mono no aware

      — Oh, will wonders ever cease? Blessed be the mystery of love Mystery of Love — Sufjan Stevens — А ты Мико, верно? — добродушно уточнил паренёк, представленный необычным именем Сасаюри. Вряд ли он и его, вероятно, близкая подруга Чиё, с которой их личное пространство постепенно сводилось на нет с каждой минутой пребывания сестёр Хакусин в этом кругу, были осведомлены о некоторых трудностях общения младшей наследницы рода Белого дракона с кланом Наруками.       Противницы войны взглядов синхронно моргают в очередной предугадываемой ничье.       И тут же обращаются к самым близким, намеренно игнорируя произошедшее. — Сайгу, я приятно удивлена, что ты захотела представить меня своим друзьям, — тихо успокаивает госпожа Яэ уже постепенно начинающую нервничать беловолосую жрицу, краем глаза замечая, что Эи неустанно шепчет что-то на ухо своей близняшке. — Верно, я Мико из рода Яэ.       И ведь не лукавит сейчас. Она и правда приятно удивлена. Процентов на восемьдесят точно; в этот вечер, правда, лучше в расчеты не опускаться, вполне опасно в них погрязнуть. Устроить себе очередной сеанс рефлексии она может в любой другой день.       В своей голове это причудливое противоборство Мико в каком-то смысле неосознанно возвела в абсолют, хоть и не случилось чего-то масштабного в планетарном смысле: звёзды светят, птички поют, волки воют, а антракты берутся. За первым случаем приходят другие, и младшая наследница Хакусин не желала уступать. Конечно, вероятно, как она сама предполагала, это была односторонняя инициатива больной на голову семнадцатилетней девушки с узким кругом общения и любовью к жареному тофу, однако внезапный костёр азарта из-за этого не утих. Происходили бы события пару лет назад, молодая жрица наверняка реагировала бы иначе, а если бы в ближайшее время встретились её детская и нынешняя версия, то младшая под иронические смешки старшей покрутила бы палец у виска.       Что, одним словом, сейчас однозначно мысленно проделывали её собеседники, когда Мико будничным тоном отвечала на вопросы проявивших небывалый энтузиазм к её жизни молодых людей. Но почему-то этот самый энтузиазм всё набирал обороты, из-за чего даже госпоже Яэ стало слегка неуютно. Поэтому мягкий отказ от участия в игре, которую они, как оказалось, организовали заранее, был ожидаем. Однако девушка не могла не признать, что была удивлена, став свидетелем такой стороны жизни салона “Наруками”. — Удачной игры, — желает она напоследок, покидая выделенную под компанию комнатку, физически ощущая взор конкретного человека на себе. Того самого, что не проронил ни словечка в её сторону во время данного короткого знакомства. Для кого-то повторного, но все такого же неудачного.       Главный зал после минуты плутаний встретил её всё той же яркой и откровенно фальшивящей обёрткой, что теперь вызывало чистое раздражение. Будь у Мико немного другой характер, она бы наплевала на свои принципы и вернулась назад, в уютно обустроенную комнатку, которая способна вместить на своих пушистых коврах максимум человек десять, да и то всем бы пришлось как минимум соприкасаться коленями, чтобы каждому было комфортно. Та хотя бы выглядела как что-то живое и отзывалась в груди побывавших в ней светлой грустью, сравнимой с тоской по дому.       Но вместо этого госпожа Яэ ныряет в толпу, чтобы найти хоть кого-то из знакомых. А если совсем конкретно: кое-кого из знакомых. Или клан Камисато в глазах рода Райдэн не дотягивает до своего статуса?       К сожалению, девушку останавливал любой, кому не лень было подать голос. Стандартные вопросы, на которые люди тут же получали точно такие же стандартные ответы, пронизанные равнодушием. Особенно понятливые отставали сразу, с некоторыми приходилось юлить, чтобы избавиться; однако наследница Хакусин и не догадывалась о причине такой назойливости до тех пор, пока неизвестная ей женщина лет пятидесяти, переборов, видимо, себя, наконец не затронула тему, которую наверняка всякий до этого вопрошающий желал обсудить.       Помолвка. Свадьба. Род Райдэн.       