The Magic Argument

Еще никогда Гермиона не чувствовала себя настолько виноватой. Она не знала, откуда Гарри узнал об их «особых отношениях» с профессором Снейпом — как бы двусмысленно и странно то ни звучало — и совсем не понимала, что делать с выплывшей наружу правдой. Оправдываться в такой ситуации — мелочно и глупо, а просить прощения — ничтожно мало. И все же она попыталась. — Гарри, мне так жаль, — произнесла она совершенно искренне, тщетно стараясь поймать его взгляд. — Я ведь сказал, что все в порядке, — устало перебил Гарри. — Не стоило разговаривать с ним и просить за меня. Гермиона нервно моргнула. Кажется, Гарри понял все неправильно: решил, что она, переживая, пошла к Снейпу, чтобы уговорить того отменить разбирательство и сменить гнев на милость. В то время как они с Малфоем… Ох, Мерлин. — Гарри, я… — Закроем тему. — Но мне нужно кое-что объяснить. — Гермиона, это был чудовищно длинный день, и я правда не хочу ничего обсуждать, — Гарри взял ее за руку и натянуто улыбнулся. — Давай закончим на чем-нибудь приятном. Притянув Гермиону к себе, Гарри аккуратно заправил выбившуюся у нее из прически прядь, и, продолжая улыбаться, обнял. Нежно и легко, словно желая защитить от всех невзгод мира разом. — Ты прав, — прошептала Гермиона, когда Гарри, сделав над собой усилие, наконец ее отпустил. — Некоторые вещи могут подождать. Подкараулив запоздавшую к началу Гермиону у аудитории зелий, Драко, с самым торжественным и загадочным видом, на какой только был способен, протянул ей простую картонную коробочку. — И что это? — с недоверием спросила Гермиона, поддевая ногтем крышку и с любопытством заглядывая внутрь. Внутри лежал небольшой гироскоп. Гермиона уже видела такие магические приборы раньше, и вспомнила нужное название за секунду до того, как Малфой произнес его вслух. — Вредноскоп, — спокойно пояснил Драко. — Только руки прочь, я купил его для Поттера. Целый галеон, между прочим, отдал. Не испорть. Сама знаешь, как такие штуки реагируют на первое прикосновение. — Ты правда думаешь, что вредноскоп поможет найти виновного в нападениях? — не скрывая сомнений, уточнила она. — То, что Гарри в опасности мы и так знаем. — Хочу проверить кое-какую теорию, — уклончиво ответил Драко. — Да и Поттер ведь любит подарочки, да? Проявишь внимание, укрепишь отношения перед свиданием. — С каких пор тебя волнуют чужие отношения? Ответить он не успел: рядом с ними, галдя и переговариваясь, прошла группа слизеринцев-младшекурсников. Заметили их все, но остановиться, чтобы поглазеть и собрать пищу для сплетен, решилась лишь парочка отчаянных и, вероятно, бессмертных. Не остановил их ни ядовитый взгляд Малфоя, ни отчаянная попытка Гермионы сбежать, быстро прерванная Драко, ухватившего ее за плечо и удержавшая на месте. — Отдаю карточный долг, — не моргнув глазом, соврал он, строго смотря на младших сверху вниз. — Грейнджер чертовски хорошо играет в магического дурака, а настоящий слизеринец всегда платит долги. А теперь кыш. Младшие послушались, не издав и звука. — Мерлин, они ведь всем раструбят, что у нас с тобой не только роман, но и общий нелегальный бизнес, — в ужасе проговорила Гермиона. — Ты ведь знаешь, что азартные игры на территории школы строго запрещены? Драко лукаво подмигнул и, раньше, чем Гермиона успела запустить ему в голову учебником по зельеварению или чем потяжелей, скрылся в классе. Гермиона оставила вредноскоп на столе Гарри, так ничего ему и не сказав. Полностью погруженный в урок и приготовление универсального противоядия, по словам профессора Снейпа, способного спасти не только от сложного магического отравления, но даже мудреного родового