Мир не шатается

Спустя несколько часов, уже под вечер, они выбираются в город: Куя жалуется, что проголодался и соскучился по Оливину, и Квинси молча следует за ним. — Я забыл спросить, — оборачивается Куя, когда они, поужинав, идут в сторону храма. — Где Топпер? — У святоши, который уложил нас обоих, — беззаботно отвечает Квинси. Неожиданно. — Ты был в храме? — изумлённо спрашивает Куя и, получив в ответ кивок, поражённо замолкает. И уже через несколько минут поражается ещё больше, когда Квинси абсолютно спокойно, не дёрнувшись и не скорчив страшную рожу, заходит в храм. Куя молча идёт за ним следом. Чудо наяву. В храме почти никого – как и вчера, только Оливин возится с книгами. Он оборачивается, когда слышит, что кто-то пришёл, и, увидев своих гостей, улыбается. — Это я-то люблю быть снизу? — интересуется Куя очень ехидно, и Оливин тут же краснеет и начинает пытаться что-то объяснить, постоянно запинаясь. — Ещё скажи, что это не так, — Квинси закатывает глаза и приобнимает Оливина. Куя мгновенно сдаётся. У него есть живой свидетель, который уличит его в любой лжи или недоговорённости в самый неподходящий момент. — Так, так, — ворчит он. Глаза у Оливина сияют. Он протягивает руки, и Куя подходит ближе, чтобы попасть в их плен. Когда Квинси кладёт ладонь ему на плечо, Куя чувствует себя крохотным лисёнком в компании двух гигантов – даже каблуки от этого ощущения не спасают. Квинси тянет их за собой в сторону комнаты Оливина, и Куя, убедившись, что в храме точно нет никого, кроме них, снова запирает дверь. Они совершенно точно не собираются заниматься здесь чем-то неприличным, но лишние свидетели развращённости их святого отца никому не нужны. В комнате небольшой беспорядок: на тумбочке куча книг вперемешку с чистыми и исписанными листами, неплотно закрытый пузырёк чернил и много клякс. Шкаф приоткрыт, несколько верхних частей из разных нарядов лежат на стуле и рядом с ним, а на кровати гордо разложены несколько пар трусов. Куя даже знает, чьих. — Топпер, — тяжело вздыхает Оливин, принимаясь собирать одежду с пола. — Напакостил и сбежал, — пожимает плечами Квинси, подцепляет мизинцем самый откровенный экземпляр белья и смотрит на него очень задумчиво. — У тебя и такое есть? Оливин поворачивается, мгновенно краснеет и резво выхватывает злополучные трусы. Куя, впрочем, постеснялся бы назвать это трусами – так, тряпочка, которой разве что переднюю часть прикрыть можно, и то еле-еле, зато вся задница напоказ. Сам факт, что среди белья Оливина затесалась такая вещица, удивления не вызывает – просто узнавать об этом благодаря вмешательству Топпера очень уж забавно. Они тратят некоторое время, чтобы прибраться: Оливин распихивает свою одежду по полкам и ящикам и возвращает всё необходимое на вешалки, а Куя разбирает завал на его тумбочке. Закрывает чернильницу плотнее, стирает кляксы, в которых местами видны отпечатки маленьких лап, и собирает книги и бумаги в устойчивую стопку. — С Топпером всё будет нормально? — интересуется Оливин, сев на кровать. — Это происходит не в первый раз, — Квинси стягивает обувь и ложится возле стены, подтянув к себе подушку. «Какое честное выражение желания поспать», — думает Куя весело. Эта комната проклята. Они все здесь излишне честны в своих желаниях. Куе любопытно, какие желания пробудятся в этих двоих, если он обернётся лисом, поэтому сосредотачивается, возвращая более привычный облик. Квинси тяжело вздыхает, и уже через мгновение, переведя взгляд на сидящего рядом Оливина, Куя понимает, что сделал огромную ошибку. Сиянием в глазах Оливина можно осветить небольшую деревню – он восторженно пялится на вторую пару ушей и пушистый хвост. Куя не знает, почему Оливин всё ещё не решился облапать его с головы до ног, но очень рад существованию этой неведомой ему причины. К сожалению, рядом есть предатель. Предателя зовут Квинси, он протягивает руку и проводит ладонью по мягкой шерсти хвоста. Оливин смотрит на это огромными глазами и всем своим видом безостановочно спрашивает: «Можно? Можно?? Пожалуйста???», и Куя вздыхает. Ему стоило предугадать такую реакцию и никогда в жизни не показывать этот облик, но он уже это сделал, поэтому просто кивает. Вопреки его ожиданиям, Оливин не принимается трогать, тискать