Если эти три понятия существуют отдельно — слава богам.       Если кто-то соединил их в одно предложение — пожалуйста, выход в другом направлении. — Мы не торопим события, — помощь пришла откуда не ждали. Уракусай непринужденно повёл плечом, неожиданно оказавшись рядом, — и даём девочкам полную свободу действий, это их жизнь в конце-концов, — и, внезапно изменив тон, он преувеличено живо поинтересовался. — Ой, это случайно не фонтейнская брошь? Выглядит весьма знакомо, я думал, что мастер больше не берёт заказы..       Вот же старый лис.       Стоило пожилой незнакомке клюнуть на приманку, как от незаметно ухмыляющейся госпожи Яэ и след простыл.       Зато она сама напала на нужный след, уловив среди какофонии звуков тембр знакомого голоса. Резко сворачивает налево, подрезая по-павлиньи вышагивающего дядьку с густыми усами да весьма удобно игнорируя его ядовитые высказывания, делает с десяток шагов и всё же буквально сталкивается с молочным братом. Терпеливо ждёт, когда он закончит пустой флирт с очередной молодой особой, и отмирает от своих мыслей только тогда, когда Аято легко касается её локтя: мол, пошли, расскажешь.       На секунду Мико забывает, что старший наследник Камисато был представлен в “Наруками” даже раньше Сайгу, и несколько изумлённо реагирует на его умение ориентироваться в здании — парень спустя пару минут вывел их прямо к чёрному входу. И тут же с внутренним облегчением делает мысленную пометку, что это место более не вызывает никаких эмоций, тем не менее не зная, не предполагая, а должно ли вообще.       Молочный брат неспешно достаёт удачно спрятанную в длинном рукаве помятую пачку с угадываемым содержимым, уже из другого вылавливая зажигалку. Делает затяжку, а затем выпускает целый туман сигаретного дыма. Госпожа Яэ, все это время молчаливо наблюдающая за действиями данного недоразумения, кусает до крови внутреннюю сторону щеки и тут же срывается; выхватывает из длинных пальцев сигарету, мгновенно поднося к губам да зарываясь свободной рукой в идеально уложенные розовые волосы. И это всё под иронично приподнятую бровь не последнего в её жизни человека напротив.       К черту приличия. — Ладно я, ты-то куда, — осторожно упрекнул Аято, ощущая неловкость от происходящего. Камисато потирает шею и, наплевав в такой момент на чистоплотность, прислоняется к далеко не самой чистой стене. — Знал, что для тебя посещение “Наруками” не пройдёт бесследно, но чтобы настолько..       В ответ жрица посылает ему совершенно пустую улыбку, на что парень понимающе кривится. — У Аяки всё хорошо? — через некоторое время девушка решает всё же вернуть то ли одолженное, то ли украденное, стряхнув пепел и аналогично найдя боком себе опору. — Вы виделись с ней чуть больше недели назад, у неё всё в порядке. Можем снова к тебе на ночёвку, если не веришь, — не глядя, принимает сигарету, но в конечном итоге всё же цепляется взглядом за собеседницу. — Рад, что твои руки зажили. — Да куда там..       Госпожа Яэ апатично демонстрирует покрытые корочкой широкие царапины, грозящие перерасти в шрамы. Не такие, которые могут подпортить внешность на всю оставшуюся жизнь, но те, что могут стать определенной занозой на ближайшие полгода. Старший наследник Камисато сочувственно покачал головой, однако так ничего и не ответил.       Вышедшее только к полудню ленивое солнце в очередной раз закуталось в облако, как в дорогую зимнюю шубу; разница в расцветке меха состояла лишь в том, что нынешняя одёжка была всё же дождевой тучей, а не вдохновляющим поэтов барашком. На землю упала капля. Ещё одна. Люди на улицах наверняка засуетились, отрешённо подумалось вдруг Мико. — Можем вернуться внутрь, — послышалось сквозь дымку в разуме предложение. Аято выкидывает окурок в не замеченную девушкой ранее железную урну, и младшая наследница Хакусин с усмешкой отметила про себя популярность данного места. Камисато внезапно поясняет. — Мы могли, конечно, изначально зайти в обустроенную в салоне курилку, но мой отец, несмотря на то, что я выгляжу старше, всё ещё помнит мой реальный возраст. — Сказали бы, что ты всего лишь мой сопровождающий, — фыркнула госпожа Яэ, не отлипая от стены и наблюдая, как асфальт начинает постепенно чернеть. — Ещё лучше, — в тон ей отозвался молочный брат, — боюсь даже тогда представить перспективы развития событий в таком случае. Безопаснее правду сказать.       