Августа – чернобурая лисица

Глава 3 Жаркий август       Конец лета восемьдесят пятого года в Англии выдался жарким во всех смыслах этого слова.       Даже новый член рода Лонгботтом не усидел в безопасности чрева своей матери и начал рваться к источнику интересных событий в начале последней декады месяца. Августе вторые роды дались тяжелее первых. Двенадцать часов все учащающихся схваток хватило, чтобы вконец измотать сильную ведьму. Луиза Доусон старалась не за страх, за совесть, но, если бы не декокты Северуса и ритуалы Руквуда с Шафиком, леди могла бы и не сдюжить, и утрата магии была бы еще не самым худшим из возможных вариантов. Осознание того, что наверху, в гостиной за нее и малыша переживают мальчишки, к которым Августа прикипела душой, вселяло уверенность и добавляло сил.       Двадцать третьего августа восемьдесят пятого года за час до полудня двери сакрального зала родового дома Лонгботтомов открылись, чтобы возвестить голосом Луизы Доусон о рождении в роду друидов очередного мага, нареченного матерью Торстеном Лонгботтом-Ларсен, родоначальника боковой ветви Лонгботтомов и Ларсен, что делало юного мага возможным (пусть и гипотетически) наследником минимум двух древнейших родов. Для посвященных в тайну зачатия Торстена не было секретом, что к потенциальным наследованиям можно добавить и третий британский древнейший род, имеющий на данный момент лишь одного наследника первой очереди младше пятидесяти лет. А вот это совсем не радовало, так как в ближайшем будущем грозило массой проблем с родней Торстена по отцовской линии. То, что в древнейшем роду Ноттов есть родовой гобелен, на котором теперь светится полное имя непризнанного наследника, не подлежало сомнению. Оставалось ждать. Первой идти на контакт Августа не желала, а, будь ее воля, то и вовсе стерла бы из своей памяти то постыдное событие, что предшествовало появлению на свет младшего сына. ***       А пока в Лонгботтом-лодж праздновали рождение юного мага запредельной по нынешним временам силы, в Аврорате продолжали твориться непотребства.       В переоборудованных камерах предварительного заключения велись интенсивные допросы сотрудников ДММС. Особенно усердствовал экс-аврор, а ныне внештатный консультант Аврората Аластор Муди, дорвавшийся до своих идеологических противников вне поля боя или зала суда, где у скользких аристократишек была сила и власть защищаться, что позволяло им выходить сухими из воды. Спасибо Альбусу Дамблдору, надавившему на Барти Крауча в восемьдесят первом, что тот разрешил аврорам использовать непростительные. Под таким соусом, во время стычек с Пожирателями и подозреваемыми в пожирательстве Аластор мог не ограничивать себя в выборе средств защиты и нападения, а война все спишет. Так собственно и случилось. После победы сил Света, некому оказалось подавать в суд на заслуженного мракоборца, что в период смуты слишком часто перегибал палку, убивая и калеча не только самих террористов, но и их родственников, друзей и гостей, если рейд приходился на время званого обеда-ужина. Выжившие боялись повысить голос, видя, что победившие сторонники Света, как и прочие обыватели, возвели наиболее рьяных бойцов первой магической в лик святых, и не позволят мелькнуть даже тени сомнения в праведности своих Героев, благо и административный и медийный ресурсы были после победы на их стороне, да и общественное мнение сейчас было не слишком доброжелательно к аристократам, что составляли большинство в рядах Темного лорда.       Обыски в домах министерских служащих по свежим следам организовал Дингл. Как наиболее опытный в практическом применении «темной» магии волшебник, он легко, с помощью артефактов Аврората, мог отыскать тайники с компроматом на владельцев недвижимости.       Под пытками, зельем правды и неопровержимыми доказательствами, добытыми из их же собственных личных сейфов, ДММСники «запели» стройным хором, сдавая нелегальных поставщиков и покупателей контрафакта пачками. Дядюшка Ларсен тоже оказался в разработке, но, предупрежденный племянницей, что через внедренных агентов контролировала процесс «дознания», на явочную встречу по передаче товара не явился, засев в своем защищенном одале, и носа не казал за пролив.       