***
День тянулся своим чередом, как и прежде. Все вокруг, словно зомби, а директор и тренер и вовсе сегодня слишком взвинченные. Каждый, кто допускал даже самую мелкую оплошность, сразу же были окунуты в лучи публичного стыда и пронзительного крика госпожи Хан. Женщина сегодня порядком сама не своя, что выводило ещё больше. На Минхо сыпались разного рода оскорбления, несмотря на то, виноват ли он, или окружающим просто кто-то на ногу с утра пораньше наступил. «Вам что, всем кто-то плюшевую игрушку любимую переехал? Я просто не понимаю, почему уровень мерзости этого места сегодня зашкаливает.» — Минхо и Льюис стояли в стороне, разминая мышцы, как можно старательнее, предвкушая тренировку. Настроение меньше нуля и хочется просто малого — убить кого-нибудь. Нервы Ли на пределе, а к ним как раз движется, вечно чем-то недовольный тренер. Дэвид стоит в стороне, как всегда скалясь и смеясь со своими братьями по разуму где-то неподалеку, а Сотер вечно поглядывает на Хо, в надежде, что тот не сорвется с места, желая рвать и метать все и всех вокруг. Тренировка начинается и Минхо старается собраться с мыслями, пока в спину вонзаются крики, недовольства и замечания тренера, который взъелся сегодня именно на него, что его даже не удивило. — Моя бабушка бегала быстрее, Ли! — Минхо, кто учил тебя так бросать мяч! Откуда растут твои руки? — Нет, тебя точно воспитывали нелюди, Ли, ты просто поразителен! — Да передвигайся ты уже быстрее! Дегенерат какой-то, а не ребенок! Односторонние выкрики и замечания в сторону подростка порядком ему надоели. Седой мужчина всё занятие выводил его на эмоции и агрессию, а сейчас, видимо, решил довести до убийства при свидетелях. Внутри Минхо всё кипело, парень лишний раз из всех сил старался держать свою агрессию в узде, направляя ее в свои пальцы, раз за разом вжимая свои ногти в ладонь. Костяшки на руках болезненно напрягались, окрашивая эластичный бинт новыми каплями крови. Льюис держался рядом, но в тоже время и сам страшился гневного Минхо. — Предупреждаю вас, инвалиды, это последняя игра! Выпрямите свои косые конечности и сыграйте хотя бы один раз нормально! Тебе понятно, Ли? — мужчина подошел к нему почти вплотную, специально затихая, чтобы услышал только Минхо. Кулаки сжались до побеления костяшек, отдаваясь новой волной боли, но Хо тактично игнорировал подобные ощущения. Тренер язвительно усмехнулся, и слегка пнул Минхо в плечо, отойдя прочь от него. Но до того, как мужчина отдалился от Ли максимум на два метра, Минхо не выдержал. Подбежав к тренеру, Минхо одним резким движением развернул его на себя и поднял кулак, уж было замахнувшись для удара. — Минхо! — Льюис незамедлительно подлетел и отцепил друга от перепуганного тренера. Мужчина свалился на траву, ещё не успев среагировать на выходку подростка, в то время как Сотер все еще пытался усмирить Ли. — Успокойся! Минхо, прекрати, слышишь?! Тебе не хватает проблем? Угомонись! — Отпусти меня! — Нет! Сначала ты успокоишься, а потом мы пойдём назад в школу. — Я спокоен. — Минхо прожигал Со взглядом, в то время, как сам Льюис не сводил с него глаз. В итоге, Со все же отпустил Минхо, когда убедился в том, что тот больше не трясётся от злобы. Они вместе идут по направлению к главному входу под нотации и вскрики тренера, пришедшего в себя. Минхо буквально несется к дверям, не замечая, как задевает кого-то плечом видимо слишком сильно. Прохожий падает, не в силах устоять на ногах, а Минхо виновато смотрит в сторону столкновения. — Простите, я… — опуская голову на