The Magic Argument

— Вы ведь не пытаетесь напугать меня, профессор? — спросила Гермиона, не надеясь услышать честный ответ. — А вас так легко напугать, мисс Грейнджер? — повел бровью Снейп. Гермиона сжала руки в кулаки, но отвечать колкостью на колкость не стала. Не время для шуток и обид — пришло время раскрывать тайны. — Я сделала, что вы просили, — сказала Гермиона, стараясь не думать о Гарри и выводах, которые тот сделает, когда узнает, что она натворила и с кем связалась. — Теперь расскажите правду? Снейп оторвал от нее взгляд, откинулся на спинку кресла — строгого и простого, даже аскетичного, как и все в кабинете — и немного помолчал, то ли наслаждаясь моментом власти, где от него зависело не просто многое, а все, то ли желая лишний раз помучить. — Скажите, мисс Грейджер, вы когда-нибудь представляли жизнь другой? Гермиона посмотрела на Снейпа с раздражением. Он снова решил с ней поиграть? Неужели вся история с кинжалом была зря? Гермиона пообещала себе подумать о том, как кинжал оказался в ее руках потом, когда профессор закончит рассказ, и она наконец сможет уйти. — Конечно, представляли, — кивнул профессор, не дожидаясь ответа. — Она и правда сложилась не так в первом и, если изволите, правильном варианте развития событий. — Что? — Вы с мистером Поттером и мистером Уизли не перестали общаться на третьем курсе, а выросли как добрые друзья, — Снейп брезгливо поморщился. — Тот, кого нельзя называть не умер на кладбище, а получил тело и мощь. Дамблдор умер вместо него, а я… Стал директором Хогвартса. В глубине души Гермиона хотела, чтобы Снейп замолчал, перестал говорить, словно сумасшедший, эти ужасные вещи, но не стала его прерывать, жадно и как-то болезненно ловя каждое новое откровение. — Дамблдор узнал секрет темного лорда и попытался убить его, но не смог, — Снейп хмыкнул. — И от чего-то решил, что вы с Поттером и Уизли справитесь лучше. — Мы смогли? — спросила Гермиона севшим голосом. Во рту у нее пересохло. Она представила себе мир, где они — вместе, и поверила в него — сразу и навсегда, словно всегда знала, что так оно и было. Или должно было быть… — Вероятно, сможете, — сказал он, глядя в никуда и почти перестав замечать Гермиону. — Для меня история не завершена. И все эти варианты сводят с ума. — Настоящее изменилось из-за маховика, который у меня украли? — Да. Я бы сказал вам получше за ним следить или прятать, но это уже не помогло. Много раз. Он все равно находит способ и крадет его из-под самого вашего носа. И моего. Гермиона не знала, какой из вопросов задать первым, чтобы лишний раз не испытывать хрупкое профессорское терпение и не действовать ему на нервы больше, чем необходимо. — Вы знаете, кто это сделал? — У меня есть некоторые подозрения. — Я вас слушаю. — Снова мимо, мисс Грейнджер, — покачал головой Снейп. — Но если вас правда интересует мое мнение… Я думаю, что это Малфой. Гермиона не сумела сдержать судорожный стон. Снова? А она-то решила, что Снейп расскажет ей что-то по-настоящему удивительное, неожиданное, потрясающее воображение. Как в хорошем детективе назовет имя, которого она не ожидала. Но жизнь — не детектив. — Я следила за ним и ничего подозрительного не увидела, совсем ничего. — Неужели? — переспросил Снейп. — Может, не там искали? Он снова издевался. И даже теперь, пообещав все рассказать, делал это исключительно в своей пренебрежительной манере. — Поэтому вы хотите, чтобы я убила его? — не скрывая сарказма, спросила Гермиона. — Я этого не хочу, — неожиданно резко оборвал ее профессор. — И если бы вы не притащили кинжал сюда, вместо того, чтобы оставить его у Поттера, как я и велел, у нас появился бы шанс кого-то спасти. Не мистера Малфоя от великого забвения, так вас — от мук совести. — Моя рука к нему не прикасалась, клянусь. — Тогда расскажите мне все, — попросил Снейп. Гермиона посмотрела на него через стол и, выдержав внимательный и жесткий взгляд, улыбнулась: — Только после