Мир, который уже спасен. Часть 2. Третья тетрадь.

      Крутой подъем по размытой дождем лесной дороге всех уже порядком вымотал. Идти в полной экипировке, спотыкаясь о корни деревьев и принесенные дождями камни, было трудно, поэтому даже хорошо подготовленные спасатели уже тяжело дышали и мысленно крыли и непроходимые для автомобилей горные тропы, и сами горы с такими крутыми и долгими подъемами, и глупых детей, которых угораздило потеряться где-то тут.       -Пещеры? — поднял клочкастые брови Михалыч, считавшийся, несмотря на почтенный возраст, одним из лучших сотрудников местного отделения МЧС, — да тут отродясь никаких пещер не было! Так, пара-тройка гротов, но там даже слепой не потеряется.       -Однако родители пропавших детей в один голос уверяют, что те пошли обследовать именно пещеры, — покачал головой Христофор.       — Да чушь какая-то, я тут каждую скалу знаю! — упорствовал Михалыч, — сплошной монолит!       — А люди говорят... — многозначительно начал Федя Васильев, старший группы, коренастый мужчина лет сорока.       — Да мало ли, чего люди болтают! — отмахнулся Михалыч.       — А что именно говорят люди, позвольте полюбопытствовать? — с интересом уточнил Христофор.       -Да у меня дед из этих мест, от него и знаю. Говорил, тут люди иногда пропадали. А еще рассказывал совсем странную историю. Здесь ведь во время войны фашисты раскопки вели, ну, и дед, тогда еще пацан совсем, вроде как подглядывал — интересно ему было. И будто видел он, как прямо из скалы какие-то люди выходили и разговаривали с фашистами, а потом снова в скалу ушли.       -Большой, а в детские сказки веришь, — отмахнулся Михалыч и выругался, споткнувшись о торчащий из земли древесный корень.       -Не скажи, — покачал головой Федя, — этих людей из скалы потом еще видели. А иногда из-под земли тут гул слышат, будто работает какой-то механизм. А это говорит о том...       —Что водка у них в селе паленая, — закончил Михалыч.       — Да ну тебя! — сплюнул Федор.       — И, тем не менее, дети пропали... — заметил Христофор.       — Вот именно! — закивал начальник группы.       — Пропали, но не в пещерах! — не сдавался Михалыч.       — Ладно, — решил Васильев, — надо разделиться и прочесать местность. Иволга, по горам ходить умеешь? Чтобы потом еще и тебя не искать.       — Приходилось, — чуть улыбнулся Христофор.       — Тогда вперед. Связь по рациям, отбивки каждые полчаса.       — Ловит тут плохо, горы... — вздохнул Михалыч.       Лес расступился, и они вышли на небольшую наклонную поляну. С одной стороны она упиралась в почти вертикальный скальный выступ, а с другой была зажата мокрыми деревьями, на которых только кое-где осталась желтая и красная листва.       Спасатели разошлись: двое пошли прочесывать лес, а Христофору поручили обследовать скалы.       Несмотря на отвратительную погоду — промозглую сырость и больше похожий на брызги мелкий дождик, поляна казалась даже уютной. Отвалившиеся от скалы в незапамятные времена каменные глыбы сейчас утопали в палых листьях, точно в меховых воротниках. Невысокие горные деревья, в основном буки и грабы с вкраплениями боярышника и кряжистых скальных дубов, да кусты, на голых ветвях которых кое-где остались красновато-черные ягоды кизила или сморщенные шарики терна, точно обнимали поляну с трех сторон.       Христофор разглядывал землю очень внимательно, ища следы пропавших детей. Вот, тут, кажется, листья взрыты, будто кто-то топтался прямо около скалы. Но мало ли, кто мог это сделать — от случайного туриста или грибника из ближайшего села до дикого кабана. Врач провел рукой по светло-серому, испещренному пятнами лишайника и доисторическими ракушками камню. Скала, уходившая ввысь на добрых тридцать метров, была монолитной, как и предупреждал Михалыч, — ни трещины, ни впадины. Где же могут скрываться пещеры, о которых говорили дети?       