зеленую траву, которой был устлан весь задний двор, Минхо встречается взглядом с тем, кто уже не раз мелькал перед глазами. Незнакомец почесывает свою каштановую макушку, по-детски грустно вглядываясь в глаза Минхо. — Прости меня. Ты в порядке? — Д-да, все хорошо. Спасибо. — Ли помогает парню подняться на ноги и отряхивает его от травы. — Извини, я не рассчитал со скоростью и не смотрел по сторонам. Виноват. Ты точно в норме? — Минхо слегка наклоняет голову, смотря в глаза незнакомца исподлобья. Взгляд напротив отражает спокойствие и искренность, глубина карих глаз затягивает, и Хо слегка залипает, всматриваясь в черты лица подростка. По лицу рядами струятся прядки волос, хаотично спадающие на лоб, кепка на голове слегка покосилась от столкновения, но все еще держится на волосах, глаза словно омут, в котором хочется утонуть, захлебываясь в медовых оттенках и крапинках. Свет падает на его лицо и каштановая макушка морщится, отходя от Хо. Ли отмирает, понимая, что парень напротив все еще находится в плену его рук, и ещё раз извиняется. — Спасибо. — подросток отряхивается, поправляет кепку и скрывается за углом школы. «Он всегда будет так убегать от меня? Точно как белка.» — Минхо, пошли уже. — Сотер, все еще кипящий от сложившейся ситуации, торопит друга, держа дверь главного входа вот уже минут пять. Минхо понял, что перепалка с тренером и агрессия словно исчезли, просто испарились, и от них остался лишь след капелек крови на обмотанных бинтом костяшках. Хо направляется в сторону Льюиса, в то время, как на лице рассветает легкая улыбка.***
— Кто он? — Минхо и Льюис сидели в комнате Ли, впустую коротая свободное время. — Ты про кого? — Сотер изумленно смотрит в лицо Ли, пережевывая запрещенку одного парниши, которую передали ему родители. — Ну, тот, с кем я столкнулся. Кто он? — ухмыльнувшись виду приятеля, продолжает Хо. — А, это Джисон. Хан Джисон. Сын… — Директрисы. — «Становится все интереснее.» — Угу. А что? Почему он вдруг заинтересовал тебя? — Да, мы с ним что-то часто сталкиваемся в последнее время. — Обходи его стороной. Он сын госпожи Хан, да и говорят, что он странный. — мармеладный червяк прилипает головой к его губе, на что Льюис непонимающе глядит своим детским взглядом. — Не стоит слушать то, что говорят другие, Сотер. А то можно стать, как малыш Дэ. — Нет уж. Увольте. — парни в унисон засмеялись, развалившись на кровати Хо. Льюис действительно стал ближе всех для Минхо здесь. Подросток никогда бы не признал и уж подавно не сказал этого вслух, но он поражается тому, что некоторые люди все еще могут терпеть его окружение. Вспышки неконтролируемой агрессии, постоянные проблемы, смутный музыкальный вкус, черная палитра в одежде и нехватка общения, вот, что окружает Ли все последние годы. Он считает, что способен лишь отталкивать, что точно не тот человек, к которому стоит привязываться, а особенно любить. Каждый раз, когда Минхо наблюдал теплое отношение в свою сторону, он сталкивался со всякими подонками, которые позже лишь только пользовались им, одаривая невзаимностью, побоями или простым игнорированием. — Ты отвратительный. — Твой характер ужасен. — Кто тебя вообще воспитывал? — Может, лучше тебе обратится к психологу? — Прости, но ты слишком странный и проблемный. — Ты не нужен нам. Каждый раз, когда Минхо снова и снова открывал душу очередному человеку, он наступал на одни и те же грабли. Делал себе ещё больнее, еще хуже, в погоне за чем? Счастьем? До сих пор ни один человек в жизни Минхо не смог оказать ему хоть толику