проклятия, Поттер заметил подарок только к концу первого урока. — Это мне? — спросил он, удивленный и счастливый как ребенок. — Да, — чувствуя себя худшим человеком на свете — лживым, коварным и отвратительным — ответила Гермиона. — Решила, он придется кстати. Гарри достал подарок из коробки и выставил на повидавший слишком много ученический стол. Вредноскоп, на секунду замерев и будто глубоко задумавшись, загорелся ослепительно алым цветом. Завертелся, как юла, и отвратительно засвистел. Опасность рядом. Берегись! Берегись! Хорошо, что в короткий перерыв, а не самом уроке. Снейпа бы удар хватил. — Если что, не я желаю тебе зла, — мигом открестилась Гермиона. От стыда ей захотелось провалиться под землю. И лучше — прихватив с собой Малфоя, не сводящего с них внимательного и недоброго взгляда через класс. Чего он хотел добиться таким цирком? Повеселить одногруппников и выставить ее полной дурой? То, что Гарри в опасности, они знали и без специальных магических приборов. И зачем только она согласилась участвовать? — Знаю, — подтвердил Гарри, а потом, будто случайно задев вредноскоп локтем, столкнул его на пол, разбив вдребезги. — Неловко вышло, прости… — Забудь, — отмахнулась она. Гермиона и сама попыталась забыть, но не смогла. Наверное, потому и совершила грубую ошибку и испортила зелье на предпоследнем сложном шаге. Снейп, не скрывая мрачного удовлетворения, поставил ей низкий балл, но баллов с Гриффиндора не снял, что стало уже победой. — Считай, отделались малой кровью, — ободрил ее Рон, но Гермиона не почувствовала себя лучше. И когда ее жизнь превратилась в бурный поток, который никто не в силах контролировать? Когда учеба — такая важная и нужная, способная открыть двери в Академию и счастливое будущее — отошла на второй план? А ведь скоро Ж.А.Б.А., к которым она толком не начала готовиться… — Моей крови Снейпу надолго хватит, — усмехнулся Гарри, вероятно, вспомнив их стычку с профессором и полученную днем позже сову от Дамблдора со временем и датой разбирательства. — Пойдем обедать. Взмахнув палочкой, Гермиона очистила свой котел от месива, которое зельем и язык не повернулся бы назвать. — Гарри, а ты разве не очистишь свой? Правила безопасности запрещали им забирать зелья, приготовленные на уроках, и неочищенный котел вполне мог стать причиной очередной придирки Снейпа. С потерей чудом сохраненных факультетских баллов. — Я уже. Не удержавшись Гермиона заглянула в котел друга — тот и правда был пуст. Но она не видела, чтобы он колдовал, хотя и стояла совсем рядом. Может, замечталась? Странно. — О, ладно. Стараясь не думать, что Гарри вместо того, чтобы уничтожить зелье, очистил котел более традиционным способом, перелив его в колбу и сунув в карман, Гермиона собрала вещи и последней покинула класс. День икс настал быстрее, чем Гермиона ожидала. Очень-очень неожиданно и скоро. Она не купила красивое платье, толком не накрасилась, да и встала позже обычного, засидевшись над докладом по Трансфигурации… Даже историю, способную рассмешить Гарри, грустного все последние дни, не придумала. Но не прийти не смогла. — Ты очень красивая, — восхищенно проговорил Гарри, встретив ее в условленное время в холле. Гермиона не знала, что именно показалось ему красивым: видавший виды гриффиндорский шарф, с первого курса служивший ей счастливым талисманом, маггловское пальто с мехом на воротнике или круги под глазами, напоминающие темные озера? Пожалуй, и не хотела знать. — Ты тоже, — зачем-то сказала она. Взявшись за руки, как самые настоящие влюбленные, выбравшиеся на свидание, они вышли из замка, не замечая провожающие их взгляды. Болтая об учебе, поступлении