***
Чонгук отодвигает шторку, сразу заметив вид зала. Он кажется совсем крохотным из-за стенки, что совершенно не вписывается в общую картину (похоже, что комнату разделили самостоятельно, поставив гипсокортоновую стену). Обои переклеены на белые с рельефными блестящими рисунками. Из-за небольших размеров в комнате будто не хватает воздуха, из-за чего стеклянная дверка, что ведет на балкон, открыта нараспашку. К огромному удивлению, балкон почти не заставлен, а, скорее, наоборот, украшен и уютно съимпровизировано под личное пространство для одиноких вечеров. Посреди зала стоит просиженный диван с въевшимися темными пятнами на подушках. Хосок сразу же падает на него, занимая большую часть своим огромным, накаченным телом. Он все же нацепил клоунский нос и теперь довольно сидит, делая вид, что не видит хмурого лица Юнги, что садится на ковер подле дивана. Тэхен на это только хмыкает, покачивая головой из стороны в сторону, тут же присаживаясь рядом с Юнги, понимающе похлопывая по плечу. – Брат, гордись, ты волк, а волки в цирке не выступают! Тэхен опять хрюкает от своей же шутки, вызывая у Юнги еще больше обиды. Мин толкает от себя дрожащего от смеха Тэхена, оборачиваясь на Чонгука, что замер как вкопанный в проеме. – Чо ты там встал? Давай садись! Юнги все же отпускает обиду и берет банку пива в руку, поднимая ее над головой, чтобы произнести тост. Чонгук семенит, чтобы сесть на пол, но Хосок тут же тянет его на себя, вручая открытую, уже теплую банку пива. – Ну чо, за знакомство! – За знакомство! Железные банки стукаются с характерным звуком. Парни тут же жадно присасываются к напитку, а вот Чонгук с прищуром смотрит на него. Мать точно заметит, что он пил. Как бы отказаться?... Пока эти мысли занимали голову младшего, на него уставилось три пары глаз. – А ты молодец, малек, – хмыкает Тэхен, забирая банку из чужих рук. – Правильно делаешь! Рано пить! – Молчал бы, Тэ, сам в его возрасте уже и не такое делал, – цокает Хосок, закатывая глаза. Его мимика опять непредсказуемо меняется на задорное и заинтересованное. – Чонгук, ты лучше расскажи, чо как на личном? Девственник? Чонгук давится слюной, сразу начиная заливаться кашлем. Парень бьет себя в грудь, пока Тэхен "отстаивает" его честь. На самом деле он делает только хуже. – Что за вопросы, Хо, ты посмотри на него! Гора мужества и сексуальности! Над Чонгуком явно издеваются. Пусть лучше думают, что не было, чем узнают, что не сложилось. – Да чо вы пристали к пацану? Он сейчас в помидор превратится. Спасибо, Юнги, может, это их остановит. Чонгук медленно выдыхает, тихо пища: – Не было... – Малек, не ссы, мы шутим. Вон, Хо потрахался только в двадцать, ничо, живой! – Слыш! Хосок уже думал отстаивать честь, но вдруг вспомнил, что он в костюме клоуна. – Ладно, по мне сейчас не скажешь, что я сексапильный... Чонгук немного расслабляется, хихикая в кулак. Понемногу атмосфера меняется на компанейскую. Юнги разваливается на ковре, о чем-то думая, вставляя лишь колкие, но смешные фразы. Хосок все такой же непонятный, болтливый, но очень старающийся показать, что Чонгук здесь не лишний. На вопрос, почему он так старается, в ответ прозвучало: "Я чувствую ауру". Сначала Чонгук начал смеяться, но потом медленно успокоился, когда Юнги на полном серьезе выдал, что это правда. Тэхен, все такой же веселый, принялся рассказывать о том, как Хосок нашел крысу в их компании. Почему-то Чонгук тоже начал верить в сверхъестественные способности Хо. Спустя чуть больше часа Юнги резко встает, почти падая. Все замолкают в недоумении смотря на него. – Пиво закончилось! – И? В один тон тянут Хосок с Тэхеном, скептически смотря на парня. – Магаз ща закроют! Тут уже Хосок валится с дивана, сразу поднимаясь. Оба в суматохе собираются, нервно крича друг на друга. Чонгук все еще сомневается, что они друзья. Их дружба сама по себе очень странная... – Все, мы погнали, не скучайте! Дверка с громким хлопком закрывается, оставляя после себя звенящую тишину. Тэхен смотрит в одну точку перед собой, о чем-то размышляя. Его веселое настроение осталось позади, и теперь он загружен чем-то. Тэхен сначала поднимается на колени, только потом медленно встает, все так же не отводя взгляд от ковра. – Курить хочу. Тэхен поднимает туманный взгляд на Чонгука, все же улыбаясь. – Пошли, компанию составишь. Старший машет рукой, зазывая с собой на балкон, уже поворачиваясь спиной. Чонгук, у которого все это время сердце бешено колотилось (он даже подумал, что Тэхен его слышит), сползает с низкого дивана, тихо следуя за широкой спиной. Дверь балкона закрывается, а Тэхен достает пачку сигарет. Он все так же смотрит куда-то вдаль. Кажется, как будто его что-то очень тревожит. Тэхен так и стоит с открытой пачкой, не доставая сигарету. Тишина резко обрывается: - Знаешь... Мы ведь пьем в честь закрытого долга за мотик. Я давно его хотел, еще в твоем возрасте, если не младше. Мой старший брат знал это, и в восемнадцать лет подарил мне его. Пачка шуршит, и длинные, мозолистые пальцы Тэхена достают сигарету и зажигалку. Поднося огонь к