Веди себя тихо

      Снаружи прохладно.       Это первая вещь, которую Тачихара замечает, открывая номерную дверь, ведущую на балкон.       Об этой поездке «позаботился» Хироцу: именно его идеей была небольшая вылазка, чтобы наконец отдохнуть от работы.       И потому они теперь здесь — в Греции — в одном из роскошнейших отелей, где когда-либо бывал Тачихара.       Мерцающие ночные огни города создают невообразимый пейзаж позади Хироцу, отдыхающего в кресле и…       …держащего в зубах сигарету. Тачихара молча наблюдает за тем, как Хироцу прикрывает чашкой огонёк сигареты. Однако стоит Хироцу заметить своего застывшего в дверном проёме парня, как он прячет в карман пачку сигарет и расслабленно откидывается на спинку кресла. Ноги будто специально расставлены широко, приглашая усесться на них, пока его пальцы окутаны беловатым дымком сигарет. Хироцу окидывает Тачихару хищным взглядом, и в его глазах с фиолетовым отливом появляется шальной блеск.       Губы Рьюро, с зажатой между ними сигаретой, растягиваются в полуухмылке. Он делает глубокий вдох, а затем, отвернув голову, выпускает изо рта клубок прозрачного дыма. Тишина в этот момент становится настолько вязкой, что кажется, словно её можно пощупать. Чувствуя, как его лицо приобретает красный оттенок, Тачихара с трудом сглатывает.       — Уже поздно.       Хироцу издаёт низкое «Мм», плавно и тяжело прокатывающееся по ночной тишине, и произносит:       — В таком случае, не пора ли тебе быть в постели?       Тачихара фыркает и отходит от двери. Его тут же окутывает прохлада, и вся спина покрывается мурашками.       — Вам тоже надо там быть.       — Пойду только после этого. — Хироцу приподнимает подбородок. Ему даже не нужно произносить это вслух: Тачихара без слов понимает, что нужно его боссу.       За него всё говорят глаза.       Тачихара прикусывает нижнюю губу и подходит к Хироцу вплотную, вынуждая своего босса поднять взгляд. Стоит Рьюро сделать ещё одну затяжку, уголёк сигареты вспыхивает ярким оранжевым.       Изо рта Хироцу по-прежнему не вылетает ни одного слова. Вместо этого он в полной тишине приподнимает одну бровь, задавая Тачихаре немой вопрос.       Глубоко вздохнув, Тачихара одним плавным движением усаживается на колено Хироцу, плотно обхватывая своими бёдрами его талию, и укладывает руки на широкие плечи.       Затем Мичизу улыбается и, не теряя времени, оставляет быстрый смазанный поцелуй на челюсти Хироцу, прямо под его ухом.       На поясницу Тачихары опускается тёплая широкая ладонь, заставляя его улыбнуться шире. Полуобъятие выходит очень крепким.       Они сидят в уютной тишине, пока их бёдра трутся друг о друга. Тачихара оставляет небольшие засосы и укусы на шее и челюсти Хироцу, однако тихий шёпот на ухо просит его обойтись без следов после этих ласк.       Это продолжается до тех пор, пока Хироцу не начинает настойчивее прижимать Тачихару к себе, и Мичизу чувствует, как выпуклость в штанах его босса становится ощутимее.       И тогда…       Тогда Тачихаре приходится сменить стратегию.       Неутолимый голод и знойная жара, захватившие тело Тачихары, заставляют его непроизвольно шипеть и вызывают в его грудной клетке приятное согревающее тепло. Каждое последующее трение паха Тачихары о бедро Хироцу ещё более медленное, совершенно неторопливое, доставляющее невообразимое удовольствие… Однако Рьюро это, похоже, не устраивает, и тогда он с силой впивается пальцами в бедро Тачихары, останавливая его.       — Тебе что-то нужно, дорогой? — хриплым, низким голосом вопрошает Рьюро. Слова вырываются из его рта вместе с витыми, взмывающими вверх, струйками дыма.       Тачихара едва может сдержать сильную дрожь, которую вызывает то, как Хироцу к нему обратился, и бархатистый и нежный тон, которым он это произнёс.       — То же самое я должен спросить у Вас, — с лёгкой усмешкой в голосе бормочет Тачихара, отстраняясь от Хироцу и случайно задевая кожу на его челюсти своими зубами.       Для уточнения Мичизу кладёт ладонь на возбуждённый орган под собой.       — И чья же это вина? — с усмешкой, от которой по груди прокатывается лёгкая вибрация, спрашивает Хироцу и начинает выводить круговые узоры большим пальцем на спине Тачихары.       Мичизу с радостью решает взять всю вину на себя.       