Memento Mori (Некромант). Книга 1

      Открыв утром глаза, Минги резко подскочил, не увидев парня. Выйдя и быстро поднявшись на берег, некромант оглянулся по сторонам, собираясь повесить след для поиска Уёна. Однако он заметил движение справа и, прищурившись, выругался. Когда парень подошёл, держа в руке двух кроликов, Минги не сдержался, отвесив ему подзатыльник.       – Ты чего? – возмутился парень.       – Ещё раз уйдешь от меня дальше, чем на метр, – убью лично своими руками!       – Не волнуйся за меня. Я, между прочим, еды добыл нам! Мог бы и спасибо сказать.       Минги прищурился, осматривая парня с ног до головы, подмечая, что сейчас сила была практически в пределах тела Уёна.       – Сейчас костер разведём и пожарим кроликов.       Некромант взмахнул рукой, призывая огонь, наблюдая за парнем, который, усевшись на землю, вытащил из сапога широкий нож, принявшись освежевывать тушки грызунов. Спустя два часа, перекусив мясом, двое направились дальше в путь, двигаясь по краю обрыва.       – Ты знаешь, куда мы идём?       – Да.       – Ты был в этих местах? Я раньше никуда дальше деревни не уходил. Впервые так далеко! Тут даже воздух кажется другим. И травы другие. Все другое. Наверное, ты много где побывал. – Минги пожал плечами. Последние лет шестьдесят он прожил безвылазно в своем доме. – А наше королевство большое?       – Относительно. Оно длинное просто.       – А ты видел короля?       – Какого?       – Нашего!       – Нынешнего? Один раз, во время коронации. Все маги и некроманты должны являться на коронацию нового короля, принося присягу верности.       – Ого! Значит, я тоже смогу увидеть короля.       – Ничего интересно в них нет. Глупцы, добравшиеся до власти путем интриг и убийств родных братьев.       – А сколько тебе лет? Ты выглядишь старше меня лет на 5, не больше.       – Хм. –Минги задумался, подсчитывая свой возраст. – 188, получается.       – Сколько? – от удивления Уён схватил некроманта за руку, вглядываясь в его лицо. – Серьёзно? А так и не скажешь.       Минги хмыкнул, пряча улыбку. Детская непосредственность парня забавляла и расслабляла некроманта. Его глаза, удивительно живые и темные, сверкали счастьем, пленяя Минги этим чувством. Уён продолжал болтать, задавая множество вопросов, некоторые из них были совершенно неожиданными. К вечеру парень приутих, сбавив шаг, неуверенно заикнувшись о привале. Минги не стал спорить, осматривая местность в поисках хорошего ночлега. Перекусив остатками сушёного мяса, Минги завалился на спину, подложив руки под голову. Уён сидел какое-то время, смотря на некроманта, а потом пристроился рядом, кладя свою голову на чужое плечо, обхватывая рукой некроманта за талию.       – Ты что делаешь? – приподняв голову спросил Минги, от удивления даже растерявшись.       – Мои родители всегда были строгими со мной. Всегда ругали и запрещали мне говорить. И в деревне никто со мной не разговаривал. Грустно было. Когда ко мне пришел Захар, я так обрадовался! Но он совсем не отвечал на мои вопросы. Все у него «после». – Уён замолчал, утыкаясь новом в накидку некроманта. – От тебя пахнет дымом. Я спал у печки в основном, свернувшись калачиком. Там меня не могли достать, и я мог просто лежать. Ты напоминаешь мне это.       – Печку?       Уён засмеялся. Впервые некромант слышал смех этого странного ребенка, звучащего так громко, весело, заразительно.       – Печку, – вздохнул парень, прижимаясь ближе к некроманту.       Минги прислушивался к дыханию парня, постепенно засыпавшего на его плече. В голове крутились странные мысли, думать о которых некромант сейчас совсем не хотел. Бурлившая в парне энергия жизни, все чаще охватывала Минги, заставляя желать действовать, творить, создавать – странные и несвойственные для него желания. Приобняв парня за плечи, он долго смотрел в ночное небо, усыпанное звёздами, чувствуя, как энергия Уёна постепенно успокаивается, позволяя и некроманту расслабиться.       Им потребовалось три дня, чтобы выйти к Мертвине. Минги невольно замер на краю выжженной им сто лет назад территории. Уён же с удивлением и интересом уставился на картину, сразу замечая в далеке переливающуюся всеми цветами радуги статую.       – Что там? – указав пальцем, спросил Уён. Он обернулся на некроманта, замечая напряжение старшего. Подойдя ближе к некроманту, парень прикоснулся к его руке, но не получил ответной реакции. Уён повернулся, смотря на статую, и, сделав глубокий вдох, ступил на мертвую землю, направляясь к центру этого странного круга. Подойдя вплотную к статуи, Уён обомлел, увидев под сверкающей на солнце прозрачной скорлупе человека. Выглядел человек совершенно живым, только замурованным в алмазную броню. Парень был выше самого Уёна, со светлыми волосами, доброй улыбкой на устах. Глаза были закрытыми, но почему-то Уён не сомневался, что и они были полны добротой. Протянув свою руку, он приложил ладонь к вытянутой ладони статуи. Уён очарованный стоял перед изваянием, боясь сделать лишний вдох. Он не услышал приближение некроманта, а почувствовал его. Обернувшись на подошедшего, Уён замер: ему показалось, что некромант готов расплакаться.       – Это Юнхо? – тихо спросил парень. Минги вздохнул от вопроса, переводя взгляд на Уёна. – Ты часто произносишь это имя во снах.       Минги молчал. Он не видел смысла как-то комментировать слова Уёна, да и в целом не смог бы выдавить из себя даже пару слов. В ушах снова, как в тот день, звучал отчаянный крик Юнхо, снова грудь сдавило холодом, страхом и отчаянием. Снова пережил звенящую тишину, настигшую его так резко и неожиданно. Он не успел. Всего несколько минут! Если бы Минги поторопился, он бы смог спасти Юнхо. Если бы не растерялся от увиденного, он бы ухватился за душу парня, насильно привязав ее обратно к телу. Но ничего из этого он не сделал! Он был медлительным, он был потерянным, он совершенно забыл, что он некромант.       Минги сам превратился в статую, смотря на Юнхо. Да, годы, солнце, дожди и ветра не причинят вреда ему, сохраняя милый образ на века. В эту алмазную броню некромант вложил все свои теплые чувства к человеку, которому ни разу не говорил слова любви. Уён, не сводя глаз с некроманта, подошёл к нему, крепко обняв.       – Тебе тяжело, давай уйдем отсюда? – некромант покачал головой. – Расскажи о нём. Кто он?       – Человек.       – Близкий тебе человек? Ты заботился о нём?       – Плохо.       – Он выглядит добрым. – от этих слов Минги задрожал. Уён, подняв голову, заглядывая в лицо некроманта, крепче обхватил старшего.       – Он… – голос предательски дрогнул. – Он был очень навязчивым и вредным. – печально хмыкнул Минги. – И совсем не умел готовить.       Уён смотрел в глаза некроманта, которые были полны тепла и любви. Уткнувшись в грудь старшего, парень медленно водил рукой по чужой спине, поглаживая. Ему казалось, что, если бы некромант заплакал, то ему стало бы легче, но он не сказал этого. Простояв так довольно долго, Минги отстранился от Уёна, направляясь к соседнему лесу. В нескольких метрах прямо в лесу стоял полусгнивший сарай, пропитанный затхлым, сырым воздухом.       – Переночуем здесь. – отстраненно произнес некромант, полностью пребывая в своих мыслях. Уён чувствовал себя невероятно слабым. Он хотел встряхнуть старшего, чтобы тот снова расслабленно улыбался или злился, но не был таким потерянным и далёким, однако совершенно не знал, что ему делать. Тихо покинув сарай, Уён пошел в лес в поисках какой-нибудь живности. Он двигался плавно, тихо, легко, не допуская шума веток и сухой листвы под ногами. Думая о некроманте, Уён пришел к определенным выводам, которые снова напомнили парню сонные поцелуи старшего, предназначенные не ему. Щеки вспыхнули румянцем, но внутри неожиданно засела обида. Ревность впервые посетила парня. Он замер, прижавшись лбом к дереву, тяжело вздохнув. «Интересно, каково это, когда тебя любят?»       Когда Уён вернулся обратно, держа в руке лисицу, единственного зверя, который попался ему за эти часы блуждания по лесу, он с болью посмотрел на некроманта, стоявшего совершенно также, как и перед уходом парня из сарая.       – Поможешь с огнем? – тихо спросил Уён. Минги не ответил, но в маленьком, разрушенном подтопке вспых огонь. Разделав тушу и насадив ее на самодельный вертел, Уён занялся готовкой.       – Ты любил его? – крутя вертел над огнем, спросил парень.       – Некромантам не свойственно это чувство.       – Да-да, – кивнул Уён, не отводя взгляда от мяса. – Он умер из-за тебя?       – Да.       – И ты винишь себя? – Минги сдержанно вздохнул. – Если винишь себя, то попроси у него прощения.       – Что? – впервые за этот день некромант повернулся к парню, уставившись на него непонимающим взглядом.       – Когда из-за моих слов умер отец, я тоже винил себя. Было тяжело и грустно. А потом он приснился мне. Я попросил прощения. И во сне впервые он обнял меня. Было так приятно. – Уён помолчал. – Ты же некромант, тебе проще.       Минги долго стоял, смотря на парня, обдумывая его слова. Потом резко развернулся, покидая сарай. Уён вздохнул, смотря на кривую дверь, скрипевшую на единственной петле. Парень перевел взгляд на мясо, начал считать про себя, делая глубокий вдох и медленно выдыхая воздух.       