Он косится на заполнившую пространство слева от них закрытую металлическую дверь и вопросительно ловит взор старшей сестры. Та в ответ качает головой и меняет точку опоры, ощущая лопатками сквозь ткань пиджака холод поверхности. С мнимым интересом протягивает из-под козырька под ливень раскрытую ладонь, позволяя светлым каплям обдать мелкими брызгами своё запястье. Наследник Камисато еле слышно из-за шума рваного дождя вздыхает и возвращается в позицию наблюдения, принимая прежнюю позу, только в этот раз скрестив руки на груди.       Железная дверь неожиданно распахивается, заставляя подростков вздрогнуть от звука яростного толчка, и некто молнией рванул прочь, задев боковую сторону ладони госпожи Яэ, отчего у той по телу пробежали мурашки, стоило коже соприкоснуться с сухой одеждой. Мелькнула тёмная длинная коса, и кто-то больше похожий на видение скрылся среди припаркованных машин. Родственники недоумённо переглянулись; Аято пожал плечами, не предполагая причины подобных импульсов, в ответ получая закатанные глаза. Из мрака щели медленно закрывающегося по инерции выхода раздался цокот каблуков, и на дневном свету показалась раздосадованная младая дева. Несколько мгновений розоволосой жрице понадобилось на то, чтобы опознать в ней Макото: уж тут она может похвастаться о результатах своих наблюдений. Судя по тому, что наследница рода Райдэн держала в руках закрытый, но очевидно готовый к использованию, зонт, она была весьма осведомлена о положении дел на улице. Глаза Наруками странно сверкнули, как только взгляд упал на стоящих рядом знакомых. — Вы не могли бы мне помочь? У нас тут возникла проблема, — буквально материализовавшись перед подростками, торопливо начала Макото, не давая и слова вставить. — Пожалуйста, можете разыскать Эи? У неё такой характер, что… в общем, сейчас, конечно, не так всё плохо, по сравнению с детством, просто сегодня.. — девушка запнулась, поняв, что явно говорит что-то не то. Зажмурившись, прикладывает указательный и средний палец свободной руки к виску, делая глубокий вздох, а затем, приняв куда более благонравный и спокойный вид, переходит к сути. — В общих чертах: я не могу надолго покинуть салон, как и наши общие с ней друзья. Наше отсутствие быстро заметят, а это чревато неприятными последствиями. Я знаю, что у вас в семьях к этому относятся более лояльно.. — она скользнула взглядом по непроницаемому выражению лица Мико, — ..точнее предполагаю. Поэтому прошу вас: верните её как можно скорее, вряд ли она успела далеко уйти. Не хочу поднимать шумиху, нам сильно влетит, если взрослые узнают.       И, видимо не желая ждать пока наследники Камисато и Хакусин смогут придумать какой-либо увилистый предлог, протянула зонт, от тревоги слегка поджав губы.       Мико, внутри проклиная всё на свете, принимает его, гадая, сколько же последних секунд жизни ей отсыпет Судьба при повторной личной встрече со второй наследницей клана Наруками.       Всё же закономерно: не получилось в первый раз, значит получится во второй. — А разве она захочет слушать посторонних ей людей? — не без иронии поинтересовался Аято, скрывая тяжёлый взор за полуопущенными веками. Ему бесспорно не импонировала прогулка под холодным ливнем в роли спасательной собаки. — Я уверена, что у вас получится её образумить, — делает недолгую паузу и обращается уже персонально к сестре подруги, — Сайгу тебя прикроет перед роднёй, это я тебе гарантирую. Всё будет в порядке..       Молочные брат и сестра постояли некоторое время после ухода Макото, прислушиваясь к стекающей с карниза воде, чем-то напоминающей по своему звучанию звон капели. Камисато с тоскливым выражением достал очередную сигарету, и они, пожелав друг другу удачи со смесью сочувствия и сарказма, разминулись. — ..