Пока что не парень...
Наверное, мы никогда не думаем одинаково, но рассуждать я умею: она бы просто так не сказала подобное даже в порыве страсти.***
— Что ты делаешь? — Фабьен проснулся от странного запаха, стоявшего в их с Эмильеном комнате, и тут же забыл, что только что произнёс. Парень сидел за столом и молчал. Смотрел куда-то вдаль, прямо за окно. А перед ним стояла зажженная свечка. — Где ты свечу взял? — Фаб никак не мог встать, поэтому оставалось лишь сонными глазами смотреть в сторону источника света. — Доброе утречко, мой хороший, — прошептал Эмиль с некой тревожностью в голосе. — Утречко? Два часа ночи! У нас гонка завтра, ты с ума сошёл, раз жгешь какие-то свечи посреди ночи? — Не кричи, пожалуйста, у нас соседи есть, — спокойно ответил парень и встал со стула. — Ты такой смешной, посмотрись в зеркало. Фабьен нахмурился, когда товарищ усмехнулся и уставился прямо на него. Он протянул парню телефон с включённой камерой и вспышкой. Тот взял и, посмотрев на себя, тоже не смог сдержать улыбки: волосы жили своей жизнью, и весь он был какой-то помятый. — Ты как после марафона по Сибири, — Эмильен забрал телефон и отложил его обратно на тумбочку. — Садись рядом, расскажу тебе, что это такое. Фабьен молча присел на корточки около стола так, чтобы его глаза оказались на уровне свечки. Она медленно плавилась, и следы парафина стекали по белой более твёрдой поверхности. — Хотел разобраться, что же это был за дух, которого мы призвали. Просто эта девушка, женщина точнее, показалась мне знакомой, — начал Эмиль. — Конечно, знакомой, — парень пожал плечами, глядя на ярко-оранжевое пламя. — Мы ничего не сожжем? — Нет, — со смущением в глазах товарищ посмотрел на Фаба. — И чем же она тебе знакома, раз ты так говоришь? — Я много об этом думал, просто не каждый же день ты будешь видеть призраков. И пришёл к выводу, что... Я уже сейчас не выдерживал его медленной сонной речи. Просто слушал и думал, как в два раза ускорить его уже. — Говори быстрее... — Тебе вечно что-то не нравится, — Фабьен привстал и положил руки Эмильену на плечи, — и ты не меняешься. А дух этот будто сам даёт нам силы двигаться дальше, он разрушается и... — Что ты несёшь? — тёплая слегка влажная ладонь оказалась у него на запястье. — Просто так работают духи, а особенно души других людей. Они остались в нашем мире, не успокоились, чтобы продолжить выполнять свою миссию. Да, не у всех она благородная... Я старался не беситься, но именно в этот момент что-то перевернулось. Будто душа ушла в другую комнату выпить чая. А во мне осталось только желание его придушить. Но... я не ожидал, что все закончится именно так. Раньше я бы бросился на него, как голодный волк. А теперь... Эмильен сжал запястье парня с максимальной силой и скоростью, но всего на пару секунд. Фаб успел лишь недовольно засопеть. Все прошло. Что это? Почему так спокойно... — Продолжай, — Эмиль уткнулся носом товарищу в локоть. — И эти духи хотят помочь. Хотят поделиться своим опытом. И именно эта девушка... — он вдохнул, когда парень неожиданно прикусил кожу на внутренней стороне руки, — она напомнила мне одного человека. Точнее, нашу общую знакомую. — Почему ты не поделился этим сразу? — Эмильен поднял глаза, и Фабьен заметил в них искренний интерес, такое детское любопытство. Я не понимал, о чем он говорит. Но понимал одно: мы поняли, что этот дух похож на... — Мэрр. Кроме роста, фигуры и длины волос отличий нет. Заметил? Даже голос похожий, вот и думай теперь сам, — парень улыбнулся и прикрыл своей ладонью глаза товарища. — Если это она, — Эмиль вжался в его ладонь, как в подушку, — если это правда она... то я никогда ещё не ожидал, чтобы такой итог был от этого ритуала. Свечка медленно капала на салфеточку, на которой она стояла. — Совсем скоро она догорит, а она так и не пришла. Похоже, надо повторять ритуал... — Только