Христофор двинулся вдоль каменной стены туда, где деревья вплотную примыкали к ней. Продравшись сквозь заросли терновника и оказавшись во влажном сумраке леса, он увидел нагромождение камней, точно когда-то тут случился обвал. А еще здесь явно кто-то недавно ходил — в пожухлом подлеске виднелась отчетливая тропка. Впрочем, ее могли протоптать и какие-нибудь животные. Но проверить все-таки стоило.       Камни обильно заросли дикой ежевикой, и Христофор порадовался, что на нем форменный комбинезон, а не любимая и единственная осенняя куртка. Скользя по влажным камням и несколько раз едва не свалившись, он взобрался на груду валунов и оказался вознагражден — в скале, действительно, обнаружилась узкая трещина, полностью скрытая кустами и оттого незаметная.       По инструкции Христофору сейчас надлежало связаться со старшим группы и доложить о находке, поэтому он снял с пояса рацию, но та не только не пожелала ловить хоть какой-нибудь сигнал, но, едва включившись, тут же жалобно пискнула и замолчала. Индикатор, помигав, погас — батарея была разряжена. Озадаченный врач потряс безжизненный прибор, пытаясь хоть как-то вернуть его к работе, а потом, прошипев что-то сквозь зубы, сменил аккумулятор, взяв новый из аварийного запаса. Но... едва он снова включил рацию, как тот разрядился, подобного первому.       -Мистика какая-то... — пробормотал себе под нос сбитый с толку Христофор, по-новому взглянув на каменный завал, — а что, если местные легенды о чудесах этих мест не врут? Не просто так ведь тут работали нацисты из «Аненербе»...       Христофор вообще порой любил говорить сам с собой — это помогало привести мысли в порядок. Он еще раз оглядел нагромождение валунов с проросшими сквозь них кривыми деревцами и внезапно понял, что все это очень напоминает отвал камней на горных выработках. Очень старых горных выработках. Точно когда-то, давным давно, люди пытались продолбиться сквозь эту скалу.       Трещина была такой узкой, что даже худой Христофор едва смог боком протиснуться в нее. По счастью, в отличие от рации фонарь исправно работал, и теперь в свете яркого луча был ясно различим небольшой зал с довольно ровным полом и уходящими в темноту стенами. Более того, на покрытой мелкой каменной крошкой земле отчетливо виднелись маленькие следы кроссовок.       -Эй, здесь есть кто-нибудь?! — крикнул Христофор.       Его голос многократным эхом вернулся обратно — и это был единственный ответ на призыв. Странно. Следы вели вглубь пещеры, но обратно не выводили. Это могло означать одно: дети пошли вперед и, возможно, заблудились. И время сейчас было дорого – сколько историй было у спасателей о том, как они опаздывали буквально на час-другой, не успевая спасти заблудившегося в бесконечных подземельях полуострова человека. Оставался один выход — идти дальше одному. Но не сразу.       Христофор вернулся к узкому лазу в пещеру и задумался. Нужно оставить у входа какой-то знак, что-то броское и заметное, по чему напарники смогут понять, что он внутри, если придется там задержаться. Однако из яркого у Христофора сейчас был лишь надетый на него оранжевый комбинезон — не снимать же его?       Немного подумав, хирург выбрался наружу и, достав из походной аптечки белый пластырь, наклеил несколько полос возле прохода в виде креста — получилось ярко и заметно. Тем же пластырем он прилепил рядом маленькую записку: «Я внутри, нашел следы детей. Х.И.».       Теперь можно было идти в пещеру.       Если бы это был официальный вызов, то с ними была бы ищейка, для которой не составит труда найти детей по следу, но Рольф, их бессменный четвероногий коллега, недавно повредил лапу, и его решено было не беспокоить, тем более что личная просьба Федора поискать загулявшего сына его друга изначально не казалась сложновыполнимой.       