очень надеюсь, — бормочет вконец озябшая Мико, озираясь по сторонам и напоминая себе поблагодарить старшего наследника Камисато по возвращению. От зонта-то тот галантно отказался, сославшись на то, что из них двоих не дружит с иммунитетом только один человек и это вовсе не он.       Подходя к следующему перекрёстку, она грациозно огибает образовавшийся от осадков на улице покрашенный в цвет неоновых вывесок поток воды, ожидающий встречу с собратьями на пути к ближайшему люку, однако чуть не врезается в торопящегося успеть на последние секунды светофора человека. Госпожа Яэ усмехается на брошенные в воздух никому не нужные извинения и сворачивает влево, огибая людей, чтобы ждать сигнал в относительном отдалении от основной массы. Как бы ни бесновалась погода, своими чудачествами вводя людей в замешательство, это всё можно пережить и принять как должное. Сравнимы ли проблемы человечества с проблемами хозяйки неба? Вполне возможно. А для кого-то едва ли.       Жрица весело фыркает от подобных рассуждений, наслаждаясь полученным от этого теплом в груди, и тут же замирает, поймав за хвост знакомое ощущение. Берёт ручку случайно приобретённого спасителя от непогоды в другую руку и поворачивается в сторону броских витрин магазинов.       Встретившие препятствие капли дождя возмущённо отскочили на зачинщицу беспредела, подавая пример следующим за ними собратьям.       Расфокусированный аметистовый взор пересекается с внимательным цитриновым.       Отвратительнейшее чувство дежавю захватывает душу Мико. — Не мокните, Ваше высочество.       Розовый цвет густеет, возвещая о возвращении возможности трезво воспринимать происходящее.       Солнце, которому с трудом удалось протиснуться между массивными тучами, озарило промокшие пряди юной жрицы, воссоздавая потерянный лисьими предками ореол божественности.       Эи завороженно делает шаг вперёд, бесцеремонно хватает ручку зонта поверх тонких пальцев, и укрывает их двоих от шпионажа небесного светила, оказавшись в опасной близости от чужого лица. Звезда же, потеряв всякий интерес к миру, снова скрылась из виду. — Твой упрёк взаимен, — девушка хмурит густые брови, несколько сурово задавая следующий вопрос. — Кто тебя послал? — С чего Вы взяли, что меня кто-то послал, Ваше высочество? — невозмутимая снаружи, Яэ тщетно боролась с участившимся сердцебиением, рубя под корень желание отшатнуться. — Я вольна идти туда, куда прикажет сердце. — И сердце приказало тебе идти ко мне? — казалось, что наследница Наруками просто растерянно любопытствует, с трудом пытаясь скрыть данный факт. Мико, интуитивно не уловив в интонации ни намёка на иронию или сарказм, откровенно пришла в недоумение, но позволила себе выдавить снисходительную улыбку. — Не льстите себе.       Дождь заметно набирал силы, отгораживая их стеной от окружающих прохожих, как рыцарь защищает свою даму сердца. Возникало ощущение попадания в вакуум; посторонние звуки заглушились, проезжающие в стороне машины стали бесформенным пятном — безобразным безликим монстром — и даже повисшая тишина не была чем-то неправильным. Да и, признаться честно, вся ситуация не воспринималась как что-то неправильное.       Поэтому безрассудное желание из горячей головы просто так не изгонишь.       Кафе стремительно заполнялось спасающимися от теплонищеты инадзумовцами, задорно перекрикивающимися компашками, которых почему-то хотелось назвать теми ещё фриками, и откуда-то вылезшими уличными животными; видимо, печальными мордашками вызывали у торопящихся мимо всепоглощающую жалость настолько, что кто-то удосужился занести их в ближайшее открытое для посещения помещение.       Юная жрица, подперев щёку кулаком, мысленно задала себе вопрос — больше из соображения самоиронии, а не привычной темы для психоанализа — как, собственно, она до такого докатилась?       