Все чаще мелькавшие во время допросов имена глав родов и покровителей «задержанных» вызывали у начальника Аврората повышенное слюноотделение, изрядно приправленное изжогой опасения, что столь могущественных фигурантов самопровозглашенная следственная группа Аврората может и не переварить. Вера в торжество Света могла ослепить до вседозволенности простых и даже старших авроров, но главе силового ведомства необходимо было учитывать и текущую политическую конъюнктуру. Таким образом, активные «следственные действия» были временно приостановлены. Но потушить пыл подчиненных, верящих в торжество Справедливости, было не так просто.       А в кругах аристократии начала зарождаться паника. Главы шести именитых родов, чьи родичи из младших ветвей пропали с месяц назад, а в домах наблюдался погром и запустение, были раздражены невнятными отписками секретариата Аврората о проводимых доследственных мероприятиях под грифом секретности. В ДМП предоставили справки, что никаких расследований в отношении указанных магов не велось и не ведется, как не привлекались оные и в качестве свидетелей. Так к министру Тикнессу на стол легли шесть официальных жалоб на бездействие Аврората, с намеками, разной степени тонкости, на возможное незаконное удержание в плену в течение месяца родовитых чиновников ДММС. Это стало причиной повторного обращения министра к Визенгамоту с просьбой о ратификации указа об отстранении от должности главы Аврората Уильяма Уиллоби. Первое было направлено еще в июле, когда истек срок переаттестации и присяги на верность новому министру главы силовиков.       Прочитав очередное обращение министра, Альбус Дамблдор порадовался, что согласия в министерстве при данном министре не предвидится, и пометил себе, что стоит посоветовать Уильяму, соблюсти несколько формальностей и не сильно перегибать палку, дабы не дать Тикнессу реальный повод для увольнения, а уж по мелочи верного гриффиндорца Председатель Визенгамота прикроет. Так очередная жалоба министра была отправлена в архив с размашистой резолюцией «Бездоказательно. Рассмотрению на заседании не подлежит. В архив. А.П.В.Б.Дамблдор». Сколько подобных резолюций наложил Верховный чародей высшего органа власти маг.Британии он бы не смог вспомнить и под зельем правды, иногда Альбус мечтал изменить законы и запретить беспокоить такого занятого мага как он без явно выраженного дозволения.       Попавший в архив повторно и безосновательно отклоненный от рассмотрения и ратификации в Визенгамоте указ министра был педантично внесен в реестр, аккуратно зачарован от утери и порчи и скопирован для отсылки, как и его предшественник, двум явно заинтересованным в нем магам, что, кроме самого факта заинтересованности, на который мистер Пибоди не обратил бы внимание при иных обстоятельствах, были еще и очень уважаемыми стариком-архивариусом главами древнейших родов. Лорда Аббота Десмонд, учившийся в Хогвартсе на три года младше «великолепного Гермеса» боготворил еще со школы, а к леди Августе Лонгботтом проникся немалым почтением после неудачной попытки ее нейтрализовать и забрать под опеку наследника древнейшего рода друидов, что предпринял презираемый стариком полукровка, обманом пролезший на высокую ответственную должность и манкирующий своими обязанностями. К тому же, архивариусу Визенгамота было лестно получать даже дежурные презенты к праздникам от главы древнейшего на островах рода, что стали приходить после его присланного по наитию и от потребности хоть как-то высказать степень своего возмущения письма. ***       На этот раз собрание заговорщиков проходило в усеченно-расширенном составе в Яблоневой долине. Лорд Аббот принимал гостей в залитой солнечным светом гостиной, оформленной в зелено-бежевой гамме. На столе светлого дерева на больших блюдах были выставлены различные закуски. В открытом баре был представлен широкий ассортимент напитков. Традиционный чайный столик приткнулся слегка сбоку, но радовал тремя видами заваренного по всем традициям Британии, Японии и Египта сортами чая, сохраняющими свой аромат и температуру под чарами стазиса. Роули чуть не прищелкнул языком, так филигранно были наложены чары, чтобы в пределах небольшой поверхности часть напитков оставалась горячими, молоко к английскому чаю теплым, а пламенеющий пурпуром цветочный египетский сбор, холодным.       