вас, профессор. Снейп не вернул улыбку, но кивнул, впервые принимая Гермиону всерьез, как игрока в большой игре и… Союзника? — Сколько их было? — спросила она. — Попыток вора изменить прошлое? — Снейп сцепил руки в замок, будто защищаясь от Гермионы и собственных слов. — Слишком много. Где-то наверху во внутреннем дворе замка гулко пробили башенные часы. Гермиона попыталась представить мир вне этого кабинета и вспомнить, каков он, но не смогла. Словно все до того был только сон. Счастливое прошлое без ответов и проблем. — Я почувствовал каждый из двенадцати витков, — начал профессор. — Но мы никогда не знаем, что именно изменилось. Поэтому приходится расспрашивать и узнавать об изменениях конкретной петли традиционными методами. Как я ненавижу эти разговоры… Гермиона невольно поежилась, вдруг вспомнив, что они в подземелье, и вокруг — сырость, камень и тлен. Зловещая тишина почти как в склепе. — Тех, кто хотя бы раз использовал маховик в собственных целях, время помечает своим. Клеймит. Таких людей мало, но они есть. Мы с вами, например. — А разве можно использовать маховик не в собственных целях? — Можно не быть эгоистом, — отрезал Снейп. — Не пытаться вернуть потерянную дружбу или… Просто кого-то вернуть. Не касаться важного и фатального. Профессор Макгонагалл наверняка объясняла вам, что вмешиваться в ход событий и позволять себя видеть — нельзя. Такие игры не спасли еще ни одну жизнь. Гермиона посмотрела на него с интересом. Кажется, профессор сказал лишнего, и сам был этому не рад. Но она все равно не поняла, о ком он. Неужели о девушке, особенной для него? Какой вообще должна быть женщина, чтобы зацепить такого сухаря, как профессор Снейп? — Я оставила свои попытки все изменить и вернула все, как было. — Это не важно, — сказал Снейп. — Времени плевать на ваши попытки все исправить. Вы вмешались, и оно оставило след. Ничего личного. — Что за след? Снейп взял в руки пустую чернильницу, но тут же вернул ее на место, словно побоявшись, что не сможет сдержаться и запустит ею прямо Гермионе в несмышленую голову. Хотя, конечно, ничего бы не сделал. — Вы знакомы с теорией множественных вселенных? — спросил Снейп. — Она правдива. Каждое действие и выбор рождают новый мир, в котором все немного по-другому. Люди переходят из одного варианта в другой, выбирая то или иное, но для таких, как мы, переход в возможные варианты закрыт. Мы обречены оставаться в первоначальной линии времени. И наблюдать, как последний неуничтоженный маховик меняет и коверкает ее как вздумается вору. Гермиона попыталась осмыслить сказанное, но с первого раза это оказалось слишком сложно. — Почему вы помните прошлые витки, а я — нет? — Потому что я стер вам память. Гермиона невольно схватилась за палочку. Но наставить ее на профессора вот так сразу не смогла. Любой имеет право оправдаться. Перед оглушающим заклинанием в лицо — уж точно. — И вы так спокойно об этом говорите? Снейп ухмыльнулся, хоть глаза его и остались холодными. — Вы не помните, но сами попросили меня об этом. — Но зачем?.. — Хотели дать всем нам шанс на счастливый финал. Гермиона грустно рассмеялась, так что даже ей самой стало не по себе. — Вы же сказали, что у нас его не будет. — Разве? Его манера вести разговор все больше раздражала. Ужимки, уловки и недосказанность как девиз и знамя. — Что вы хотите от меня? — спросила она напрямую. — Расскажите все, нам нужно понять, что именно изменилось. А потом принесите мне маховик. Хочу уничтожить его и закончить всю эту круговерть. И наладить все, что возможно, после. — Почему вы сами не можете забрать маховик, если думаете, что его украл Малфой? Снейп не ответил. Чувствовать себя девочкой на посылках Гермионе совсем не нравилось. Сколько еще поручений профессора ей нужно выполнить, чтобы узнать что-то по-настоящему стоящее? И все же она рассказала все, о чем успела узнать сама. — Мне нужно подумать об этом, — сказал Снейп, выслушав. — Я вызову вас позже. Гермиона