Наследование

Среда, 13 апреля 2011 г.       Тейлор — Мясник.       Тейлор — Мясник.       Тейлор — Мясник.       Это была единственная мысль, крутившаяся в её разуме, когда Наручник и Батарея проводили её обратно до школы. Маска спокойствия, которое ей удалось изобразить, чтобы разрядить ситуацию и предотвратить драку, осыпа́лась на глазах. Сердце бешено колотилось, кожа стала липкой, она начала задыхаться и не могла сказать, была ли заливавшая её глаза влага потом или слезами. Вся её сила уходила на то, чтобы не позволить себе снова свалиться в обморок.       Праздная мысль: если бы у неё раньше не было триггера, эта нескончаемая спираль безнадёжного ужаса, вероятно, стала бы им.       Старшие герои о чём-то тихо переговаривались — она едва обратила на это внимание, проходя внутрь школы. Там всё ещё продолжалась подготовка к дезинсекции: работники выявляли ключевые точки и направления воздушных потоков, чтобы эффективно охватить все уголки и щели старого здания. У них, вероятно, оставался ещё час или два, прежде чем нужно будет уйти, и в течение этого времени, как ей было известно, агенты собирались полностью осмотреть здание в поисках следов активности кейпов, не относящихся к Стражам. Отдельные ученики ещё бродили по коридорам, подгоняемые напоминаниями, сколько у них осталось времени, чтобы забрать вещи, которые они не хотят подвергать обработке, и уйти, пока их не вышвырнут силой оперативники.       Это значило, что большая часть классов была свободна от любопытных ушей.       — Ты в порядке? Она не причинила тебе вреда? — снова спросила Батарея. Она задавала этот вопрос несколько раз, пока они шли, но Мэдисон слишком боялась, что её вырвет, если она попытается заговорить.       Она сделала глубокий, успокаивающий вдох и издала несколько пробных бессмысленных звуков, проверяя, не вызовут ли вибрации гортани какие-либо автономные рефлексы. Убедившись, что всё, кажется, более-менее ничего, она наконец ответила.       — Нет. Я не соврала, я просто… испугалась.       — Чего? — надавила Батарея. Наручник склонил голову, пристально вглядываясь в лицо Мэдисон.       — Ничего, — соврала она, помотав головой, и тут же осознала, что не прокатит. — Я не могу сказать.       Батарея присела перед ней на колени, накрыв её руку своей и понизив голос.       — Мэдди, тебе угрожают? Всё хорошо, ты же знаешь, мы поможем тебе с чем угодно.       Мэдисон поморщилась. Случившегося было не исправить. Нельзя отменить то, что она знала. Что Тейлор знала, что она знала. Было глупо не замечать признаков, просто предположить, что Тейлор ещё один обычный кейп, и ещё глупее — попытаться…       — Нет. На самом деле, нет… Я… Нет, мне никто не угрожал.       Теперь заговорил Наручник.       — Малышка, ты можешь нам доверять.       Она помотала головой. Волосы хлестнули по ушам, а тошнота усилилась.       — Я правда не могу сказать. Пожалуйста.       Мэдисон не хотела умирать, и прекрасно осознавала, что может с ней случиться, если Тейлор… Шелкопряд… Мясник когда-либо узнает, что Мэдисон её выдала. Зубы не сдерживались и ни с кем не миндальничали. Толпа почти обезумевших нормалов едва не убила её в боевой форме. Она помнила ощущение от выстрелов, то как они почти истекли кровью, как их рука безвольно повисла, а ленты жира и мышц раскачивались, словно флаги на ветру… Эти проклятые тинкертех-ножи были ужасны в сочетании с полным отсутствием инстинкта самосохранения, который эта безумная банда, кажется, считала предметом гордости.       Воспоминания заставили её потерять контроль над рвотным рефлексом, и несколько секунд она всухую давилась воздухом, однако смогла удержать желчь в желудке. Она подавила навязчивые мысли и отмахнулась от остальных.       — Всё нормально. — Наручник отступил назад, а Батарея убрала удерживающую её руку. — Пожалуйста, я не могу сказать. Это важно. — Она не хочет, чтобы к ней домой явился Мясник, освежевал и съел её семью, а с ней самой сделал бы что-нибудь ещё хуже. Не то чтобы она могла заставить себя вообразить что-то худшее.       Наручник втянул воздух сквозь сжатые зубы, а потом резко выдохнул.       — Думаю, она права.       Батарея вскочила на ноги и развернулась к нему.       — Что?! Ты не можешь…       — Если это то, о чём я думаю, то это действительно важно, и нельзя допустить, чтобы кто-то об этом узнал. По крайней мере, намеренно.       Батарея с сомнением посмотрела на него, но понизила тон.       — Что ты имеешь в виду?       — Щеночек, я тебя прошу. Дай нам с ней несколько минут, мы действительно не можем тебе сказать.       Она уставилась на него, явно анализируя его умоляющий тон и заново прокручивая в голове недавнюю встречу. Спустя несколько мгновений она напряглась.       — Она…       — Молчи, — предупредил он.       Батарея принялась расхаживать взад-вперёд.       — Мы должны сказать Суинки и Оружейнику, что у Зубов новый кейп. Нельзя позволить ей свалиться как снег на голову из-за… — Наручник вытянул руку, физически её остановив.       — Нет. Мы не можем. — Батарея вызывающе на него посмотрела и набрала в грудь воздух, но он её перебил. — Если Шелкопряд узнает, что мы раскрываем её кейпов, Правила полетят к чертям. Она просто заставит своих насекомых съесть Панацею прямо дома в постели или придумает ещё что-нибудь похуже. — Батарея и Мэдисон отшатнулись. — Мы не можем позволить себе небрежность в этом вопросе. — Он отпустил Батарею, демонстративно потянулся, сбрасывая напряжение, и вздохнул. — Иди, помоги с расследованием. И будь осторожна.       Она отвела взгляд, потом снова посмотрела на него.       — Ладно, — кивнула она и направилась к двери.       — Погоди, — добавил Наручник, когда она уже потянулась к ручке. — Поищи записи с видеокамер. Посмотрим, хранят ли их под замком. Помнишь, о чём они говорили?       — Издевательства и преследования?       — Проверь, есть ли обращения к преподавателям. И если они окажутся не заперты… или совершенно случайно замок откроется…       Она кивнула.       — Пролистать, сделать несколько копий. Да, это я могу.       — Вот и умница, — пробормотал он себе под нос, когда она уже вышла. Затем он развернулся к Мэдисон. — Ты знаешь. — Мэдисон кивнула. — Она не просто новый кейп. — Ещё кивок. Он вздохнул, потёр свою маску и пробормотал себе под нос что-то о том, как же всё херово. — Из-за чего на самом деле ты потеряла сознание? Как ты поняла, что она Мясник?       Мэдисон поморщилась.       — Она… сама сказала.       Наручник помедлил. Его брови приподнялись, вопреки фиксатору маски.       — Она… раскрыла себя… просто так?..       Мэдисон покачала головой.       — Я… Нет. Нет, не просто так. Я… извинилась. Попыталась извиниться.       — За что?       Во рту у неё стало сухо. Кожа сморщилась. Горло пережало. Она не хотела этого произносить, но…       — За… издевательства над ней.       — Что?..       Он стоял, скрестив руки на груди, слегка откинув голову назад, будто рассматривая её. Словно он её не узнавал.       Мэдисон проглотила ещё один комок в горле и часто глубоко задышала. Как бы ей ни хотелось отрицать даже саму возможность этого, она помнила январь так же хорошо, как и все остальные.       — Я… Мы… Мы вызвали… — её дыхание стало резким, отрывистые вдохи звучали почти как всхлипы. Она знала, что её секреция слизи была слабоактивна, слёзные протоки выделяли только базальные слёзы. Она не плакала. Конечно, нет. — …её триггер.       Наручник застыл. Его зубы медленно сжались, костяшки пальцев, лежащих на его бицепсах, почти хрустнули. Он глубоко вздохнул, посмотрел вниз и поморщился, затем расцепил руки и впился в неё взглядом.       — Расскажи. Мне. Всё.       Не в первый раз она вспомнила, что не в состоянии победить Наручника в драке. Она кивнула и попыталась собраться с мыслями, соображая, с чего начать.       — Первый год старшей школы, — проговорила она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. — Я… думаю, что всё началось в первый же день. Эмма почему-то её ненавидела. Она и София делали её жизнь невыносимой. Я… присоединилась позже. Просто мелочи. Шутки. Чтобы вписаться.       — «Каждый божий день»… — прошептал Наручник себе под нос. Он, вероятно, разговаривал сам с собой, но она всё равно кивнула. — Что ты делала? Что они делали?       — Это были просто тупые розыгрыши… — пробормотала она, сумев немного собраться с духом. — Плевки бумажными шариками, клей на стуле, карандашная стружка в волосах, сок на одежде… — Он снова бросил на неё разочарованный взгляд. — Я ничего больше не делала. Я начала только после… ну, когда я пыталась вписаться в компанию других Стражей. Эмма всегда била словами. Распускала сплетни, слухи, использовала все эти маленькие намёки, которых я не понимала. Думаю, они раньше дружили. София полагалась на физическое воздействие. Ставила подножки, сбивала с ног в спортзале, толкала обратно в круг… — она замолчала, прикусив губу.       — В круг?       — Иногда мы загоняли её в угол. И… обсуждали. Её.       Он снова потёр руками лицо, запустив пальцы под маску, чтобы сжать переносицу.       — О Боже, Мэдди… Ты вообще в курсе, что «Дрянные девчонки» — не обучающий фильм? — она вздрогнула от его тона, и он слегка сдулся. — Она упомянула попытку убийства. Что она имела в виду?       К этому моменту её желудок почти успокоился, и потому, когда он задал этот вопрос, она смогла гораздо лучше сосредоточиться на изменении своих черт, превратив лицо в невыразительную маску, которая только выглядела как Мэдисон Клементс. Она была в ужасе. Боялась Тейлор, но не меньше боялась разочаровать старших героев. Похоже… последнего было уже не избежать.       — В этом январе мы… они сделали кое-что хуже, чем просто розыгрыш. Я знала, что они готовят что-то масштабное, они просили оставить Тейлор в покое последнюю неделю перед каникулами, но… я не стала спрашивать. Не хотела знать. Думала, что тогда… — контроль ослаб, и она снова стала грустной испуганной маленькой девочкой. — Что тогда я буду как бы не виновата, — она запнулась, пытаясь отдышаться и сдержать рыдания. Она продолжала рефлекторно вздрагивать — её тело пыталось заплакать, но все остальные реакции успешно подавлялись. — И поэтому я помогала собирать мусор из санитарных контейнеров, и не позволяла себе думать, что это для Тейлор.       Наручник молчал. Мэдисон смотрела, как он повторяет имя одними губами. Она не хотела этого говорить, не хотела выдавать её. Особого смысла в этом не было: они могли сопоставить фотографии и записи камер, могли заглянуть в журнал. Просто это заставило её чувствовать себя ещё немного гаже.       — Что было дальше?       — Они сложили всё это в её шкафчик. Не знаю, как и когда. А потом, когда она открыла его… София втолкнула её внутрь. И заперла. На всё утро. — Наручник выругался себе под нос, но явно ждал, пока она продолжит бубнить монотонным, почти безжизненным голосом. — Когда кто-то её выпустил, её отвезли в больницу. Она пробыла там несколько недель. Почти месяц прошёл, прежде чем она вернулась в школу. Эмма заставила нас высмеивать, что она лежала в коме в психиатрической клинике, говоря, что она сумасшедшая.       — Триггер и восстановление, — просто заключил он. Некоторые люди плохо принимали свои способности. Особенно часто это случалось с умниками, внезапно осознавшими мир под каким-то очень тревожным углом, либо подвергшимися бомбардировке информацией, с которой не могли сразу справиться. Шелкопряд была властелином, но, видимо, её сила имела некий сходный компонент.       — Да.       — Что случилось потом?       — Мы… продолжили. Как обычно. Пока в понедельник она не пришла в школу в цветах Зубов.       Наручник молча смотрел на неё некоторое время, затем тяжело вздохнул.       — Мэдди, ты же понимаешь, что вас с Эммой никогда не снимут с испытательного срока, когда узнают?       — Да.       — И что Суинки просто отправит Софию в психушку, если не сможет найти для неё подходящую тюрьму или колонию для несовершеннолетних?       — Да. — Мэдисон поморщилась. Она пару раз всерьёз подумывала о том, чтобы сдаться и отправиться туда самой. Её силы и её самоощущение не всегда хорошо сочетались. Диссоциация, так это называется. Потенциально опасно, но не настолько, чтобы исключить её из числа Стражей, пока она продолжает посещать терапию, как всем Стражам и полагается. Просто у некоторых личное дело было лучше других.       — Да ёб же ж вашу… — тихо пробормотал Наручник себе под нос, и принялся нервно расхаживать взад-вперёд, размышляя. Мэдисон тихо сидела на парте, пока он приводил мысли в порядок. — Не вижу ни одного способа это смягчить, всё всплывёт в любом случае. Люди боятся Мясника и Зубов, они стали бы искать, даже если бы она не выдавала, по сути, сама себя. Чем дольше она продержится, не нападая и не убивая кого-то из вас… Подожди-ка. — Он остановился. — Что в точности сейчас произошло во дворе?       Мэдисон надеялась, что он забыл или решил не вникать в это.       — Я подошла к ней… извиниться. За то, что была одной из тех, кто вынудил её вступить в Зубы. У меня и мысли не было, что она Шелкопряд, хотя я догадалась, что она кейп. Просто хотела сказать, что сожалею об участии в издевательствах. Она не приняла извинений, обругала.       — Хорошо. — Она бросила на него любопытный, чуть уязвлённый взгляд. — Ты знаешь, что такое триггеры. Понимаешь. Мы не прощаем тех, кто в них виноват. Этого просто не может быть. Ни за что, пока мы в своём уме.       Ха. Она не думала об этом с такой точки зрения. То, что Тейлор по-прежнему ненавидит её, означает, что это всё ещё Тейлор.       — Станет ли когда-нибудь… лучше?       Он грустно на неё посмотрел и покачал головой.       — С этим просто смиряешься. Терапия помогает. Я ни разу не видел, чтобы кто-то действительно прощал вину, связанную с триггером. Конечно, не то чтобы я знал в подробностях о многих триггерах. — Он помолчал, ещё раз посмотрел на неё и сменил тему. — Чем дольше она не разыгрывает тут Кэрри, тем более функционально вменяемой она выглядит. Держу пари, что это часть плана. Будет крайне неловко, если подробности той встречи когда-нибудь окажутся обнародованы.       Той встречи, где они пытались отправить Тейлор в Клетку. Поймать в ловушку. Запереть и оставить… О Боже. Это опять было близко к её триггеру. Мэдисон применила свою силу, чтобы отвращение не проявилось слишком сильно на её лице. Не удивительно, что она взбесилась. Виста с тех пор тоже изменилась. Стала гораздо более хмурой и задумчивой. Эмма и София дразнили её за это, особенно за то, что она сожалеет о драке с Мясником. Мэдисон не хотелось участвовать в насмешках над товарищем по команде, но она ещё продолжала дружить с другими двумя. Выбор между двумя ровесницами, с которыми она ходит в школу, и младшеклассницей, с которой не ходит. Тогда это казалось просто.       — Мы должны минимизировать последствия.       — А? — Мэдисон слишком глубоко ушла в свои мысли и упустила нить разговора.       — Если нет хорошего решения, надо выбрать из двух зол меньшее. Публично признать, что Шелкопряд благоразумна и умна, что гораздо проще сделать, когда она продолжает это доказывать. Меньше жертв, лучше позиция, если она продолжит сражаться с Империей, чем если она повернётся против нас. От нас требуется всего лишь не разоблачать её игру. Тот, кто это сделает, нарисует на себе мишень.       — Имеет смысл. — В глубине души у неё зрела уверенность, что этим человеком станет Эмма, стоит ей только узнать.       Наручник нечитаемо на неё посмотрел.       — Тебе лучше пойти домой. Отдохни. Со школой мы сами разберёмся, ладно?       — Я могу помочь.       — Возможно, как раз-таки не стоит. Разговор в классе после стычки с Зубами? Конечно, это легко объяснить. Гулять по школе в компании героев, когда тебя здесь давно не должно быть? Уже сложнее.       — Все знают, что я без ума от кейпов, но да, я поняла, — пришлось бы изображать перед возможными наблюдателями, что она его преследует, а он почему-то не прогоняет её. — Но вообще-то я могу превратиться и здесь.       — У тебя с собой костюм?       — У меня есть аварийный тайник на территории. Просто на всякий случай.       — И ты нормально себя чувствуешь после обморока?       Ну конечно, он снова об этом.       — Это было из-за… Они стали говорить про Шелкопряд. Как они могут просто позвонить ей, когда возникает проблема. Я слегка испугалась… А потом Тейлор сказала своей девушке, что да, она должна позвонить боссу. Она позвонила… и Тейлор тут же ответила на звонок. «Шелкопряд слушает». Я просто не справилась с потрясением. — Он обеспокоенно на неё посмотрел. — Но сейчас я в порядке!       Он немного поразмыслил.       — Если ты уверена, что это не подвергнет риску твою тайну личности и не доставит проблем тебе, ладно.       