Собственно именно с ним и мисс Амбридж и было связано изменение в постоянном составе участников. Вместо «приболевшей» леди Лонгботтом на собрание прибыли ее доверенные вассалы.       - Как я понимаю, судя по срочности собрания, леди Августа так же получила весточку из архива Визенгамота, - первым затронул тему повестки хозяин поместья, отхлебнув из бокала скотч.       - Ко мне эти замшелые пни обращались только за справкой. Инициировать расследование они не желают, - фыркнула в свой снифтер глава ДМП.       - И не обратятся, - вставила свое слово, осмелевшая от степени доверия суверена, представлять интересы рода на столь высоком собрании, Долорес. А на заинтересованный взгляд леди Амелии, добавила, - слишком замазаны в грязных делишках подопечных. Стоит только копнуть и их репутациям конец. И одними штрафами, в большинстве случаев, отделаться не удастся.       - Хм, - не нашлась с ответом главный дознаватель маг.Британии.       - И как нам их подтолкнуть к подаче жалоб в Визенгамот? – с веселым предвкушением, глядя на мисс Амбридж, спросил Гермес Аббот.       - Пьюси стоит намекнуть, что молодой глава Браун может заинтересоваться редкими зельями, и не презентовать ли ему список с древнеримскими рецептами, - Долорес неторопливо и основательно вспоминала перечитанные недавно, доставшиеся ей в наследство от покойного отца записи, не озвучивая компромат прямо, но давая существенные зацепки. Все же здесь и сейчас они собрались не для того, чтобы топить преступивших закон облеченных властью магов, а лишь для стимуляции тех на необходимые соратникам действия.       Из шестерых фигурантов у Долли хватило информации на четверых.       - Кхм, - прочистил горло после длительного молчания Роули, - Макнейры планируют породниться с Силверстоунами, но вряд ли сообщили родителям невесты о некоторой специфике анатомии жениха, - Сигурд отхлебнул из бокала, но, видя, что собеседники застыли с ошарашенными выражениями лиц, добавил, - Нет, нет. Ничего ужасного или опасного для жизни и здоровья девицы. Да и в тайну, кроме колдомедиков были посвящены и родственники, и школьные приятели Уолдена. Да та же школьная колдоведьма наверняка в курсе. Источник информации практически не отследить, особенно, если при разговоре не вдаваться в детали.       - Что ж, - встряхнул головой Гермес Аббот, отгоняя неуместные мысли, - пятеро из шести. Этого более, чем достаточно.       Без Августы планирование операции заняло несколько больше времени, но, так как основные роли отводились лорду Абботу и леди Боунс, то и способ донесения «угроз» до будущих истцов был довольно легок. К концу беседы хозяин дома поглядывал на мисс Амбридж с немалым интересом, а Амелия несколько шокировано провожала взглядом опального эскулапа. ***       В поместье Лонгботтом царила суета. Готовились к поступлению в Хогвартс Торфинн Роули и Айли Крейг, получившие в июле свои приглашения. Харви Доусон был счастлив вернуться для продолжения учебы на старших курсах. Кроме писчих и прочих школьных принадлежностей, ребят обвесили многокомпонентными защитами из ритуалов и артефактов производства Шафика и Патил. Среди японцев нашелся мастер магических татуировок Рю, что набил за ухом у Харви и Торфинна по маленькому иероглифу, надежно защищающему от ментальных воздействий средней силы. Парни оказались нулями в ментальных науках, хотя Снейп и рассчитывал их слегка поднатаскать. Глядишь, годам к тридцати, хоть средние по силе блоки на разуме смогут