Эи, скармливающая вторую купленную за счёт Яэ порцию лохматому сиба-ину, поворачивается, позволяя огонькам оплетающей окно виноградной лозой гирлянды отразиться в аметистовом взоре. Они некоторое время в изучающей манере сверлят друг друга взглядами, однако лицо Райдэн в конце-концов внезапно смягчается, словно она разглядела что-то нужное, важное для себя. — Спасибо, что не повела меня назад. Я бы не хотела сейчас видеть всех этих.. забудь, — тут же одёргивает себя, ища поддержку в новообретённом блохастом друге, зарывшись пальцами ему в холку, — здесь.. намного приятнее. Это то, что мне было нужно сейчас.       Мико, паршиво играя максимально незаинтересованного собеседника, соскользнула с собственного кулака и разместила голову на вытянутой руке, расположившись аккурат с краем столика. — Знаете, Ваше высочество, если Вы закажете третью порцию за мой счёт, я начну сожалеть о том, что не сдала Вас родне, — поделилась она своими соображениями, отстукивая знакомую мелодию длинными ногтями.       Разумеется, вот это уже лукавство.       В какой-то степени точно.       В тот момент, замёрзшая и растерянная, наследница рода Райдэн, обнимающая себя в попытках отогнать давящие волю рассуждения, вызывала лишь стремление обогреть да накормить, а не желание сорвать с головы незримую корону, чтобы переплавить её в пулю для выстрела в самое сердце. Она не требовала жалости, не требовала помощи себе, потому что была уверена, что сможет побороть бесов жизни своей самостоятельно.       Может, конечно, сыграл и встроенный в подсознание инстинкт рода Хакусин насолить представителю Наруками — Макото говорила о возникновении неприятностей, если взрослые узнают об их отсутствии — но жрица не была уверена, что это однозначное объяснение причин её поступка.       А может она просто увидела в ней себя.       Младшая близняшка Наруками приподнимает брови в немом удивлении, а затем громко смеётся, невольно привлекая к ним внимание обедающей пары с соседнего стола. Мико слегка клонит голову влево, присматриваясь к удивительным изменениям в поведении: это не то, совсем не то, что преследует её последние два года.       Не та эта Эи.       У этой в глазах ещё теплится искра заката, делящегося своим постепенно спадающим пеклом.       Никакой стужи.       Никакого сумрачного неба, накрывающего города в период зимних вечеров. — Я могу попросить тебя о кое-чем? — это семейное что ли? — Знаю, что, возможно, моя просьба — верх наглости, но можешь помочь мне увидеть Священную Сакуру? Я верну долг любым способом, можешь не сомневаться.       Священная Сакура. Древо, благословившее множество поколений рода Хакусин и заставшее многие кровавые события как мирового, так и локального масштаба, напившись кровью сотен людей. Старшие жрицы то ли в шутку, то ли на полном серьёзе рассказывали, что его корни пронизывают всю Инадзуму, поэтому нет места в стране, где Сакура не услышала бы твои слёзы.       Вот только к ней просто так не попасть. Хоть крона её и нависает над всем комплексом зданий, называемым храмом Белого дракона, но к самому стволу допускались лишь жрицы. Ну, и иногда те, кого Хакусин называли друзьями. Однако это общепринятое исключение из правил, которое не подвергалось критике.       Мико встаёт, в попытке взять телефон в руку задевая кружки, на дне которых ещё плавали остатки имбиря, и игнорируя полный надежды взгляд. С тяжким вздохом выглядывает в окно в попытках разведать обстановку; отсветы лампочек несколько затрудняли процесс, но девушка остаётся довольна — погода нормализовалась до редких туч, ещё не знающих, куда же им себя деть от строгого румяного солнца. — Нам пора, Ваше высочество, — намеренно не глядя в глаза, сообщает Яэ, пряча мобильный вместе с ладонями в карманы брюк.       Райдэн удивлённо моргает и на уточнение “Куда?” получает мимолётную ухмылку и ёмкое: — Такси искать.       Кажется, ещё немного и аметистовые огоньки превратятся в звёзды, что смогут свободно конкурировать с самыми яркими собратьями во Вселенной.       То, что сегодня её явно не ожидали здесь увидеть, да ещё и в такой компании, было самым очевидным образом написано прямо на лицах знакомых служительниц храма Белого дракона. Наследница Хакусин, игнорируя обычную для данного места толпу туристов, косится на идущую немного позади Эи, которая вновь натянула на себя маску королевы убийц, потушив на время свет в глубине своих глаз. От подобных метаморфоз по коже пробегали непроизвольные мурашки, однако их природу распознать было сложнее, чем усидеть над Кодзики: это заинтересованность, упомянутый азарт или инстинкт самосохранения?       