и Мерлин знает, чем еще, они дошли до Хогсмида. Заняли дальний столик в «Трех метлах» и выпили по кружечке сливочного пива. А потом очень много смеялись. Уже давно Гермиона не чувствовала себя так спокойно и счастливо. Чувства, что она испытывала рядом с Гарри, были понятными и теплыми — в отличие от вечной эмоциональной бури рядом кое с кем другим — и Гермиона никак не могла ими надышаться. — Хочу в «Зонко», а потом гулять до самого заката, — мечтательно поделился Гарри, заказывая сладкие закуски, которых Грейнджер, к его удивлению, еще никогда не пробовала. — И разбираться с Филчем из-за опоздания. — Мне нравится все, кроме последнего пункта, — улыбнулась Гермиона. — Правила, пожалуй, можно не нарушать. — Если леди желает, — согласился он, откусывая кусочек от тарталетки на меду и, секунду спустя, стремительно бледнея. — Гарри, с тобой все в порядке? Он посмотрел будто сквозь нее. Улыбнулся рассеянно и печально. Пошатнулся. — Ага. Надеясь, что на свежем воздухе Гарри полегчает, Гермиона настояла, чтобы они, не покончив с закусками, пошли гулять. Но морозный воздух Гарри не помог: пошатываясь, словно пьяный, хоть и капли огневиски в рот не брал, он, не дожидаясь, когда она последует за ним, зашагал по улице прочь. — Может, вернемся в замок? — обеспокоенно спросила Гермиона, догнав Гарри и ухватив его за руку. — Не стоит, — отмахнулся он. — Это же наше первое свидание. Ты и представить себе не можешь, как я его ждал. Стараясь не потерять голову от последнего замечания — отчаянно взаимного — Гермиона решила настоять на своем: — Ты, кажется, заболел. Нужно проверить. Не нужно жертв, правда… Мы повторим свидание позже. — Мне не плохо, — ответил Гарри абсолютно серьезно. — Я принял универсальное противоядие, но забыл, что его нельзя мешать с медом. Вместе они как… — Сыворотка правды, — ошеломленно закончила за него Гермиона. Целитель из нее и правда так себе, раз она не распознала симптомы дурмана от сыворотки еще в баре. И не приняла меры. Впрочем… Упустить возможность и корить себя, так ничего и не узнав? Вдруг это ее единственный шанс на правду? — Я видела, как ты забрал то зелье, — призналась она, когда они свернули с главной улицы, кишащей студентами и торговцами, в тихий проулок. — Но зачем оно тебе? — Думал, что оно поможет избавиться от всего. Но, конечно, не помогло. Липа, как и путь с кинжалом. Гермиона ровным счетом ничего не поняла. Хотела спросить еще, но прервала себя на полуслове. Вдалеке громыхнуло, и с темного, как перед бурей, неба полил дождь, забыв, что на дворе зима и для него совсем не время. Схватив захмелевшего Гарри за рукав, она уволокла его под козырек бара, судя по вывеске звавшегося «Кабанья голова». Благо остановиться они смогли не у центрального входа, а сбоку, у засаленной двери для персонала у стены без единого окна. — Ты говоришь о связи между нами? — спросила Гермиона, чувствуя, как в горле, перебивая дыхание, крепнет неприятный и горький комок, который она никак не может проглотить. — Она настолько тебе неприятна? — Связь опасна для тебя, и это единственная причина, почему я хочу от нее избавиться, несмотря на некоторую… Перспективность, — ответил Гарри спокойным ровным, ничего не выражающим тоном. — Но дело не в ней. Гермиона хотела и не хотела знать, о каких именно перспективах речь, но спросить так и не решилась. — В чем тогда дело? — Знаешь, иногда боль, когда ее много, принимает чудовищно странные и уродливые формы, — начал он, но вдруг остановился, будто осознав, что наговорил лишнего. — Боги, Гермиона, что ты со мной делаешь? Взгляд Гарри вдруг стал жестким, словно кто-то незримый отодвинул шторку