***
Он хотел поспать, но сон просто не шёл. За окном очередной хмурый день. Вот за что он не любит реальность. Он в ней ничего не понимает. На телефон начали звонить. Даже не смотря кто звонит, он взял. – Здравствуй, Антон. – Арсений Сергеевич, как Вы не вовремя....Откуда у Вас мой номер? – голос был охрипший. Чувствовал он себя не очень. Видимо действительно переборщил с метамфетамином. – Директор знает все ваши номера телефона. Мне интересно знать, ты говорил, что в школу будешь ходить. Что-то сегодня я тебя не вижу. – А почему Вас должно ебать это? – Твой отец. Он сказал, не видели ли мы тебя. Что-то случилось? – Не ваше дело, блять. – Ты не у родителей дома, я так понял. Ты в курсе, они беспокоятся. Они не могут позвонить тебе. – Прикиньте. Я совершенно случайно отклонял их звонки. – У тебя с ними недружеские отношения? Они ведь волновались за тебя. – Хватит. Хватит. Хватит! Идите нахуй. – прокричал в телефон Антон. – Директор сказал, чтоб я присматривал за тобой. Ты часто не ходишь в школу, твоих родителей вообще на собраниях не бывает. Все учителя на тебя ругаются. Что случилось вообще? Это было проигнорировано. Шастун просто отключил звонок, кладя телефон на тумбочку. На телефон вновь настойчиво начали звонить. Парень встал, и ушёл на кухню, лишь бы не слушать эти звуки звонка вновь. Там и в прям лежали блины. Но они были уже холодные. Антон съел один и пошел делать себе горячий чай. Он выпил таблетки, что лежали на столе, может ему лучше станет. Шатен потянулся в очередной раз за сигаретами в карман, но обнаружил, что блок пуст. Поэтому со злости смяв его, он выкинул прямо с балкона вниз. – Блять. Теперь в магазин переться в такую погоду. Какой же реальный мир скучный...как в нём живут.***
Кудрявый парень недовольно шёл в сторону магазина. Все были с зонтами, дождевиками. Один он с капюшоном. Ну может не один, но малое количество людей было с капюшоном. Настроение у него хуже, чем бывало. Просто хоть под камаз. Но он не дурак, делать так не станет. Дождь отличался от других погод- свободой. То есть, если солнце - жарко. Ветер - холодно, неприятно. Дождь же, как-то спокойно. Но кому как. Подросток вот не знает, любит он дождь или нет. Иногда до жути холодно, а иногда так свободно, что хоть клип снимай. Он не часто рассматривает районы, улицы, здания. Шатен просто ходит с поникшей головой, рассматривая трещины на тротуаре, да свои помятые кеды. Денег у него достаточно, ему родители присылают часто. Но сейчас как-то с ними видеться не хочется. Ни с кем не хочется. Иногда он так себя ненавидит за своё уёбищное поведение к людям, которые о нём заботятся. Он корит себя, за то что поругался с Эдом. Но не знает как извиняться. Он давно понял, что не сможет исправиться. Подросток не в силах исправить себя, он не виноват, что подсел. Конечно есть возможность уйти от наркотиков. Но он прошёл очень многое, что кажется, путь назад уже невозможен. Он либо умрет от передозировки, либо спасется в реабилитационном центре. Тут уж ему самому решать. Но он очень не хочет туда. Там нет любимых ему людей. Шастун даже местами ненавидит любимых ему людей, он себя просто ненавидит. Мальчишка давно понял, и понимает слова Макара. Делает это всё не он, а наркотики. Но ничего поделать не может. Быстро зайдя в магазин, он начал выбирать сигареты. Он не тратит деньги часто. Только то, что ему жизненно необходимо. Русоволосый заранее взял три пачки сигарет и банку пива. – Паспорт, где Вам есть восемнадцать. – Я что не похож?! Ало, тётя. – он забыл взять с собой паспорт. И применяет опять агрессию. Его это самого бесит уже. – Ладно. Подросток быстро оплатил, и забрал все это с собой. Сейчас он решил просто пройтись, прогуляться. Сходить в заброшенный парк. Может ему удаться подумать, что ему делать дальше.***
