал спускаться вниз, на кухню, чтобы совсем уж достичь вершин хорошего настроения за едой, но увидел открытую входную дверь, и его глуповатая счастливая улыбка тут же начала превращаться в кривую линию нервно сжатых губ. За те мгновения, за которые удалось разглядеть вошедшего, Джеймс смог привычно разогнать своё сознание, как это делал всегда, когда ему приходилось вступать в бой. А ещё мужчина успел понять несколько очевидных вещей. Учителя предали. Невозможно так идеально угадать момент, когда бо́льшая часть боевиков ордена занята подготовкой устранения Тёмного Лорда. Кто-то из окружения Дамблдора рассказал пожирателям, или даже самому Лорду о готовящейся операции и оставшихся без прикрытия остальных орденцев. Но следующая мысль была куда более горькой. И тут даже не нужно было гадать, чтобы точно знать кто именно рассказал незваному гостю про его, Джеймса, дом. Их предал хранитель тайны фиделиуса, сильнейшего скрывающего заклинания, из ныне известных. Заклинания, которое больше ничего не скрывало. Ни от Тёмного Лорда. – Лили, нас предали! Лорд здесь! Бери Гарри и беги! Приходилось непривычно растягивать слова, чтобы жена не только его услышала, но и поняла сказанное. Попутно Джеймс обдумывал возможные варианты, чтобы задержать врага. Выжить он уже не планировал. Рефлекторно без слов выставленная плёнка защитного заклинания осветила лестничный пролёт и стены узкого коридора окрасив их приятным сине-зелёным свечением. Джеймс уже видел, как губы противника складываются в первые буквы смертельного заклинания, но всё ещё не мог придумать как оказать достойное сопротивление. Учитель когда-то рассказывал на очередном собрании ордена как правильно противодействовать непростительным заклинаниям, в том числе и ава́де, советуя поместить между собой и наиболее возможным вектором смертоносного луча какой-нибудь напитанный магией физический объект, на крайний случай его просто призвав или трансфигурировав. Вот только Джеймс никогда не был мастером трансфигурации, да и привычка жены непременно убирать попадающиеся на глаза разбросанные по дому вещи, которые в изобилии начали возникать в самых неожиданных местах с появлением ребёнка, сейчас, внезапно, сыграла против мужчины. Отпущенные врагом доли мгновения таяли, а Поттер всё ещё непозволительно долго размышлял что же ему сделать, одну за другой отбрасывая бесполезные идеи, внезапно для себя остановившись на том единственном, в чём он был и вправду хорош – анимагии. Много лет практики позволяли Джеймсу превращаться без палочки и даже без жестов, обходясь мысленным проговариванием нужной формулы. Как раз то, что нужно. Подобные экстренные превращения в звериную форму могли сопровождаться пропажей кусков одежды, а то и частей тела, но сама трансформа должна была пройти без проблем, а все негативные последствия проявят себя только при обратном превращении в человека, до которого Джеймс и так не рассчитывал дожить. А если собрать всю свою волю и вложить её в заклинание, то даже сильнейшим чарам отмены не удастся помешать, или обратить вспять его превращение. Сразу. И этого будет достаточно. Трансформация в оленя пройдёт быстро, а рога ещё какое-то время даже после смерти не дадут врагу пройти дальше, вглубь дома. Вновь растягивая губы в улыбке, теперь уже не такой доброй, Джеймс начал своё превращение. Мужчину подвели рефлексы – время, потраченное на выставление им магической защиты и затянувшиеся размышления, хватило вторженцу, чтобы использовать подаренные мгновения и превратить их в своё преимущество. Хозяин дома только начал преображаться, обзаведясь лезущими из головы рогами и превращая ступни вместе с надетыми на ноги одеждой и обовью в звериные копыта, когда смертельное заклинание было произнесено вслух и сорвавшийся с палочки тёмного лорда зелёный луч устремился к цели. Как бы Джеймс не был хорош в защитных чарах, но сработавшее непростительное заклинание прошло сквозь вставленное им Проте́го Ду́о, не встретив никакого сопротивления. Мужчина умер мгновенно. Перешагнув через босой труп мага, который уже почти успел принять обратно человеческий вид, тёмный Лорд начал подниматься к своей цели. Тем временем Лили Поттер, вопреки желанию мужа, не спешила покидать дом. Сбежать и скрыться, чтобы в страхе ждать следующего нападения? Зачем, если можно покончить с этим раз и навсегда, благо с помощью не очень обычной фамильной защиты коттеджа, к созданию и совершенствованию которой приложили усилия поколения умелых магов и артефакторов, Лили знала, что Лорд почтил их сегодня своим личным присутствием, да ещё и без сопровождения. Знала она и про смерть мужа. А без него женщина не мыслила жизни. Да и не хотела Лили жить, смотря на взрослеющего сына, и видеть в нём свою потерянную любовь. Не для подобных страданий она когда-то сошлась с Джеймсом. Осталось только как можно сильнее обезопасить Гарри, а уж позаботиться о нём найдётся кому. Благо она знала отличный