После этого он вышел и придержал дверь для неё. Мэдисон пошла направо, он налево. Она слышала шепотки о том, что она была в комнате с героем, но говорили также и о том, как она упала в обморок рядом с двумя девочками из Зубов. Если позже останутся какие-то сомнения, можно будет развеять их завтра с помощью Эммы и Софии.       Мэдисон прошла по коридору административного корпуса мимо одинокого солдата СКП, проводившего её взглядом. На его жилете была нашивка с именем, и Мэдисон узнала его. Такер Самсон, высокий улыбчивый чернокожий парень, иногда забиравший Стражей в штатском и отвозивший их в охраняемые точки, где можно переодеться. Знает личности Стражей, вероятно, поэтому его и поставили в этот коридор. Здесь не было шкафчиков и учебных классов, а потому не было и собирающих вещи школьников. Быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что всё спокойно, Мэдисон подошла к двери.       Она вытащила связку ключей, отперла подсобку, зашла и закрыла за собой дверь. Было пыльно, уборщики вряд ли часто пользовались этим местом. Дальняя стена за стеллажом с хозяйственным инвентарём была занята шкафчиками. В них не было привычных вентиляционных отверстий, а замки были значительно надёжнее, чем на обычных школьных. Внешне они напоминали кодовые навесные замки, однако цифры на диске были только для вида, не соединяясь на самом деле с запорным механизмом. Мэдисон выбрала другой, меньший и с более сложным профилем ключ, и открыла средний шкафчик.       Внутри лежали несколько аварийных комплектов. Аптечка первой помощи, ракетница, аварийная рация… И костюм Стража. Мэдисон разделась, аккуратно сложив одежду в стопку. Только убедившись, что ничего не порвёт, она позволила своей силе начать наращивать массу тела и убирать лишние функции. Став больше раз в пять по сравнению с первоначальным объёмом тела Мэдисон, они провели стандартную проверку, растягивая и напрягая разные группы мышц, и, наконец, принялись одеваться в их костюм — Страшилы.       Закончив переодеваться, они заперли шкафчик, зная, что частично посвящённый ночной охранник в какой-то момент поменяет одежду на новый костюм, и вышли из подсобки. Коротко кивнув Самсону и получив ответный кивок, они отправились на поиски Наручника.       Тот нашёлся недалеко от класса, в котором недавно разговаривал с Мэдисон. Окружённый толпой студентов, он раздавал автографы. К Страшиле — большим, сдержанным и ни капельки не неуклюжим, несмотря на рост — в основном никто не подходил. К счастью, им удалось достаточно быстро привлечь внимание Наручника.       — О, привет! — он закончил подписывать то, что было у него в руках, и отдал владельцу. — Приношу свои извинения, но долг зовёт! — К тому моменту, как Страшиле удалось подобраться к нему, он уже разогнал большую часть толпы. — Спасибо, что подошёл. Прошло слишком много — или, наоборот, недостаточно — времени с тех пор, как я сам ходил в школу, так что здесь определённо требуется кто-то помоложе.       — Без проблем, — ответили они, поворачивая обратно тем же путём, которым пришли. Наручник последовал за ними.       — Ты в порядке? — тихо поинтересовался он. Они кивнули. — Хорошо. Есть какие-то мысли по нашему делу?       Они указали на два кабинета, ближайший слева и тот, что через две двери справа, как раз перед поворотом.       — В этих двух сквозняки, больше открыты наружу, или хуже изоляция, или что-то в этом роде.       Наручник записал номера кабинетов в блокнот. Они завернули за угол и указали ещё на два класса. Усовершенствованное обоняние уловило что-то, когда они проходили мимо туалетов, и Страшила притормозил перед мужским туалетом.       — Пахнет плесенью. Скорее всего, в стенах есть насекомые… — они неуверенно запнулись, и указали на соседнюю дверь. — Здесь не так сильно, но… Здесь Тейлор часто пряталась, чтобы съесть обед. — Самый дальний туалет от столовой. Не единственное место, где она пряталась, но, похоже, самое частое. — Так, по крайней мере, говорит Эмма. Я всегда находили её на третьем этаже.       — В туалете, — без выражения сказал Наручник.       — В кабинке, — кивнули они. Наручник перекинул несколько листов блокнота к неиспользованной части и сделал пометку, а потом вернулся к странице «поиск насекомых». Они быстро свернули за угол и прошли через школу до лестницы. — Она любила прятаться здесь после пятого урока, он был вон там. Нашли это место только в этом году. — Ещё одна пометка. — Я… — они вздохнули. Развернувшись, они указали на верхний угол лестничного пролёта. — Большие трещины. Там могут прятаться насекомые. — Шорох переворачиваемых страниц, пометка.       Настал черёд второго этажа. Полный круг, переход на третий.       — Это туалет, в котором она стала чаще прятаться в этом году.       Ещё одна запись, завершение обхода и возвращение на первый этаж, чтобы завершить круг там. Страшила указали на кабинет Глэдли.       — Здесь мы обычно её подстерегали. Проще согласовать действия. А ещё здесь откуда-то дует и плохо пахнет.       Больше добавить пока было нечего, и они вернулись в административное крыло. Снова кивнув Самсону, они прошли внутрь. Кабинеты были свободны, сотрудники получили чёткие указания, что сегодня они не понадобятся. Батарея обнаружилась в архиве, рядом со столом секретаря.       — Как дела? — многозначительно поинтересовался Наручник.       — Совершенно случайно не заперто, — ответила она, почти наверняка солгав и вызвав ухмылку на лице напарника.       — Что ж, ищи как следует, — подбодрил он, и тоже принялся просматривать папки. Он почти наверняка искал жалобы на Эмму, Мэдисон и Софию, а также записи, упоминающие имя Тейлор.       — Ты уверен, что ему стоит присутствовать? — Батарея кивнула в сторону Страшилы.       Им.       Фу. Не то чтобы имело смысл поправлять. Легенда сотворил чудо, заставив СКП и Протекторат признать однополые отношения, и это был шаг в правильном направлении. Что никогда не затрагивалось — так это вопрос гендерной идентичности. Они просто старались упоминать ЛГБТ, добавляя новые, всё менее и менее осмысленные буквы к аббревиатуре, но за словами ничего не стояло. Прохождение любого вида терапии по изменению пола автоматически перекрывало возможность пройти медосмотр в СКП, а число кейпов Протектората было слишком мало, чтобы среди них нашлось достаточно заметное количество трансгендеров. Независимые и злодеи при такой политике, к сожалению, редко учитывались, а дети, «очевидно», понятия не имели, о чём говорят. Ну а Случаи 53 были в целом слишком странными и рассматривались в совершенно другом контексте.       — Она настояла, и я согласился, — пожал плечами Наручник.       Ну, по крайней мере, в тот момент они были «она», так что технически он прав. Всё это неприятно задевало. У этого тела даже не было половых органов! У Страшилы отсутствовала обычная человеческая эндокринная система и было нестандартное строение гормональных желез. Они были в полном смысле ими.       Стараясь отвлечься, они взялись ксерокопировать нужные листы и сортировать копии, поскольку старшие герои, очевидно, не хотели давать им свободный доступ к личным делам сверстников.       Это заняло следующие два часа, пока в комнату не заглянул Самсон с предупреждением, что время истекло, и у героев осталось не более десяти минут, чтобы покинуть территорию школы, которая вот-вот станет токсичной отнюдь не иносказательно. Следом за ним они вышли через наспех смонтированное поверх фасада пластиковое покрытие.       Теперь, когда из школы выгнали всех учащихся, толпа вокруг была ещё больше, чем когда они заходили. Слышались возмущения школьников, что времени было мало, что они не успели забрать всё, что хотели, что это несправедливо, и так далее. Остальные просто толклись за периметром, сбившись в кружки по интересам. Школьные клубы, популярные ученики и их обожатели, просто случайные компании… И банды. Была там и группа в красно-сером, однако долговязой фигуры Тейлор среди них заметно не было. Видимо, она дождалась свою машину и уехала. Другие группировки выглядели значительно менее сплоченно. На пару ребят, отказывающихся принимать реальность и всё ещё щеголявших в синем бохо-стайл Барыг, внимания можно было вообще не обращать. Несколько человек продолжали носить красно-зелёное — теперь, после смерти Луна, таких становилось всё меньше и меньше. Последняя группа выглядела самой эклектичной: в ней смешались обычно выглядящие школьники, разве что по странному стечению обстоятельств все без исключения белые, настоящие скинхеды и дети в красно-чёрных цветах Империи.       