не сейчас, — Фабьен пальцами нажал ему на глаза, и парень слегка увёл голову назад. — Да ладно тебе, не буду... Товарищ ничего не ответил. Он смотрел на свечу. А над ней вместо привычного столбика дыма поднималась белая материя. Голова... Ноги... Тело. То же самое. — Я появлюсь всегда, когда ты этого просишь, — раздался тихий голос, но такой родной и знакомый, будто перед ними сейчас была не какая-то душа, а самая настоящая Мэррка. — Вы правильно поняли: я — прототип души вашей подруги. Только из Италии. — Поэтому и заклинание итальянское, — вздохнул Эмильен, чувствуя, как она оказалась за ним. — Да, солнце, ты прав. А теперь осталось только бороться. Завтра не у всех все получится, и вы сможете осознать многое ещё до гонки. Все ждут. И вы знаете, чего все ждут. — И мы сами хотим этого. Может, что-то изменится и борьба станет возможной? Но её уже не было. Она пропала за мной. Будто вернулась обратно в свою параллельную вселенную. Я затушил свечку, но ладонь Фабьена вновь оказалась на моих глазах. Мне стало так спокойно, как не было, наверное, со времен детства. — Фабик, я тебя обожаю. С этими словами я пошёл к кровати, но уже не помнил ничего. Помнил только полупрозрачную сущность, Мэррку и Фабьена.***
А передо мной только трясущийся Эрик, табло и финиш Ветле. А передо мной образ заплаканной Мэррки, которая на всех кругах гнала меня лишь движениями губ, а на последнем отдала всё. А передо мной лишь восемь десятых секунды до подиума. Все время оказываемся на шаг позади... Плакал не он, не мой лучший друг, которого окружили парни. Плакал я. Как последний мудак, просто слезы катились из глаз. Доли секунды... я же ощущал то же самое. Те же самые восемь десятых в том самом спринте в Рупольдинге. То же самое. Только тут не я. Тут Эрик. Сейчас придёт Мэрр. Она тоже будет плакать, потому что я чувствую: глаза её вот-вот вымоются и станут уже не серыми, а прозрачными... — У тебя глаза на солнце прозрачные, — как-то раз сказала она мне, — а мои всегда остаются с зелёной капелькой. Это твоя часть в них. Мэррочка, я справлюсь. Мы справимся. Ещё не всё. Ещё не конец... Эмильен крепко обнимал девушку, которая просто остановилась напротив него и разрыдалась. Несмотря на то что людей было достаточно много. Она просто разрыдалась. Что нужно добавить, чтобы силы появились хоть на что-то? Что нужно сделать, чтобы их победить?.. Он смотрит. Эти маленькие насмешливые глазки смотрят прямо на нас. Он довольный такой, улыбается, пока Эрик прячется за нами. Как он меня бесит. После всего того, что произошло, он ещё смеет смотреть на нас и посмеиваться. Ветле, что же ты за... — Перро! Не расстраивайся, у тебя впереди ещё провальный масс-старт! — крикнул норвежец. И я не выдержал. Я оттолкнул Мэрр и двинулся вперёд. — Эмиль, нет! Я сильновато отдернул руку, и она отошла назад. — Эмиль... — Не нужно! — Забей, пожалуйста... Не забью. Пока он не станет нормально к нам относиться. Я помню только, что подошёл к нему и ударил. Нет. Не ударил. Замахнулся. И будто рука какая-то остановила мою уже в движении. Белое облако на мгновение обернулось в человека. — Не нужно, куда же столько агрессии? Просто не нужно... Будь собой, и все решится само. Пустота. Я стоял напротив Ветле и ничего не понимал. Опустил руку. — Только попробуй. И все будут знать, какой же ты гандон, раз не можешь нормально сказать о чувствах девушке. Он побелел. А Эмильен стоял напротив и не помнил, что только что сказал. В голове его был лишь образ стройной девушки в длинном платье, которая смотрела на него прозрачными глазами.***