Мощный луч фонаря выхватывал из темноты влажно блестевшие своды пещеры, на которых то тут, то там висели темные кулечки — завернутые в крылья летучие мыши. Некоторые из них испуганно зашевелились, и Христофор поспешно опустил фонарь — создавать переполох среди крылатых хозяев пещеры ему было совершенно ни к чему. Вместо этого он решил подробнее осмотреть стены зала внутри монолитных скал. Следов искусственной обработки на них не было заметно — судя по всему, это была карстовая пещера, которыми изобилуют местные горы. Вот только слишком ровный пол наводил на мысли о том, что тут все-таки не обошлось без вмешательства человека. Христофору доводилось бывать во многих пещерах, и везде приходилось карабкаться по скользким каменным завалам, рискуя свернуть себе шею. Тут же пол, если и не выровняли искусственно, то, скорее всего, расчистили от валунов.       От первого зала в сторону уходил коридор — в него-то и вели следы детских кроссовок.       — Тёма! Арсен! Ау! — Христофор попробовал покричать в темноту имена детей, но ответа не последовало. Тогда он осторожно двинулся вперед, внимательно глядя под ноги — тут вполне могли быть смертельно опасные ямы и провалы.       Однако коридор оказался довольно ровным и не разветвлялся, только начал уводить вниз — уклон был не очень сильным, но постоянным. По крайней мере, пока не было угрозы заблудиться. Постепенно сырой песок и щебень, покрывавшие пол в первом зале, уступили место камню, на котором невозможно было увидеть следы пропавших ребят. Но, поскольку в зале отпечатки кроссовок вели только в сторону коридора, а свернуть мальчикам было некуда, вывод напрашивался один: идти дальше.       Коридор постепенно сужался, пока, наконец, не уперся в отвесную стену, из-за многочисленных каменных натеков напоминавшую искусно сделанные органные трубы. Казалось, коснись рукой одной из «труб», и весь инструмент отзовется могучим глубоким аккордом. Но «орган» молчал, лишь звонко капала вода, метрономом отмеряя секунды в этом лишенном иных звуков холодном мире.       -Тема! Арсен! — снова позвал Христофор, и собственный голос показался ему чужим.       Лишь равнодушная капель в ответ.       По правилам сейчас надлежало вернуться, встретить коллег, чтобы всем вместе пойти на поиски заблудившихся в пещере ребят, и Христофор уже собрался именно так и поступить, когда метнувшийся луч фонаря высветил узкую трещину, разрезавшую одну из стен коридора. Трещину, очень похожую на ту, через которую он сам недавно пробрался в недра горы. Скорее всего, дети пролезли именно в это отверстие.       Рассудив таким образом, Христофор пообещал себе, что только бегло осмотрит следующий зал и, если детей там не окажется, сразу вернется на поверхность. Протиснувшись в узкий лаз, он едва не покалечился — нога не нашла опоры, и врач скатился вниз по навалу камней и щебня. Продолжение пещеры оказалось на добрый метр ниже предыдущего коридора.       Рассчитанный на подобные падения фонарь не разбился и, даже отлетев в сторону, не погас, а вот сам Христофор изрядно ушибся, но от более серьезных травм спас прочный МЧС-овский комбинезон.       Наскоро ощупав ноги и ребра и не найдя переломов, он поднялся, потянулся за фонарем... Да так и замер.       Луч света, направленный под углом вверх (фонарь завалился в щель между камнями), упирался в стену, на которой искусно вырезанная в камне змея обвивала своим телом три круга. Врач повел фонарем, и увидел, что подобные символы расположены по всему периметру пещеры на равном расстоянии друг от друга. Вернее, это была не пещера, а скорее всего, рукотворный зал — слишком уж правильно круглым он был. И змеи были точь-в-точь, как та, что украшала перстень Германа и страницы тетрадей его деда.       