Whispered Drabble 🌿

Где тихо тихо и нет людей. Музыка громко била в колонках, пока бармен тщательно отмерял каждую каплю тёмного пива. За его движениями наблюдал ехидный хитрый взгляд. - Да не собираюсь, я тебя облапошить пацан. - говорит мужчина, что уже беспокоится за внешний вид, он так похож на жулика? Зачем так пристально следить. - Ха та не, просто сейчас самое интересное происходит у меня под носом. - Скучная значит у тебя жизнь. - говорит бармен, привык, что к нему заходят подростки и рассказывают о нелегкой жизни и двойках, и родаках, и конечно же про мечты о группировки, мода нынче такая. - Весёлая, сейчас просто друга жду. - разлегся на барной стойке Ханма и расматривал как всплывают пузыри в напитке. - Это не он? - мужчина кивнул в сторону невысокого школьника, что пытался пробраться сквозь толпы алкашей. - Он, мой лошарик. - рассмеялся Сюдзи наблюдая за ужасом в лице Кисаки, который увидел блюющую мадам. - Тетта я тут! - придушивает смех, зная как новоявленный напарник не любит этого. - Ханма... - звучит недовольный голос, - ты же знаешь как я презираю подобные места. - та ну? - А ты разве не запомнил?! - ещё сильнее покраснел от злости карлик. - Нет конечно, я твою фамилию только недавно выучил. - без пафоса заявил Сюдзи. - А можно больше уважения? Хватит блядь улыбаться, я по делу.... Да чо ты ржешь?! - У тебя ботинок в регачке. Слышен зойк, красное от злости лицо становится зелёным. А глаза испуганно косятся на новую обувь которую уже успел испортить неблагополучный район. И праведного гнева Богу смерти не избежать, ему приходится поспешно извиняться и вытаскивать Кисаки с бара, пока тому совсем не стало плохо. Конечно же не платит за напиток, поэтому приходится выбираться весьма поспешно, настолько, что наступают на живой труп и слышан крик бармена в спину. Тетта кричит от досады и боли, что выпала на его пути и алкаша, что схватил его брюки. Пускать явно не собирался, отчего Ханме пришлось "наступить" на неопознанное тело, что изредка подаёт признаки жизни в виде кражи куска ткани от брюк. Теперь бежать приходится быстрее, ибо уже толпа разъярённых алкашей бегут за ними. Быстро садится за байк, карлику же доверяет самое святое, а именно недопитое пиво. А далее спешат, как можно быстрее в тихий район, который так любит Кисаки. Там иногда слышно шум речки, или шум листьев под ногами, людей всегда мало и ярко пахнет сиренью - это Ханма точно запомнил с момента их знакомства. И вот теперь только рёв байка, лишних звуков нет. - Окстись, я не пенсионер, чтобы на лавочках целоваться. - А в баре типо лучше? - Да и музычка в тему, и свидетелей практически нет. - насмехается Ханма, сзади лишь слышит недовольное фырчание словно насупленный ёж. - а, то есть целоваться не против? - Что?! Конечно против, я не педик. - Педик, ещё какой, прям педик всем педикам. - Я вылью пиво или выпью. - Пей на здоровье, а если выльешь, то заставлю новое купить. - отвечает Сюдзи, а сзади снова недовольное бурчание. - Ну или можешь чаем угостить, домашний. - Кто домашний?! Я?? - Да. А кто у нас тягает оладушки и чай в школу? - Ничего ты не понимаешь. И вот виднеется алея, байк останавливается, а парни с него сходят. Долгожданное пиво в руках, а так же ладонь любимого человека. Тишину прерывает снова недовольство, только уже скромное, наигранное. - Уже и за ручку тебя нельзя подержать, малыш? - Не называй меня так.. И не трогай. - Какой ты злобный гномик. - Гомик блядь.. - Ну вот, сам признал. - скалится долговязый и с непривычной нежностью смотрит на друга. На друга ли? Конечно нет. Останавливается и наклоняется, держа того за голову, лёгкий поцелуй. - А я не скрываю, мне ссыковать не с чего. Медленно идут к лавочке в центре парка, осенний уют окутывает снаружи и внутри. Делят пиво на двоих, перенимают привычки друг друга. Очки Кисаки Ханма забрал, аккуратно достал специальную ткань и протирает. - Ты тряпку свою пошлый раз у меня забыл. - Лучше бы выкинул... Ты видел, что с моими штанами?! Та сволочь мерзкая их порвала. - Радуйся, что не очко. - Это брюки дорогие! Знаешь какой крой? - Какой? - Итальянский! - Божечки, какое горе, развей прах штанишек над рекой может полегчает. - тихо смеётся и возвращает очки хозяину, поправляя их и снова целуя. В этот раз требовательно, хватая руками лицо. - А говорил на лавочке как пенсионеры.. - с тобой хоть пенсионер, хоть алкаш, без разницы. - притягивает в объятия парня, а тот и не сопротивляется. - Жаль ты не Хина. - Действительно, жаль. Вовсе нет в голосе обиды или разочарования, скорее лёгкая тоска, но и та быстро проходит. Её отгоняет следующий поцелуй и объятия. - У меня завтра важные планы, не приставай - Прям Наполеоновские? - Прям да, битва Поднебесья и.. - Что ж вам карликам спокойно не живётся, у тебя в роду нет немцев? - Нет, а что? - Да так, лучше грейся, вон синий сидишь. - Голубой... - Вот и самоирония пошла. - довольно целует в лоб, случайно задевая очки, а после слышу лекции про осторожность и какие они дорогие. Арка Поднебесья - Скажи спасибо, что успел. - на выдохе произносит Ханма и старается как можно дальше успеть уехать. - Тогда с меня чай и оладушки... - и пиво? - Да. События стремятся слишком быстро, пока одни дерутся, вторые играют в жребень на жизнь - проиграет Тетта. Парни расходятся, скорая гудит, а Ханма смотрит на ужасающую смерть любимого человека, что за недолгое время успел подарить самое лучшее приключение. Проходит время, месяца, перед тем как жизнь... Нет, не налаживается, просто становится обыденной. Сидит в баре, долг успел вернуть. - Пиво? - спросил бармен. - А чая нет? - грустно улыбнулся Ханма, проходит время перед тем как понимает, что тоже хочет быть домашним, но только с одним человеком. С кем пить алкоголь всегда найдет. А вот бы ещё кто-то позвал на простой чай, на лавочку к сирене, где тихо-тихо и нет людей.