Минги замер перед статуей Юнхо, протянув руку, касаясь кончиками пальцев алмазных пальцев умершего. Не задумываясь, некромант начертил в воздухе знак, призывая душу парня. Явилась она быстро, как будто ждала этого призыва. Минги обернулся на ледяное дуновение, смотря не верующим взглядом на нечёткие очертания души. У нее не было лица Юнхо или подобное, но Минги вновь почувствовал ту сильную, радостную и добрую энергию, которой он часто наслаждался, находясь рядом с блондином.       – Юнхо, – выдохнул Минги. Сердце ныло так, что, казалось, ещё чуть-чуть и некромант сам завоет в голос. Душа приблизилась к Минги, шепча тихо и неразборчиво: «Не грусти». Некромант задрожал.       – Я скучаю по тебе, Юнхо. Ни на день не забывал тебя. Солнце мое. – некромант протянул руку, желая прикоснуться к душе, но она отлетела от него, шепча дуновением ветра: «Не один, не один».       – Прости меня. Прости, что не спас. Прости, что допустил всё это. Прости, что полюбил.       «Любишь», – колокольчиками зазвенел шепот.       – Да. Я любил тебя. И даже сейчас…       «Отпусти». Душа облетела вокруг некроманта, замерла, взлетев в небо, снова опустилась. «Открой сердце».       – Нет! Я не предам чувства к тебе!       «Глупец!» – душа резко прошла сквозь Минги, наполняя его тело мертвым льдом. «Отпусти. Живи, храня меня». Некромант смотрел на метавшуюся душу, но не мог сказать того, что она ждала от него. «Хочу вернуться сюда». Этот шепот так ярко возродил в голове образ Юнхо, который обиженно надувал губы, когда не удавалось заставить некроманта сделать то, что хотелось блондину.       – Юнхо…       Неожиданно, откуда ни возьмись, появился Уён, обхватывая некроманта за шею, с силой наклоняя чужую голову, прижимаясь губами к чужим в неумелом поцелуе. Минги распахнул от удивления глаза, постарался оттолкнуть молодого парня.       – Не отталкивай меня! – уткнувшись в теплую шею некроманта, тихо проскулил Уён. Парень мелко дрожал, тяжело дыша после бега. Жаря на огне мясо, Уён почувствовал ледяной сквозняк, который напугал его до шевеления волос на голове. Выскочив из сарая, Уён рванул на поиски некроманта, интуитивно двигаясь в сторону алмазной статуи. Он не видел умершей души перед некромантом, но при приближении к старшему Уёна охватила теплая струя воздуха, на мгновение наполнив его необыкновенным счастьем и чувством безграничной любви к некроманту. Эта странная, теплая волна выбила все мысли и страхи из головы Уёна, и он, неожиданно даже для себя самого, обнял некроманта, потянувшись к его губам, совсем неумело и невинно прижимаясь к теплым, чужим губам.       «Счастье», – Минги был уверен, что эта картина обрадовала душу Юнхо. Некромант, сглатывая ком в горле, тихо проговорил:       – Возвращайся в этот мир и проживи счастливую жизнь. Я отпускаю тебя… душа моя…       «Спасибо».       Душа вспыхнула миллиардом звёзд, рассыпаясь на мелкие осколки, оседая росой на мертвой земле, где неожиданно проклюнулся маленький василёк. «Ты сама жизнь, Юнхо!» – Минги, сдерживая крик, рвущийся из груди, обхватил Уёна, с силой прижимая его к себе, чувствуя, как запах смолы и сырой земли окутывает его вуалью, утешая и успокаивая.       – Пошли, – хрипло произнес Минги, отстраняясь от Уёна, заглядывая в его глаза. Парень, хоть и был смущён, смотрел, не отводя взгляда. Он нерешительно провел рукой по темным с сединой волосам некроманта, остановив свою руку на щеке. Минги прикрыл глаза, потеревшись о теплую ладонь. Тоска в груди всё ещё пульсировала, но сейчас уже не причиняла боль, не сдавливала сердце железным обручем.       Уён отстранился от некроманта, крепко сжимая его руку, потянул в сторону сарая. Оба хранили молчание. Парень не сводил глаз с Минги, а Минги просто был не в состоянии что-либо говорить. Даже мыслей в голове не было, только воспоминания из прошлого сменялись друг за другом, отзываясь забытыми чувствами в груди.       Некромант улёгся на дощатом полу, закрыв глаза, вздрогнул от прижавшегося к нему Уёна, но приобнял парня за плечи, уткнувшись носом в черные, как смоль, волосы.       – Я ведь до сих пор не знаю твоего имени, – хохотнул Уён. – Ты, как вредный старик, не сказал мне.       – Минги.       – Минги… – довольно протянул Уён. – Некромант Минги.       – Высший.       Уён хохотнул, повторяя тихо: «да-да, высший некромант Минги». Дотянувшись до пальцев некроманта, Уён, совсем как ребенок, сжал два из них, и, удовлетворённо вздохнув, заснул.