МАТЬ И ДИТЯ

С ранних лет связанная с Иным, Лили никогда не думала, что и сама станет кем-то схожим, да и ещё и для совсем маленького ребёнка. – Твои советы и поддержка сейчас бы помогли мне как никогда, мой милый друг, – вслух произнесла Красная Мать, озираясь вокруг. Но, как бы ей не хотелось, Иной Памяти не ответил. Ожидаемо. Тяжело вздохнув, женщина пришла к мысли, что их слияние с Иным, начавшееся, казалось, в далёком прошлом, окончательно завершилось. Они стали одним целым, и в этом единстве не было места обособленному существованию только для Иного или только для Лили. А то и дело осознаваемые ей чужие воспоминания были тому лишним доказательством. Опираясь на возникающие в разуме знания, Красная Мать попыталась понять, что же происходит вокруг, но так в этом и не преуспела. Мир вокруг был другим, не таким, какой она привыкла видеть реальность, но и не изменчивым потусторонним кусочком пространства, попавшим под влияние Бездны. С тех пор как Лили обнаружила себя здесь, она всё время пыталась ощутить присутствие иной реальности, но той как будто и вовсе не существовало, что наталкивало на интересные мысли. Вместе с тем у женщины было такое чувство, что энергия потустороннего разлита вокруг, рождая массу вопросов. Неужели два мира слились в один? Здесь был прорыв, который некому было остановить? Или миры никогда и не разъединялись? Но это же невозможно. Или в другом мире другие границы возможного? Пусть и не найдя присутствия Нереальности, Мать смогла обнаружить некоторую неправильность рядом с собой, и тут же переместилась к ней. И только оказавшись в подвале полуразрушенного дома, Лили поняла, что же было не так. Она настолько сильно влияла на окружающее пространство, что-то, напитанное чужеродной энергией, стало слабым подобием Нереальности, этаким преддверием на ту сторону, позволив Лили осуществить практически мгновенное перемещение со второго этажа в подвал здания. Сделать подобное было бы уместно, находись женщина в Нереальности, но никак не в обычном мире. Похоже, чем дольше она будет здесь находиться, тем больше шансов превратить это место в потустороннюю зону. Или устроить прорыв. От последней догадки женщина передёрнула плечами и огляделась по сторонам. Помещение выглядело куда более крупным, чем можно было подумать, особенно исходя из того, что это должен был быть подвал двухэтажного дома. Высота же здешних потолков была куда выше, чем два таких здания. Найдя лестницу, ведущую наверх, мать поднялась по ней и вышла в практически полностью разрушенную гостиную. Свозь дыры в стенах и потолке было видно только тьму, а недалеко от лестницы обнаружилось ещё одно бездыханное тело. На этот раз труп принадлежал мужчине. Оглянувшись обратно в проход, Лили поняла, что размеры нижнего помещения совершенно не соотносятся с остальным зданием, осознав, что именно эта неправильность в пространстве и привлекла её внимание. Похоже, что для создания подобной аномалии использовались силы из-за грани. Не желая ещё сильнее воздействовать на реальность, Лили вернулась в подвал и попробовала воплотить свой меч, что у неё с лёгкостью получилось. Рассудив, что превратить этот подвал в участок Нереальности будет куда лучше, чем сделать то же самое, но уже со всем домом, Мать начала смело проверять свои способности, дополнительно оградив подвал собственной защитой. Убедившись, что в случае опасности она сможет противостоять практически любой угрозе, Мать вспомнила об оставленном наверху ребёнке, с которым ощущала связь, и призвала силы своей внутренней бездны, чтобы переместить мальчика к себе. Лишний раз появляться там, где недавно кого-то убили, ещё и подвергая это место опасности прорыва, Лили совершенно не хотелось. Разрыв реальности, обычно используемый в куда более кровавых ситуациях, и рассчитанный, в том числе и на применение в условиях боя, внезапно едва не прервался. Казалось бы, простая и лёгкая задача перенести ребёнка, воспользовавшись пробоем в Бездну как порталом, вдруг обернулась проблемой, которую Мать даже не знала, как решать, привыкшая к безотказности своих навыков. К счастью для неё ничего нового придумывать не пришлось, и со второй попытки ребёнок всё же был успешно перенесён прямо к ней. Улыбнувшись очутившемуся у неё на руках малышу, Мать снова ощутила с ним связь и необъяснимое чувство родства. Она до сих пор не могла до конца поверить во всё происходящее, ощущая себя словно в сказке. Как будто кто-то дал ей второй шанс для искупления всех грехов. Главного её греха. Вспомнив не самые светлые моменты своей жизни, Лили приободрилась и снова посмотрела на ребёнка. Радость от обретения нового шанса на счастливую жизнь настолько сильно захватила женщину, что ей захотелось как-то выразить своё желание противопоставить себя своему прошлому. – Нарекаю тебя светлым духом, малыш, – поддавшись настроению произнесла Мать. Тут же она поняла, что для самого ребёнка, возможно, это не самый лучший день. Особенно если учитывать убитых возле него людей, скорее всего бывших его роднёй. Невесёлые мысли напомнили женщине о своём прошлом. О первых серьёзных взаимодействиях с Иным Памяти, плохое отношение односельчан, когда они узнали в ней избранную, гибель родных. – И обещаю никогда не бросать тебя, – дополнила Мать, сильнее прижав к себе ребёнка.