Какая же ты настоящая, Тень? Кто твой источник?       И почему в этой тьме горит да не сгорает огонь, грозящий всё время перейти в пожар? — Стойте на месте, — приказывать представителю Наруками оказалось приятно.       А та остановилась настолько резко, что у юной жрицы возникали вопросы по поводу методов её воспитания.       Нехарактерно для себя волнуясь, как будто сама только впервые посещает святыню Белого дракона, Мико шаг за шагом, ступенька за ступенькой, приближалась к Священной Сакуре. Как говорила Сайгу, у Великой вишни тоже был свой характер, как и у каждого живого существа, но Яэ была далека от понимания истинных чувств древа и его мировосприятия. Нет у неё такого дара эмпатии, который был дан сестре от рождения. Попробовать всё равно стоило.       Ориентируясь на разницу в ощущениях при ранних посещениях Священной Сакуры, девушка не уловила никакого негатива. Только корочка вверху, напоминающая глаз на искусно образованной морде лисы, загадочной консистенции отражала свет ослепительнее обычного — значит Великая вишня не против гостей. Тёплый ветерок, скользнувший по макушке и сразу же скрывшийся в ветвях, был ещё одним подтверждением догадки.       Наследница Хакусин шепчет благодарность, всей душой желая, чтобы она была услышана деревом, разворачивается к своей спутнице и, приняв излюбленную позу с подпиранием локтя прижатой к животу рукой, кивнула, позволяя подняться на платформу. Эи медленно (даже слишком медленно) подобралась ближе, не скрывая восхищение во вновь загоревшемся взоре и, несомненно, испытывая непередаваемый трепет. Яэ незаметно до боли щиплет себя за бок, запрещая отвлекаться на такую мелочь, и хитро вопрошает. — Пришёлся ли Вашему Высочеству по вкусу вид моей покровительницы?       Райдэн качает головой с едва заметной улыбкой на устах, и Мико засчитывает этот ответ, начисляя себе в уме 10 очков. — А правда же, что если загадать желание, стоя перед Священной Сакурой, то оно обязательно сбудется? — лепестки над их головами волнительно затрепетали, скрывая правду. Эи тянет было руку, чтобы коснуться дерева, но вопросительно оглядывается на стоящую подле жрицу. Мико в очередной раз за день кивает, чувствуя себя экскурсоводом в национальном музее. Но к древу прислушаться стоило бы. — Всё зависит от самого человека, — через некоторое время, взвесив все за и против и приняв во внимание настроение Сакуры, которое отчего-то в этот вечер было понять чересчур просто, — Вы можете загадать желание, но сбудется оно или нет — зависит от Вас же. Если приложите необходимое количество усилий, то Священная Сакура непременно заметит Ваши старания и отсыпет столько удачи, сколько хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Судьба любит смелых, поэтому не робейте.       Собеседница, внимательно прислушивающаяся к её словам, склонила голову. Восприняв этот сигнал, как начало ритуала загадывания желания, наследница Хакусин уже хотела было оставить их на время наедине, но голос, как гром среди ясного неба, остановил её на полпути к лестнице. — Не хочешь тоже загадать желание?       Мико, оборачиваясь, быстро находит аметистовые огни и по-лисьи улыбается. — Зачем мне? Или Вы настаиваете? — Не настаиваю. Это предложение. Вдруг есть что-то, что тебе кажется, что никогда не сбудется.       Жрица изучающе наклоняет голову на бок, но идёт на поводу. Демонстративно проходит в паре сантиметров от наследницы Наруками, закрывает глаза и кладёт ладонь на древнюю кору, вверяя своё сердце, свои мысли и мечту.       И действительно просит.       Мелодии звонка двух телефонов раздаются почти одновременно.       Девушка распахивает глаза, забывшись, переглядывается с Эи и тянется за гаджетом. Священная Сакура неодобрительно качает ветвями, и Яэ со вздохом понимает, что без проблем сегодня не обойдётся.