Очень хотелось рассмотреть барельефы подробнее, но сейчас на это совершенно не было времени. Поэтому Христофор, подсвечивая себе фонарем, сфотографировал телефонной камерой каждый из них и помещение целиком, чтобы потом изучить подробнее и показать друзьям.       Нужно было немедленно возвращаться, чтобы сообщить о найденном следе пропавших мальчиков...       -Но... как это получилось?       Ободранный, измазанный в земле Христофор оторопело смотрел на двоих мальчишек — высокого светловолосого Артема и смуглого крепыша Арсена. Оба виновато косились на Михалыча и Федора, которые взирали на них со строгим видом, а старший спасатель даже посулил всыпать обоим ремня за то, что ушли невесть насколько, не думая о том, что родители будут волноваться.       -Ну, а че... — Тема с надеждой глянул на новоприбывшего Христофора, который выглядел не таким суровым и никакими расправами не угрожал, — мы пошли пещеру посмотреть. Нельзя, что ли?       -На сутки? — все так же грозно поинтересовался Михалыч, — а то, что дома с ума сходят, вы подумали?!       -Да не! — помотал черноволосой головой Арсен, — мы только посмотрели и обратно.       -Ребята, вас не было около суток, — мягко сказал Христофор, — пойдемте домой, а по пути вы расскажете, что же на самом деле произошло.       Вся компания зашагала обратно по тропе — теперь им предстоял долгий спуск.       -Да ничего не произошло! — насуплено буркнул Тема, — увидели дыру, решили посмотреть, что за ней. Вот, даже свечку взяли, — мальчик предъявил оплывший огарок, — ну, заблудились немного...       -У нас компас отказал, — Арсен говорил с едва заметным акцентом, — он на север не показывал. Как у Джека Воробья в кино.       -Ты смотри, они экипировались, как настоящие путешественники, — рассмеялся Федор.       -Ага! — расцвел польщенный Арсен, а Тема добавил:       -GPS тоже не работал и связи не было!       -И что же было дальше? — вернул мальчишек к рассказу Христофор.       -Ну, мы походили немного, ходы разные посмотрели, а потом... — начал Тема.       -Нас дядя один вывел! — перебил его товарищ.       -Что за дядя? — поднял брови Христофор.       -Да, какой-нибудь турист, — отмахнулся Михалыч.       -Или «белый спелеолог», — выдвинул свое предположение более склонный к мистике Федор, решив заодно припугнуть юных путешественников, — призрак, который выводит заблудившихся из пещер.       -Нет, не спелеолог, — ничуть не смутился Тема, прыгая с камня на камень, — у него оборудования никакого не было и даже рюкзака. Только факел.       -Веселый такой, - добавил его друг, - истории интересные рассказывал.       -Ну и горазды вы, парни, сочинять, — усмехнулся Михалыч.       -Мы не сочиняем! — обиделся Арсен, — хлебом клянусь!       -Он вывел нас другой дорогой, вдоль речки, которая из скалы вытекает, — Тема махнул рукой вправо, где далеко внизу журчал веселый горный ручей.       -А еще у него сережка была. Смешная такая, — добавил Арсен, — большая, будто у девчонки.       -Значит, сережка... - проговорил Христофор и приподнял бровь, - и как же вы в темноте разглядели такую мелочь?       -Так в ней свет факела отражался! Такой кругляшок на цепочке, блестел, будто зеркальце...       Между тем лес расступился, тропа стала ровнее и, наконец, вывела спасателей на обширную, поросшую зеленой, несмотря на позднюю осень, травой поляну с пасущимися на ней белыми и рыжими козами.       Родители спасенных путешественников сперва отругали блудных чад, посулив всевозможные наказания, а потом бросились благодарить спасателей. Те попробовали возразить, что их заслуги тут нет, но благодарные родители и слушать не стали. А мать Арсена, красивая и статная Фатиме, накормила всех горячей самсой с тыквой и напоила кофе с разноцветными кусочками парварды*.       