– Эд. Прости меня. – жалобно проговорил зеленоглазый в телефон. – Да всё нормально. Я уже свыкся с этим. Ты как? – наконец прозвучал голос друга. – Не буду скрывать, просто чувствую себя неудачником. Я просто идиот. Я поступаю плохо со всеми людьми, которых люблю. Я не могу понять, что делать. – Как друг говорю. Неужели ты не хочешь избавиться от вечного недопонимания? Может пора бы подумать? – Я не...я не знаю. Антон сидел под деревом, подтянув к себе ноги, и попивая пиво. Никого в парке не было. – Подумай хорошенько. – Эдуард на что-то намекал. Но зеленоглазый пока не мог понять, на что. – Что ты имеешь ввиду? – Реабилитационный... – Ну нет... – проскулил как щенок шатен. – Это единственный способ спастись. Либо думай своей пьяной, наркотической башкой. Либо слушай умных, здоровых людей. – Я не пьян. – Ладно. Может и не пьян. Но всё же, внутри тебя наркотики, из-за них ты не можешь логически рассуждать. Я больше не принимаю, и со мной всё нормально. – Нихуя себе... не принимаешь? – Ага. – Получается из моих друзей никто не употребляет. Ну пиздец. Да я еблан, я виноват перед теми, на кого наорал. Но я поделать ничего не могу, Эд. – Антон отпил чуть банки пива и положил на мокрую землю. – Единственный выход это реабилитационный. Знаю, там плохо, но это последний шанс...***
Шатен сидит на лавочке, так и не уйдя с парка. Он хочет мета, но он закончился. А в бар идти далековато. Парень думал. Думал, правильное ли решение Выграновский говорит? Дождя не было, лишь остались осадки. Подросток достал из блока сигарету, закуривая. И потом достал телефон, на него опять начал звонить отец. Он принял. – Боже, Антон. Ты где? Прости меня. Приходи домой, мы поговорим. – Пап, я согласен пойти в реабилитационный. – Да? Спасибо! Я скажу директору твоей школы, что ты временно отстраняешься. Ты где? Я заберу тебя и вместе поедем. – В парке заброшенном. – Я скоро буду. Звонок отклонился. А подросток безнадёжно выдохнул, понимая, что остальные несколько месяцев будет адом. Он знает, что ему так будет лучше. Но как он будет без наркотиков, он не знает.***
Зеленоглазый сидел в машине и смотрел в окно. Андрей сидел противоположно, и выруливал на дорогу. Они просто перекинулись парами слов, парень не особо хотел разговаривать, поэтому безразлично молчал. – Антон...а долго ты употреблял пока нас не было? И много ли? – Вас не было три месяца. За три месяца я мог столько бы употребить... – Значит много, да?...Прости. Почему нам не сказал? – А что бы Вы сделали? А? Пап, не хочу разговаривать, давай потом. Андрей грустно вздохнул. Тоже поглядывая в окно. – Слушай, я понимаю, тебе в центре не нравится. Но там тебе точно смогут помочь. – Сдалась мне такая помощь, когда изолируют от всех. – Я буду звонить. Твои друзья тоже, я им всем скажу, что ты в реабилитационном. Эдуард как поживает? Дима? – Эд нормально. Дима тоже. Заране отвечу- у Макара всё хорошо. – Серёжа? – Я не знаю. Я ему не писал. Мы с ним не общаемся. Ну всё, хватит. Мне неуютно, не задавай вопросы, пожалуйста. – промямлил подросток, облакачиваясь на сиденья и прикрывая глаза. – Да, конечно... Дальше ехали они в тишине. Антон рассматривал город будто в последний раз. Первая неделя для него будет худшая. Ибо в первую неделю, никому из родственников звонить не полагатся. Когда шатен увидел это здание вновь, столько