этого «волшебного» чувства. Хо изучал все свои стороны, расстройства, загоны, по полочкам разбирал всех тараканов у себя в голове. Но делал одни и те же ошибки, вновь, вновь. Раз за разом. Он уже перестал бороться. Лишь ждал, когда от него снова отвернутся, плюнут в душу или используют. Легче просто больше никогда и никому не сметь обнажать свою душу, не позволять сначала окутать все внутренности надеждой на что-то хорошее, на что-то взаимное, а потом растоптать все органы и душу, превратив всё в окровавленную кашу. Но вот опять. Он начал открываться и верить Льюису, но это чувство… оно гложет. Пожирает все на своём пути, оставляя внутри лишь тлен, каждый день напоминая: «От тебя отвернутся. Закройся. Не испытывай эмоций. Бейся сильнее. Будь сильнее. Ты слабак, хватит уже верить всем подряд.» — Хэй? Хо, ты меня слышишь? — Льюис замер перед Ли с восклицающим лицом и мармеладным червяком между пальцев. — А? — Минхо выплыл из своих раздумий, когда Льюис ткнул его в бок в пятый раз. — Я говорю, что мне пора. Пойду в душ и тебе советую. Полчаса до переклички, пора разбегаться, голубка моя. — дожевывая чужую сладость, язвит Со. — Завались и иди уже. Я скоро пойду мыться, надо еще вещи из стиральной машины забрать. Надеюсь, что они еще там… — Надейся. — саркастично ухмыляется Льюис, быстро скрываясь за дверью, предотвратив подзатыльник, уж было направленный в его макушку со стороны Минхо. Хо с улыбкой и смехом на губах провожает Сотера, закрыв за ним дверь. После по уже совершенно тихой комнате раздаётся шумный выдох. Минхо машинально двигается к шкафу, доставая оттуда чистый комплект одежды. Забирает зубную пасту, щетку, направляясь к душевым, ещё пару раз чуть не сломав ручку от двери, стараясь впопыхах разобраться с замочной скважиной. Через несколько минут подросток уже поднимается на третий этаж и рыщет в поисках свободной душевой кабинки. Повсюду все тот же запах сырости и холодок, пробирающий до дрожи в теле. С разных сторон слышится шум воды, бьющейся о плитку ванной комнаты. Забежав в одну из дальних кабинок, Минхо наконец расслабляется под теплыми струями. Стоя под горячим душем, на парня нападает легкая сонливость, от чего приятное чувство разливается по всему телу. Минхо немного трясет головой и морщится, когда вода слишком сильно проникает под пластыри разбитых костяшек, решив закончить с расслабляющими процедурами. Выключая кран, Хо переодевается и подходит к раковине, вешая полотенце на плечи. Подросток успевает умыться всего раз, прежде, чем слышит сзади шаги. В один миг свет гаснет, а с одной стороны кто-то грубо разворачивает тело Ли, в ту же секунду сажая его коленями на пол. Полотенце спадает с плеч, когда следующим действием тени является удар чуть ниже живота. Минхо падает на пол, чувствуя, как его одежда намокает от луж на кафеле. С разных сторон и по разным частям тела приходятся пинки, удары и громкие выражения. Здесь явно не один человек. Сознание мутнеет, когда одним из ударов становится тот, что приходится носком чьих-то кроссовок в правый висок. Последним, что оставляют за собой неизвестные — плевок в лицо. Минхо лежит на холодном и мокром полу, чувствуя, как ноют конечности и внутренности. Хочется спать. Внутри нет ни агрессии, ни чего-либо ещё, лишь опустошение и чувство собственной беспомощности. По щеке течет слеза, когда Минхо закрывает глаза от бессилия и навалившей усталости. Низ живота и правый висок ноют и отдаются пульсирующей болью, а все, что удаётся услышать - истошный вскрик Льюиса. Зов о помощи.