Августа – чернобурая лисица

ЧАСТЬ 1 ЗАЧИЩАЯ ТЫЛЫ Questo è il mio debutto (ит. Это-мой дебют)       На похороны Эрика собралось больше ста магов. Августа приказала домовикам приготовить соответствующий фуршет. Среди посетивших поминки лорда древнейшего рода были в основном главы и наследники древних родов с супругами. Блэков представляла овдовевшая пару лет назад Вальбурга. Внимательно наблюдая за ней из-под ресниц, Августа прикидывала варианты мести этой темной ведьме. Подставу с браком прощать она не собиралась, хотя и признавала, что Блэки и сами прекрасно справляются со своим низложением. Старшего сына леди Вальбурга уже выкинула из рода, а младший, по слухам, пропал без вести. Да и выглядела пятидесятишестилетняя ведьма на все сто, если не старше. Самой Августе пришлось слегка замаскировать изменившуюся внешность чарами гламура, что дозволялось ведьме в трауре. Глаза скрыла плотная вуаль. Диссонанс в картину скорбящих аристократов вносила сиреневая мантия Дамблдора, неожиданно нарисовавшегося в саду сразу по окончанию панихиды и прилепившегося к Френку, что-то пафосно вещая тому на ухо. К Августе он тоже попытался подкатить, но был вежливо послан в сад, к остальным гостям. Близких друзей у лорда Лонгботтома не было, а из родственников, кроме них был только младший брат покойного, Элджи, который прибыл в поместье со своей женой и расхаживал по дому и прилегающему саду с видом собственника, чем неимоверно бесил Френка. План по отвлечению внимания от завещания Эрика и изменившегося статуса Августы и Невилла сформировался в голове регента рода моментально. Подгадав момент, когда шныряющий по дому Элджи будет в соседней с летней столовой комнате, Августа довольно громко обратилась к Френку:       - Как же так, Френк? Я не нашла в домашнем сейфе завещание Эрика. А ведь оно там было. Как думаешь, что с ним случилось? – чувствуя весь дом, как часть сознания, Августа мысленно улыбнулась тому, что Элджи, услышав про завещание, моментально приник к двери.       - Может он отнес его в банк в день своей смерти? – вяло откликнулся сын.       - Это конечно возможно, но как ты попадешь туда, ведь доступ к основному сейфу есть только у лорда. – Со всхлипом продолжила нагнетать атмосферу Августа.       - Так я теперь и есть лорд, - хохотнул было Френк, но сам себя одернул от неуместного на поминках веселья.       - Пока ты не провел ритуал в сердце дома, ты только наследник, - припечатала вдова.       - Ну, это я мигом, - не озаботившись ни подготовкой, ни ритуальным облачением, Френк рванул в подвалы.       Августа осталась в гостиной, расхаживая по комнате и производя слышимый шум, не позволяя Элджи покинуть свой пост. Спустя десяток минут вернулся злой Френк, и начал разоряться прямо с порога:       - Я не смог войти в зал. Дверь не открывается. Мордред знает, что! – глядя на красного от гнева сына, Августа похвалила себя за предусмотрительность. Не обладая хорошей наблюдательностью, Френк теперь лишен самого простого способа выяснить изменения в статусах членов семьи. Оставался еще гобелен, но на него леди Лонгботтом загодя наложила скрывающие чары.       - Может отец хотел, чтобы ты перед принятием титула что-то сделал? Ритуалы провел или мастерство получил? Он не говорил тебе? – робким голосом прервала изрыгающего проклятья сына Августа.       Френк переключился на копание в своей памяти, но Эрик всегда так туманно выражал свои пожелания относительно вступления сына в права главы рода, что ничего конкретного, кроме обеспечения рода здоровым наследником и воспитания его в традициях семьи в голову молодому аврору не приходило.       - Ничего не говорил, – огласил результат своих размышлений Френк, - завтра же вечером отправлюсь к поверенному в банк, он точно должен что-то знать. И у него наверняка есть копия завещания, - выдал показавшуюся ему самому гениальную идею этот неуч.       