***
Уже ближе к вечеру Идалин прогуливалась по нижним уровням замка, намереваясь вскоре пойти в тронный зал, когда внезапно услышала шум сражения, исходящий из коридора неподалёку. Довольно быстро добравшись туда на посохе, она даже не сразу поняла, что именно произошло. Драка была в столовой и на первый взгляд дрались между собой стражники, но, когда она поняла, что это, однако здравствуйте, ведьмы в похожих костюмах, может даже под иллюзией, использующие магию всяко-разно… вывод напрашивался очевидный — дикие ведьмы. — Всем живо покинуть помещение! — приказным тоном прокричала Идалин. Не смея ослушаться императрицу, стражники оперативно отступали, пока Идалин выстроила между ними и ведьмами силовое поле. Атакующие, в отчаянном порыве прорваться в замок, направили силы на барьер. Понимая, что такую толпу ей долго не удержать и помятуя об их судьбе, Идалин сняла поле, только чтобы создать то самое выученное из книг имперской библиотеки заклинание, которое создало довольно большой взрыв, снёсший часть стены, но убивший почти всех, кто попал под его воздействие. Разрушение стены подняло много пыли, так что Идалин оказалась вне зоны видимости отошедших на расстояние стражников, часть из которых была оглушена, но не более, ведь они стояли за спиной ведьмы. Когда дым и строительная пыль осели, стражники осмотрели все тела и в ужасе обнаружили, что императрицы нет — она словно исчезла. Один из стражников и выглянул наружу. Вдаль уже умчалось несколько ведьм с телами на посохах. — И… — он обернулся к остальным, — кто сообщит императору эту… новость? Повисло недолгое молчание, после которого с места сорвался Стив, помчавшись в тронный зал, где по идее находился Бэлос в это время.***
Бэлос спокойно сидел на троне, когда в тронный зал ворвался Стив. Сообщённая Стивом новость привела Бэлоса в замешательство, ступор и шок. К счастью, пребывал он в таком состоянии недолго, тут же вскочив с трона и предприняв необходимые меры: — Позвать ко мне… абсолютно всех! — приказал он Стиву. Прошедшее время не превысило восьми минут ожидания. Вся стража стояла в боевой готовности, как и ряд приближённых лиц, в их числе главы ковенов. Бэлос разжёг синее магическое пламя, всматриваясь и сосредотачиваясь на котором, можно было получить необходимую информацию. Он разъяснил всем приспешникам сложившуюся ситуацию, и все начали концентрироваться лишь на получении одной информации — местонахождении Совиной Леди, Идалин Дарт или же просто императрицы. Бэлос взывал ко всей энергии, что им движила, дабы получить знание. Несколько минут спустя в ярком синем пламени появилась картинка, которая так или иначе, показала Иду, летящую на посохе. Все видели лишь образ, но не могли понять, где она, однако, Бэлос, направляя потоки энергии через медитацию сознательно уяснил её расположение. Пламя тут же погасло, когда император добыл необходимую информацию. Бэлос тут же устремился вдаль, уходя из замка за Идой. У него была в голове мысль послать за ней лучших обитателей замка, однако, он тут же упрекнул себя в этой мысли, ведь Идалин слишком ему дорога, чтобы рисковать ею. Нельзя доверять кому-то больше, чем себе. Обитатели замка поняли, куда он отправился, поэтому расспрашивать его не стали, да и не рискнули бы, даже не зная ответа. Усевшись на посох, император устремился в полёт за ней вдогонку.***
Летя вслед за ведьмами, Ида надела маску и применила к себе заклинание невидимости, которым обладала благодаря знанию соответствующего глифа. Проследив за ведьмами, она обнаружила их прибежище в одной из пещер довольно далеко от замка. Оказавшись внутри, Ида притаилась, слушая о том, какая она предательница и убийца. А так же и том, что ведьмы собираются ещё раз отправиться в замок и подорвать его с самого нижнего уровня. Дарт едва не фыркнула, закатив глаза, и решила, что не допустит этого. Она сделала ещё один шаг ближе и вдруг осознала, что попала в неосязаемое сигнальное поле, которое сделало её видимой. — Чёрт, ну ладно! — уже не тратя времени на приближение, она собиралась подорвать своды пещеры и улететь, но тут заметила, что одна из ведьм подходит и снимает капюшон. Первое, что бросилось в глаза — это взгляд лазурных глаз сестры. — Лилит?! — Идалин