Последний выстрел лишил меня всего. Лишь одна незакрытая мишень, такая незначительная, но в этот раз сыгравшая решающую роль. Что я наделал... Просто одна мысль в голове. Думал ли я? Да. Подумал прямо перед этим самым выстрелом. Подумал о Мэррке. Вспомнил эти её слова: "Ты мне пока что ещё не парень...". Пока что. Меня дернуло. Мишень осталась незакрытой. Бороться до конца мне не мешал никто, я отдал все силы и финишировал пятым. Но мысль о потенциальном золоте меня не покидала. Личное золото. Первое для команды. Звучит невероятно, правда? Для девушек золото — цель, а для нас, парней, — что-то невероятное. Но я продолжу бороться за него. За Мэррку. За всех, кто хоть немного причастен к моим успехам... Завтра мне предстоит ещё одна борьба, ведь мне снова доверили бежать сингл-микст. Я удивлён, что поставили именно меня... Когда все разошлись, Мэрр, сидевшая в номере тренеров, окликнула Эмильена: — Ты знаешь, что это значит? — Ты договорилась и пообещала, что я не облажаюсь? — он попытался рассмеяться, но небольшой ком встал в горле. — А вот и нет, — девушка встала прямо напротив парня; он чувствовал её частые удары сердца и горячее дыхание, — Симон сам сказал, что тебе нужно попробовать ещё. И все согласились. Как так?.. Мне ещё доверяют подобные гонки? Я даже не знаю, что я сейчас чувствую. — Я сама не ожидала такого решения. Но... ты же не подведёшь Лу? — Нет, — не задумываясь выпалил Эмильен и наклонился к лицу Мэрр, — никогда в жизни я больше никого не подведу. Едва девушка успела отойти, как сильные руки уже обвили её плечи. Она стояла и смотрела в его глаза, а щёки безжалостно покрывались румянцем. Она так и не научилась смотреть ему в глаза без чувства волнения и паники, без бабочек в животе и приятных тянущих ощущений внизу живота. — Никогда. Никого. Не подведу, — ещё раз повторил Эмильен и накрыл губы Мэрр своими, влажными и бледными в свете одинокой лампы. Поцелуй продился не мгновение, а будто бы целую вечность. И каждый раз, когда девушка отстранялась, чтобы вдохнуть, парень находил в себе силы продолжить с ещё большем яростностью. Будто я и не бежал этот треклятый масс-старт. Будто я и не расстраивался после этой последней стрельбы. С появлением Мэррки я оказываюсь в своём маленьком мирке, где есть только мы. Она, я и никто другой... Она уже падала мне в руки. А я держал. Не хотел останавливаться. Хотел, чтобы она задохнулась, но продолжала так же смотреть мне в глаза и краснеть, как помидор. А я не мог не смотреть в её. Один зелёный, точнее, с отливом, словно мой собственный, а второй — серый, её. Вот и как сказать, что это всё просто так? — Мэрр, что там так долго? — раздался голос Симона прямо в тот момент, когда Эмильен в очередной раз прижал девушку к себе в порыве страсти. — Отпусти, или хочешь получить? — девушка отстранилась, но из объятий выбраться не стремилась. — Все равно, — он отпустил её, а потом посмотрел на дверной проем. — Кэп, ты этого не видел. — Хорошо, — Симон ухмыльнулся и пропустил Мэрр, которая быстро шепнула ему что-то на ухо. — Вы бы хоть дверь закрыли, а то бегают всякие Ветле... — Это получилось спонтанно, — прошептал Эмиль и подошёл ближе к тренеру. — Злишься на меня за это? — Было бы за что, — он посмотрел прямо в два горящих глаза. — Повод хоть какой? — Я хотел сказать ей, что никогда больше её не подведу, — неуверенно сказал парень. — А я думал, что ты так хочешь показать ей свое неравнодушие, — несмотря на достаточно большую разницу в росте, Симон ощущал себя немного выше своего подопечного. — Она и так об этом знает, — глаза Эмильена сверкнули гневом, и тренер неожиданно отвернулся в другую сторону. — Она и так знает обо всех моих грехах. Надо же, я смог его победить. Победить собой. Своей силой моральной, силой взгляда что-ли... Не понимаю. Но я доволен. — Твоя королева уже ждёт тебя, давай быстрее, — Симон опять улыбнулся и слегка толкнул парня в бок. — Великодушно, однако, — глаза Эмиля улыбнулись вместе с ним. — Но ведь так и есть, кэп, так и есть. Я шёл и думал о его словах. И вспомнил одну русскую песню, которая когда-то уже не вылетала у меня из головы.Моя королева, найди меня!..