После ряда гоблинских восстаний только совсем недалекие маги хранили важные документы у поверенных. Сейф – это сейф. Доступ к нему без владельца или решения Визенгамота для гоблинов закрыт кровной магией. А поверенные, хоть и нелюди, но также подвержены страстям и искушениям, как и прочие разумные существа. Согласно традициям, копия завещания в обязательном порядке передавалась в архив Верхней палаты Визенгамота, а на ее извлечение или подмену Августе требовалось время. Френк, не слишком любивший делопроизводство не помнил о такой функции архива, а Элджи, зная своего брата, не сомневался кому тот отписал все свое имущество.       - А если нет? – задала наводящий вопрос Августа.       - А если есть? – злобно передразнил мать раздраженный Френк, - Сначала узнаю, потом буду решать дальше, - чуть спокойнее, поняв, что перегибает палку, закончил он.       Элджи за дверью даже дышать перестал от таких новостей.       В случаях отсутствия завещания, а они, хоть и редко, но бывали, потенциальные наследники подавали исковые заявления в Визенгамот, который рассматривал их в течение месяца, а при наличии конфликта интересов, заседание проводилось только через полгода, за время которого, сторонам предлагалось самим урегулировать претензии, да и дополнительные иски от дальних родственников так же успевали накопиться. Размораживалось состояние решением Верхней палаты, которое и предъявлялось в банк для доступа к сейфу. Так что, благодаря жадному до чужих денег дядюшке Элджи, Августа получила существенную фору по времени. А возможно, удастся еще и сэкономить на уничтожении завещания. Элджи костьми ляжет, но копию из архива выкрадет.       Разговор прервало появление из сада первых из отправляющихся по домам гостей. ***       Посетив с утра Гринготтс и предупредив поверенного о возможной провокации со стороны признанного недостойным магией рода наследника, этим же вечером Августа стояла за колонной в холле банка в мантии-невидимке, покупка которой проделала существенную брешь в бюджете семьи, но была признана необходимой. Элджи появился спустя несколько минут и тоже занял наблюдательный пост за колонной, наложив на себя чары невнимания, которые по периметру зала худо-бедно действовали. Френк появился сразу по окончанию рабочего дня, не дав соглядатаям заскучать. Предупрежденный поверенный занимал одну из дальних стоек в зале, очевидно посчитав, что в общественном месте скандала удастся избежать, видно плохо знал Френка. Уже через пять минут тот, красный от гнева брызгал слюной и кричал во весь голос, что не позволит, выведет всех на чистую воду, не на того напали и прочий бред избалованного ребенка. Так что, не только настроившие усиление слуха Августа и Элджи, но и полный зал магов и гоблинов были в курсе, что малограмотный неуч Лонгботтом, не знающий традиций потерял завещание отца и позорит имя своей семьи, пытаясь добыть копию у гоблинов. Как не жалела Августа об ударе по репутации рода, но эта потеря была понятна и восполнима.       Уже в поместье, обдумывая за чашкой вечернего чая варианты проверки удачливости Элджи на ниве уничтожения следов завещания, Августа ждала визита сына. Но тот так и не появился, ни сегодня, ни в следующие дни, видимо считая мать недостойной советчицей в делах возвращения семейного богатства.       А вот Элджи зачастил в Лонгботтом-лодж, прицениваясь во время своих визитов к обстановке и ценностям, доступным взгляду, и задавая провокационные вопросы, на которые Августе уже надоело отвечать уклончиво. Повод к своему изгнанию деверь дал на третий день, попытавшись колдовать в зале с родовым гобеленом. Конечно, надеяться на то, что тот вновь не пролезет в дом, было бессмысленно, но и пара недель отказа от дома хамоватому родичу дала леди передышку. ***       Августа же, наварив оборотного и пользуясь всякий раз разными личинами, как и нелегальными палочками, проникала в министерство и разведывала подходы к архиву Визенгамота. А когда, так и не придумав пока как проникнуть на охраняемую территорию, она заметила в конце коридора Элджи, то немедленно накинув мантию-невидимку, с которой не расставалась на выходах, рванула за родичем, успев в последний момент проскользнуть в закрывающуюся дверь небольшого кабинета, чары конфиденциальности на котором сделали бы честь любой переговорной.       - Поклянись, что это единственная копия, и ты не вскрывал и не читал ее, - с места в карьер начал Элджи.       - Сначала покажи деньги, - не менее едко отбил подачу щуплый маг неопределенного возраста с крысиным лицом.       - Вот, все точно, - дальнейшую тираду прервало заклинание, высветившее над мешком цифру в восемьсот галлеонов.       - Держи. Я, Дедалус Дингл, клянусь, что это единственная копия завещания, переданного Эриком Лонгботтомом в архив Визенгамота, что я не вскрывал ее и не читал написанное, - и протянул руку к мешку.       - Не так быстро, Дедалус, еще клятву о неразглашении.       - А не много тебе будет за жалкие восемьсот галлеонов? – взвился клерк, - Мы так не договаривались, да и мне самому на себя стучать не выгодно.       - Ну, уж нет, - повысил голос Элджи, - стучать может и не выгодно. Но, подвернись случай продать информацию, и за тобой не заржавеет.       Спор длился еще несколько минут, но клятву Дингл все-таки принес, хотя Августа отметила, что лазейка на случай легилименции осталась. Специально или нечаянно. Элджи не обратил на это внимание, а леди вспомнила, что по рассказам Френка, этот Дингл был среди соратников Дамблдора. А Дамблдор, по всем признакам, имел способности в этой области и не стеснялся ими пользоваться.       Что ж, хитроумный Элджи мог бы попасться на крючок к директору Хогвартса, если бы Августа не планировала избавиться от назойливого родственничка при первой же возможности. Но пока он нужен для отвлечения внимания Френка.       Следующий этап плана требовал тщательной подготовки и расчетов. Тонкость заключалась в том, чтобы нейтрализовать Френка и его жену надолго, если не навсегда, сохранив им при этом жизнь. Становиться сыноубийцей Августа не планировала, вредно это для магии. ***       - Мама, мне нужны деньги, - первое, что сказал Френк, заявившись без предупреждения на ужин вместе с женой после двухнедельного игнорирования как матери, так и своего сына.       - Но у меня совсем мало, - изобразила отчаяние Августа, накалывая на вилку кусочек морковной котлеты, что вместе с гарниром из шпината и зеленого горошка, составляла скудную трапезу «бедной» вдовы. Как не спешил Френк явиться в родовой дом, но сигнальные чары дали хозяйке поместья достаточно времени, чтобы переодеться, накинуть личину и отдать распоряжения домовикам.       - Ты же продаешь травы? – удивился ничего не понимающий в семейном бизнесе большой ребенок.       - Да, но по контрактам вся выручка отправляется в банк, а мне выделяют небольшую сумму на ведение дома, – опустив взгляд в тарелку, сказала Августа.       - Продай что-нибудь за наличные, - не унимался сынок.       - Все посевы уже расписаны, а, чтобы вырастить что-то сверх имеющегося, нужно время и новые покупатели, - чуть строже ответила ведьма.       - Можно что-то продать из ценного имущества. Например, парадный столовый набор или твои драгоценности, - понес полный бред непочтительный сын.       - Это недопустимо и сильно уронит репутацию рода. Продавать фамильные драгоценности или серебро можно только под угрозой жизни, - воскликнула оскорбленная мать, - да тебя предки из могил проклянут за такое попрание традиций.       - Традиции, - перекривил рот Френк, - мракобесие это, ваши замшелые традиции, - начал было агитацию в стиле Дамблдора верный последователь дела Света, но быстро сдулся под гневным взглядом матери, - Но что-то нужно делать. Дело о наследстве затягивается, адвокат говорит, что дядя Элджи тоже подал иск, и решения в ближайшие месяцы я не дождусь. А адвокату тоже нужно платить. Ты в этом тоже заинтересована, если Элджи оттяпает себе теплицы, на что ты будешь жить? – гнусно усмехнулся, «уевший» мать в споре «любящий» сын.       - Вдовья доля оговорена в моем контракте, так что совсем без денег я не останусь, - парировала Августа.       - Но деньги нужны прямо сейчас, - с силой оттолкнув тарелку с малоаппетитным содержимым, воскликнул Френк, - оформи заем у гоблинов под будущую долю, - нашел удачное решение сынок.       - А сам, почему не оформишь? – должна была спросить Августа, хоть и знала ответ.       - Мне не дают, я немного повздорил с поверенным, - теперь очередь опускать глаза долу была за младшим.       - Сколько тебе нужно и на что? – решила прекратить спор регент, - Только учти, на большую сумму рассчитывать нечего.       - Для начала пятьсот галлеонов, - начал Френк, но был прерван.       - Адвокаты столько не берут.       - Я обещал Дамблдору деньги на Орден. Пожиратели совсем распоясались, - вновь завел свою агитацию борец с Тьмой.       - Дамблдор и Орден перетопчутся, самим есть нечего. А адвоката я сама оплачу, говори имя. И Френк, начни экономить. Зарплата авроров не так мала, и на достойную жизнь должно хватать. – На взвившегося было сына, Августа строго посмотрела и, отставив тарелку, объявила этим окончание ужина. – Вижу, вы наелись. Останетесь на чай?       Но сынок уже направился на выход в сопровождении так и не проронившей ни слова супруги. ***       Весь следующий месяц, Августа моталась по стране, готовя декорации и обеспечивая явку актеров на финал данной пьесы. В зельеварне Лонгботтом-лодж появились непривычные для потомственных магов немагические ингредиенты, леди с упоением экспериментировала с новыми составами. Как-никак, но опаивать ей предстоит родовитых волшебников, обвешанных защитными артефактами на все случаи жизни. На одном из этапов даже пришлось привлечь под клятвой стороннего зельевара, непризнанного полукровку из Принцев, который оказался ценным советчиком, так как был знаком не только с зельеварением, но и с маггловской химией и фармацевтикой. Пришлось даже через домовиков узнавать время женского цикла Алисы. В качестве жертвы, она же будущий карающий меч, Августа планировала использовать Беллатрикс Лестрейндж. Отбитую на всю голову садистку было не жалко, да и родство с Блэками сводило риск воздаяния за превышение к минимуму. Так и не дав наследника Лестрейнджам, Белла в большей степени находилась под защитой магии своего добрачного рода.       Чтобы контролировать процесс, пришлось самой выйти в поле, принимая оборотное с волосом подкупленного аврора из группы Френка. Этот грязнокровка, за пятьсот галлеонов и новые документы с гражданством Америки, согласился на Непреложный обет и стирание памяти о событиях последней недели, когда они часто менялись местами. Парень был одинокий, в борьбе за Свет смысла не видел и очень опасался за свою шкуру, ходя в облавы на Пожирателей смерти. Искать его тоже не будут, скорее всего, списав на месть Лестрейнджей.       Облава в Лютном и задержание Беллатрикс Лестрейндж, зашедшей туда абсолютно легально посмотреть новое пополнение в лавке антиквара, но неудачно разорвавшей рукав платья, открывший темную метку как раз возле тройки авроров, под предводительством Френка Лонгботтомома прошла гладко. Доставленную в допросную Аврората злющую ведьму пришлось слегка оглушить и вколоть «лекарство», притушившее буйство и направившее его на усиление либидо. Напарник на допрос не пришел в виду срочной надобности в очистке кишечника, у этого типа даже простого определителя зелий не было. И Френк, получающий последнюю неделю лошадиные дозы конского возбудителя и тяжело переносящий временные ограничения возможностей доставлять радость в постели у своей жены, оказался заперт в допросной с красивой и возбужденной женщиной на целых полчаса. Пришлось срочно накладывать дополнительные чары гасящие звуки, слишком энергично приступил сынок к удовлетворению своей страсти. Удивительно, но, судя по отсутствующему взгляду мадам Лестрейндж, когда она покидала Аврорат с письменным предупреждением о надзоре, Френк догадался наложить хоть и кривенький, но Обливиэйт. Ну, это до менора, там муж и родовая магия помогут вспомнить все подробности ареста по свежему следу. Августа, дождалась окончания смены и отправилась провожать оригинальное тело своей личины на ПМЖ в Штаты, предварительно затерев следы своей аферы.       