Век Дракона. Книга I - Герольд.

Из дневника Герольда… Слишком много всего. Слишком все незнакомо. Постоянное чувство опасности будто притупляет осторожность и мнительность. Заставляет видеть яснее приоритеты. Сломанный ноготь? Фу, какая мелочь! Хотя о чем это я? Я в своем теперешнем теле о красивом маникюре вообще должна забыть! Не расчесалась с утра? Ох, боже, чтобы я когда-нибудь до этого могла даже подумать о том, чтобы выйти из дома не расчесанной! А теперь, стыд мне и позор — я про расческу вспоминаю, только лежа на боку в конце дня. Смешно. В конце какого дня? Что-то я нормальных дней даже не припоминаю уже. Король погиб, Дункан погиб. Не могу никак поверить. Бедный Алистер. Он так глубоко замкнулся в себе, что иногда я откровенно рассматриваю его профиль, зная, что он этого даже не замечает. Вчера меня укусила блоха. Интересно, жив ли блоховоз?

      Первое, что они сделали, когда выбрели из холодной, у выхода уходящей вверх острой аркой, пещеры — Фима с Алистером повалились на колени, Морриган села на корягу, а сэр Гилмор привалился к дереву. И дышали. Полной грудью, с упоением, глубоко вбирая в себя свежий, будоражащий и безумно вкусный лесной воздух. После долгого скитания по сухим, воняющим спертым тленом тоннелям лесные ароматы пьянили.       Спустя несколько минут вынужденной дыхательной гимнастики, Серафима замерла и прислушалась. Слух уловил среди лесного гама другой, не лесной звук. Чем дольше она прислушивалась, тем сильнее наливались безумием ее глаза. — Вода… — разлепив пересохшие губы, просипела она. Поднялась и со всех ног кинулась в сторону доносящегося плеска.       Никто её не останавливал. А через несколько секунд она услышала сзади треск влажного валежника и тяжелое дыхание друзей.       Звук привел на берег небольшого ручья, задорно бегущего по покрытым мхом камням у подножия теряющейся в кронах деревьев скалы. Недалеко, за огромным, мшистым камнем спокойно гоняла ребристые барашки по водной глади маленькая запруда. Они жадно припали к воде и, не обращая внимания на заливающую шею и щеки влагу, стали пить. Без слов, без мыслей, без красноречивых взглядов. Сколько часов, а может и дней было отмерено их шагами по лабиринтам хранилища. Сухим и безжизненным — они не знали. А потом перестали и вовсе задаваться этим вопросом. Но жажда… жажда была самым сложным.       Напившись, также не сговариваясь, все откинулись на спины, растянувшись прямо на теплом камне. Роланд сразу уснул, лишь только смежил веки под ласковыми лучами подкрадывающегося к закату солнца.       Серафима слышала его ровное дыхание. По мнению Фимы, слишком ровное и спокойное для человека, испытавшего столько приключений. Она и сама хотела спать. И не хотела. Очень хрупким был этот момент истинного счастья спасения. Вдыхать чистый воздух и нежиться под теплым солнцем хотелось жадно и бесконечно.       Сбоку послышался плеск. Лениво повернув голову к ручью, она увидела, как Морриган зашла в воду и осторожно стала подниматься к запруде, устало придерживаясь за огромный валун. Какое-то время ведьма пряталась от глаз за камнем, а потом над водой показалась ее черноволосая голова.       Серафиме вдруг стало стыдно. Почему у молодой магички нашлись силы не лежать на камне пластом, а сначала помыться, а у нее, более сильного, вроде как, организма — нет?       Тяжело вздохнув, она заставила себя подняться. И сразу, как только приняла вертикальное положение, — заметила, что Алистер тоже уже встал и теперь сидел поодаль и невидящим взглядом разглядывал дно, отчетливо просвечивающее под водой. Наверняка снова думал о Дункане. По привычке не таясь, Фима открыто посмотрела на парня, но в этот раз он вдруг резко поднял к ней лицо. Пойманная врасплох, Серафима быстро отвела взгляд и смущенно принялась жевать нижнюю губу. — Я в порядке, Герольд, — успокоил друга Алистер. — Если ты все время будешь на меня так смотреть, все решат, что я девица. — Извини, — еле слышно, одними губами выдавила Фима. Значит, он все же заметил её взгляды!       