***
— Меня достал твой эгоизм! — Владелец конной фермы на эмоциях размахивал руками, расхаживая вдоль прочного загона и чертыхаясь на неуправляемый характер новичка. Он уже много повидал на своём веку и излечил сотню животных. — Что? — Кажется, Браун это завело в тупик, ведь как тогда она могла объяснить своё поведение? — У тебя большое самомнение. Ты представляешь опасность. Тебя нельзя пускать к лошадям. — Для неё это было в порядке вещей, и в принципе идти на риск значило добиться того, что она так сильно хотела всем доказать. А те, кто мешал в этом, не могли подружиться с объектом вечного поиска себя и разгадок чего-то необъяснимого. Но в то же время Изи совершенно ничего не знала о лошадях: не знала, как с ними общаться, ухаживать, тем более как на них ездить. И это лишь в очередной раз давало надежду на то, что она сможет, хотя бы попытается сделать всё для того, чтобы заслужить доверие Звезды и всех остальных, преуспевающих в этом мастерстве, пусть и не так быстро. — Но Том… — Этот человек даже за столь короткий период времени смог перевернуть всё её мировоззрение с ног на голову, но здесь она была права. Или хотя бы думала, что всё делает правильно, подчиняя себе непослушную лошадь, пытаясь найти точки соприкосновения, дабы стать для неё ближе, и вновь спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, выбрав совершенно не ту тактику для приручения. — Тебе тут не место. — То, что гранёным камнем режет по коже и больно обжигает, заставляя вернуться в свои же странные воспоминания, за исключением последних нескольких дней, за которые с девушкой с пепельно-серебристым цветом волос произошло гораздо больше, чем за месяц их с мамой и бабушкой проживания в Новой Зеландии. Никто точно не знает, когда это произошло: при встрече на лесной тропе или при спасении от надвигающейся опасности в лице совершенного незнакомого ей человека. Но наверняка можно утверждать, что то, что было до этого, никак не вяжется с тем, что происходит сейчас. Слишком странно. Запутанно. Сложно…***
— Изи только о себе и думает. Верит, что у них с ней особая связь. — У них и правда что-то есть. — Но ведь она даже ездить на ней не умеет. — Она, конечно, не подарок, это правда, но у неё есть талант. Может быть, и лучше, что она не слышала этот разговор, о котором пришлось бы долгое время объясняться. Но слишком высока была вероятность того, что молодая особа доведёт это дело до конца и раскроет, наконец, всю правду с интересной находкой и принадлежавшей ей белой лошади. Девушка попросту не могла остановиться. Сказать себе «стоп» значило навсегда отказаться от того, что она видит почти каждую ночь, того, что не может выбросить из головы уже долгое время, каждый раз мысленно возвращаясь в момент, который она даже сейчас не могла объяснить с помощью логики. Любопытство брало верх, но беспокойство над лошадью выигрывало. Браун по праву могла считать её своей. Только ей та могла доверять, только её могла подпустить к себе слишком близко, но это не ускользнуло бы от внимания остальных. И не всегда, если говорить о характере, который был попросту несносен и даже пугал всех, кроме самой наездницы. Звезда на энергетическом уровне общалась с ней. И если ей было плохо — плохо было и Изи, пусть она и не до конца ещё могла это осознать. Принять для себя тот факт, что ты с кем-то связан, означало обречь себя на погибель. Научиться читать чьи-то воспоминания — стать главным хранителем своей судьбы.***
— Как ты узнала, где она? — Я вижу что-то. Вроде видения. — Ты что, телепат? — Нет, не совсем. Я лишь вижу лошадь. Мистическую… — Мистическую? — Да, словно призрака. Думаешь, я спятила? — Ну да, а вообще… нет. Нет ничего странного в связи с животным. — Правда? — Воспринимай это как дар. Эти видения впервые помогли ей отыскать сбежавшего с конных соревнований скакуна и вновь задуматься о происходящем. Кто та белая лошадь, что так часто мелькает у неё в подсознании, и как её новая находка связана с ней самой? Возвращаясь к себе домой, девушка всё глубже и глубже погружалась в себя. Головная боль, а может, обычная усталость была всему виной, пока мысли возвращали её в места, где когда-то с ней происходили значимые события; эти мысли утопали в густой чаще леса или растворялись в бесконечно холодном океане. И это пугало. Пугало и увлекало. Можно было бы списать это всё на чистую случайность, но как мы все знаем, случайности не случайны, и то, что должно произойти обязательно произойдёт, как бы ты этому не сопротивялся. Тик-так, тик-так — старинные часы на покоцанной от долгого времени стенке пробьют двенадцать раз. Оставив двенадцать попыток отыскать правду, вернуть табун, разгадать несуществующую тайну, понять себя. Изи найдёт ответ на всё это, обязательно найдёт. И только тогда успокоится. Либо сойдёт с ума от вечного поиска реальности и выдуманных видений.