стиснула кулаки. — И зачем это все? — спросила она в ярости. — Я могу уничтожить маховик самостоятельно. Выясню, как это сделать, и… — Можете попытаться. И вернуться, когда не получится. Их взгляды встретились, и Гермиона первой отвела глаза. Поднялась с места, подхватила школьный рюкзак и уже в дверях столкнулась с Гарри. — О, ты здесь, — удивленно проговорил он, окидывая удивленным взглядом сначала ее, а потом замолчавшего на полуслове Снейпа. — Мы обсуждали лабораторную по Алхимии, — соврала Гермиона. — У тебя к профессору тоже дело? — Можно сказать и так, — Гарри поморщился, но отвечать подробно не стал. Он выглядел уставшим. Даже больше, чем всегда. Снова мучился головной болью? Или дурными снами? — У мистера Поттера отработка, — злорадно пояснил Снейп. — По личному приказанию директора. Настало время Гермионе удивляться: что такого Гарри мог совершить, чтобы Дамблдор сам отправил его на отработку, да еще к Снейпу? — Я потом все объясню, — шепнул Гарри и незаметно коснулся ее руки. Прикосновение вышло легким, успокаивающим. Гермиона и сама не заметила, как оказалась в коридоре у закрытой с другой стороны двери. Малфой всерьез на нее взъелся. За завтраком будто случайно проходя мимо пролил на новенькую школьную юбку стакан сливового сока, безнадежно ее испортив и заставив возвращаться в спальню переодеваться. А на паре профессора Бинса и вовсе представил, будто она пыталась списать у Паркинсон, сидящей с ним рядом. Она! К обеду Гермиона его почти возненавидела. И потому оттолкнула, когда Драко нагнал ее в коридоре и, придержав за рукав, попытался остановить. — Надо поговорить, — процедил он. — Не о чем нам говорить. — Разве? Гермиона заставила себя прикрыть глаза и выдохнуть. Силой заставить успокоиться. — Что тебе надо, Малфой? Он подождал, пока она возьмет себя в руки, откроет глаза и рискнет встретиться с ним взглядом. Яростным, живым и любопытным. — Лгунья. Ну, и зачем ты соврала? Знаешь, сколько проблем мне это принесло? Первое слово неприятно обожгло, но Гермиона выдержала. Посмотрела на Малфоя с вызовом. — Ты ведь сам сказал, чтобы я обо всем забыла, — улыбнулась она зло. — И технически — не соврала, а не договорила. Преодолев разделявший их шаг, Драко оказался близко, слишком близко. Гермиона побоялась, что он коснется ее лица, вновь попытается поцеловать или сделает другую глупость, но Малфой ее удивил. Встряхнул как следует, словно она была не человеком, а тряпичной куклой, надоевшей ему до одури. — Ты играешь со мной? Гермиона вспомнила про маховик. Он был ей нужен, но не настолько, чтобы улыбаться Малфою и дальше быть с ним милой. Не настолько, чтобы играть чужими чувствами, да и своими тоже. — Нет, — Гермиона опустила глаза, надеясь, что он не заметил, как густо она покраснела. — Прости. Вместо ответа Драко резко отпустил ее и, бросив короткое «дура», пошел прочь. Буря грянула на уроке заклинаний. — Так, а теперь посмотрим, как вы усвоили комбинацию заклятий, что мы разучивали на прошлом уроке. Мисс Грейнджер, мистер Малфой, выйдите вперед и продемонстрируйте нам, пожалуйста. Сердце Гермионы ухнуло вниз. Только ни он, ни они вместе. — Профессор, можно я выйду вместо Гермионы? — вступился Рон. — А то парень на девчонку — нечестно как-то. — Боишься, что я сразу ее вырублю? — зловеще уточнил Малфой. Какой же он все-таки несносный, заносчивый… — Лучше я вырублю тебя, — тихо предложил Гарри. Гермиона посмотрела на него с благодарностью и улыбнулась, а потом покачала головой. — Я сама, — сказала она твердо. Она знала, что должна разобраться с Драко без посторонней помощи, чтобы закрыть вопрос между ними раз и навсегда. — Что ж, чудесно, — всплеснул руками профессор Флитвик, будто ничего не заметивший. — На позиции. Гермиона встала слева импровизированной арены и взглянула на Малфоя по другую сторону. Как на врага. — Я тебя размажу, — Малфой одарил ее тяжелым взглядом и одними губами добавил «лгунья». — Это мы еще посмотрим.