удивлённо воззрилась на неё, замерев на месте. — Здравствуй, Идалин, тебя даже в этом виде легко узнать, — сухо произнесла женщина и метнула заколдованный нож прямо в голову Иды, которая едва успела увернуться, не ожидая такой подлости от сестры. Лезвие, покрытое особым составом, разломило маску и полоснуло ведьму по лицу, оставив кровавый след на золотом глазу, благо, что сам глаз остался цел, благодаря, как раз-таки, наличию маски. Вскрикнув от боли, Ида магией заставила кровь остановиться, чтобы та не застилала глаз. Она едва успела прийти в себя, когда ведьмы напали на неё все разом, воспользовавшись заминкой. Ида успела только поставить барьер-щит. Наличие здесь Лилит означало, что, возможно, и дети тоже где-то здесь и это не давало Иде решиться на что-либо. Щит начинал трещать и трескаться. Она понимала, что, если не покончит с этим, её просто убьют благодаря тому, что эффект внезапности упущен, а Ида медлит. Среди атакующих она не заметила никого с низким ростом и это обнадёжило, как-то запоздало пришла мысль о том, что Лилит вряд ли притащила бы сюда детей, но эта мысль была тут же отвергнута, ведь попытаться убить сестру она всё же решилась. Понимая, что для того, чтобы избавиться от них и выжить самой — ей нужно гораздо больше силы, чем у неё было, Идалин с горечью посмотрела на свой палисман. — Прости, Совберт, ты поможешь мне в последний раз, — прошептала Ида и создала вокруг себя световую стену, ослепившую ненадолго всех в пещере. Это дало ей фору. Разломив собственный посох, она вдохнула его магию. Ида тут же сожгла навершие посоха, не оставляя гнить. Встав с колен, Дарт убрала щит и, присев в напряжении, выпустила магическую волну из собственного тела, окружая себя магией, чтобы в следующую секунду отлететь прочь. Пещера почти моментально обрушилась. Один из камней задел саму ведьму по голове. Адреналин заставил сознание удерживаться, несмотря на затрату сил и травмы. Ида сосредоточилась только на том, чтобы поскорее опуститься вниз, но лишилась сознания до того, как упала на землю, прокатившись по ней. Даже спустя несколько минут в сознание она так и не пришла.***
Бэлос мчался как мог, мантия то и дело, колыхалась на ветру. Маска была очень кстати на нём — закрывала лицо от сильных потоков воздуха. Безусловно, он волновался и переживал. Конечно, он пытался понять, что произошло, но ничего на ум ему не приходило. Он не стал себе надумывать, а просто спешил, чтобы поскорее всё узнать. Порой, скорость его полета опережала мысли. Внизу проносился густой лес, превращаясь в размытые потоки цветов, присущих этим деревьям, однако, он не всматривался в них, зная, что она отнюдь не в лесной чаще. Вечерний холод почти не ощущался, да и на фоне внутреннего холодка — не учитывался разумом, оставшись для императора таким же незначительным фоном, как и деревья внизу. Наконец, Бэлос добрался до места назначения. То была пещера, причём сильно повреждённая. В первую секунду он допустил мысль о том, что она там среди камней, но всё же решил для начала осмотреть ближайшую местность, прежде чем сделать какие-то конкретные выводы. Опустив взгляд, он увидел внизу несколько камней, среди которых находился весьма узнаваемый женский силуэт. Это была Идалин вне всяких сомнений, но главным было уже не это, а то, что она лежала на земле и не шевелилась. Эта картина поразила и в то же время дала надежду на то, что ведьма всего лишь без сознания. Иную мысль Бэлос даже не хотел допускать. Он не стал снижаться, чтобы тратить на это время, а сразу спрыгнул с высоты, занимаемой посохом. Подойдя к ней и быстро убедившись, что поблизости нет никого, представляющего опасность, он снял перчатку и проверил её пульс. Она была жива. Один этот факт уже вызвал облегчённый вздох. Смерть неотвратима, а всё остальное можно исправить. Только убедившись, что она ещё дышит, он обратил внимание на её общий вид, ввиду необходимости оценить повреждения. Первым, что бросилось в глаза было лицо, покрытое уже запёкшейся кровью, маска расколота на части. Быстро окинув взглядом остальное тело, он обнаружил, что мантия местами порвана и на этих участках присутствовало несколько не столь значительных ранений. При виде всего того, что с ней