Зеркала литературы

Когда все ребята вышли из кабинета и пошли на готовиться к следующему уроку, Антон и два его одноклассника остались. — Так, ребятки, сразу говорю, вы должны усвоить несколько моих правил, будете нарушать дверь — всегда открыта, — сказал Арсений Сергеевич, но уже не как на уроке нежным голосом, а каким-то требовательным и грубым, и продолжил, — Первое правило: никогда не опаздывать на доп. уроки; второе: не бесить меня, я добрый, но если меня взбесить — можете сразу прощаться с семьей и отправляться на небеса; третье: выполнять домашние задания, вроде все, но если придумаю еще какие-нибудь, то обязательно скажу. Ну пиздец, приплыли нахуй, верните ту старую коргу пожалуйста — именно эти мысли крутились у Антона, когда Арсений Сергеевич читал нотации. — Так, а теперь разберемся с днями когда будут дополнительные занятия, — взглянув в какой-то листочек, Арсений продолжил свою мысль, — понедельник, среда и четверг всех устроит? — на вопрос кивнули все, кроме Шастуна. — Арсений Сергеевич, я не смогу по четвергам: у меня в эти дни срочные дела, — сказал Антон. — И что же за дела важнее учебы? — Антон смотрел на него так испугано, как будто он сейчас пойдет на свою же казнь, и Арсений понял, что эту тему лучше сейчас не поднимать и продолжил, — ладно, потом сам лично мне расскажешь, если, конечно, сам захочешь, я не настаиваю, так, а в пятницу сможешь? — Антон кивнул, — ну, тогда будем с тобой индивидуально заниматься по пятницам, доп. занятия будут проходить после всех уроков у меня в кабинете, начнем с завтрашнего дня. А сейчас шуруйте на следующий урок. Антон выходил из кабинета в полном замешательстве. Класс, теперь я ненавижу пятницу, может суицид совершить, все равно в пятницу подохну, какая разница на неделю вперед или на следующей. Антон поднялся на третий этаж: возле кабинета физики его ждал Дима. Увидев Антона, тот сразу же подлетел и начал расспрашивать: — Ну, че он сказал? — Дим, давай позже все расскажу, — тихо промолвил Шаст. — Все так плохо? — с непониманием спросил Позов. — Пожалуйста, можешь отстать от меня, я все расскажу, но позже, что так сложно понять? — немного повысив голос, протараторил Антон. — Ясно, у кого-то недотрах, — с усмешкой произнес Дима и обиженно ушел в закат. На этот «подъеб» Шастун не обратил внимание, ведь понимал, что либо он долбаеб, либо ебанутый, и две эти версии полностью подходили к Позову. Зашли они в класс за минуту до звонка с учителем. Физичка — Надежда Васильевна у них была своеобразная, ну, или просто долбанутая на голову. Как и всегда (это уже была традиция у Надежды Васильевны), она начала орать на них, какие они тупые, бездарные и вообще какие они все сякие. Физичка раздала тест, на который ребята, конечно же, благополучно нашли ответы в интернете и просто уже списывали. Антону казалось, что урок этот никогда не закончится, он, как и почти все ребята, понимал физику, ну, как понимал: Шаст знал как найти расстояние, на этом его знания заканчивались. Как только звонок прозвенел, все пошли в «любимую» столовку. Там готовили та-а-ак «вкусно», что каждый раз Антон чуть-ли не блевал. Из-за чего Шастун с Позовым никогда туда не ходили. Всю перемену Шаст со своим другом не общался. Что со мной не так? Дима же хотел как лучше. Какое я чмо. Теперь еще больше хочется сдохнуть. — Антон, ты слышишь меня? — отвлек от мыслей его друг. — Прости, я задумался просто, а что ты говорил? — тихо произнес Шаст. — Я говорил, что ты какой-то потерянный. Это из-за Арсения? Антох, пожалуйста, не держи всё в себе, расскажи мне, я тебя выслушаю, помогу как смогу, — чуть не плача, сказал Позов. — Дим, всё в порядке, правда, просто немного устал, если что-то случится — я тебе обязательно расскажу, — немного соврав, ответил Антон. — Ладно, поверю на слово, но, Тох, знай и помни, я всегда с тобой, — последние три слова он произнес с какой-то нежностью, — всё, а теперь погнали на урок. День прошел быстро. Антон радовался, что со своим другом он помирился, и тот не держит на него зла. Всё-таки надо начать сдерживать свои эмоции и гнев, а то я могу ранить человека так, что буду потом всю жизнь жалеть…

***

Дома его уже ждала мама. Взаимоотношения с матерью у него были хуевые. Каждый день срались из-за мелочей, Шастун, даже бывало, не хотел идти домой, но приходилось, чтобы ему больше не влетело. Когда он зашел в квартиру, на кухне пахло очень вкусно, по запаху Антон догадался, что мама решила приготовить его любимый пирог с вишней. Он за этот пирог мог хоть отсосать, хоть отлизать, да-да настолько он любил этот чёртовый пирог. Переобувшись, Шаст направился на кухню. — Ты готовишь пирог? — Да, сынок, всё ради тебя, кстати, нам срочно с тобой нужно поговорить на одну важную тему, но сначала иди помой руки и приходи, — с улыбкой ответила мама. Антон пошел в свою комнату, положил портфель на кровать, которая стоит рядом с окном, а после пошёл мыть руки в ванную. Выполнив водные процедуры, он направился к маме. Сто процентов сейчас на меня наорут за плохие оценки. Или еще лучше за бардак. Ненавижу эту жизнь… — Тош, садись и слушай меня внимательно, — Шастун осторожно кивнул головой и продолжил слушать, — я стала замечать, что ты всегда какой-то грустный. Еще я заметила, что мы стали часто ссориться, и я правда хочу, чтобы с тобой было всё хорошо. Так вот, я сходила к психиатру, и у меня нашли в голове какую-то фигню. Так что с завтрашнего дня я ложусь в психиатрию, поэтому ты дома будешь несколько месяцев один. Ты же у меня мальчик взрослый, надеюсь, справишься. И да, тебя я тоже записала к психологу. Надеюсь, что этот центр мне поможет и у нас будет всё хорошо. Антон сидел в легком шоке, точнее В БОЛЬШОМ АХУЕ. Мама, НАКОНЕЦ-ТАКИ, поняла, что у нее с башкой не всё в порядке. Но Шастун огорчился, ведь это его мама, они хоть и срались из-за пустяков, но он всё-таки продолжал её любить (ну, или пытался любить, Шаст в любви не разбирался, от слова совсем). Спустя минуту Антон смог что-то выдавить из своего рта: — Мам, а ты когда вернешься-то? Я, конечно, справлюсь, мне как бы не десять лет, но что же я буду делать один? — Тош, это лечение займет пару месяцев, насколько я сама знаю, самое главное — не запускай учебу, у тебя все-таки на носу ЕГЭ, — с погрустневшими глазами ответила мама. — Хорошо, мам, я правда буду стараться, — уже чуть слезливо промолвил Шаст. Они стояли на кухне и, где-то минут сорок точно, обнимались. После этого они направились в её комнату: собирать вещи. Когда они это делали, то оба молчали, один — из-за шока и непонимания, а вторая — из-за сожаления и незнания, что же будет с её сыном во время её лечения. Собрав вещи, они разошлись по комнатам, когда-нибудь они нормально поговорят, но это «когда-нибудь», наверняка, будет не скоро и точно не сейчас. Странная вещь — разговор. Кто-то сразу разговаривает и решает проблемы, а некоторые, например Антон, просто любят тишину…