флешбеков он вспомнил, вы бы знали.. Андрей припарковался около входа, и сказал Антону выходить. Мальчишка ничего не ответил, лишь только вышел из машины и хлопнул дверью. Потом достал из багажника рюкзак тот, который был у Макара. Отец успел заехать к Илье и забрать вещи сына. Они вместе зашли в здание и сразу атмосфера тут не та. Здание точно поменялось, он помнит совсем иные комнаты, интерьер. Видимо знакомиться со всеми и с чем то, ему опять придется. Врачи бегают по кабинетам, комнатам. Кто-то стоит и говорит по телефону. Видно уже несколько подростков, что сидят на диванах и общаются. – Извините, а где главный врач этого центра? – прокричал отец, а Антон сложил руки на груди. – А? Вон в этом кабинете. – произнес какой-то подросток, указывая рукой. – Благодарю. Отец с сыном прошли в кабинет, и там за столом сидел мужчина лет сорока. Он был слегка с щетиной, и в белом халате, а также на нем были очки. Ну конечно. Тут все так ходят. Причёска правда потрепана, ну да ладно. – Здравствуйте... мой сын вновь употребляет. Я Андрей Шастун. – Тот Шастун? Антон, тебя жизнь учит чему то? – произнёс врач, вспоминая, как раньше подросток тут был, и смотря на того в упор. – А нахер она должна меня учить? – Много употребляешь? – спросил главный врач, складывая руки в домик. – Достаточно. – Андрей Шастун, недельку он будет тут осваиваться, и ему запрещено будет связываться с родными. Мы ему подберем комнату, проведем обследование, и да. Ему надо сдать анализ крови, на проверку наркотиков. Всё же, нам нужен точный результат, сколько в нём наркоты. – Хорошо. Сколько лечение будет стоить? – Двадцать тысяч в месяц. – Да, хорошо. Вы проведете ему экскурсию по центру? – У нас появились новые врачи. Я ему подберу также врача, тот покажет ему всё, будет проверять его, помогать с выздоровлением. – Сейчас деньги достану... – видимо отец заранее знал, что много денег ему понадобится. Поэтому уже через минуту, он их положил на стол к врачу. – Могли бы потом оплатить, но ладно. – Врач встал из-за стола, подходя к Шастуну. Он был прям по рост тому. – Что ж, Антон. Присядь-ка ты пока на диван, я вернусь сюда, с твоим новым врачом.. – Ладно. Шатен сел на диван, и начал дёргать ногой. Когда главный врач ушёл, Андрей сожалеюще посмотрел на сына. – Антош, я напишу твоим друзьям, что ты не сможешь пока что, с ними поддерживать связь. Я смогу приехать и проведать тебя через недельки две. Я надеюсь, с тобой будут тут хорошо обходиться... и твой новый врач тоже. – Андрей подошёл к сыну. Шатен встал, и обнял отца, тот тоже двумя руками прижал его ближе. – Люблю тебя. Не грусти тут.. – Я тебя тоже. Постараюсь.. Отец отошел, и почесал шею. А потом грустно улыбнулся и начал уходить. – Пока..Антон. – Пока, пап.. Дальше он остался один. В комнате был раздражающий звук тиканья часов. Поэтому простонав, подросток сел обратно. На что он подкупился...сейчас бы у Макара дома сидел и блины ел. А тут реабилитационный. Опять. Вновь. Придется всё по новой. В кабинет зашёл главный врач с мужчиной. Причёска у того была красиво уложена, белый халат также и тоже очки. Глаза у него были голубые, до жути голубые как у...Арсения Сергеевича. Нет. Только не он... – Шастун, это Арсений Сергеевич Попов, слушайся его. А Арсений, это твой пациент. Мне надо уйти, так что разберись с ним. Проведи экскурсию и поговори там.. пока! – второпях говорил главный врач, собирая бумагу на его столе и выйдя из кабинета. Арсений так и остался стоять у двери, а подросток на него смотрел не моргая. – Интересно. Попов скрестил руки на груди, с ухмылкой смотря. Шатен сморщился, отводя взгляд в пол. – Теперь я понял в чем причина твоей злости. Я догадывался. – Отъебитесь, а? – Субординация. – Ой, ваше величество блять. Не соизволите пойти нахуй? – Антон. Ещё одно слово, по губам получишь. – Арсений поправил очки, подходя к пациенту и беря его за локоть. – Вставай. Я покажу тебе твою новую комнату. – Мне лень...