Алистер хмыкнул, а потом внезапно рассмеялся. Глядя на него, засмеялась и Фима — иного выхода из ситуации её мозг просто не успел придумать. — Пожалуй, неплохое место для лагеря, — проводив взглядом голову Морриган, снова скрывшуюся за валуном, заметил Серый Страж, — вы как хотите, а я бы сделал привал. Тем более что скоро стемнеет. — Не помешало б, — Фима старательно огляделась, больше чтобы скрыть радость от вернувшегося из своей задумчивости друга, чем действительно осматривая близлежащие кусты и камни. — Очень рад снова тебя слышать, Алистер. — О! Я тоже рад, что к тебе вернулся слух, — не моргнув, отшутился предмет её радости и поднялся на ноги. — Надо бы собрать веток, пока наш «огонь» купается.       Сбор дров оказался несложным — в округе было полно валежника, а у скалистого берега — еще и подсушенного за день солнцем. И даже приятным. Серафима всегда любила разводить костры и наблюдать, как оживает маленький огонек, взращенный на подкинутых ветках. К тому же за время, проведенное в хранилище, она жутко изголодалась по обыкновенному, простому уюту и теплу и уже предвкушала с дрожью где-то в районе позвоночника, как будет греться у разожженного огня.       Насыпав снизу легких, шуршащих листьев, она аккуратно сложила маленьким шалашом тонкие сухие ветки, а сверху осторожно прислонила парочку потолще. Морриган еще не вернулась, и Фима от нетерпения стала придумывать возможности разжечь огонь самостоятельно. Трение веточек определенно было не её коньком, как и высекание искр ударами об камни. Поэтому она задумчиво смотрела на воду, прикидывая в уме, как же соорудить подобие линзы. Но подходящего ничего не придумывалось, кроме одной мысли… — Если Магомет не идет к горе, — не выходя из размышлений, громко объявила она слегка опешевшему Алистеру, — тогда гора пойдет к Магомету!       И, ничего не объясняя, побежала вдоль берега к небольшому отвесу у воды.       Подложив пару валунов, разбивших течение ручья на два потока — один большой, второй крохотный, потекший через отвес, став маленьким водопадом, — Фима старательно пустила воду как можно ближе к солнцу, а потом сложила сухие листья и ветки на пойманном солнечном зайчике и стала ждать.       Один раз у нее получилось поджечь бумажку с помощью лупы. И, несмотря на то, что сама она не очень верила в собственный успех, все же наличие цели хотя бы было лучше томительного ожидания возвращения отступницы с водных процедур.       Сидеть очень скоро стало неудобно. Она легла, подперев голову руками, и … проснулась от тонкого запаха дыма, приправленного очень вкусно пахнущей жареной рыбой. Маленький водопадик все так же послушно тек по уступу, а её бедную лиственную растопку разметало несильным ветром и частично смахнуло в воду. К тому же солнце почти зашло за розовый бок горизонта, и стало прохладно.       Поёжившись, Фима шмыгнула носом и поплелась на запах обратно в лагерь. — Как Магомет? — Алистер с любопытством обернулся к вернувшемуся новобранцу. — Я думал, он тебя вымоет.       Серафима досадливо прикрыла глаза — точно! Она же и вставала-то изначально, чтобы помыться! От злости на себя захотелось нагрубить Алистеру, но она сдержалась, лишь впилась ногтями в ладони и подумала, что ногти не мешало бы обрезать. — Садись, — Алистер миролюбиво улыбнулся и протянул ей лист с живописно размазанным по нему белым мясом на тонких косточках, пахнущим рыбой. — Я купался. Скажу тебе — было брр, как холодно! Зато рыбы носком наловил. — Носком? — с опаской глянув на «ужин», осторожно приняла горячий лист в ладони Фима.       Несмотря на то, что Серафима слабо представляла себе возможным поймать рыбу носками, последние действительно были мокрыми и сейчас важно красовались, подвешенные над костром на ветке ели. К ниткам одного из них прилипла уже поджарившаяся рыбья чешуйка. — Не волнуйся, эльф, я сняла с рыбы шкуру. Можно есть, — усмехнулась Морриган, и Серафима пожалела, что проспала наверняка интересные дебаты между ведьмой и Серым Стражем. — Стирал я их, а рыба и заплыла. А там оно пошло само собой! Только носки потом пришлось снова перестирывать, — пожаловался Алистер, а затем язвительно добавил, прямо глянув на черноволосую попутчицу. — А вот если некоторые маги-отступники останутся без ужина, я не расстроюсь.       