и щекотать его, как сделал бы любой другой на его месте, а просто с интересом рассматривает хвост. Куя улавливает тихий шёпот Квинси, который говорит что-то Оливину, но не разбирает ни слова. Когда Оливин отводит плечи назад, позволяя стянуть с себя верхнюю часть одежды и оголить грудь, Куя удивлённо приподнимает брови. Проколотые соски и кристалл в пупке для него не сюрприз: он вчера вечером только на них и пялился, как сорока, завороженная блестящими штучками. Сюрприз в том, что вся эта красота сейчас связана между собой тонкими золотыми цепочками. Смущение и возбуждение Оливина выдают только его покрасневшие щёки и дыхание, глубокое и неровное – Куя даже не пытается угадать, сколько терпения и выдержки у этого человека, если он в такой ситуации всё ещё может контролировать себя. Желание проверить его на стойкость посещает Кую в тот же момент, и он проводит кончиком хвоста по груди Оливина: сначала просто щекочет, потом приподнимает и слегка дёргает золотые цепочки, потом дразнит, поглаживая соски. Для Оливина это, наверное, почти как пытка, но некоторое время он держится, хоть и дышит с каждой секундой всё тяжелее. В том, что его стойкость заканчивается, виноват только Квинси: он прижимается к нему со спины, обводит пальцами кожу вокруг кристалла – и Оливин тихо стонет, зажимая себе рот ладонью. Куя неосознанно переводит взгляд ниже. Боженьки-лисоньки! Оливин развратник, каких поискать, а всего одного прикосновения к кристаллу достаточно, чтобы его возбуждение стало очевидно для всех окружающих. Куя уже собирается озвучить эту мысль вслух, но Квинси делает это за него, просто, коротко и очень нежно: — Как легко тебя возбудить. У Куи нет ни единого шанса подразнить Оливина словами. Дразнить остаётся только прикосновениями, чем он и продолжает заниматься. Уделяет внимание и другой части тела – гладит хвостом область между ног, и, мягко хлестнув по пряжке ремня, замечает со смешком: — Кажется, брюки тебе маловаты. Квинси выглядывает из-за спины Оливина, оценивает ситуацию, и Куя с интересом наблюдает за тем, как он возится сначала с пряжкой, а потом ещё с какими-то застёжками. Справляется он на удивление быстро, как будто делает это уже не в первый раз, и стягивает брюки немного вниз. Во взгляде Оливина облегчения намного больше, чем смущения. — Тебе лишь бы дразнить, — ворчит Квинси. Он убирает хвост Куи в сторону и запускает руку в бельё Оливина. Наблюдать со стороны и участвовать в процессе лишь косвенно, оказывается, тоже интересно. Куя наклоняется и прикасается губами к ладони, которой Оливин зажимает рот. Как и ожидалось, он не выдерживает – сразу обхватывает шею Куи обеими руками, притягивая к себе, заставляя наклониться ещё ниже и прикоснуться уже к губам. Вчера вечером их поцелуи были достаточно поверхностными и невинными: Оливин, видимо, немного стеснялся, предпочитая целовать тело, а Куя даже от лёгких прикосновений начинал тонуть в ощущениях. Сегодня проще: Оливину больше нечего скрывать и стесняться, а Куя удовлетворён вообще во всех смыслах, которые только знает. А ещё он не наедине с кем-то – рядом аж двое, и расчёт у него на то, что хоть кого-то из них не захлестнёт этой похотью. Если он снова поплывёт, они либо вытащат его со дна, либо окончательно утопят. Плывёт, как ни странно, не Куя, а у Оливина в глазах, когда Квинси его наконец отпускает, а Куя делает шаг назад. — Ты-ы, — прерывисто стонет он, обернувшись и пытаясь вдохнуть больше воздуха. — Ты... опять... Оливин не договаривает, а Куе гадать всё равно не приходится: Квинси уже познакомил его с этим ощущением, когда хорошо настолько, что хочется сбежать, а некуда. Куя смотрит на то, как Квинси помогает Оливину стереть с себя следы недавнего удовольствия, на то, как они обнимаются, и не чувствует себя лишним. Он садится рядом, позволяя Оливину лечь, используя его колени как подушку – не слишком удобно, наверное, но ему, похоже, нет до этого дела. Куя гладит его плечи ладонями и щекочет шею хвостом; Оливин тихо смеётся и прижимается к нему щекой. Куе от этого тепло и спокойно. Когда Квинси уходит ненадолго, чтобы принести еды, а Куя лежит на груди Оливина, который нежно теребит его пушистые уши, со стороны окна слышится странный шум: то ли стук, то ли