давайте я тут обустроюсь. Подросток почувствовал, как его кто-то начал поднимать на руки, резко оживился, вставая на ноги. – Ладно. Куда идти? – Просто за мной. Вещи не забудь.***
Они ходили по коридорам, и было что-то пусто. Пару минут назад он видел подростков, а сейчас ни единой души. – Почему никого нет? – Сейчас тихий час у всех. Будь потише. – шепотом проговорил врач. – А чё я не сплю? – Ты пришел только что. Дай хоть тебе твою комнату покажу, а потом хоть ложись спать хоть песни пой... Кхм, точнее просто ложись спать. Они оба прошли в комнату. Стены были серого цвета, стол около окна. На столе было в горшке растение, книги, тетради, карандаши, ручки. Окно закрыто на пару маленьких решёток. Потом аккуратно застеленная кровать, у которой тумбочка. И всё. Не очень много... Просто минимализм. – Можешь кинуть свой рюкзак около угла. – сказал врач пациенту, проходя в комнату и тоже её рассматривая. – Не знал, что вы нарколог. – Не знал, что ты наркоман, Антош. Хотя нет, точнее догадывался. – Фу бля. Антош. Врач рассмеялся, и подошёл к подростку. – Ты осматривайся тут. В течении часа не выходи из комнаты. Я приду за тобой позже и мы пойдем вместе на обед, хорошо? – Ну уж ладно.***
Подросток умаялся, а сон никак не шёл. Он уже два дня уснуть не может, хотя за эти два дня, он очень сильно заебался. Но сна нет. Он даже порисовать пытался, книгу почитать, всё без толку. Антон переоделся в бежевую толстовку без рисунка. Просто обычную. И черные брюки, а затем он лег на кровать и уставился в потолок. В дверь тихо постучали. Но парень не обратил внимания. Только тогда, когда в комнату зашли. – Идём на обед? – Спросил Арсений, скрещивая руки на груди. – Я не хочу. – Пойдём. – Да бля, там люди. – Ты тоже человек. Антон, не выпендривайся, пойдем. – Неее. – Шатен перевёрнулся на правый бок, сворачиваясь клубочком. Врач вздохнул, поправляя очки. – Тут будешь есть? – Ну, смотря что. Уже через пару секунд, врач вернулся с тарелкой супа. Грибного супа. Там была картошка, грибы, лук варёный и чуть-чуть мяса. – Фу. Нет. Не хочу. – А должен. – Я кому-то что-то должен? Нет. Брюнет сразу понял, что попался ему пациент с трудным характером. Но что ж, их не выбирают. – Я хочу мета...бляяять. – начал вертеться по кровати шатен, безысходно выдыхая. – Нахуй я попёрся с отцом. Ебаный в рот. Дайте мета? И гера. – Какой мет? С дуба рухнул. – Ну идите Вы тогда нахуй. А я могу подать заявление и уйти отсюда? – Я сейчас слушаю тебя. И понимаю, что уже нет. Ты наркозависим, тем более сам не сможешь. Надо чтоб кто-то из родных. Но понимаешь, они беспокоются о твоём состоянии и скорее не подпишут, чтобы тебя выпустили. – Нарколог сел за стол, снимая очки. И не сводя взгляд с наркомана. Как бы так ни сказать. – Да заебали меня. Лучше бы не слушал Эда. Хуйню несёт, а я повёлся. Выпустите меня нахуй отсюда. – Зелёноглазый встал с кровати и начал обеспокоенно по ней ходить, размахивая руками. – Ты только тут появился. Чем же тебе это здание не угодило? – Да я сдохну тут! – Глупости не неси. Сдохнешь, если будешь вечно принимать. – Да поебать мне. Слышите? Я чё сам не знаю. – Раз знаешь, почему употреблял? – Блять, да Вы бы попробовали, такой кайф. Ух сука. Дайте мет блять! – Тихо, тихо...