способ решить всё здесь и сейчас. Не стоит недооценивать зельеваров. Даже с небольшой подготовкой хороший создатель зелий мог стать страшным противником. Лили зельеваром была отменным. И времени у неё было в достатке. А что важнее – она знала мага, который тоже добился выдающихся успехов, в том числе и на этом поприще. Практически сразу после посвящения четы Поттеров в тайну пророчества, Альбус Дамблдор рассказал ей про один ритуал, взяв с неё слово, что изученную магию она применит только в крайнем случае. Оно и неудивительно, ведь чары магии крови, попади они не в те руки, могли натворить больших бед. Гадать о том, откуда у директора вообще появились такие знания Лили не стала, потому как понимала, что, например, знаменитые «Двенадцать способов применения драконьей крови», за авторством того же Дамблдора, невозможно составить, среди прочего не углубившись в изучение и запрещённых дисциплин, предпочитая порадоваться доступу к пусть и опасной, но сильной магии. Не сомневаясь ни мгновения, женщина привычно вытащила из специального кармана на поясе обычный нож для разделки ингредиентов, чтобы тут же сноровисто взрезать себе запястье и быстро, но чётко проговорила нужную словесную формулу, фактически самолично обрекая себя на заклание высшим силам. Как только кровавая дымка успешно проведённого ритуала перестала светиться вокруг неё, Лили тут же вытащила из-за пояса два маленьких флакончика, содержимое одного из которых отправилось на пол, убирая остатки крови и применённой здесь магии, а второе зелье, нанесённое на руку, тут же без следа залечило рану на руке женщины. Лили долго готовилась к этому дню, заранее запасаясь всем необходимым, и сейчас щедро расходовала свои запасы. Волшебная палочка в руке женщины вычертила жест, необходимый для заклинания левитации, и часть вещей и даже мебели вырвалась из комнаты в коридор, забивая собой проход. Это, пусть и ненадолго, но задержит убийцу, а потраченные им лишние секунды позволят ритуалу набрать большую силу. О стену детской с небольшой паузой ударились ещё два открытых флакона с жидким содержимым. Смесь внутри них имела свойство при распылении блокировать магию, но Лили не надеялась на помощь этого зелья, точно зная, что сил Тёмного Лорда хватит, чтобы перебороть антимагический эффект даже не напрягаясь. Блокиратор понадобился для другого – замаскировать запах и магические следы от применения ещё одного состава. В стену перед входом полетел очередной открытый флакон, щедро орошая всё вокруг своим содержимым. Это зелье было довольно сложным, но относительно безобидным, всего лишь снижая способность ясно мыслить. Сейчас Лили не был нужен разумный противник. Нащупав последнее зелье у себя в поясе, женщина поморщилась, но всё также без промедления открыла и выпила содержимое флакона. В последние минуты своей жизни ей не хотелось становиться глупой дурой, но подвергать опасности раскрытия тщательно продуманный план, ставя под угрозу жизнь сына, Лили не желала куда сильнее. Три крупных глотка, и колдунья, имевшая в своём прошлом несколько успешных боевых операций ордена Феникса, превратилась в безобидно выглядящую истеричную домохозяйку, которая от страха и дрожи в руках даже не смогла удержать свою волшебную палочку. Под действием зелья Лили будто со стороны наблюдала за действиями другой себя. Враг не заметил подвоха, и на слёзные мольбы сохранить жизнь сыну ответил вполне предсказуемо. В последние мгновения своей жизни Лили, глядя в наставленную на нее палочку, сосредоточенно думала о своей жертве для кровавого ритуала, стараясь тем самым как можно сильнее укрепить свою связь с древней магией. А ещё женщина порадовалась что сейчас не имеет власти над своим телом, потому что торжествующая улыбка, которую ей очень хотелось растянуть на лице, смотрелась бы очень настораживающе в такой ситуации. Женщина даже смогла увидеть зелёную вспышку, но осознать случившееся уже не успела. Убийца же тем временем развернулся к детской кроватке и направил свою палочку на цель своего сегодняшнего визита в этот дом. И в третий раз за вечер было произнесено смертельное заклинание: – Ава́да Кеда́вра! – раздался в детской Поттеров громкий, но приятный мужской голос, чтобы тут же смениться криком удивления и боли. Отразившийся от ребёнка зелёный луч метнулся к своему отправителю, напитанный ещё и магией ритуала, чтобы вонзиться в тело Тёмного Лорда. Сила кровавой магии была так велика, что тело убийцы начало натуральным образом расщепляться из-за перенасыщения враждебными энергиями, а расползающиеся по телу мужчины повреждения затронули даже аурные оболочки, заставив душу тёмного мага буквально взорваться и разлететься осколками, тем не менее до конца её так и не уничтожив. Волна разрушений перекинулась на окружающее Лорда пространство, превращая часть детской комнаты и половину коттеджа Поттеров в дымящиеся развалины. Какое-то время ничего не происходило, пока не очнулся