кончику, чтобы закурить, Тэ наконец опускает взгляд на сигарету, с наслаждением вдыхая едкий дым. Зажигалка убирается обратно в пачку, а та – в карман спортивок. – Но знаешь, что я сделал? – Тэ выдыхает, запрокидывая голову к потолку. Чонгук вязко сглотнул, совершенно не слушая Тэхена. Все это время он смотрит только на подкаченную шею. – Нет. Все же удается ответить, но с хрипотцой в голосе. Тэхен облокачивается на стекло балкона, смотря прямо в глаза Чонгуку. – Отказался, – он хрипло посмеивается, заново вбирая в легкие никотин. - Представляешь, он подарил мне мотоцикл, на который я пытался накопить несколько лет, думал, что вообще никогда даже не трону его. Но тут Сухен мне дарит мою несбыточную мечту. Чонгук перестает витать в облаках, вслушиваясь в тихий голос напротив. Силуэт Тэхена освещает уличный фонарь, придавая моменту какого-то волшебства. Из открытого окна дует холодный ветер, заставляя поежиться. Городской шум совсем не давит, а, скорее, наоборот - разбавляет образовавшуюся тишину. Большие глаза Чонгука расслабленно скользят по Тэхену, что отвернулся от него, куря в окно. Он делает последнюю затяжку, выкидывая окурок в окно. – А знаешь, почему? – Тэ оглядывается через плечо, замечая, что младший начинает мерзнуть. Окно со скрипом закрывается. – Потому что я его терпеть не могу. Брата. Тэхен садится на стул, что стоит в углу, махая рукой на второй. Чонгук, завороженный ситуацией, приземляется рядом, ожидая продолжения. – Он от бывшего мужа матери, такой весь из себя идеальный, юрист в конце концов! Мать им так гордилась, всегда сравнивала нас. На мое восемнадцатилетние она продолжала сравнивать нас, а Сухен чувствовал себя просто прекрасно. "Какой Сухенушка то, какой се, а ты что?". Я тогда так разозлился и ели сдержался,ч тобы не врезать ему. По итогу швырнул ключи в него. Я потом неделю у Юнги жил, мать ужасно переживала. А когда вернулся, она обняла, но сразу же оттолкнула и ударила по лицу, типа схуяли я пропал. Заслуженно, конечно, но все равно... неприятно. – А брат что? Он защитил тебя? Извинился? – Если бы, – Тэхен откидывается на спинку стула, тихо смеясь. – Он масло в огонь лил... Ну не суть. Короче, я сказал, что куплю этот чертов мотоцикл у него. В двадцать, когда большая часть была выплачена, я его забрал у него. А вот сегодня полную сумму отдал... Круто же? Чонгук нервно хрустит пальцами на руках, поджимая ноги под себя. Он ничего не отвечает, продолжая слушать дыхание Тэхена. Почему-то Чонгуку захотелось стать еще ближе с Тэхеном. Захотелось тоже что-то рассказать, чтобы было честно. – У меня нет своего мнения, – начинает Чонгук, тоже хмыкая, чуть расслабляясь. – Если нельзя отстоять его, то мнения нет. То есть, я имею ввиду... – Чонгук спотыкается о свои же слова, но на этот раз Тэхен не перебивает, внимательно слушая. – Знаешь, я думаю, что мнение есть тогда, когда ты можешь за него постоять. А я не могу. Вот... – Чонгук чувствует, что что-то внутри царапает, сверлит. Он не договорил, поэтому и скверно так. – А еще у меня нет силы воли. Я такой слабый. Если бы не ты тогда, то я не знаю, чтобы со мной было... Тэхен выдыхает весь воздух, поворачиваясь лицом к Чонгуку. Ножки стула скрипят, когда Тэхен придвигается чуть ближе и почти шепчет: – Выброси этот "героический" поступок из своей головы. Я урод, и сделал это только ради своей личной выгоды. Его лицо резко отстраняется, а Чонгук почти падает со стула. Он и слова не понял из всего, что ему сказали, он только слышит, как кровь гудит в ушах, да сердце избивает грудную клетку. Одеколон Тэхена все еще чувствуется в носу, как будто он все еще близко. Вязко сглатывая слюну, Чонгук тихо угукает. С чем он хотя бы согласился? – Но знаешь, совесть у меня все же есть. Я могу помочь тебе отстаивать свое мнение силой, а по-другому ты сам научишься. Хочешь, я научу тебя разъебывать ебальники? На лице Тэхена появляется оскал. Да, сейчас он выглядит до ужаса жутким. Но Чонгук согласен.***
Юнги и Хосок вернулись с новыми припасами. Тэхен и Чонгук уже уместились на диване, смотря в сторону пришедших. На шуршание пакетов выбежали два котенка. Тут Чонгук понял, что все это время они были здесь. Белый котенок громко кричит, требуя еду, а серый молча сидит, уставившись на Юнги. Он внимательно слушает разговоры, словно все понимает. Белый кот, возмущенный тем, что он тут как бы кричит, а его не видят, запрыгивает на колени Чонгука. Парень сразу же начинает поглаживать лоснящуюся, вымытую шерсть, уже понимая, кого из двоих котят возьмет. – А где еще один? – Я забрал Шмоню, – довольно хмыкает Хосок. - Правда крутое имя? А то эти ржали только! Чонгук поднимает лицо от кота, вопросительно взглянув на Хосока. – А я те говорил, чо оно стрем. Во мой Фортуна шик! Кста, это Беляш. Чонгук посмеивается, поднимаясь с дивана. Времени уже десять, пора бы домой. Он и так тут долго. – Спасибо большое, что приняли меня. Мне было очень приятно с вами, но я уже пойду домой. Еще раз спасибо! Уже шагая домой, Чонгук прижимает Беляша к груди. Имя ему понравилось, пусть будет Беляшом.