Надо будет спросить у Мэррки, что это значит.***
Just beat it, beat it No one wants to be defeated Showin' how funky and strong is your fight It doesn't matter who's wrong or right Just beat it. Just beat it. Just beat it. Just beat it.
Я посмотрел на себя в зеркало прямо перед выездом на стадион. Мельком, даже не успел разглядеть глаза. Но руки почему-то все равно задрожали. Я разглядел глаза Лу. Она ехала в машине молча, смотря в телефон и что-то читая. Такая спокойная и уверенная. А я дергался на каждом повороте от мысли о гонке... Уже последний круг. Ничего не помню: ни как готовился, ни как заходил на круг, выходил с него, передавался... Только Мэррку, стоящую на подъёме. Молча так смотрела на меня, прожигающе. Надо же было зайти на этот круг... И чем только тренеры думали, когда ставили меня в сингл-микст. Почему я не отказался? Тут даже Мэррка не решала, не предлагала меня. Они сами.Мне жаль.
Мне очень жаль, что всё получилось так. Но с этим уже ничего не поделать... — Почему все могут, а ты нет? Что опять тебе мешает просто отработать на ноль и бороться с лидерами? Я не собираюсь больше ничего делать, это бесполезно! Её слова застыли у меня в горле. Мне даже казалось, что дышать не получается. Просто всё резко остановилось. Вокруг нет ничего кроме этой коварной стрельбы. — Сейчас посмотрим, починила я его или доломала до конца, — усмехнулась Мэрр, но в глазах всё-таки виднелась горечь от такого исхода гонки. — Надеюсь, первое. А то в Америку будет не с кем лететь, — спокойно сказал Симон и посмотрел на экран телефона. — Уже подходит, смотри. Терять нечего. Абсолютно ничего не давит. Только эти слова пульсируют в голове. Ноль. Неожиданно. Но терять нечего. Уже всё потеряно. Когда я обгонял Юстуса на подъёме, Мэррка сжала кулак. Она что, довольна? Нет, она ищет что-то хорошее во всём, что видит. Хочу так же. — Не расстраивайся, это ничего не решает, — улыбнулась Лу, которая уже собрала свои вещи и готова была уходить со стадиона, но осталась подождать Эмильена. — Решает, ещё как решает, — он со злостью швырнул промокшую шапку в пакет для вещей. — Меня уже не считают за члена сборной. — Похуй плюс похуй. Спроси у них, пробежали бы они гонку на таком уровне, — послышался голос сзади. Эмиль обернулся и заметил, что Мэрр, которая ещё несколько минут назад стояла на подъёме, уже прибежала на стадион. — Просто иди дальше. Ведь неизвестно ещё, что будет в смешанке, — Лу хлопнула парня по плечу и пошла в сторону пресс-центра. — Она права. Такое случается, и не обращай внимания на критиков. — Мэрр, я сам во всем виноват. Я слишком хотел отыграть, — вздохнул он и продолжил собирать свои вещи. Мэрр собралась с силами и, наблюдая за ним, прошептала: — И это... ты прости за эти крики на трассе. Эмоции, сам понимаешь, — девушка замялась и тяжело сглотнула. — Знаешь, — Эмильен наклонился прямо к её лицу и заглянул в какие-то матовые от тумана глаза, — это оживило меня, починило. Заставило бороться жестче и увереннее. А в голове была лишь одна песня, та самая, которую ты дала мне послушать утром. — Правда? — Мэрр улыбнулась, а глаза стали блестящими. — Правда. И в голове снова выкрикивает Майкл Джексон. Который будет выкрикивать прямо до вечера: это — символ сегодняшней победы над Норвегией. Такой маленькой, но такой важной.