***

Мать не следила за тем, сколько прошло времени, и потому ощущение чужого присутствия где-то рядом стало для неё неприятной неожиданностью. Ей совершенно не хотелось общаться ни с напавшими, ни с родней мальчика. И даже если исключить общение с враждебно настроенными людьми, смогут ли остальные принять её неестественную природу? Как отнесутся к изменениям, которые будут происходить с мальчиком? А ещё оставался вопрос языка. Да и воспитывать своего избранного в правильном русле ей будет легче без участия посторонних. Решившись, Мать сконцентрировалась, чтобы мгновением позже очутиться в ближайшем доступном её восприятию участке пространства, как и подвал покинутого ей дома, отзывающегося на чувства Лили потусторонними нотками. На этот раз Мать оказалась явно не в помещении, а скорее в кладовке, которая оказалась куда скромнее размерами, чем недавний подвал и была уставлена различными вещами, сундуками и расставленными в беспорядке овощами. Признав такой переход удачным, Мать с интересом окинула взглядом овощи и сушёные коренья, рассудив, что наверняка сможет приготовить из этого что-нибудь съедобное для ребёнка, и решила попробовать осознанно повлиять на этот кусочек реальности, чтобы сделать из него временное пристанище. Уложив ребенка на скамью и на всякий случай создав вокруг него несколько слоёв защиты, Лили развернулась лицом к стенам кладовки и сконцентрировалась, прислушиваясь к себе, чтобы спустя всего чуть больше минуты выпустить из себя энергию Нереальности. Женщина с тревогой и застарелым страхом смотрела как волна изменений пробегает по окружающему пространству, а помещение отделяется в отдельный домен, став её личным кусочком потустороннего мира. Вопреки опасениям женщины никаких непредвиденных последствий после её действий не последовало. Мать успешно кормила ребёнка, копила силы и проверяла свои доступные способности. Так она как можно бережнее просмотрела память ребёнка, увидев неупорядоченные и обрывочные образы счастливой семьи и самое подробное воспоминание с убийцей, теперь уже без всяких сомнений матери ребёнка. Оставив пока всё как есть, чтобы не исказить личность мальчика, Лили решила через пару лет изолировать воспоминания, связанные со смертью его родителей, поскольку ничего, кроме горя, по её мнению, такая память принести ребёнку не могла. Тем более, что сам убийца также был мёртв. Спустя какое-то время, когда запасы еды начали заканчиваться, Мать решила продолжить своё необычное путешествие. Чем больше она находилась в этом мире, тем лучше контролировала свои способности, с каждым новым прыжком увеличивая преодолеваемые перемещением расстояния. Так продолжалось, пока новое перемещение не привело Мать к людям, оказавшимся в очередном искажённом пространстве, на этот раз, по виду, оказавшимся каким-то замковым помещением, судя по каменной кладке стен. Увидев рядом с собой появившуюся из красной вспышки Лили с ребёнком, двое мужчин и женщина в чёрных мантиях без раздумий атаковали Мать. Так Лили узнала возможности магов этого мира, впервые увидев, как работают заклинания. Выкрикивая какую-то смутно знакомую ей тарабарщину, люди наставили на Мать палочки, с которых тут же сорвались сине-зелёный и пара зелёных лучей, мгновенно устремившихся к Лили, но врезавшихся о рефлекторно созданный Матерью щит, после чего все три луча безвредно развеялись, так и не долетев до цели, заставив щит едва покачнуться. Мужчины на некоторое время замешкались от удивления, что кто-то смог отразить их заклинания, за что тут же поплатились – удерживая ребёнка предплечьем левой руки, перед которой парил созданный щит, таким образом зафиксировав мальчика между самим щитом и торсом, в свободной руке Лили сформировала пистолет и тут же отстрелялась по противникам. Шести выстрелов хватило, чтобы надёжно вывести напавших из строя, повредив всем троим кисти рук, заставив людей выронить представляющие опасность предметы. И пока её противники кричали от боли, Мать смогла сформировать три разрыва в свою внутреннюю Бездну. Противники не сразу заметили, как их обвивает множество красных