Мир, который уже спасен. Часть 2. Третья тетрадь.

      «Я что, должен на это сесть?!» — потрясенно подумал Герман, глядя на рослую темно-рыжую лошадь с белой полосой на морде, которую держал за повод конюх. Конь стоял неподвижно и дружелюбно смотрел на будущего седока. По крайней мере, хотелось надеяться, что дружелюбно.       Приглашение от Эпплсида в манеж повергло Германа в недоумение и, чего уж скрывать, заставило поволноваться. Это явно означало вызов на разговор без посторонних ушей, и о чем пойдет речь, догадаться было несложно. Конечно, о недавней охоте — в том, что американский начальник прекрасно помнил о произошедшем в тростниковых зарослях, молодой человек не сомневался ни на минуту.       Впрочем, это даже к лучшему — хотя бы станет понятно, чего ожидать в будущем. Вот только неприятное тянущее чувство где-то под ребрами никак не желало проходить, точно впереди ждал сложный экзамен, к которому он не очень-то готов.       -Ваша лошадь, Герман Андреевич, — отрекомендовал конюх, интеллигентное лицо которого не вязалось с запачканной робой и кирзовыми сапогами, — его зовут Балет. Не волнуйтесь, он смирный.       Герман уже успел сменить туфли на высокие сапоги без молний и надеть на голову пробковый шлем — все это, идеально подходящее по размеру, ждало в раздевалке конюшни. Ему подумалось, что, если Эпплсид хотел отомстить, то это ему удалось — в последний раз на лошадь молодой человек садился в пятилетнем возрасте, чтобы прокатиться вокруг парковой клумбы на толстом сонном пони. Позориться перед иностранцем очень не хотелось, а в том, что он опозорится, Герман ни на минуту не сомневался.       -Что делать-то? — буркнул он, глядя себе под ноги.       Конюх понимающе улыбнулся, отчего тому стало еще гаже на душе.       -Держитесь за седло вот тут, — начал подсказывать конюх, — ставьте левую ногу в стремя…       -Да я не задеру ее так высоко!       -А вы отклонитесь немного назад и все получится. Вот так. Теперь подтягивайтесь и садитесь верхом.       Балет, видимо, не первый раз сталкивающийся с неумелым всадником, терпеливо ждал, пока Герман неуклюже заберется в седло.       Утвердившись на лошади, он глянул вниз, и почувствовал, что находится на высоте, как минимум, второго этажа. «Это ж как весело падать будет...».       -Так, что ли?       -Очень хорошо, — не терял оптимизма конюх, — только следите за тем, чтобы пятка всегда была опущена ниже носка. Теперь выберите повод и вперед.       -В какой еще перед?! — запаниковал Герман.       Конюх засмеялся и повел коня в поводу к открытому манежу, где на блестящем караковом жеребце гарцевал Эпплсид. Он сидел в седле очень ловко, словно всю жизнь только и делал, что ездил верхом. Герман с завистью на него посмотрел.       -А это... рулить как? — мрачно спросил он у конюха, с ужасом подумав о том, что сейчас тот отпустит повод, и придется выкручиваться самому.       Выслушав инструкцию и мало что в ней поняв, он все же медленным шагом выехал на манеж.       -О, Герман, я вас ждал, — Эпплсид, радостно улыбаясь, подъехал к нему и пустил коня рядом, подстраиваясь под медленный темп неумелого всадника. По серо-голубым глазам иностранца невозможно было понять, что у того на уме.       -Зачем я вам понадобился? — настороженно спросил Герман.       -Хотелось поблагодарить вас за отличную игру, — Эпплсид похлопал своего жеребца по атласно-черной шее.       -Вы о чем сейчас?       -О нашей недавней охоте, разумеется.       Герман сжал зубы. Ну, конечно, этот тип все прекрасно помнит и не простит. Он готов был услышать что угодно — от предложения мгновенно уволиться из компании до посула убить. Но благодарность оказалась для него полной неожиданностью.       -Но ведь я вас... — начал было он.       -Вы боролись за выигрыш до конца, — перебил его Эпплсид, — даже тогда, когда казалось, что шансов на победу не было вовсе. И не побоялись переступить через общепринятые нормы морали, оглушив противника и забрав себе приз. Я восхищен.       