Ни одна из банд не составляла большинства в школе, но то, насколько Зубы становятся популярны среди раньше невовлечённых учеников, начинало тревожить. Если тенденция сохранится, вскоре всё может измениться.       Герои приблизились к ограждению, сложенному из дорожных конусов, пластиковых знаков и стекловолоконных блоков дорожного заграждения, перетянутых жёлтой предупредительной лентой. Солдаты стояли вдоль заграждения нерегулярно. Небольшой оставленный незамкнутым в ограждении промежуток перекрывали собственными телами сразу трое. Они посторонились, выпуская героев, и это сразу переключило на последних внимание возмущающихся школьников.       — Почему школа закрыта?       — Мне нужно внутрь!       — Это из-за Шелкопряд?       — Здесь правда есть Стражи?       — Ты ходишь сюда?!       — У меня там блузка осталась!       Наручник поднял руки и повысил голос до такой степени, чтобы не казалось, будто бы он кричит на детей.       — Сожалею, но в данный момент это вопрос общественной безопасности. Дезинсекция проводится по плану и, скорее всего, уже началась. Мы не можем прямо сейчас пустить вас в школу. С вашими вещами ничего не случится, просто постирайте их, прежде чем в следующий раз надеть.       Шум толпы уменьшился до низкого, рокочущего гула, гораздо менее агрессивного, но всё ещё слышного. Ученики не спешили расступаться перед пытающимися пройти героями, и вскоре все трое оказались зажаты в толпе, и вынуждены были остановиться, поскольку в противном случае им бы пришлось начать физически расталкивать детей. В моменты, подобные этому, Страшила искренне ненавидели необходимость поддерживать имидж героев — значительно меньше, нежели Эмма с Софией, но, как ни странно, больше, чем Мэдисон.       — Ладно, ладно! Мы дадим ещё несколько автографов, однако у вас сегодня выходной, и вы должны пойти и хорошо отдохнуть!       После этого от толпы действительно откололись несколько групп, в основном в цветах АПП и Империи. К сожалению, у наиболее успешной на данный момент банды было гораздо меньше причин считать, что им необходимо использовать освободившийся день для укрепления позиций. А потому после недолгого перешёптывания и толкотни большая часть из них втиснулась в пространство вокруг героев и стала в конец очереди.       — Хорошо, вот, это тебе, это… — он запнулся, глядя, как только что получивший автограф мальчик разворачивается и пытается снова влезть без очереди. — Эй! Ты же только что был! Всё честь по чести, в конец очереди, пожалуйста!       У Страшилы, на самом деле, не было с собой ничего для раздачи автографов. В конце концов, это был запасной костюм на экстренный случай, и снаряжение было подобрано скорее для боя. В конце концов они одолжили маркер у Наручника и вырвали несколько страниц из простого блокнота, который входил в комплект, чтобы делать заметки для будущего отчёта.       Наручник и Батарея успевали между раздачей автографов ещё и общаться с толпой. Страшила предпочитали молчать. Отчасти ради поддержания образа сдержанного и немногословного героя, но в большей степени — из нежелания вести себя перед учениками слишком похоже на Мэдисон. Трудно было предвидеть, какая привычка или оборот речи могут показаться кому-нибудь неожиданно знакомыми. Конечно, поддерживать тайну личности очень помогал факт, что внешность Страшилы была преувеличенно мужественной, но была у них и значительная уязвимость. Всегда оставался риск, что кто-то сопоставит рыжую девушку-Стража, мрачную экс-линчевательницу в полностью закрытом костюме и их постоянного спутника с Эммой, Софией и Мэдисон. Достаточно было допустить, что сила Страшилы представляет собой нечто большее, чем официально известно.       И чем меньше будет сказано о популярных на ПЛО пейрингах между Стражами, тем лучше.       — Так ты учишься здесь? — спрашивал кто-то, наверное, десятый раз.       — Не могу сказать, — в очередной раз ушли от ответа они. Затем решили добавить: — Я здесь, чтобы попрактиковаться в небоевых условиях.       — Небоевых условиях! Парень, ты, похоже, и правда учишься не здесь! — Очередь сократилась настолько, что дети в красно-сером приблизились к началу.       — Здешние уборщики хорошо разбираются в том, как отмывать кровь! — добавил другой.       — В основном нацистскую кровь, ага! Зубы так просто не возьмёшь! — вмешался третий.       — Заткнитесь, Шелкопряд не хочет, чтобы мы дальше этим занимались, — прикрикнула на них девушка.       Наручник прокашлялся.       — Знаете, ребята, я думаю, мы и так отняли у вас достаточно времени в ваш выходной. Заканчиваем! Рад был вас всех видеть, до встречи!       Толпа начала расползаться, бормоча что-то про то, что Зубы опять всё испортили. Сами Зубы, казалось, пожали плечами и тоже разошлись. Улучшенным слухом Страшила уловили слова одного из них.       — Да ладно, ты шутишь? Он просто пораньше ушёл из Аркадии. Стражи не могут ходить в Уинслоу, иначе Шелкопряд не пришлось бы вмешиваться, чтобы навести здесь порядок.       Страшила поникли. Это… было в некотором роде справедливо? Они настолько сосредоточились на Зубах, что позволили другим бандам творить что угодно. В первую очередь, конечно, это была Эмма с её крестовым походом, но и для Мэдисон такое положение дел имело смысл, София же просто всегда была счастлива вытереть ноги о бандитов независимо от того, какие цвета они носили.       Что же касается Страшилы…       Кто-то рядом откашлялся, и они посмотрели на девушку, которая стояла первой в очереди, когда заговорил Наручник. Её глаза метнулись к блокноту и обратно. Точно. Они опустили глаза, увидели, что уже закончили надпись, и просто отдали девушке блокнот со всеми оставшимися страницами. Та выглядела достаточно довольной этим, прижала блокнот к себе и умчалась. За ней обнаружилась невысокая девушка в красно-сером.       Шарлотта.       Страшила помнили, как Мэдисон испортила по меньшей мере три её дня. И бессчётное количество раз не вмешивалась, чтобы помешать это сделать другим. Девушка переступила с ноги на ногу, глубоко вздохнула и посмотрела прямо в визор Страшилы.       — Я знаю, ты, может быть, не захочешь услышать это от меня, — она опустила глаза на свою одежду, как будто они могли не обратить внимания, — но спасибо. Я знаю, что тебе, наверное, было нелегко прийти сюда и всё это видеть. Ты наш ровесник, и… Это тяжело. Жить здесь. В Броктоне. Но вы каждый день стараетесь помогать людям. Пытаетесь сделать мир лучше. Поэтому… Спасибо.       Она коротко кивнула и убежала. Застенчивая, как всегда. Но было что-то в её словах, в чувствах, в том, что девушка, присоединившаяся к Зубам, всё ещё хотела выразить поддержку героям… В её голосе была надежда. Надежда, обращённая к тем, кто…       Чья-то рука легла на плечо, и они вздрогнули и обернулись. Наручник смотрел встревоженно. Только тогда они осознали, что замерли, глядя Шарлотте вслед, и, что было ещё более тревожно, начали плакать. Лёгким усилием воли они прекратили секрецию, полностью удалили слёзные протоки и направили к коже приток горячей артериальной крови, чтобы высушить влагу.       Почему-то Наручник вздрогнул, оттащил их в сторону от толпы и повёл в обход, избегая школьников, к ближайшей машине. Они ввалились внутрь, Наручник что-то говорил. Они слышали, понимали, но им трудно было сосредоточиться на этом. То, что сказала она… Что говорили остальные Зубы… Это было больно, потому что было правдой. Они — герой. Тренируется каждый день, патрулирует, посещает занятия и тайком выбирается по ночам, чтобы на самом деле бороться с преступностью. Каждый день пытается помочь городу.       Городу, а не людям. Жертвам. Целям преследования. Новым рекрутам банд, которые думали, что им некуда больше идти.       Это тяжело. Жить в Броктоне.       Машина подпрыгивала на ухабах. Кто-то пристегнул их ремнём безопасности. Кто-то разговаривал.       Они скорчились в кресле, натянув ремень, обхватив голову руками. Жить в Броктоне не должно было быть так тяжело. Это их вина.       Мэдисон виновата перед Тейлор и Шарлоттой.       Страшила виноваты перед Уинслоу.       Они виноваты перед Броктон-Бей.       И они не знали, как помочь.