рук, и поэтому ничего не смогли противопоставить новой угрозе. А затем стало поздно, потому как из жёстко зафиксированного положения, в котором они оказались, да ещё и с такими повреждениями, что-то сделать стало практически невозможно. – Вы кто вообще такие? – зло произнесла Лили, убедившись в том, что напавшие более не опасны. Она не рассчитывала на какой-либо осмысленный ответ, который она ещё и сможет понять, потому как уже смирилась со своим перемещением в другой мир, и, откровенно говоря, не надеялась, что кто-то из здешних обитателей будет разговаривать на её языке. И тем неожиданнее был полученный ответ. – Мы из благородной магической семьи, госпожа, – сквозь слёзы и боль проговорила женщина, пусть и коверкая французский ужасным акцентом, но всё же вполне понятно. – И если вы позволите, то сможем заплатить вам или вашему нанимателю выкуп за наши жизни. – Откуда ты знаешь этот язык? – подозрительно спросила её Мать, поближе поджав к себе щит и ребёнка. – Моя семья имеет норманнские корни, имея честь разговаривать, в том числе и на французском языке. Тем самым обрадовав Мать наличием в этом мире Франции. Возможно, она очутилась в далёком будущем, а не в другом мире? Впрочем, об этом можно подумать потом. – Почему они молчат? – задала новый вопрос Мать, – указывая движением головы на одного из пленников. – Не знают языка, госпожа, – продолжила отвечать женщина, чем сразу же обесценила жизни своих товарищей. – Почему вы напали на меня? Неужели среди вас нет никого, кто бы мог помочь или хотя бы задуматься о помощи, увидев меня с ребёнком на руках? – гневно нахмурившись спросила Лили. – Это наше… наше тайное место, и здесь не может быть посторонних, – но тут же скосив глаза на свою пленительницу, женщина торопливо поправилась: – Мы так думали. Да и выглядите вы довольно... необычно. Признав правоту этих слов, Мать представила, как бы сама среагировала на кого-то, кто вдруг возник рядом, при этом сияя кровавым светом, в бытность свою вольной охотницей. Опыт подсказывал, что её реакция ничем бы не отличалась от той, которую продемонстрировали эти люди. – Ну, допустим, я тебе поверила. Чем вы в меня ударили? – задала, пожалуй, наиболее волнующий её сейчас вопрос Мать. – Простите госпожа, что осмелились использовать против вас смертельное заклинание, – непонятно ответила ей пленница, движением головы и шеи, постаравшись изобразить поклон, не имея возможность сделать полноценный из своего положения. – Ты не ответила на вопрос, – попробовала уточнить Мать непонятный ей момент. – Импедиме́нта и Авада Кедавра, – сощурившись и стараясь втянуть голову в плечи негромко произнесла пленённая волшебница. И если последние слова слились для Лили в сплошную абракадабру, то вот первые были очень знакомыми. Найдя нужные воспоминания, Мать обнаружила, что произнесённые пленницей слова звучат очень похоже на латынь - древний язык врачей и священников. К сожалению, сам язык Лили практически не знала, в бытность свою охотницей и странницей стараясь не встречаться ни с теми, ни с другими. – Кто вы такие? – решила задать следующий вопрос Лили, на время отложив языковые вопросы. – Пожиратели смерти! – несмотря на позу как можно более гордо постаралась ответить волшебница. Но все её старания пропали зря, столкнувшись с полнейшим безразличием Матери, впервые услышавшей такое странное сочетание слов. – Вы какой-то орден? – озвучила лили единственную возникшую у неё ассоциацию. – Мы сторонники Тёмного Лорда, величайшего из ныне живущих волшебников, – куда менее экспрессивно ответила пленница. Волшебник, заклинания – странные слова, смысл которых Мать не понимала, смутно подозревая, что волшебники – это какой-то местный аналог избранных. – Что такое заклинание? – наконец решила она озвучить один из волнующих её вопросов. Но добилась совершенно для себя неожиданной реакции пленницы. – Да кто ты такая? – смешивая в голосе удивление пополам с возмущением проговорила пленница. Но тут допрос, принявший вид великосветской беседы, прервала попытка чужого вторжения. Ведущая в помещение дверь начала открываться, позволив