сознания и из-за нее показалось нечто холодное и чужое, не готовое идти на контакт. Она и сама понимала, что поступает неправильно, пользуясь его слабостью, но остановиться не могла. — Я не смогу помочь, если не узнаю, с чем бороться, — тихо проговорила она. — Что ты хотел, Гарри? Его губы разомкнулись, чтобы рассказать что-то — важное, страшное, невозможное — но Гермиона так ничего и не узнала. Вместо того чтобы говорить, Гарри, обхватив рукой ее затылок и чуть потянув за волосы, заставил Гермиону запрокинуть голову назад. Только чтобы приблизиться и поцеловать — властно, жадно и зло. — Гарри… — пробормотала Гермиона, на секунду отстранившись, чтобы сделать глоток сырого воздуха и прийти в чувство. — Если тебе нужна правда, то вот лучшая часть, — прошептал он, обжигая кожу у ее уха горячим и шумным дыханием. — Я хочу тебя. Хочу тебя всю. Они продолжали целоваться, не в силах притормозить или остановиться. Дрожащими руками Гарри расстегнул молнию на ее пальто и, скользнув под свитер, сжал руками талию. Пальцы у него были требовательные и ледяные. И только это прикосновение вернуло Гермионе способность думать. Пока Гарри под действием сыворотки правды нельзя утверждать, что он действует искренне и по своей воле. Может, он и хочет чего-то подобного, но готов ли к действиям здесь и сейчас? Гермиона не могла сказать наверняка. Мерлинова голова. Все не так, неправильно, ужасно не вовремя. — Гарри, хватит, — приказала она, мягко отстраняя его от себя и поправляя одежду. — Мы обсудим все позже, в более уютной обстановке и без сыворотки, если ты не передумаешь… Гарри встряхнул головой и, не слушая ее протестов, вышел под дождь. Холодные струи почти вернули его прежнего. — Прости, — извинился он. — Драклы, Гермиона, мне так жаль. Ты права, нам лучше вернуться в замок. На выходе из Хогсмида они встретили Малфоя. Тот, стоя под заколдованным зонтом, хотя дождь уже закончился, без особо интереса поглядывал на дорогу, будто ждал их появления. Ну, нет, до такого он бы не дошел. Чистокровная гордость или что там у них, аристократов, вместо сдерживающего элемента, не позволила. Так ведь? — Гарри, я знаю, что не должна спрашивать, но… Что случилось тогда на кладбище? В день, когда Волдеморт пал? — спросила Гермиона, когда они отошли от волшебной деревни и Малфоя достаточно далеко. — Ритуал, — туманно отозвался Гарри. — Ни боггарта не помню. И не хочу вспоминать. Его все еще шатало, и они остановились у холма, нависающего над озером, чтобы немного передохнуть. — На кладбище ведь кроме тебя было еще двое? Они сделали что-то ужасное? А потом второй человек убил Волдеморта вместо тебя? Гарри прошипел в ответ что-то неразборчивое. Только долгое мгновение спустя Гермиона поняла, что, не желая выдавать новых тайн, он перешел на змеиный язык. Хитрец. — Ты можешь рассказать мне обо всем, когда будешь готов, — сказала она. — Спасибо, — сказал Гарри, хоть благодарить было не за что. Он попытался сделать шаг, но тяжело пошатнулся и осел на землю. — Кажется, тебя отпускает, — вынесла вердикт Гермиона. — Правда отнимает много сил. После такого проспишь не меньше суток. — Лучше бы не прямо сейчас. — Обопрись на мое плечо. Гарри подчинился, но оказался куда тяжелее, чем она ожидала. Шли они медленно, и Гермиона даже обрадовалась, когда нагнавший их Драко, тихо выругавшись, подхватил Поттера с другой стороны. — Решила подлить ему в чашку яда, но не рассчитала дозу? — язвительно уточнил Малфой. — Тут, знаешь, как с глизнем-переростком, много не бывает. Но я могу тебя понять, ведь свидание с таким, как он — то еще испытание. — Да ты шутник, — парировала Гермиона. — Если рассчитывал на