удержать. Айли, имевшая неплохие задатки в данной области, и уже освоившая простейшие техники защиты сознания, все же выклянчила себе на затылок картинку с глазом кошки, что позволяет видеть в темноте, находясь в насыщенном магией месте, да и просто улучшает чувствительность к магическим потокам. То, что срок активного действия опции зависит от степени ее прокачки ежедневными тренировками, юную ученицу менталиста не испугало, к ежедневным медитациям девчонка привыкла, что не мешало ей оставаться той же бойкой егозой, которой, по словам Снейпа, самое место на Гриффиндоре. Заслышав такие слова наставника, Айли только хитро щурилась, уверенная, что сила ее желания быть ближе к учителю пробьет все аргументы Шляпы на вылет, а родовое упорство подсобит в достижении желаемого результата.       Школьную форму шили тут же, никакой лавочнице из Косой не сравниться с потомственными белошвейками, получившими почти неограниченный доступ к редчайшим материалам, которые даже при вышивке ими простейших защитных рун давали многократное усиление эффекта при умелом исполнении. Надевший новую форму Доусон даже дышать стал ровнее и спину держать прямее.       Ткацкая мануфактура поместья, получив в штат трех опытных рукодельниц, развернулась вовсю. Кроме освоенных вязаных изделий и выпуска тончайших тканей из прочнейшего шелка, в ассортименте появилось добротное шерстяное сукно, что хорошо принимало защитную вышивку, в которой были искусны местные мастерицы, не обошли вниманием и дамский конфекцион. Белье из тончайшего кружева и шелка было достойно высшей аристократии и отправилось на реализацию в континентальную Европу. Дамы и девицы из семейства Пратт любили свою работу и с радостью осваивали новые материалы и придумывали новые фасоны, не оглядываясь на заказчика, как делали это, работая на ТиТ. Приставленная к мастерской домовушка почти мурлыкала от радости: даже в лучшие свои времена мануфактура ее бывшего рода Брай не могла похвастаться таким размахом.       Незамужняя тетка нынешнего главы семейства Пратт ближе к осени все чаще стала захаживать в мастерскую Масуда Патила. Измотанная неизвестностью и своими надуманными страхами Решми, заламывая руки и бледнея с каждым шагом, появилась в будуаре леди Августы, где та планировала, накормив сына, подремать пару часов после обеда.       - Госпожа, - упала на колени, не доходя пяти шагов до кровати, где расположилась леди, эта приверженка традиций своей родины.       - Говори, - по опыту зная, что даже полный достоинства Масуд мог бесконечно тянуть паузу, ожидая приказа-одобрения суверена, рубанула Августа.       - Мадам Пратт, - прошелестела Решми и замолкла на пару минут, явно собирая свою волю в кулак. Леди не мешала девчушке бороться со своими демонами, - она ходит к Масуду почти каждый день. Стоит. Смотрит, как он работает. Задает вопросы. Не говорит зачем, - зачастила индианка, - Что мне делать? А вдруг муж захочет уйти от меня и взять в жены англичанку? – это было бы смешно, если бы из карих глаз не текли самые настоящие слезы отчаяния.       - Решми, - леди старалась говорить спокойно и уверенно, - ты говорила об этом с Масудом?       - Как можно? – Девушка даже оторвала ладони от пола и прикрыла ими рот, - хорошая жена не вмешивается в дела мужа.       - А с Анной Пратт?       - Нет, - и влажный взгляд снова уткнулся в пол, а руки уперлись в согнутые колени.       - Милая, мы в Англии, - как ребенка стала успокаивать, накрутившую себя до нервного припадка молодую женщину Августа, - и пусть аристократы и придерживаются традиций Домостроя, но в среднем классе, к которому и относится мадам Пратт, практичные ведьмы уже давно осваивают профессии, наравне с магами, и весьма преуспевают в них, что позволяет им оставаться независимыми, - видя непонимание во взгляде исподлобья, леди Лонгботтом продолжила аккуратно просвещать юную подопечную, - мадам Пратт не хочет замуж. Она хороший мастер. Она хорошо работает с тканями. И у нее может быть интерес к коже, с которой работает Масуд. На стыке артефакторики и рукоделия можно создать много интересных вещей. Я поговорю с Анной и приведу ее в ваш дом, если ее интерес связан с работой.       