ребёнок, потерявший сознание после возникновения магических возмущений. Мальчику было больно из-за того, что один из осколков души тёмного лорда прилетел прямо в него и уже начинал срастаться с телом и душой ребёнка. Мальчик не умел и не имел возможностей сделать хоть что-то в этой ситуации. Он был не в силах помочь себе или родителям заклинанием, имея совсем не тот возраст, чтобы осмысленно оперировать магией. Он не мог атаковать вторженца. Пижамка, кроватка, да набор постельного белья – вот и все вещи, оказавшиеся в его распоряжении. Пересилить немощь детского тела и кинуть во вторженца подушкой? Но даже этого бы не получилось – от злого дяди, после того как от него ударила вспышка и он закричал, осталась только лишь тёмная красно-зелёная дымка, да и та уже почти исчезла. И тогда ребёнок, наделённой заёмной магической силой осколка чужой души, сделал единственное, что мог и умел – позвал на помощь. Он звал маму, веря, что она очнётся, и придёт к нему, ведь раньше она всегда приходила. Мама всегда была рядом. Казалось, что от искреннего плача и отчаянного магического зова ребёнка мир дрогнул, проминаясь под чужой волей. Истончившаяся грань реальности, кровавый ритуал с добровольным жертвоприношением и неистовое человеческое желание, подкреплённое сильной волей, сошлись вместе. Сошлись, чтобы закружиться в магическом шторме, слиться вместе и сделать нереальное возможным. Вот только любому, дерзнувшему пойти против судьбы нужно быть аккуратным в своих желаниях. Буйство потусторонних энергий пошло на спад, позволив остаткам многострадального коттеджа Поттеров устоять, и магия, одарив ребёнка белой прядкой волос, всё же выполнила то, о чём её просили И Мать пришла. Её даже звали Лили. Когда-то давно. Красная Мать с удивлением осмотрела комнату, в которой она вдруг оказалась и своё нематериальное тело, вокруг которого уже начали то и дело возникать небольшие алые молнии. Мать хорошо помнила, что её пребывание в реальном мире в нынешнем виде может привести к очень плохим последствиям, и потому, почувствовав себя вырванной из Нереальности, сразу же потянулась навстречу потустороннему, готовясь нежно и бережно раздвинуть Вуаль, ограждающую обычный мир от опасностей Иного мира. И не смогла найти Вуаль. Как и саму Нереальность. Не веря чувствам, Мать сосредоточилась и с куда большим усилием начала искать ставшее уже привычным потустороннее измерение. Мир дрожал вокруг неё, казалось, ещё немного, и явь начнёт расползаться гнилой мешковиной, обнажая безобразные раны на теле реальности. От очередного магического шторма и окончательного разрушения дом Поттеров спасла яркая красная вспышка, которая отвлекла Мать от своих неудавшихся поисков. Обернувшись в сторону источника магического возмущения Мать увидела детскую кроватку, в которой стоял тянущий к ней руки ребёнок. Ребёнок был чист и одет, что смотрелось на фоне окружающих его разрушений несколько странно. Ещё раз обведя глазами комнату, Мать увидела труп женщины и сердито поджала губы. Вновь посмотрев на ребёнка и заинтересовавшись висевшим у него на шее кулоном с каким-то драгоценным камнем, который как будто сам приковывал к себе взгляд, Мать протянула руку в ответ на детскую безмолвную просьбу, но тут же отпрянула с недоверием глядя на голову ребёнка, заметив у него пятно белых волос. – Неужели? – боясь поверить в свою догадку, Мать закрыла лицо слегка дрожащими от волнения руками, на какое-то время застыв в этой позе. Но момент слабости прошёл, и душа женщины, уже давно ставшая Иной, улыбаясь, запрокинула голову к небу, видневшемуся через прорехи наполовину разрушенного дома, и обратившись сама не зная к кому, еле слышно прошептала: – Спасибо. А потом протянула руку к такому желанному ей избранному дитя, пусть и понимая, что это другой ребёнок. От душевных переживаний её отвлекло начавшее потрескивать пространство. Закрыв глаза, Мать прислушалась к себе, чтобы тут же сердито нахмуриться, а потом и вовсе закрыть глаза. Впрочем, видеть нужное ей это нисколько не мешало, и наклонив свою голову вниз Мать исчезла в алой вспышке. Спустя пару минут прямо в детской кроватке под ребёнком открылся портал, от из которого друг за другом наружу полезли красные руки, одна из которых сразу же попробовала обхватить ребёнка вокруг груди, но тут же одёрнулась, потому как при касании мальчика внезапно брызнула целая струя крови. Сам ребёнок, будучи абсолютно целым, несмотря на все события этого вечера, с настороженностью и любопытством наблюдал за происходящим вокруг него действием. Остальные руки, уже более осторожно, снова потянулись к ребёнку, но больше не встретив сопротивления, бережно обняли мальчика и потянули куда-то вниз, после чего портал закрылся. Много позже все, кто посетит развалины дома Поттеров, найдут только царящую там разруху, два трупа да пустую детскую кроватку, с лежащим в ней окровавленным тряпьём, ещё недавно бывшим детской простынкой.