Сидя за столом на веранде большого каменного дома, Христофор машинально отвечал на вопросы, рассеянно жевал тающие во рту слоеные пирожки, но мысли его были далеко.       Неужели, детей действительно вывел Макс? Но что ему было делать в этих загадочных пещерах? Впрочем, от этого странного человека можно было ожидать чего угодно — для Христофора он по-прежнему оставался загадкой. Француз, говорящий по-русски как на родном языке, который неожиданно появляется в нужный момент и так же неожиданно пропадает, а в ответ на все вопросы о себе лишь отшучивается.       А еще Христофор поймал себя на том, что ему что-то не дает покоя. Будто он что-то забыл или не сделал, и чтобы все исправить, непременно нужно вернуться к пещере. Прямо сейчас. А таким мыслям он привык доверять.       Поэтому, когда спасатели тепло распрощались с гостеприимными хозяевами, врач сказал, что забыл около расщелины телефон и должен за ним сходить, так что он не поедет вместе с остальными на машине, а доберется до города один, на автобусе.       -Только шею себе не сверни, — напутствовал Михалыч, садясь в свою потрепанную синюю «Ниву» и открывая дверь для Федора, — где мы еще такого врача возьмем?       -Не беспокойтесь, другого искать не придется, — широко улыбнулся Христофор, — я только заберу свой телефон и назад. И как же меня угораздило его забыть?..       -Ну, бывай, — попрощался Михалыч, заводя машину.       -До понедельника, — выглянул в окно переднего сиденья Федор и добавил, — долго не ходи, вечер уже — как бы до утра тут не застрял.       -Хорошо. Удачи вам, ребята.       Машина тронулась и заскакала по колдобистому проселку, обдавая обочины и пасущихся вдоль них кур грязной водой из многочисленных луж.       Христофор посмотрел на небо. Тяжелые тучи успели разойтись, а оставшиеся облака подрумянивали лучи заходящего солнца. Тени заметно вытянулись. Вечер? Странно... Ведь совсем недавно было утро, а в пещере он провел от силы полчаса. Ну, плюс пара часов на доставку детей домой и посиделки на веранде дома Фатиме. По подсчетам врача сейчас должно было быть около трех дня, но часы неумолимо показывали половину пятого.       Выходит, правы были те исследователи, которые писали о том, что в пещерах человек иначе воспринимает ход времени, и становится понятным, почему мальчишки были уверены, что провели под землей не сутки, а всего несколько часов.       Следовало торопиться — последний автобус до города уходил в восемь вечера. Успеть на него нужно было во что бы то ни стало, иначе хирург рисковал застрять в селе на ночь, как и предупреждал Федор.       На сей раз подъем дался тяжелее — сказывались усталость и недавнее падение. Зато Христофор смог, никуда не торопясь, насладиться красотой осеннего леса.       Деревья тут росли на крутых склонах, ловко цепляясь корнями за ненадежный грунт и камни. Заходящее, умытое дневным дождем, солнце еще выглядывало из-за горы сборку от тропы, покрывая позолотой мокрые ветки деревьев. Где-то внизу в лощине журчала речка. Прохладный воздух пах землей, камнем и прелой листвой.       Наконец подъем закончился, и Христофор вышел все на ту же тесную полянку под скалой, где утром расстался с коллегами, дабы найти вход в пещеру.       Каменный завал, скрывающий вход в пещеру, был там, где ему и положено, и терновый куст на своем месте задиристо топорщил колючки. Вот только... за ним был сплошной монолит скалы. Без всякого намека на проходы или даже трещины. Обычная скала — покрытый лишайниками камень со следами старых сколов, точно кто-то давным-давно пытался прорубиться сквозь него.       