скрежет. Куя считает, что вставать сейчас, когда он лежит так удобно, будет большим грехом, поэтому поворачивается в сторону окна и открывает его магическим способом. В комнату бесцеремонно влезает Топпер. — О, маленькое чудовище, ты здесь, — тихо смеётся Куя. Топпер, повращав головой и убедившись, что его хозяина здесь нет, округляет глаза и пятится к окну, которое тут же захлопывается. Куя разжимает пальцы, оскаливается и отворачивается к Оливину. Они оба без понятия, что там Топпер пищит на своём языке – Куя даже предположить не может ничего более конкретного, чем какие-то ругательства. — Мы тебя вообще не поняли, — весело сообщает Оливин и слегка хлопает ладонью по месту рядом с собой. — Иди сюда, я не злюсь на то, что ты тут устроил. К огромному удивлению Куи, Топпер слушается и, опасливо на него поглядывая, забирается на кровать. Там он мгновенно юркает к плечу Оливина, несмотря на то, что Куя там его достанет без особых проблем, если захочет. Но он не хочет. Ему вообще нет дела до того, что этот маленький негодник здесь натворил – всё равно ничего страшного он не сделал, даже записи Оливина не попортил чернильными следами своих лапок. А неловкая для Оливина ситуация с бельём… да какая разница, они бы и так узнали, просто немного позже. Вскоре Квинси возвращается с чем-то приятно пахнущим, и Куе приходится слезть с Оливина, чтобы тот не остался голодным. Пока они поднимаются, Топпер резво перебирается на плечо Куи и что-то очень возмущённо пищит. Квинси даже не пытается спрятать улыбку. — Таким словам я тебя не учил, — говорит он, дослушав Топпера, и тот снова выдаёт ему какую-то тираду. — Ужасно. Не делай так больше. — Что он сказал? — интересуется Куя, мягко поглаживая Топпера по спине. Тот сразу вцепляется ему в волосы, а затем кусает за ухо. Не больно и даже не слишком неприятно. Куя даже назвал бы это выражением любви, но он точно знает, что это маленькое вредное существо его не любит. Ну, разве что самую малость. — Ничего такого, что ты действительно хотел бы знать, — отзывается Квинси. — Ах, вот как? — наигранно разочаровывается Куя. — Ну и ладно. Пойду воздухом подышу, а тот тут какие-то секреты, — он поворачивается в сторону Оливина, который решил не одеваться, — и жарковато как-то. Топперу хватает одного быстрого прыжка, чтобы оказаться на протянутой руке Квинси, и Куя, освободившись от шкодливого зверька, выбирается из комнаты через окно. В этот раз не сбегает – просто залезает на крышу, подставляя себя прохладному ветру, и поднимает голову к небу. Сегодня полнолуние. Хьюи говорил когда-то, что луна сама по себе не источник света, что она только отражает свет звёзд, которых уже давно не существует. Куя не верил, считал это глупостью. Может ли быть такое, что звёзды исчезают, но их свет остаётся? Когда Хьюи исчез, сначала никто и не заметил, ведь всё было в порядке. Что может случиться от пропажи одного человека, пусть даже он и сильный волшебник? Куя заметил. Всё это время мир медленно погружался в беспросветную тьму – это было похоже на то, как садится солнце, а луна, которая должна взойти следом, не появляется. И сейчас, когда на место его старого господина пришёл новый (молодой, дурной, неопытный, ничего не знающий об этом мире и даже не умеющий колдовать!), всё стало налаживаться. Куя думает, что это к лучшему. На небе не видно ни одной звезды, а луна всё такая же яркая, как и прежде. Эйден здесь несколько месяцев, а всё постепенно приходит в норму. Может, Хьюи звезда, а Эйден – отражающая её свет луна? Какая глупая мысль. — Куя, если ты не придёшь в ближайшее время, спать мы тебя оставим на полу, — громко сообщает Квинси, выглянув из окна. Куя глядит вниз и ухмыляется, произнося одними губами: «Не посмеешь», когда они встречаются взглядами. Квинси в ответ только глаза закатывает – и захлопывает окно. Это он про заклинание не знает. Изнутри доносятся глухие звуки разговора, смех и возмущённый голос Оливина: Топпер опять начал чудить и, похоже, ещё раз решил продемонстрировать Квинси чужую коллекцию белья. Только слегка замёрзнув, Куя возвращается. Им движет не холод, а острое желание уснуть в обнимку с двумя прекрасными мужчинами. И мир, похоже, наконец-то начинает благоволить ему. Потому что это желание сбывается.