матери почувствовать присутствие ещё нескольких людей. Вот только общаться и уж тем более сражаться с очередными агрессивно настроенными людьми с неясными способностями Лили не испытывала никакого желания, и потому не успела дверь полностью открыться как в неё тут же прилетел меч, намертво её заклинив. Создав у себя за спиной небольшое возвышение и бережно уложив на него ребёнка, тут же огородив его со всех сторон щитами и прочей защитой, Мать развернулась к двери, развеяв висящий у неё перед рукой щит, и тут же создав новый, куда больших размеров, без промедления начав смешаться в сторону дверного проёма и со всего разгона ударив в дверь, выбив и её и расколовшийся меч наружу, наглухо закрыв проход своим щитом. Раздавшиеся по ту сторону щита крики заставила Мать удовлетворённо улыбнуться и вернуться к пленникам. – Продолжим… – обратилась она к женщине, но та уже не была настроена на продолжение диалога. – Я ничего тебе не скажу, глупая невежда! – то ли оскорбившись чужим невежеством, то ли воодушевившись попыткой прийти ей на помощь, пусть и не удавшейся, пленница решила сменить линию поведения. – Не знаю какими артефактами ты пользуешься и где вообще их достала, но за наше унижение мы заставим тебя заплатить сполна! Назови себя! Молчишь? Как только Тёмный Лорд вернётся, то мы уничтожим таких, как ты, ничего не знающая грязнокровка! Ударив с помощью одной из растущих их портала алых рук по рту пленнице, мать не стала спорить с вдруг проявившей неповиновение пленнице и подошла к ближайшему из мужчин, схватив за лоб, без проблем получив доступ к его памяти. Пусть и не зная языка, она видела его поступки. Убийства, пытки, соратники, разделяющие общую идеологию – своё господство над остальными. Как же всё это знакомо. Ей было понятно, что за человек перед ней оказался. А ещё в памяти пленника то и дело появлялся уже знакомый Лили мужчина - убийца, которого она видела в воспоминаниях ребёнка. Этого хватило, чтобы не сожалеть о своём решении. Ей было не жалко людей перед ней. Убийцы должны всегда быть готовыми к смерти. – Что же, раз ты не хочешь отвечать, то, видимо стоит тебя простимулировать, – всё же заговорила Лили с пленницей. А потом она выпустила из себя энергию нереальности, на этот раз абсолютно не сдерживаясь, и вокруг начал воплощаться небольшой и хорошо ей знакомый кусочек Бездны. Волнами искажений по глади пространства расходилась сила от тела Матери, меняя или разрушая предметы и даже сам участок здания, в котором решили спрятаться маги. На этот раз напитанное чужеродной энергией и претерпевшее метаморфозы пространство не походило на нечто обычное – это был участок Иной реальности, рождённый из памяти Матери о том месте, в котором она провела многие десятилетия. Последние десятилетия своей прошлой жизни. Исчезло ли то место после её ухода? Озираясь по сторонам, Мать чувствовала ностальгию и комфорт. Стены здания растворились в тумане, то ли полностью исчезнув, то ли просто скрывшись от взгляда за пеленой тумана. Сверху любого, дерзнувшего поднять на неё свой взгляд, пугала своей пустотой Бездна. Пол же превратился в казавшуюся бесконечной водную гладь, края которой опять же скрывались в тумане. От судорожно зашевелившихся пленников начали расходиться круги на воде, оторвав Мать от любования местными красотами. Наконец посмотрев на источник возмущений водной глади, Мать ещё раз подумала о том, что хотела сделать. Ей не очень хотелось уподобляться тварям Бездны, но в её положении Мать всё же посчитала приемлемым использовать все доступные ей возможности. Окончательно решившись, Лили отправила мысленный посыл, направленный на один из разрывов в Бездну, после чего ближайший к ней мужчина начал погружаться под воду, утаскиваемый туда держащими его всё это время алыми руками, вылезшими из портала. Оставшиеся пленники с ужасом смотрели на судьбу своего товарища, тело которого уже полностью скрылось под сплошным покровом из рук, а по воде вокруг начали растекаться тёмные пятна, завершив действие брызнувшем на миг кровавым фонтаном. – Я отвечу на все ваши вопросы, госпожа, – полузадушено