Христофор растерянно огляделся. Робкая надежда на то, что он просто перепутал место, испарилась тут же — на земле отчетливо виднелись его собственные следы, да и сухая ветка терновника, что он сломал утром, чтобы не выколоть себе глаза, продираясь сквозь куст, вот она — лежит там, куда он ее бросил. А на самом камне ярко белеет крест из пластыря и записка, которые он сам же и оставил, уходя в пещеру.       Что за мистика?       Христофор достал телефон — тот исправно ловил сеть. Но почему тогда утром не работал ни он, ни рация? Да и мальчики говорили, что в пещере не было связи, а компас вышел из строя. Хирург сел на камень и задумался. Ну, допустим, утром тут могло быть какое-то магнитное возмущение — судя по всему, в этих местах, щедрых на сейсмическую активность, подобные явления не редкость. Но куда делась пещера? Не могли же сойти с ума все разом: и он, и его коллеги, и дети, и Макс... Точно! Макс!       Конечно, было очень мало шансов, что он возьмет трубку — вот уже больше года о нем не было ни слуху ни духу, а на звонки всегда отзывался бездушный робот: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети», но вдруг сейчас повезет?       Нужный номер в списке контактов нашелся быстро, Христофор, секунду поколебавшись, нажал кнопку вызова… и вздрогнул – прямо позади него послышалась негромкая мелодия. Резко обернувшись, он отшатнулся, вытаращившись и едва не свалившись с камня – прямо за его спиной вполоборота сидел Макс и с любопытством на него смотрел.       —Это, все-таки, был ты! — выдохнул Христофор, попытавшись взять себя в руки.       — Какое интересное начало беседы, — приподнял тот брови, поднимаясь с камня, — признаюсь, хотелось бы услышать подробности. Например, какими судьбами ты тут оказался?       Макс скрестил на груди руки и с интересом уставился на Христофора. На нем был светлый спортивный костюм, который, несмотря на недавний дождь и осеннюю грязь, оставался безукоризненно чистым — ни пятнышка, ни прилипшей веточки.       -Вообще-то, у меня тоже много вопросов, — улыбнулся Христофор и добавил, - и я очень рад тебя видеть.       -Как и я, - вернул улыбку Макс и вдохнул полной грудью, как человек, вышедший на улицу из душного помещения, - а вопросы станем задавать по очереди. Но я спросил первым.       — Как я тут оказался? — переспросил Христофор, — видишь ли, нас попросили отыскать пропавших детей.       — Надеюсь, с ними все в порядке? — Макс вскинул брови.       — Думаю, ты знаешь об этом получше меня, — прищурился врач.       — А что тебя, собственно, удивляет? Ты ведь в курсе, я люблю побродить по горам — вот и забрел в эту пещеру. В двенадцать лет мы с другом тоже заблудились в лесу, куда нас вывел подземный ход, который мы пошли исследовать. Ну, как было не помочь мальчишкам, попавшим в похожую ситуацию?       Христофор лишь вздохнул — смешно надеяться получить какие-то разъяснения от Макса, если он не считал нужным их давать.       -Тебя разыскивает Герман, — сменил тему врач, - он ведь еще не привык к твоей привычке неожиданно исчезать.       — О, прости, что заставил понервничать, — беззлобно улыбнулся тот, — думаю, в моем присутствии в последнее время просто не было необходимости... Вот что. Пойдем-ка все-таки вниз, у меня там машина. Я тебя подвезу, заодно покажу другой спуск отсюда, более короткий.       -Ну, пошли... — не стал отпираться Христофор, вместо ответов получивший еще больше вопросов.       Тропа, которую выбрал Макс, оказалась довольно пологой, она спускалась не отвесно, а вилась змейкой вдоль склона и, как с удивлением заметил врач, местами была выложена камнями.       -Эту дорогу мостили еще древние римляне, — пояснил Макс, — было время, когда здесь стояли их гарнизоны. Правда, думаю, наш общий друг Руслан расскажет об этом больше.       -Ты хорошо знаешь эти места? — Христофор с интересом смотрел по сторонам.       -Я бывал здесь... в разное время. А что?       -Утром я пролез в пещеру через щель в скале. Там был коридор, а потом зал с рисунками на стене. Выбрался наружу я тоже через эту щель. А когда пришел к скале вечером, прохода уже не было. Как такое может быть?       Макс резко обернулся на ходу, и в его сиреневых глазах мелькнула тревога. Впрочем, через секунду он уже снова улыбался.       -Ты говоришь это таким тоном, точно это я собственноручно убрал тот лаз в пещеру. — Зная тебя, я могу предположить даже это, — в тон ему улыбнулся Христофор, — но, вообще-то, я всего лишь спросил, что ты думаешь по этому поводу? Версия о галлюцинации заранее не принимается.       -А ты уверен, что не перепутал место? Видишь ли, здесь...       -Я уверен, — перебил его Христофор, — уходя в трещину, я специально приклеил пластырь на скалу, чтобы привлечь внимание коллег, с которыми не смог связаться по телефону. Кстати, вот, еще одна странность: утром телефон не ловил сеть, а рация даже не включалась, а вечером все работало нормально.       — Приклеил пластырь? — Макс изумленно вскинул брови, а потом рассмеялся, — браво, очень остроумно! И что же случилось потом?       — Я уже сказал, — терпеливо повторил Христофор, — когда я вернулся к своей отметке, там не было пещеры, только ровная скала.       — Гм... — Макс показательно задумался, перешагивая через торчащий из земли корень дерева, — может статься, кто-то пошутил и перенес твою отметину?       - Макс, мы знакомы с тобой не один год. Не стоит претворяться, что не понимаешь, о чем я, — с нажимом сказал Христофор, — ты был внутри и вывел детей наружу...       -Просто совпадение. Я исследовал пещеру и наткнулся на заблудившихся детей. Что здесь странного? — дернул плечом Макс       -Ты видел зал, где на стенах выбиты символы Ордена — змеи, обвивающие три сферы?       -Видел. Но тебе не приходило в голову, что это может быть просто древним символом, а Орден лишь позаимствовал его, как Гитлер в свое время использовал свастику? Насколько я знаю, в этих краях в разное время проживало множество народов. Христофор покачал головой и больше расспрашивать не стал.       Между тем, дорога стала ровнее и шире. Все чаще попадались следы древних плит, и, наконец, путешественники вышли к ровной площадке с огромной каменной глыбой посередине. На ее сером, покрытом лишайниками боку был выбит крест.       -Что это за место? — с любопытством спросил Христофор, подходя к глыбе, — или тоже скажешь, что не знаешь?       -Ну почему же? Знаю, — улыбнулся Макс, — это древняя церковь. С обратной стороны есть вход и два окошка.       Казалось, в этом месте время остановилось. Скала-останец, невесть когда принесенная сюда обвалом или оползнем, была выдолблена изнутри. Притвор освещался маленьким оконцем, в стенах виднелись ниши для икон — в одну из них кто-то даже поставил несколько бумажных образков. Второе помещение, собственно церковь, было чуть больше, а его потолку древние строители попытались придать сводчатую форму. Тут оконце было одно, совсем крошечное, а падавший из него луч упирался в противоположную стену. В этом лесном храме не было алтарной части, лишь высвечивалась в золотистом свете уходящего солнца фреска, перед которой на каменном выступе стоял ящик с песком, да лежал перетянутый резинкой пучок свечей. Фреска была очень старая, полустертая настолько, что рисунок местами не был виден. Но все же, сразу было ясно: это Георгий Победоносец пронзает копьем змея. Христофор невольно вздрогнул. Случайно ли именно тут, рядом с пещерами, содержащими «змеиные» рисунки, стоит эта древняя церквушка, славящая Змееборца?       Лик святого на фреске сохранился удивительно хорошо, и на приятелей смотрели совершенно живые внимательные глаза святого Воина. Взгляд был мягкий и одновременно пытливый: а вы сможете?       