Морриган фыркнула, но рисковать ужином не стала.       Серафима уселась поближе к костру, скосила глаза на заботливо укрытого кем-то из бодрствующей парочки сэра Гилмора и стала есть, чувствуя, что вот оно — счастье! Морриган устало завозилась и легла, разметав подвившиеся крупными локонами черные волосы по уже разогретому костром камню. Спит ведьма или нет, сказать было сложно. Казалось, что эта девушка всегда начеку. Как кошка. — Почему он тебя выбрал, Герольд?       Вопрос Алистера был неожидан, как по теме, так и по вероятности своего существования вообще. Оторвавшись от рыбы, Фима посмотрела на молодого человека. Тот сидел, поджав ноги, безотрывно глядя на теплые языки костра. Его влажные волосы смешно взъерошились над открытым лбом, а еще не высохшая рубаха прилипла к подтянутому торсу на спине. И неожиданно Фима словила себя на предательской мысли, что ей невероятно приятно на него смотреть. Наверняка Серафиме не получилось скрыть своего смущения, но, слава Богу, Алистера огонь занимал куда больше, чем взгляды эльфа-попутчика. — Самому интересно, — слукавила она, с трудом заставив себя отвести от друга глаза. Хотя — почему слукавила? О том, кто она есть на самом деле, Дункан узнал уже после своего приглашения в орден Серых Стражей. — Ты неплохой парень. Не буду скрывать, мне ты кажешься даже необычным, — Алистер сделал паузу, подкинул ветку в огонь и чуть тише добавил: — но ведь есть что-то еще? Он спас тебя от чего-то? — Спас? — Серафима оживилась и удивленно рассмеялась. — Ну разве что от участи жить в нищете эльфинажа с клеймом сбежавшего из-под венца жениха. Не так уж и мало, на самом деле.       Серый Страж бегло с интересом глянул на эльфа и потянулся, аккуратно подталкивая веточки поближе к огню. — Что, у выбранной невесты оказались слишком острые уши? — улыбнулся он. — Я думаю, такая без жениха не останется.       Серафима подтянула к подбородку колени и задумалась, наблюдая, как взлетает в воздух нагретая зола. — Его попросили меня убить, — через какое-то время тихо все-таки призналась она.       Алистер удивленно посмотрел на её профиль: — Убить? За побег от невесты? — вполне серьезно изумился он. — У вас, у эльфов, странные законы.       Фима хмыкнула: — Да нет, невеста тут ни при чем. Слава Богу, в такую дикость они не впали. Старейшина решил, что я одержим. Дункан не стал меня убивать, когда понял, что одержимостью тут и не пахнет. — А чем пахнет?       Серафима словила любопытный, с пристальным вниманием бегающий по ней взгляд молодого человека. Устало прикрыла глаза. Как объяснить? И стоит ли говорить вообще? — Глупой, перепуганной девчонкой пахнет, — тяжело вздохнула она, окончательно запутавшись в собственных мыслях. — Человеком? Я угадал? — Алистер подсел к ней поближе и боднул плечом в бок. — Теперь я понимаю, почему ты удрал от невесты. Она, наверное, очень красивая — эта твоя человеческая женщина. Но разве за такое убивают? А! Я понял! — тут же ответил он сам себе. — Невеста была дочерью старейшины, ты её отверг, и тебя оговорили. Ты ведь не маг… Или маг?       Алистер тут же подозрительно покосился на Фиму и на всякий случай чуть отодвинулся от соратника. — Только не превращай меня в жабу, — то ли шутя, то ли всерьез быстро добавил он. — Жаба мечом махать не умеет. — Нет, я не маг, — успокоила его Фима. — Ты почти угадал. Человеком.       Тепло, очень тепло стало от его глупой, с виду, шутки. По эльфийскому, вверенному волею судьбы Фиме, лицу расплылась непроизвольная улыбка. Видимо, связи между людьми и эльфами были здесь не в новинку. Хотя — почему нет? — Вот это хорошо, — завозился, поудобнее устраиваясь на камне, Алистер. — Я хотел сказать — хорошо, что ты не маг. Значит, тебя взяли в орден за побег от невесты? Ну что ж… иногда тоже подвиг.       Он снова уставился на огонь и замолчал. По красиво позолоченному светом от костра лицу скользнула мрачная тень. Уголки губ чуть опустились, покоряясь горечи мыслей хозяина. — Я… мы с… — Серафима смущенно вздохнула — говорить о себе, как о постороннем человеке, было непросто. Она сглотнула, прежде чем продолжить: — в общем, мы убили Флемет в Тени.       Она выжидательно посмотрела на Серого Стража, но парень, казалось, даже не услышал сбивчивых слов новобранца. — Дункан об этом знал, — сделала еще одну попытку Фима. — Может быть, поэтому он меня выбрал.       Страж снова не среагировал, и она, печально вздохнув, добавила, обращаясь в пустоту: — Он был хорошим…       Возможно, и не стоило бередить Алистеру чувства, однако Серафима и сама ощущала опустошенность внутри. Ей казалось, что Страж испытывает то же самое. Да, в конце концов, именно он первым и завел этот разговор. Она снова глубоко вздохнула и посмотрела на его сохнущие носки. Чешуйка на них свернулась лодочкой и почти отвалилась от ниток, вызывая соблазнительное желание помочь ей в этом. — Дункан увидел меня на турнире тамплиеров, устроенном церковью в честь приезда знаменитых Серых Стражей, — неожиданно задумчиво произнес Алистер, не отрывая взгляд от костра, словно читал в последнем слова, которые говорил. — Понимаешь, я был храмовником. В церковь меня отдали совсем мальчишкой. Весь мир казался мне несправедливым. Я держал обиду на людей, отдавших меня церкви. Мне не нравилось то, что храмовники делали с магами. Меня угнетали правила. Я отдал себя учебе — это единственное, что мне нравилось, правда устная часть… ммм… нагнетала тоску. Когда я узнал о турнире, где победителя рекрутировали в Серые Стражи, я, конечно, не мог не принять в нем участия. И, конечно же, Преподобная мать была не в восторге от моего желания. Она вообще была от меня не в восторге. Почему-то.       По лицу Алистера пробежала приятная улыбка, и Серафима откровенно залюбовалась им, внимательно вслушиваясь в теплый баритон друга и боясь даже дышать, чтобы парень не замолчал.       А он, так и не вернувшись из своих мыслей, слегка кашлянув, продолжил: — Тогда мне просто повезло. Я случайно брел по аллее церковного дворика и столкнулся с Дунканом. Он, в принципе, мог пройти мимо, но что-то его заинтересовало во мне. Возможно, я на него слишком выразительно смотрел. Мы немного поговорили и разошлись. Но именно тогда я понял, кем хочу быть и где. Я решил во что бы то ни стало попасть на турнир и выиграть его. В тайне от Преподобной я подал заявку на участие и с треском проиграл. Однако Дункан узнал меня, когда я снял шлем, и, указав на меня, сказал, что берет именно меня в Серые Стражи. Преподобная Мать, естественно, была в ярости. И отказалась выдавать меня Серым Стражам. Чтобы забрать меня, Дункану пришлось прибегнуть к Праву Призыва. — Праву Призыва? Это как? — осторожно спросила Фима, когда Алистер окончил свой рассказ и взял затянувшуюся на долгую минуту паузу.       Тот вдруг оживился, сменил позу — теперь он устроился, скрестив ноги, и академическим тоном охотно объяснил: — Серые Стражи обладают Правом Призыва. Это когда мы можем… заставить вступить в орден любого. От сапожника до короля. Но пользоваться этим правом мы стараемся только в исключительных случаях. Ни к чему лишний раз злить людей. Знаешь… — неожиданно сменил тему Алистер. — Я решил. Когда мор закончится, я попробую все-таки найти тело Дункана. И похоронить. По-людски. — А можно и я поеду с тобой? — переполненная искренними чувствами, выпалила Фима, и Алистер удивленно всем корпусом к ней повернулся. Серафима смутилась, встретившись с ним взглядом, и, быстро отведя глаза к костру, рассмеялась. — Только перебьем орду. Мы ж, вроде как, обещали…       Кому обещали и когда — вопросы были неуместными. Сказанное по наитию, Серафима даже представить не могла, насколько это было точно. Зато ей показалось, что она даже физически почувствовала, как потеплел взгляд Алистера. Что-то напряженное, преследующее их эти несколько дней, словно развеялось с улетающим в звездное небо дымом. — Спасибо тебе, Герольд. Нет. Правда — спасибо за этот разговор.       Благодарные слова были настолько неожиданны, что Серафима растерялась. Она судорожно принялась выискивать достойный ответ, однако в разговор влился мелодичный голос ведьмы, сведя все усилия на нет: — На вашем месте, Серые Стражи, я бы не тратила время на ерунду, а подумала, что делать дальше надо.       Лицо Серого Стража тут же исказило выражение досады: — Конечно, всяких отступниц спросить забыл.       Он раздраженно поджал губы, однако Морриган лишь вскинула бровь: — Я погляжу, ты соизволил снова с нами говорить. — Ты просто в себя куда-то уходил. Надолго, — чувствуя, как накаляется атмосфера, поспешила сгладить углы Фима. Алистер посмотрел в сторону журчащего в темноте ручья. — Да, я знаю, — он растерянно моргнул. — Я просто… думал. — А, ну тогда неудивительно, что так долго, — фыркнула Морриган. — Теперь понятно, почему у тебя нет друзей! Ты… — Алистер сверкнул возмущенно глазами и нахмурился, но продолжать не стал. Ведьма была права — не мешало бы подумать и о планах.       Серафима тоже примолкла. Снова покосилась на спящего Роланда, размышляя, не толкнуть ли того «случайно», разбудив при этом. Эти двое рискуют никогда не договориться между собой, а сама она была еще хуже — не имея представления об этом мире, соответственно и предложить ничего не могла. — Я думаю, нам стоит отправиться в столицу, — взяв себя в руки — что было, по мнению Фимы, достойно уважения — первым нарушил молчание Алистер.       При этом молодой Страж нарочно поднял к Фиме лицо, намекая отступнице, что собирается вести разговор только с соратником. Серафима понятия не имела, насколько эта их столица далеко, потому согласно кивнула. Зато Морриган, видимо, имела, потому что на смуглом лице ведьмы снова появилась ядовитая улыбка и она отрицательно мотнула темными локонами: — Не очень эта мысль здравая, считаю. Вслед за врагом идти вам нужно. Найдите этого Логейна и убейте. Тогда и с мором можно будет решать дела, не ожидая удара со спины. К тому же путь в столицу не для пеших ног. — Да уж! — прыснул Алистер. — Он-то, поди, того и ждет! Вместе со всей своей армией в придачу. — Это было мое мнение, — тут же ощетинилась ведьма. — И если оно не совпадает с твоим, то хотя бы имеет, в отличие от него, какой-то смысл!       Пока эти двое бодались взглядами, сама Серафима думала, что на данный момент хотела бы только одного — помыться, нормально поесть и выспаться в настоящей кровати. Она сонно потерла глаза, глянула на испачканную сажей руку, кряхтя встала и собралась к ручью. Для начала не мешало хоть лицо умыть. Её действие неожиданно потушило возникший спор, и Алистер с Морриган вопросительно уставились на неё, да так, что Фима остановилась и неуклюже затопталась на месте, словно обязана была отпрашиваться в туалет с уроков. — Хочется поспать хотя бы с чистым лицом, — слегка оправдываясь, развела руками она. — В себя прийти… — и добавила зачем-то, — … чтобы. — Он прав! — вдруг просветлел лицом Алистер, и даже Морриган не стала возражать, с интересом повернувшись к недавнему спорщику. А Серафима, еще больше растерявшись, нахмурилась — в чем она могла быть права? В том, что спать в саже — это плохо? Ну кто б спорил… — Неподалеку есть деревенька, — объяснил свою мысль парень. — Там мы сможем найти приют и привести себя в порядок. А заодно разузнать последние новости. — Лотеринг, — неожиданно согласилась с ним Морриган.       Отступница одарила Стража снисходительным взглядом и снова улеглась к костру, намекая на окончание всяческих дебатов со своей стороны. Впрочем, судя по задумчивому лицу, и сам Алистер не особенно рвался спорить с ней дальше. — Лотеринг, — чуть слышно повторила Фима, быстро пробираясь к ручью. — Лотеринг, Лотеринг, Лотеринг… да хоть Бобруйск… только не Остагар!       Она зачерпнула холодной воды и, тщательно размазывая грязь по лицу, стала умываться. Потом махнула рукой, стряхивая капли с пальцев, стащила с себя одежду и, задержав дыхание, вошла в воду.