Антон. – Попов резко встал со стула, подходя к парню. – Наркотики пожалуйста дайте мне, епт твою мать. Я без них помру. Или выпустите. Я не знаю. Я уже заебался. – Отходя от врача, говорил мальчишка, бегая глазами по всей комнате. Мужчина взял его за подбородок, разворачивая к себе. Но тот упрямо сопротивлялся, пытаясть вырваться. – Да на меня посмотри! Подросток всё же уже не отворачивался, но не смотрел тому в глаза. Просто смотря сзади мужчины что-то. – На меня. – Да отъебитесь. – Антон. – нахмурился нарколог. Шатен устало вздохнул, всё-таки посмотрел тому в глаза. – Смотри, какой ты без наркотиков. Аж звереешь, ты сильно подсел, так ведь? – Не знаю. – Значит тебе реабилитационный просто необходим. Пойми, без него ты не выживешь. – Да что там жить. Я хочу по-кайфовать. – Тебе не нравится жить? – Не жить. А реальность. – Парень очень сильно хотел отпустить вниз голову, но крепко держащая рука подбородок, не давала этого сделать. – Чем? – Да она хуёвая! Посмотрите на неё. С какой стороны не взглянешь, везде минусы. – Это не значит, что и плюсов нет. – Идите нахуй! Я лучше знаю. – Ты со всеми так общаешься, да? Даже с родными и друзьями и теми, кто хочет тебе помочь не смотря на то, что ты агрессивный? – Это Вы так хотите сделать вид, что якобы виноват? – Врач отрицательно помотал головой. – Ну да, я виноват. А хули все пытаются мне помочь! Меня это бесит. – Наркотики превратили тебя в другого человека. Ты ни капли не испытываешь ничего, кроме злости. – Да меня бесит, что постоянно кто-то пытается помочь. – Тебя бесит весь мир. Я слышу, как ты говоришь о том, что реальность тебе не нравится. Потом я слышу, ты говоришь, что люди тебя бесят. Может тебя бесит всё и все? А знаешь из-за чего? Из-за наркотиков. – Ой да ладно. Похуй уже . – Шатен всё же вырвался, отходя на пару шагов, прямо к углу комнаты. Попов вновь скрестил руки на груди, тоже медленно подходя к Антону. Тот убежать уже не сможет. Его по-просту зажали. – Похуй тебе. Но другим на тебя нет. Все пытаюсь помочь тебе. Ты говоришь, помощь тебе не нужна, но а сам логически порассуждай. Если все то и дело, пытаются помочь, может тебе в действительности нужна помощь? Наркоманы не видят проблемы в том, что они употребляют. Но увы, для людей это огромная трагедия. – В лице Арсения не было не единой эмоции. Он был спокоен как всегда. – Не надо меня бузить этими словами. Я сам прекрасно это понимаю. – Раз умный мальчик и всё понимаешь. Почему же до сих пор продолжал употреблять? Почему сразу не рассказал кому-то, чтоб тебе помогли? – Просить помощь, пиздецки неуютно. – А если не просить помощь, то потом будет пиздец тебе, мой дорогой. Шатен прислонился спиной к стене, отпуская голову вниз. В действительности, Арсений говорит правду. Но он еблан, он просто не может сказать в слух, что Попов прав. Ему не хватит смелости. Гордости. Он привык быть всегда правым во всём, уверенным, главным. Но когда перед до мной мужчина, до жути красивый, не скрываю даже, умный. То сразу вся уверенность пропадает. Антон хочет попробовать тому доверится, но также по-просту боится. Просто боится. – У тебя так мило чёлка потрепана. – Улыбнулся Попов, стараясь убрать это гнетущую атмосферу. Антон чуть улыбнулся, всё ещё смотря в пол. – Прям котёнок. – Я Антон, а не котёнок. – Хорошо, так уж и быть, котёнок. – Ухмыльнулся врач, подходя к двери. – Мне надо идти. Я надеюсь ты поешь, я потом ещё приду. Дверю я закрываю, чтоб выйти ты не смог. Удачи, котёнок. – Да ну, бля. Не котенок я..