другой исход, мог не помогать. — У каждого должен быть человек, который в случае непредвиденных обстоятельств поможет спрятать труп. — Гарри — не труп! Драко подхватил Поттера удобней, едва не взвалив его целиком на себя. Гермионе послышался хруст костей, не обещавший ничего хорошего. Гарри сладко всхрапнул и тут же проснулся. — Что я пропустил? — О, даже не знаю, с чего начать, — оскалился Драко, с силой пихая его в бок — больше из мести, чем из необходимости. — Малфой, отпусти меня сейчас же, — зло бросил Гарри. Не очень уверенно, впрочем. Они с Гермионой, переглянувшись, и не подумали слушаться. — Предпочитаешь, чтобы тебя тащила девчонка? — холодно осведомился Драко. — Или мне наколдовать носилки, чтобы каждая собака в округе узнала, что ты снова влип? Подобного Гарри не хотел, потому без новых возмущений позволил им довести себя до самых замковых ворот. — Не думал, что ты такой слабак, Поттер, — бросил Малфой, когда Гарри, набравшись сил, наконец решил идти сам. — И себя-то защитить не можешь. — Драко, не болтай о вещах, в которых ничего не понимаешь, — огрызнулась Гермиона. — За умного сойдешь. — Лучше не зли меня, Грейнджер. Говорят, физический труд облагораживает, но с Малфоем, похоже, вышло наоборот. Не понимая, что так сильно его взбесило, Гермиона недовольно поджала губы и благоразумно оставила новые комментарии при себе. Другой человек и его намерения — слепая зона, в которую хода нет. Незнакомая, враждебная, не поддающаяся законам и разумной логике территория. В случае с Драко Малфоем — особенно. Не они ли собирались работать вместе какую-то пару дней назад? С чего такая ярость? Ревнует он, что ли? — Не вмешивай Гермиону, — потребовал Гарри. Лицо его оставалось спокойным, но Гермиона чувствовала, как внутри горячей лавой закипает злость. Того и гляди — перельется, опалив и уничтожив все вокруг. — Единственный, кто здесь втягивает Гермиону в неприятности — ты. Тени вокруг Гарри оскалили зубастые рты. Длилось это всего мгновение, но Гермиона успела рассмотреть все в пугающих подробностях. Как и каменную горгулью на ограде школьных ворот: словно в замедленной съемке та потянулась после глубокого и очень долгого сна, натянула тугую тетиву на крошечном и почти игрушечном луке и выпустила стрелу в спину Гарри. — Нет! Гермиона вскрикнула и, запаниковав, закрыла лицо руками, но Драко, будто готовый к атаке заранее, медлить не стал. Резко взмахнув палочкой, он заставил стрелу спикировать на землю, где, извивающуюся змеей, раздавил носком тяжелого ботинка. Они проводили Гарри до комнат старост, ни слова друг другу не сказав. Да и о чем им троим было говорить после случившегося? — Малфой, ты… Спасибо, — сдержанно поблагодарил Гарри. — Ты у меня в долгу, Поттер, — с усмешкой ответил тот. Они коротко попрощались, но Гермиона не смогла усидеть в комнате, пережив столько всего за один вечер. Драко, будто угадав ход ее мыслей, ждал у лестницы. — Как ты узнал, что я приду? — Не так уж сложно догадаться, — без улыбки ответил Малфой. — Только такой идиот, как твой Поттер, не понимает, на сколько ты любопытна. А я знаю тебя достаточно хорошо и разбираюсь в людях. — Так уж и знаешь… — Проныра и лиса, неугомонная и безжалостная, если хочешь чего-то по-настоящему, — в его голосе Гермионе послышалось что-то, смутно напоминающее одобрение. — Пора тебе выполнить обещание и проследить за моими ночными приключениями. — Мы договаривались, что ты не разово спасешь Гарри, а найдешь виновника нападений. — Ну, так я его нашел, — весьма довольный собой, ухмыльнулся Малфой. — Что? — Назову тебе имя, когда выполнишь свою часть сделки. Он догадался быстрее, чем она сама? