Увлечение

Аллергия

На часах было пять часов утра. И это уже седьмой раз за ночь, когда Фран открывает глаза и проверяет время. Его одолевала бессонница. Да и вообще он чувствовал себя отвратительно последние несколько дней. Ему так надоело прислуживать за Бельфегором! Когда он убирался, готовил для Занзаса, у него было чувство, что он помогает. Облегчает жизнь. Ему нравилось видеть, как босс получает удовольствие и радуется всему этому. Да, различить положительные эмоции на вечно суровом лице крайне сложно. Но не для человека, который практически является фанатом. Бельфегор же его тупо использовал. Как прислугу. Как раба. Что дико выводило из себя даже такого крайне спокойного человека, как Фран. Иллюзионист уже готов был просто согласиться, что любит Занзаса. Просто чтобы уже это все прекратить. Но где гарантии, что после вся Вария не узнает об этом. Бельфегор личность мстительная и коварная. И если получить стилет в спину за неудачную шутку парень не боялся, то вот гнева босса страшился и опасался. — Нужно лишь немного потерпеть, Фран — диктовал парень самому себе, — Осталось чуть-чуть и все будет хорошо. — Только что будет конкретно хорошо он пока не знал… Занзас нанял дополнительный персонал. Теперь на кухне частенько крутились повара, а у кабинета босса суетилось несколько мастеров чистоты, под руководством важного парня с «папкой» в которой явно был список указаний, которых им необходимо достичь. В нем нет больше никакой нужды и пользы. Абсолютно. Внутри иллюзиониста данный факт порождал пустоту, словно он утратил нечто важное для себя. Важное место в жизни. А еще Фран испытывал апатию, так как благодаря стараниям одной царственной особы, в нем просыпалось полное отторжение от подобного рода проявления «уважения». Так что он в принципе больше не планировал возвращаться к подобному увлечению. Что касается любви к боссу, парень об этом не собирался думать или вообще рассматривать этот вариант. Этого нет и точка. Фран поднялся с большой кровати и пошёл в ванную комнату. Встав на против зеркала, иллюзионист уставился в свое отражение. Ему потребовалось дважды умыться холодной водой, прежде чем он нашёл в себе хоть каплю сил на то, чтобы пойти и навести косметический порядок у Бельфегора в комнате и приготовить последнему завтрак. Осталось всего пара оговоренных дней, и он будет свободен от гнета чертового принца! День близился к закату, когда все члены Варии вернулись с праздничного банкета в честь дня рождения босса мафиозной семьи, с которой относительно недавно Вонгола заключила несколько доходных договоров. Варийцы особо там не веселились, так как у них была прямая задача от Занзаса: следить за безопасностью проводимого мероприятия. Так что ребята были на стороже, пытались всё слышать и видеть. Чтобы не дай бог не пропустить какую-нибудь диверсию. Доверия к людям, к которым они пришли, практически не было. На улице лило как из ведра, так что ребята промокшие и продрогшие, поспешно постарались разбрестись по своим комнатам. — Скуало, — позвал босс капитана, прежде чем тот успел сбежать. Он чувствовал небольшую неловкость после недавнего конфликта, хотя и разрыв отношений был для него словно снятая гора с плеч. Парень уже как раз действительно спешил уйти в свою комнату, но остановился и вернулся к Занзасу. — Ко мне подошел девятый на празднике. Он через пару дней планирует заехать к нам. Украсьте нашу резиденцию как обычно, —сказав это, босс развернулся было чтобы уйти, но остановился и дополнил: — И, если будете украшать цветами мака, не забудьте, что у меня аллергия на него. — — Хорошо, босс, — ответил Скуало. Он был тише чем обычно и менее разговорчив. Его переполняли эмоции разных спектров. Но преобладающим была печаль. Занзас и Скуало встретились взглядами и словно обожглись друг об друга. — Неужели это было так важно? — вдруг решился Скуало на вопрос. В холле они остались одни. Желтоватое свечение от настенных аккуратных ламп создавало полутьму, которая добавляла интимности обстановке. Итак, по обыкновению, суровый взгляд Занзаса стал еще более напряженным. — Ты это о чем? — спросил он, не совсем улавливая нить разговора. — Я об этих завтраках и… — начал Скуало, но босс не дал ему договорить: — Важно? Скуало, давай начистоту. Нам обоим уже давно насрать. Я думал, что это все твоих рук дело и поддерживал наши отношения ради тебя, твоих стараний и своей выгоды. Недавно я осознал, что ты мне врал на этот счет. Ну и хрен с тобой. Но смысл тогда продолжать весь этот фарс? Ради секса, через не хочу? Ведь получается, что между нами нет вообще ничего и уже достаточно давно. — Капитан не смотрел на Занзаса. Не мог. Он был более эмоциональный и более чувствительный. А потому и сложнее переживал. Да и чувство вины, свалившееся вдруг, давило на него. Хотя, по правде говоря, он до того дня действительно утратил интерес к их с Занзасом романтическим отношениям. И тот факт, что кто-то готовит для босса ничуть не трогал его душу. Ну готовят и готовят, что теперь то. Плюс он считает, что это капитана рук дела. Но будем справедливы, это было так же отчасти от уверенности Скуало в боссе. Он знал его слишком хорошо. И знал как сложно ему вступать во взаимоотношения с кем-либо. Для этого нужны были куда более серьезные основания, чем приготовленный с утра омлет. И вот теперь они разошлись, и вроде и страшного то ничего не произошло. Но привычка любить босса осталась. Именно она бунтовала в Скуало и заставляла его чувствовать себя отвратно и поднимать этот вопрос. — Мы все равно останемся друзьями. Не уволю же я тебя в конце концов, — эта фраза из уст Занзаса прозвучала более мягче чем первая. Они замолчали. Тишина стала настолько громкой, что перебивать ее начала только бушующая непогода за окном. Занзас смотрел на своего капитана и думал о том, что когда-то о тишине между ними можно было только мечтать. Скуало вечно что-то щебетал, чем выводил босса на разговор в любом случае. И вот уже как три года, те самые пресловутые три года, тишина между ними стала правилом. Словно ни первый, ни второй не хотел ничем делится. Да, определенно, разрыв был неизбежен. И хорошо, что он произошел сейчас. В относительно мирной манере. Кто знает, какие ошибки они могли допустить в отношении друг друга в будущем. И не дай бог среди них была бы та, которая повлекла бы за собой полный разрыв контактов или смерть. — Да… это сложней чем я себе представлял, — выдавил из себя со вздохом капитан. — Дай нам время. Быстро ничего не проходит. Уже через неделю ты будешь вспоминать тот день лишь как досадное недоразумение. Доброй ночи, — с этими словами Занзас ушел к себе в спальню. Скуало еще некоторое время постоял на том же месте, после чего так же удалился к себе. В прекрасный пятничный день, который должен привести долгожданных и дорогих гостей в лице девятого, Занзас был зол как собака. Причин было много. От постельного белья сильно пахло кондиционером, да и вообще запах в комнате был спертый. На полке с нижней стороны видный слой пыли. В комнате беспорядок и хаос. Ещё и завтрака не будет. Повар, которого он назначил на готовку для него, сегодня был занят в приготовлении еды на стол к приезду гостя, а все мастера чистоты были переведены еще с прошлого вечера под руководство Луссурии для достижения уюта и необходимой обстановки. Все эти мелочи накладывались друг на друга, вызывая у Занзаса приступы агрессии. Плюсом ко всему коридор рядом с его комнатой украсили цветами мака. Да в таких количествах, словно именно через двери его спальни девятый попадёт в резиденцию. Виновного он знал. Его было невозможно не знать. И дело даже не в том, что Занзас его лично просил этого не делать. А в том, что между словами раскаяния, на его лице все равно проскальзывала самодовольная мина «я ни о чем не жалею». Да и босс просыпался под злой, явно не трезвый шёпот из-за двери с характерным недовольным «врой» и комментариями по типу «чёртов босс». — Мстительная глупая акула, — угрожал не однократно Занзас при каждом их столкновении, — запомни, сегодня ты можешь делать что хочешь. Пить, курить, целоваться с фанатами. Освобождаю тебя от всех дел, ибо как только сегодня вечером мой отец покинет резиденцию, я тебя убью.» — Скуало на все это покрывался мурашками, но где-то в душе знал, что он его не убьёт. … не убьёт же? Тем временем в холле заканчивались последние приготовления. Луссурия всегда брал их на себя. Ему было все равно, как выглядели коридоры. По мнению парня никто этого не запомнит, а вот как выглядит холл запомнят на долго! Зачем вся эта суматоха спросите вы. Всё дело в чувстве вины, которое покусывало Занзаса до сих пор. Украшая резиденцию к каждому приезду отца в характерные цвета Вонголы, он таким образом извинялся. В каждом цветке, в каждой ленте и в каждом гербе невидимыми чернилами было написано «прости, отец». Но в слух он ни разу так этого и не сказал. Душная обстановка праздника, слишком счастливый и живой Скуало и эти чёртовы цветы вызывали в боссе раздражение и гнев. А отчаяние, из-за невозможности избавится от этих чувств с каждой минутой усиливало эти ощущения. В итоге он выходил из холла и шёл на кухню. Там все было как обычно и потому можно было вздохнуть полной грудью. Девятый босс Вонголы и по совместительству отец Занзаса наконец пересёк порог резиденции и был радостно встречен офицерами. Занзас вышел к нему и попытался хоть чуть-чуть расслабиться. Но Скуало был одним из основных собеседников девятого. Так что от него деться было некуда. И цветы, бесячие цветы по всюду. Иногда Занзасу казалось, что у него главный симптом аллергии является гнев. Так как от большого количества мака он даже не краснел, а вот злость росла с невероятной скоростью. Девятый начал рассказывать о своём недавнем отпуске, красивых девушках и вкусной еде. Ребята внимательно следили за гостем. Занзас же с трудом вслушивался в слова и старался ни на кого не смотреть, уперевшись взглядом в старинную китайскую вазу, стоящую в углу комнаты. Он был в шаге от того, чтобы взорваться. Босс тяжело вздохнул и закрыл глаза. Нужно было взять себя в руки. Он обязан был взять себя в руки. За 35 лет жизни он уже должен был уметь владеть собой. Занзас почувствовал сосредоточенный взгляд на себе. Ну что ещё нужно? Он и так тут балансирует на грани, а тут его ещё и беспокоят. Босс медленно открыл глаза. Изумрудный взгляд Франа моментально взял мужчину в плен. Парень смотрел на него так, словно понимал, что происходит сейчас с Занзасом. Он как будто спрашивал у него «что случилось? С вами все в порядке? Вам чем-то помочь?» и крепко обнимал, даря теплому чувствую разлиться где-то глубоко в душе. Но босс готов был поставить все на то, что это его воображение. Да и пусть. Пусть так. Занзас смотрел в зеленые глаза иллюзиониста и чувствовал, как вся его тревожность и гнев куда-то уходят. Честно, это было поразительно. То, как Фран влияет на него. Это было что-то из ряда счастливой заячьей лапки. Помогает отлично, но знать о ней никому не нужно. И все-таки красивые глаза у него. Глубокие. В них очень хочется смотреть и смотреть, до тех пор, пока не утонешь. И, честно говоря, в данный момент именно это и запланировал сделать Занзас. В его голове перестали крутится отвратительные мысли, которые угнетали и грозили сорвать встречу. Ни Скуало, ни аллергия, ничего уже не имело значения. Только он и Фран. Иллюзионист перевёл взгляд с босса на Бельфегора. Занзаса словно выдернули из какого-то более уютного мира. Все раздражающие вещи с новой силой атаковали лидера Варии, но теперь он был спокоен и смог наконец включится в разговор. Семейная встреча оказалась в безопасности. Может босс взял себя в руки, а может все же дело в Фране, но буря миновала. Скуало спросил девятого про Тсуну и вообще Вонголу. И тот принялся с воодушевлением пересказывать последние их будни. Если бы не ребята, Занзас и его отец провели бы вечер молча. Так как оставаясь один на один, они оба становились не разговорчивыми. Никто из них не знал как начать разговор и поэтому диалог не клеился. Только в компании разговор жил и процветал, а Занзас и его отец узнавали все новости и последние события в жизни друг друга. Поэтому, присутствие Варийцев было обязательно. Чем больше людей, тем живее будет разговор. Занзас ещё несколько раз пытался поймать взгляд Франа. Но малой не то, чтобы не хотел смотреть в сторону босса, он простоял большую часть времени к нему спиной. И почему нельзя просто приказать ему или ещё как вариант взять его в заложники. Скрутить, связать и пользоваться когда нужно. Последний вариант Занзасу больше всего понравился, но, если бы Фран мог легко допустить подобное, он бы не был членом Варии. Разговор с отцом перешёл на архитектурные новости. На ещё одно небольшое увлечение Занзаса. Самое безобидное и так нравящееся девятому. Ему приятно было, что какой-бы не была ужасающей Вария, но она не только разрушает, но и созидает. Занзас последние пять лет был увлечён строительством сети отелей, которые специализировались на саунах и термальных источниках. Отличный способ провести каникулы и выходные… и заодно отмыть деньги, полученные за серию заказных убийств. Сейчас он и Скуало как раз занимались постройкой очень необычного комплекса с многоярусной системой термального бассейна. Однако, попытка ребят объяснить все старику девятому закончилась неудачно, и тогда Занзас пригласил отца в свой кабинет, чтобы продемонстрировать ему план строительства. — Я как раз еще раз взгляну на него, а то уже давненько не имею к нему… — начал воодушевленно Скуало. — Нет, иди займись делами, — довольно резко и грубо прервал его босс Варии, после чего развернулся и пошел вперед. В том месте повисла неловкая пауза, и Тимотео ласково посмотрев на мечника, пошел вслед за сыном. Попав в кабинет, между отцом и сыном почти сразу образовалось неловкое молчание. Неумение общаться наедине брало свое. Занзас сразу подошел к столу, и суетливо начал искать планы строительства и заготовки дизайнов комнат, девятый же подошел и открыл окно. Окинув взглядом прекрасные виды, открывшиеся ему, он вдруг заговорил: — Помню, вы мальчишками совсем неразлучны были. Ты не был близок ко мне, но глядя на вас двоих, я был рад что вы есть друг у друга. Что ты точно не будешь одинок. Если вы сейчас в соре, надеюсь, это недоразумение не разрушит годы вашей дружбы. — Старик старался не смотреть на сына, иначе вся решимость этих слов тут же обрушится об один его тяжелый взгляд. И снова тишина, которая нарушалась только шелестом бумаги в руках Занзаса. Он сложил листы в стопку и отложил их. — Все в порядке, мы такие же друзья, как и раньше. Просто без лишних эмоций. — Тимотео подошел к столу и недоверчиво посмотрел на сына, после чего взял стопку бумаги и довольно принялся рассматривать чертежи строений. Больше между ними толком диалога не было. Редкие вопросы, с односложными ответами и просто восторженные комментарии проектами. Но что одному, что второму очень нравилось их взаимодействие. И казалось, что этот простой диалог, просто невероятно оживленный и самый близкий из всех, что у них был. Занзас и Тимотео вернулись в холл, где за полупустым столом сидели мафиози и доедали оставшиеся угощения. Часть Варийцев уже рассосалась, на диване, где ранее сидели все и общались, был только Скуало. Мечник задумчиво смотрел в окно и подскочил, как увидел вернувшихся боссов. Девятый сразу начал делиться впечатлениями от просмотренных ими проектов, и весело предложил выпить. На что, Занзас сразу отреагировал словами «сейчас устрою» и пошел назад в кабинет за коллекционным вином. В коридоре было тихо. Привыкшая голова босса Варии к небольшому, но постоянному шуму начала слегка гудеть. Мужчина уже слегка маялся. Все же подобные вечера не совсем его тема и затяжные он выдерживает с трудом. Теперь нужно не слишком торопиться, хоть коридор и в бесячих цветах, но тут хоть можно побыть наедине с самим собой. Он был вполне доволен вечером, общением с отцом. Осталось напоить старика и когда тот уйдет спать, заставить всех убрать к чертям хотя бы цветы. Занзас повернул за угол и вышел в коридор, ведущий напрямую к его кабинету, и застыл. Он тупо смотрел вперед и пытался понять то, что видит. А конкретно, Фран, его хранитель тумана, в данный момент быстро и ловко заменял цветы мака на какие-то другие. Белые. Медленно и незаметно босс Варии подошел к парнишке. Иллюзионист увидел его, когда тот оказался почти вплотную рядом с ним и замер от неожиданности. В тот момент, пока Занзас не знал, что и думать, в голове Франа же мысли бегали в панике, пытаясь придумать как выкрутиться из этой ситуации. — Что ты делаешь? –