Тачихара тихо мычит и откидывается немного назад, чтобы заглянуть своими жадными глазами в глаза Хироцу. Улыбка босса опьяняет.       — Так ты поможешь мне справиться с этой проблемой?       У Тачихары перехватывает дыхание. Его глаза округляются.       Он… он безумно хочет помочь, но…       Они же прямо на балконе, внизу куча народу и…       Это вроде как… рискованно?       — Я… — Тачихара нервно сглатывает, чувствуя, как по его сухому горлу стекает вязкая слюна, когда изо рта Хироцу вырывается очередной клуб дыма. Причудливые белёсые узоры взлетают и растворяются в прохладном вечернем воздухе, словно их и не было вовсе. — Н-нас могут услышать.       — Тогда веди себя тише, малыш. — Губы Хироцу растягиваются в лёгкой усмешке.       На мгновение Тачихара задерживает взгляд на своём боссе, мысленно решаясь на авантюру.       Как может он отказать этому взгляду, который прожигает его изнутри? Им тепло. Они в безопасности. Однако на заднем плане по-прежнему мелькает опасность — грех, который проникает в каждую клеточку Тачихары, пылью оседает на его костях.       Тачихара делает глубокий вдох. Его грудная клетка поднимается.       В конце концов… сдерживать себя не так уж и трудно, верно?       Тачихара медленно надавливает ладонью на выпуклость в брюках Хироцу, начиная водить ею по всей длине. Над ухом Мичизу в этот момент раздаются низкие гортанные полустоны-полувздохи.       С каждым последующим движением член в брюках Тачихары начинает тяжелеть, давя на его ширинку и вызывая пульсирующую боль в паху.       Когда терпеть становится уже невозможно, Тачихара быстро проникает ладонью под брюки Хироцу, оттягивает резинку его нижнего белья и обхватывает толстый возбуждённый ствол. Мичизу не удерживается от глубокого вздоха.       Лениво поглаживая стояк Хироцу, Тачихара осознаёт, что понятия не имеет, что ему делать дальше. У них нет с собой смазки, однако он может встать на колени, чтобы сделать минет, или же…       …или же они могут вернуться в номер, и Хироцу так его оттрахает, что весь отель услышит их стоны.       Тачихара почти предлагает этот вариант, как вдруг под пояс его брюк проникают пальцы Хироцу, и тогда все мысли Мичизу, поглощённые похотью, растворяются.       На пару секунд Хироцу замирает, ожидая, как отреагирует Тачихара, однако…       …даже в этот момент Тачихара даёт своё полное согласие на всё, что захочет сделать с ним Хироцу, ведь сейчас он так сильно его хочет. От этой учтивости, с которой Рьюро просит разрешения на продолжение, в груди Тачихары начинает расти тёплый комок.       Тачихара ускоряет движения рукой, Хироцу громко стонет и немного стягивает его брюки, наконец высвобождая плоть Мичизу.       От этого действия Тачихара с облегчением выдыхает. По щеке Хироцу проходится резкий прохладный порыв воздуха, он обхватывает член Мичизу своими мозолистыми пальцами, и тогда Тачихара выдыхает ещё раз.       Господи…       — Ну-ка, — мурлычет Хироцу, скользя ладонью по члену Тачихары от основания к головке, — дай мне свою руку.       Сперва Тачихара смущается и начинает хмуриться, однако… что-то всё равно побуждает его слушаться Хироцу, так что он убирает руку с его члена, позволяя своему боссу делать всё, что тот захочет, и вкладывает её в морщинистую ладонь Рьюро.       И только когда Хироцу кладёт руку Тачихары на оба их члена, потирая их друг о друга, Мичизу понимает его истинные намерения.       — Вот так. — У Хироцу голос тяжёлый — такой же тяжёлый, как дым, который разрушает его лёгкие.       Когда их стволы снова касаются друг друга головками, Тачихара начинает мелко дрожать.       Вообще-то, член Тачихары не такой уж и маленький. Можно даже сказать, что он немного превосходит среднюю длину полового органа любого парня. Но — Господи! — когда рядом с ним находится член Хироцу, он кажется ещё меньше, чем есть на самом деле.       Когда Тачихара вспоминает, как ощущается эта твёрдая, пульсирующая плоть на его языке, у стенок его горла и внутри него самого, его тело прошибает сильнейший жар.       Последующий стон, внезапно вырвавшийся из его глотки, Тачихара уже не успевает заглушить. Он замирает, осознав, насколько громкий тот был, но…       Хироцу это не волнует. Он, наоборот, заставляет Тачихару издавать ещё более громкие звуки, двигая своими бёдрами так, чтобы их члены тёрлись друг о друга с большей силой.       — Не останавливайся, куколка.       Твою мать.       Покачивая головой, Тачихара начинает ещё активнее елозить своими бёдрами по бёдрам Хироцу, стараясь уместить оба их члена в своей не такой уж большой ладони и поглаживая пульсирующие стволы ещё более рьяно.       На этот раз Тачихара даже не пытается сдержать стон, так что его слышит каждый, кто в принципе может его услышать.       Когда оргазм уже бурлит в крови Тачихары, готовясь вот-вот окатить его с головы до ног, на сдерживание каких-либо звуков он не способен.       В голове пусто. Тело горит. Тачихара уверенно сидит на поджарых мышцах.       Когда Тачихара уже почти теряет себя, пытаясь достичь того самого пика удовольствия, свободная рука Хироцу грубо хватает Тачихару за челюсть и придвигает его лицо ближе к своему. От этого резкого, быстрого движения член Мичизу подёргивается, и Тачихара не удерживается от ещё одного гортанного стона.       — Малыш, ты должен вести себя тихо, помнишь?       Да… но это невероятно тяжело. Как он должен сдерживать себя, когда Хироцу доминирует и властвует, держа его за челюсть так, что под напором своего босса Тачихара может лишь разомлеть?       Тачихаре казалось, что сдерживаться будет не так сложно, но — чёрт его подери — как же он был неправ!       Полузакрытыми глазами Тачихара наблюдает за тем, как Хироцу делает ещё одну затяжку, от чего его щёки втягиваются, а затем поворачивает своё лицо к Тачихаре.       Ещё один стон Тачихары заглушается глубоким поцелуем, и Хироцу выдыхает дым прямо в рот своего парня.       Полсекунды уходит на то, чтобы понять, что нужно всасывать этот дым в себя. Тачихара делает это, и никотин мгновенно воздействует на его органы чувств, после чего от одновременного ощущения головокружения и блаженства у Мичизу закатываются глаза.       Оторвавшись от губ Тачихары, Хироцу нащупывает его руку и помогает ему усерднее тереть их стояки друг о друга. Мичизу отворачивает голову и выдыхает в холодный воздух клуб дыма.       Когда их руки соприкасаются, с Тачихарой что-то происходит. Словно в огонь, горящий внутри его грудной клетки, подливают ещё больше масла, как вдруг…       Хироцу наклоняется к шее Тачихары и касается губами самой чувствительной точки, начиная посасывать её, его рука ускоряется и…       — Твою мать…       Тачихара с силой прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать очередной громкий стон. В его голове абсолютная пустота. Проходит пара коротких мгновений — и вот он уже пачкает своей спермой их с Хироцу руки.       Только почувствовав на тыльной стороне своей ладони тёплую вязкую жидкость, Хироцу перестаёт рьяно надрачивать их стволы и с тяжёлым вздохом откидывается на спинку кресла, выкидывая остатки сигареты в пепельницу, любезно предоставленную им отелем.       Несколько секунд уходят на то, чтобы Тачихара успокоился и восстановил дыхание.       Сделав это, он внезапно чувствует по-прежнему крепкий (чёрт бы его побрал!) стояк Хироцу, который всё ещё пульсирует.       Прочистив горло, Тачихара проводит чистой рукой по волосам и виновато произносит:       — Вы ещё не закончили. — Его взгляд устремлён прямо на Хироцу.       Однако от смущения и робости его враз избавляет мягкая и тёплая улыбка его парня.       Он берёт Тачихару за подбородок, и Мичизу улавливает сильный запах табака: в этой руке Хироцу продержал сигарету всё то время, что они удовлетворяли друг друга. Улыбка на губах Рьюро плавно перетекает в ухмылку. Он проводит большим пальцем по нижней губе Тачихары, мокрой и красной от слюны и страстных поцелуев.       От запаха табака на пальцах Хироцу у Тачихары сносит голову.       — Я знаю, малыш, — говорит Хироцу глубоким, рокочущим голосом, словно бы сдобренным хорошим горьким шоколадом, заставляя Тачихару внутренне умирать от того, насколько далеки их губы друг от друга. — Но я же не говорил, что мы с тобой закончили.       Когда Хироцу поднимается с кресла, держа Тачихару на руках, и относит его в отель, мысли Тачихары о том, что он был слишком громким, исчезают в мгновение ока. Теперь в голове Мичизу появляется лишь сладкое предвкушение от предстоящей ночи. И в животе вспыхивает приятное тепло.