просипела волшебница, в очередной раз резко сменив своё поведение. Вот только Мать не обратила на неё внимания, продолжая рассматривать пожравший мужчину портал. Какое-то время ничего не происходило, пленники боялись нарушить возникшую тишину, а Мать была сосредоточена на процессах, происходящих с душой принесённого в жертву мужчины. А затем водная гладь снова пошла кругами, а многорукий портал раскрылся, уподобляясь цветку, выпустив из себя начавший набирать высоту сияющий белым светом сгусток, тут же уплотнившийся в человеческую фигуру. Из кровавой воды поднималась замершая в позе эмбриона девушка, по мере набора высоты претерпевая метаморфозы и обретая всё больше детальных очертаний. Вот её длинные волосы начали укорачиваться, рассеиваясь белым сиянием вокруг, сама же она, начав распрямляться, ещё мгновения назад будучи обнажённой, начала обрастать формирующейся на её теле одеждой. Ступив на водную гладь, полностью одетая девушка открыла глаза и тут же сформировала у себя в руках щит и копьё, развернувшись спиной к Матери, и наставив оружие на посторонних. – Будь осторожной, дочь моя, – предупредила девушку Мать. – Пусть они и не выглядят как избранные, но также опасны, а их умения сильны и многообразны. Особенно когда в руках у них есть предметы, похожие на палочки. – Поняла, – коротко отозвалась девушка, сблизившись с пленниками и перевернув своё оружие, обрушила пятку копья на палочку, лежавшую рядом с пленником, практически раскрошив её. Увидев же простреленные руки мужчины, она кивнула и добавила от себя пару ударов по многострадальным кистям пленника. Оставшиеся палочки разделили судьбу первой, но от ломания рук пленницы девушку остановил окрик Матери: – Мерси, будь добра, не калечь мою собеседницу. Думаю, она уже всё поняла. – Да, госпожа, – сдерживая слёзы то ли радости, то ли ужаса, коротко отозвалась пленница. Таким образом, в ходе длинной беседы, прерванной ещё одним принесением в жертву и возрождением второй дочери, Матери стало известно об новом мире чуточку больше. Магия, волшебники, заклинания, зелья, артефакты и чары – это, и многое другое отрылось ей, требуя привыкнуть к новым реалиям и уложить в сознании новые знания. Истощённая допросом волшебница спустя сутки была еле живой и уже устала бояться, своим поведением и видом напоминая скорее манекен, а не человека. Выяснив всё, что было ей интересно, мать размышляла над дальнейшей судьбой пленницы, но не над тем, чтобы оставить её в живых, или убить. Нет, судьба многое увидевшей волшебницы, не отличавшейся милосердием к другим, была предрешена, осталось только определиться, как именно она умрёт. Помимо воскрешения Мать умела ещё и создавать жизнь. И изменять её. И сейчас, похоже, пришло время вновь прибегнуть к этому умению. Дочери, несмотря на своё мастерство в убийстве, не смогут надолго покинуть пределы нереальности, или даже просто далеко отойти от созданного Матерью подобия Иного мира, при этом не ослабев, если она, конечно, не решит устроить прорыв, или хотя бы ослабить грань между мирами. Она не хотела. И потому, в муках и боли, под её руками преображалась ведьма, постепенно теряя остатки личности, и даже былую форму, а тело и плоть содрогающейся женщины меняли черты, как податливая глина, поддаваясь под руками мастера. Мать не убивала её, и не забирала душу из тела. Матери нужно было иное – сосуд, который сможет принять её суть, кукла, что поможет ей взаимодействовать с реальностью. Ведь иная сторона мира – не то место, где следует находиться и расти ребёнку, пусть даже он и является избранным. Жизненной энергии, оставшейся от тел двух мужчин после поглощения их душ, хватило для задуманного. Из преобразившегося участка фамильного замка одной из магических семей Британии, когда-то заколдованного чарами расширения пространства, вместо трёх пожирателей смерти, вышла пара беловолосых женщин. Позже, после того как слаженный дуэт устранил все угрозы, из расширенного пространства вышла беловолосая женщина с ребёнком, чтобы позже уйти в направлении небольшого английского городка, виднеющегося вдали.