Только последняя фраза леди разгладила морщины на лбу индианки и та мелко закивала.       - Беги домой.       И Августа, наконец, осталась наедине со спящим в колыбельке сыном, которого Решми, похоже, даже не заметила.       Анна Пратт подивилась вызову к леди, но явилась вовремя, и была полна достоинства человека, что честно выполняет свою работу. Услышав о подозрениях Решми, женщина сильно удивилась, ведь относительно молодой индиец имел в женах юную ведьму, и смотреть в сторону женщины старше его почти вдвое по определению не мог.       - Бедная девочка, - пораженно выдохнула фактический финансовый директор и руководитель производства ткацкой мануфактуры Лонгботтом, что раньше выполняла те же функции в семействе Пратт, - конечно я с ними поговорю. У Масуда прекрасные руки. Если бы я могла передать ему наработки Поттеров по работе с кожами, то мы могли бы даже доспех для авроров сваять, а то и мантии невыразимцев, - мастерица вздохнула и, видя непонимание в глазах патрона, продолжила, - До Малфоев, я сотрудничала с Никосом Поттером, двоюродным прапрадедом провозглашенного Героя. После его смерти в роду не осталось тех, кто смог бы его заменить. Сын нашел себя в обработке фарфора и керамики, а племянник преуспел в зельеварении. Вот только все патенты остались у рода Поттер. И пока жив хоть один представитель прямой ветви наследования, я не могу передать на сторону полученные знания. Клятвы дала.       - Не неволю, - вздохнула леди Лонгботтом над упущенной возможностью, - Но, если клятвы позволят хоть намек, то отблагодарю соразмерно.       На том и распрощались. О проведенной беседе мастеров свидетельствовали только усиленные поклоны Решми при редких встречах, да не сходящая с ее лица улыбка. Хотя, кажется, и количество непростых украшений на девушке заметно прибавилось. ***       Заявления в Визенгамот подали четверо глав древних родов. Род Боул был скоропостижно и окончательно прерван. Глава Боул, защищая родовое поместье, не рассчитал сил и спалил не только две пятерки авроров, что в обход приказа Уиллоби решили доказать свою удаль, но и дом, где находился сам и вся не слишком многочисленная семья Боул в количестве четырех душ, включая несовершеннолетнего наследника. Следователи ДМП прибыли на место происшествия на сигнал сильного всплеска темной магии. Останки и пепел были переданы на экспертизу для определения участников и виновников событий. Для древнего, род был относительно молод (чуть больше десяти поколений чистокровных магов), и наследовать ему было некому, как и подавать иск. Так что, в ДМП привычно взяли эту функцию на себя.       В виду важности происшествия (прерывание древнего рода путем насильственных действий извне), и наличия задокументированных ДМП нарушений со стороны Аврората, секретариат Визенгамота вынуждено принял в повестку следующего заседания, не одобренные Верховным чародеем вопросы. На очередном собрании Визенгамота Альбус Дамблдор был неприятно удивлен, когда, вместо намеченного им разбирательства о бездействии департамента образования министерства, что за два месяца не подготовил ни одного Указа и вернул все Постановления Визенгамота на доработку, первым рассматриваемым делом стало прерывание рода Боул (да за это медаль надо давать, мысленно взвыл защитник магглокровок. Туда им и дорога. Как легко бы жилось, если бы все чванливые чистокровки сгинули в одночасье). Дальше, больше. К кафедре поднялась эта наглая суфражистка Боунс и зачитала список нарушений, допущенных аврорами при атаке поместья чистокровного рода. Чем дальше продвигалась в своей реконструкции событий ведьма, тем более хмурыми становились лица заседателей. Если Альбус не вмешается сейчас, то юным борцам за права простых магов сложно будет доказать свою невиновность. И Дамблдор решился. Воспользовавшись своим правом Председателя, он прервал