На финальную сцену в Лонгботтом-хилл Августа прибыла в мантии-невидимке, предупрежденная о вторжении на территорию поместья чарами. Не будучи родовым домом, особняк на холме не был столь же хорошо защищен от внешнего вторжения. Сын всегда наплевательски относился к безопасности, считая это признаком гриффиндорской смелости, за что сейчас и расплачивался, извиваясь под пыточными Беллы. Обезоруженная и связанная Алиса дожидалась своей очереди. Когда Беллатрикс переключилась на нее, давая отдышаться Френку в желании растянуть пытки на большее время и не дать досрочно помереть своему обидчику, Августа, наколдовав головной пузырь, распылила в воздухе аналог сильнейшего транквилизатора дополненного галлюциногенным эффектом. Подобрав откатившуюся к двери, палочку Френка, женщина вышла ненадолго из комнаты и наколдовала вызов авроров. Дожидаясь прибытия стражей порядка, леди Лонгботтом вплотную приблизилась к своему сыну. Когда Лестрейнджи отвлеклись на появившихся авроров, Августа окружила себя и сына максимально сильными щитами и замахала палочкой, проветривая помещение. Нужный эффект зелья уже оказали и авроры без особых трудов захватят преступников на месте преступления, а травить еще и стражей порядка в планы авантюристки не входило. Убедившись, что все заняты, и никто не смотрит в их сторону, леди Лонгботтом аккуратно вколола сыну внутривенно сильный токсин, который должен усилить действие проклятья, сделать его необратимым и затруднить диагностику в клинике, и произнесла сложную формулу фамильных чар Ларсен, что замыкали разум в себе, делая человека временно недееспособным. В оригинальном варианте проклятье накладывалось на определенное время с определенными установками, а маг, попавший под него, вынужден был пересматривать раз за разом избранный эпизод из жизни и, в идеале каяться в содеянном или искать альтернативное принятому решение. Фактически же проклятье было почти бесполезно, так как вербальная формула и движение палочки были слишком длинными и сложными, и защититься от него было проще-простого. Оно и применялось только как наказание главы рода на нерадивых родичей. Выучила его Августа девчонкой на спор и не ожидала, что когда-то его знание может пригодиться. Выскользнув из комнаты и из особняка, леди Лонгботтом трансфигурировала свой наряд в домашнее платье и, дождавшись, когда звуки боя стихнут, изобразив спешку, вошла в дом. ***       Посетив на следующее утро госпиталь св.Мунго, Августа смогла оценить состояние своей невестки. То, что проклятье перекинется и на нее, было несомненным, все-таки, при такой форме брака, да еще и добровольной со стороны подчиненной супруги, было удивительным, что та не перетянула на себя бОльшую его часть. Видимо ее хранила связь с Невиллом, разорвать которую ритуалами регент наследника планировала в ближайшие дни, точные даты можно будет рассчитать после детальной диагностики, чем Августа и занялась в ожидании, когда лечащий врач молодой четы Лонгботтом освободится. Не надеясь на случай, леди очень точно подгадала время своего визита, чтобы остаться наедине с пациентами на достаточно продолжительное время. А Невиллу небольшой отток магии только на пользу, поможет раскачать рост силы.       Выслушивая соболезнования и уверения, что целители непременно приложат все свои силы, для выведения пациентов из вегетативного состояния, ведьма в душе радовалась от хорошо проведенной операции. Родовая магия признала ее право на нейтрализацию вредоносного элемента, мешавшего воспитывать наследника в подобающем ключе и условиях. Дополнительным бонусом шло то, что на волне эйфории от развоплощения неназываемого лидера Пожирателей смерти, случившегося за сутки до акции возмездия Лестрейнджей, министерство и Аврорат решили, что нападение на Лонгботтом-хилл было ничем иным, как местью за своего господина и причислили молодых Лонгботтомов к борцам, пострадавшим во время несения службы. Из чего следовало, что и оплата за лечение и содержание четы авроров в госпитале так же пойдет за счет министерства.       Что ж, операция прошла успешно. Результаты не требуют корректировки. Наблюдение за возможными отклонениями Августа решила проводить пока через день, планируя дальше сокращать частоту посещений госпиталя. Следующая цель – Элджи. Срок до середины февраля, чтобы избежать слушаний о наследстве в Визенгамоте.