Макс вытащил из связки две свечки, одну взял себе, а другую отдал Христофору.       -Воин-мученик, — тихо сказал он. Христофор кивнул, а Макс, тем временем, достал из-за ящика початый коробок спичек.       — Я думал, ты католик, — улыбнулся Христофор.       — Когда-то был им и даже имел сан аббата, — заметил Макс, зажигая огонек.       — Что?! — Христофор вытаращился, едва не выронив свечку. Макс рассмеялся:       — Всего лишь аббата, а не папы римского! Неужели, так сложно представить меня в этом звании?       -Признаться, да, — похоже, Христофору изменила его обычная невозмутимость. Они вышли из церкви и зашагали по тропе, ведущей через заросли кизильника.       — Сколько же еще тайн ты скрываешь? — покачал головой врач, отводя от лица преграждающие дороги ветки.       — Ну, это вовсе и не тайна, просто разговор не заходил. К тому же это было давно, — улыбнулся Макс, — а вот и машина.       Он легким шагом направился к стоявшему в тени невысокой лесной яблони внедорожнику.       -Эээ.... позволь спросить, а как же целибат? Насколько мне известно, католический сан предполагает... — Христофор многозначительно замолчал, усаживаясь в удобное кресло дорогого автомобиля.       Макс расхохотался, запрокинув голову:       — Тебя это и правда так интересует?       — Нет, ну… Глядя не тебя, такого не подумаешь... — Христофор слегка смутился.       -Дабы удовлетворить твое любопытство, могу сообщить, что я его соблюдал... по возможности, — хмыкнул Макс, заводя мотор.       -Ах, вот оно что.. — протянул врач, безуспешно пытаясь спрятать улыбку.       Христофор с интересом посмотрел на приятеля, который вел машину по проселочной дороге легко и даже небрежно — в этом человеке будто слились прошлое и настоящее. Иногда он удивлял старомодностью речи и поведения, при этом демонстрируя доскональное владение достижениями современной цивилизации. Максимилиан Мируар, кто же ты?..       - Однако свечку ты ставил в православном храме, — заметил врач.       -Я выбрал для себя истину.       Христофор посмотрел на дорогу, чувствуя, что мысли расползаются, точно капельки ртути из разбитого градусника.       Уже совсем стемнело, и Макс включил фары, выворачивая на асфальтную дорогу, ведущую в город.       — И все-таки, что в тех пещерах? — опять вернулся к своим вопросам Христофор. -Кристоф, — тот на секунду отвлекся от дороги и повернулся к нему, — дай мне немного времени, я постараюсь что-нибудь разузнать. Но, если решишь поделиться информацией с ребятами, проследи, чтобы никто из них не пошел туда в одиночку.       — Хорошо, — Христофор вздохнул, — ты намерен встретиться с Германом? Он хотел поговорить о новой болезни.       -Я охотно пообщаюсь с ним об этом, однако ничего нового сообщить не смогу. Скорее, в твоих силах разобраться с тем, что это за вирус и как с ним бороться.       -Наш общий друг Евгений уверен, что вирус был запущен искусственно, - заметил Христофор, - я же пока не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту версию.       -Ты уже пытался изучать возбудитель? - покосился на него Макс.       -Практически нет. Признаться, у меня просто не было времени — заболевших уже довольно много, такчто нас обязывают дежурить в больнице круглосуточно, словно уже объявлено чрезвычайное положение, и сегодня у меня первый выходной за последние полтора месяца.       -Ситуация действительно серьезная?       Ответить Христофор не успел, потому что у него внезапно зазвонил телефон.       -Я слушаю, - ответил врач, и внезапно лицо его потемнело, - да, уже еду.       -Что случилось? - Макс снова отвернулся от дороги и тревожно посмотрел на товарища.       -Женя заболел. Этот самый вирус... ____________ *Парварда — восточное лакомство наподобие карамели, традиционно подаваемое к кофе и чаю вместо сахара