случилось, беспокойство пересилила волна праведного гнева и ненависти к тем, кто сделал это с ней. Он никогда не оставит подобное безнаказанным. Но обо всём этом потом, не сейчас — Иде требовалась помощь, причём чем раньше, тем лучше. Сняв вторую перчатку, Бэлос осторожно снял осколки маски с лица и, разместив руки над лицом Иды, снял запёкшуюся кровь на них через энергию и отбросил в сторону, таким образом отчищая рану. Снова разместив над её лицом руки, Бэлос принялся за исцеляющую магию, в следствии которой рана постепенно затягивалась, образуя тонкий шрам. Занимаясь и дальнейшим исцелением ведьмы, он чувствовал вину за то, что его не оказалось рядом, когда произошло то, что случилось. Вскоре оставалось лишь одно — доставить Иду в замок, но не тем способом, каким он сюда добрался — слишком долго. Он взял её на руки, раздумывая над дальнейшими действиями, когда через более близкий контакт ощутил в ней потоки магии от палисмана, что означало, что она его поглотила. Сам Бэлос не мог так телепортироваться, поскольку несколько дней не впитывал субстанцию палисманов, но вот с Идой дела обстояли иначе, следовательно, он сможет провернуть один трюк. Бэлос мягко положил её обратно и, приложив руки к земле, направил магию через неё в тело ведьмы, образуя заклинание перемещения. Земля буквально поглотила женщину. Поднялось её тело уже на поверхность тронного зала, где императрицу тут же увидели стражи и отнесли в её спальное расположение.***
Добравшись до замка на посохе, Бэлос первым делом поспешил её увидеть. Стражники сообщили, что ведьму отнесли в её комнату, не задавая иных вопросов, он тут же направился туда. Постучав для приличия, но не получив никакого ответа, император вошёл внутрь. Ведьма обнаружилась быстро. На одной из двух кроватей она лежала головой на подушке, накрытая сверху одеялом и по-прежнему без сознания. Не закрытыми были только руки. В волосах не было каменной пыли, как и на открытых взору участках кожи, слуги, очевидно, привели её в порядок. На тумбочке рядом стояла наполовину пустая склянка с зельем, судя по всему, кровоостанавливающим, а значит здесь недавно побывал и кто-то из клана целителей. Благо несколько таких проживало прямо в замке. От вида её бледного лица становилось не по себе. Пока он занимался её срочным исцелением и обратной дорогой, времени на рефлексию не было, но сейчас в тишине пустоватой комнаты всё увиденное и видимое сейчас заняло его мысли полностью. Сняв маску и перчатки, он положил их на комод. В их личных встречах эти атрибуты образа уже стали излишни. Медленно приблизившись к постели женщины, он осторожно взял её прохладную ладонь в свою и сел рядом на край кровати. Он мог сегодня потерять её, вот так просто и неотвратимо. От этой мысли всё внутри сжималось и холодело. Это то, чего ему никогда не хотелось испытать вновь. Та обратная сторона привязанности к кому-либо, которой он избегал многие столетия. И всё же позволил себе это чувство, столкнувшись в конечном счёте с той ценой, которую в таком случае рано или поздно, но приходиться платить. Но жалеет ли он об этом? Нет, если он о чём жалеет, так это о том, что его не было рядом. Не смотря на всю иррациональность вины, он не мог отрицать её наличия. Так или иначе, он не успокоиться, пока истинные виновники случившегося не понесут заслуженного наказания. В целом, Бэлосу не было дела до диких ведьм, рано или поздно их либо схватят, либо их не станет позже, но так было ровно до того момента пока они не покусились на самое дорогое, что у него было. Да, у него были цели и планы, но их нарушение было приближено к неосуществимому, а даже если что-то и случиться — почти всегда можно всё переиграть, исправить, а иногда и обернуть в свою пользу. Но здоровье, а главное — жизнь Идалин… повреждения такого рода могут стать необратимы. Впрочем, даже если бы всё ограничилось лишь небольшим повреждением — это не изменило бы сути. Это его женщина, и подобное отношение к ней — оскорбление, нанесённое ему лично. Он чувствовал, что обязан покарать всех, кто мог выжить, никто не останется безнаказанным! Но прежде, она должна очнуться, прежде необходимо убедиться в том, что она в порядке. Он не может уйти… не сейчас…Продолжение следует…