Кровь бросилась в лицо Германа. Ему хотелось сбросить американца с лошади и проорать ему: «А устраивать охоту на живого человека — это укладывается в нормы морали?!» И он уже почти сделал это, но рыжий Балет, видимо, почуяв настроение всадника, нервно дернул головой, вырвав у того из рук повод. Почувствовав свободу конь тут же развернулся и потрусил к выходу из манежа, видимо, намереваясь вернуться в конюшню.       -Эй, а ну стой! — панически заорал Герман, когда седло под ним, и без того шаткое, заходило ходуном, точно он сидел на компрессоре. Усидел он только потому, что схватился мертвой хваткой за переднюю луку, но вмиг оказавшийся рядом Эпплсид схватил коня за нащечный ремень. Разочарованный Балет замотал головой, но все-таки перешел на шаг, а затем и вовсе остановился.       -Да чтоб ты сдох, морда рыжая!! — прохрипел Герман, переводя дух, а потом зачем-то добавил, — это я лошади сейчас.       -Ну что вы так занервничали, мистер Кайзер? — вскинул бровь Эпплсид, — подберите повод и сожмите ноги, пусть лошадь почувствует вашу уверенность. Мне нужны уверенные в себе люди.       -Зачем это? — Герман еще не до конца пришел в себя, поэтому до конца не смог вникнуть в смысл сказанного.       -Со временем поймете. Но вы мне определенно подходите, — широко улыбнулся американец и подмигнул, — вот только верховой езде вам стоит немного подучиться.       Дорога, ведущая в город от манежа, была практически пуста, поэтому ничто не отвлекало Германа от размышлений. Интересно, что имел в виду Эпплсид? Просто, хочет забрать его на работу в «Майнд Траст» или что-то другое? Да нет, не похож американец на большую шишку в Ордене, скорее всего, за ним стоят другие люди. Но соглашаться или нет? С одной стороны, он не собирался уезжать за границу, а с другой, так он окажется ближе к истинным целям нелюдей. Может, даже удастся познакомиться с кем-то из верхушки Ордена, которая, как уже знал Герман, состояла из Великого Магистра и девяти Демиургов. Причем, сейчас, без подлинников «Заветов Великого Змея», они не такие уж неуязвимые.       В телефоне пиликнула СМСка — писал Христофор. «Уже можно навестить Женю». Это оказалось как нельзя кстати — Герман устал от всевозможных загадок, намеков и недомолвок, и очень хотелось вернуться к чему-то понятному и земному. Тем более, что новость оказалась отличной — тревога за Женьку постоянно колючей занозой сидела в сердце. «Уже еду, жди», — лаконично отписался Герман и, лихо выкрутив руль, пересек осевую, беря направление к апартаментам Макса. Вслед кто-то возмущенно посигналил, Герман сквозь зубы сообщил, куда именно сигнальщику следует засунуть свой гудок.       До места он добрался за четверть часа и, не дожидаясь лифта, побежал вверх по широкой светлой лестнице, жалея, что не догадался купить по пути хоть какой-нибудь гостинец. Дверь открыл Христофор и молча позвал гостя за собой — хозяина квартиры, похоже, дома не было. Женька с ногами сидел на кровати и, пристроив на коленях ноутбук, что-то с пулеметной скоростью печатал.       - Герман! — Женька просиял, но от того не укрылось, что он быстро сохранил и закрыл какой-то файл. Затем парнишка попытался вскочить и едва не уронил свой компьютер.       - Сидеть! — Рыкнул Герман, — в смысле, лежать! Ну что, камрад, на поправку пошел?       Парнишка заулыбался и кивнул:       -Ага. Как соборовали, сначала кризис случился, я даже без сознания лежал и… ну, в общем, Христофор сказал, что даже остановка сердца была на две минуты, а потом как-то резко стало лучше.       Герман, слушая это, сначала побледнел, потом позеленел, а в глазах засветились желтые искры.       -Так, а какого… мне никто не сказал?!       - Я... я не знаю... — пролепетал Женька, — я же не мог... Да и зачем? Все же обошлось, а ты бы волновался!       - Сейчас они все волноваться будут, — прошипел Герман, — где вообще эти дармоеды, почему ты один сидишь?!       -Не надо никого! — пискнул Женька.       Но Герман его уже не слышал.       - Совсем берега попутал, Склифосовский хренов?!- набросился он на вошедшего в комнату Христофора.       - Герман, не мог бы ты подробнее обозначить место расположения берегов? — с бесконечным терпением уточнил врач.       -Пожалуйста! Почему я только сейчас узнал, что у Поручика была остановка сердца и вообще кризис?!       - Прости, но последнее, чем я мог заниматься в тот момент, — кому-то звонить. Даже тебе. — Холодно отозвался Христофор.       - А пижон французский?!       - Макс сказал, что не хочет тебя волновать.       - Нет, я все-таки испорчу ему внешность! — пообещал Герман.       Женька выглядел расстроенным. Он и так за время болезни сильно похудел и осунулся, а сейчас вообще показался тенью самого себя.       -Не обижайся на Христофора, он звонил тебе, но ты был вне доступа, — тихо сказал он.       - Хотел бы — дозвонился бы! — буркнул Герман. На душе было погано. Вот и сейчас остальные чем-то заняты, а он даже не знает, чем, ему просто не считают нужным рассказать, не принимают всерьез. Но Женька расстроенно шмыгнул носом, и Герман, сделав усилие, встряхнулся.       - Ладно, рассказывай, как ты тут?       -Да нормально, — Женька больше не улыбался, — когда в себя пришел, сразу будто и не болел. И зрение вернулось, и вообще ничего не болит.       -А что эти два… — Герман проглотил нелестные эпитеты, — говорят? Скоро уже к нормальной жизни вернешься?       -Христофор считает, что нужно еще немного подождать, а Макс исчез сразу после того, как мне стало лучше. Мы живем в его квартире, а самого его тут нет. Наверное, мы его стесняем, — вздохнул Женька.       -Этого стеснишь… И давно это, ну, кризис, в смысле, был? — кисло поинтересовался Герман.       - Несколько дней назад, — неуверенно проговорил Женька, — слава Богу, у Христофора как раз был выходной.       -И не позвонил! — сердце опять прострелила обида.       -Да я же говорю, он не дозвонился!       -Ладно, проехали. Слушай, я тут хочу на некоторое время… уехать, так что говори, что нужно.       -А куда? — в карих глазах Женьки снова появился интерес.       - Да так... на экскурсию одну, — Герман подмигнул, — по местным пещерам.       -Вы решили пойти в пещеры? — задохнулся Женька, — но я тоже хочу!       Ответить не получилось, потому что в комнате внезапно стало тесно — туда решительно шагнул Руслан. В каждой его руке было по пакету.       - Проходной двор, — буркнул раздосадованный Герман.       -Я тоже рад тебя видеть, — миролюбиво отозвался Руслан, ставя пакеты на стол, — привет, Жень. Вот, разберешь. Тут книги, а Инга собрала что-то из фруктов.       -Спасибо! — просиял Женька, — как здорово, когда все вместе!       Герман прищурился:       -А ты знал, что у мелкого была клиническая смерть?       -Да не смерть… — начал было Женька, но Руслан его перебил:       -Потом узнал. Я на семинар на материк ездил, только вчера вернулся.       -Но они тебе сообщили? — похоже, основная часть ответа потонула в обиде.       -Повторяю специально для физиков: я узнал, когда вернулся, — показательно вздохнул Руслан.       -Сам такой… — машинально огрызнулся Герман и внезапно понял, что испытывает что-то вроде чувства солидарности — значит, не его одного оставили в неведении.       - Вот уж точно не такой, — фыркнул Руслан и обернулся к Женьке, — тебе лучше? Голова не болит?       - Я тоже хочу в пещеры! — вместо ответа заявил тот.       -А мы что, уже решили, когда идем? — археолог удивленно посмотрел на Германа.       -Скоро, — буркнул тот.       -Может, подождем, пока…       -Нет, ждать нельзя, — вдруг перебил его Женька, — мне почему-то кажется, что лучше не тянуть с этим.       -Но ты еще нездоров.       Женька помолчал, погрустнел и проговорил, глядя на закрытую крышку ноутбука, что так и лежал у него на коленях:       -Значит, идите без меня. Мне очень хочется, правда, но, с другой стороны, кто-то ведь должен остаться тут, чтобы вас потом вытащить.       Руслан удивленно на него посмотрел:       -Откуда вытащить? Мы ведь просто идем обследовать пещеру, к тому же берем снаряжение. Это займет один, максимум два дня — обычный поход. Потом и с тобой сходим, как поправишься.       Женька как-то неуверенно кивнул:       -Конечно, — а потом в его глазах загорелась решимость. Он резким движением сдернул с шеи шнурок с образками и протянул Герману, — возьми, они тебе пригодятся.