речь главы ДМП, сам заняв место за кафедрой:       - Дорогие мои, - зажурчал успокаивающе Верховный чародей, - мы все когда-то были молоды и горячи. Все мы стремились творить добро и не всегда находили поддержку своих благих начинаний. Но, мы исповедовали правильные идеи, стремясь нести в мир правду и справедливость, - на этом моменте Альбус на минуту прервался, подняв взгляд к потолку, что в его сознании символизировало думы о высоком, и не видел, как по рядам членов верховной палаты прошелестели листы с описанием действий покойных авроров при захвате поместья Боул, а также краткое резюме, предложенных к рассмотрению в обход Председателя Визенгамота дел.       - Кто согласен, что дело семейства Боул подлежит детальному рассмотрению следователями ДМП? – сообразно моменту вклинился в образовавшуюся паузу скрипучий голос старшего секретаря Визенгамота.       Дамблдор аж оторопел от такой вопиющей наглости того, кого многие годы считал почти прислугой. А тем временем, голосование шло своим чередом.       - Кто против? – на сей раз пауза несколько затянулась, - Воздержавшиеся? – Резолюция принята большинством голосов. Голосуем по второму пункту повестки…       Мир Верховного чародея накренился и дал трещину. Выходя из зала заседаний, Альбус Дамблдор был дезориентирован. А вечером, приведя свои мысли в некоторый порядок и проанализировав все принятые на собрании палаты решения, еще и разозлен до белых пикси в глазах, когда попытавшись написать письмо своему верному стороннику Уильяму Уиллоби, чтобы предупредить того о нависшей над ним угрозе, не смог этого сделать. Все согласованные на проклятом заседании расследования ДМП были признаны Визенгамотом неразглашаемыми до срока, то есть, кроме установленного круга лиц, в рамках установленных там же полномочий, раскрывать любым способом даже сам факт ведущегося следствия не мог никто. И это была не просто фигура речи как в маггловских судах, а непреложная, закрепленная магическим воздействием реальность.       Утренние солнечные лучи, просочившиеся сквозь неплотно задернутые шторы, расположенной в самой высокой башне замка спальне, и разбудившие, забывшегося тяжелым сном директора самой лучшей школы чародейства и волшебства Хогвартс, вернули великому магу присущие ему уверенность в себе и благодушие. Ведь на то он и великий иллюзионист-трансфигуратор, чтобы своей волей изменять реальность себе в угоду. Пора было вставать. Работы предстояло много. Убедить себя и свою магию, в том, что то, что запрещено – разрешено, хоть и с ограничениями, было несравнимо сложнее, чем убеждать других, особенно незрелые нравственно и интеллектуально умы основной массы населения маг.Британии. Техника была давно отработана, но требовала времени. Убеждать себя нужно было поступенчато, раз от раза вспоминая произошедшие события и понемногу изменяя их, сначала в собственном эмоциональном поле, смещая и утрируя акценты, что влекло размытие восприятия. Дальше следовала небольшая подмена понятий и редактура действий и диалогов акторов, включая и себя самого, за которой следовал новый виток: воспоминания (обновленные), эмоциональная раскачка, корректировка событий, закрепленная сознанием как реальная память. На это могло уйти несколько дней, а то и недель (при условии совмещения с прочими обязанностями весьма занятого мага), а до первого сентября осталось всего два дня. Ничего страшного не произойдет, если на торжественном пиру в кресле директора побудет умелая материальная иллюзия. Только МакГонагалл нужно предупредить, что у него намечается Очень важный эксперимент, и беспокоить его не стоит. Ничего значимого на этот учебный год не планировалось. От юных первокурсников также не стоило ждать неожиданностей. Пешки занимали свои стартовые позиции, не стремясь их покинуть до срока. А до основного действа в стенах древнего замка оставалось еще шесть лет, за которые нужно было не потерять накопленного авторитета и верности последователей, как впрочем, и их самих, по возможности, естественно.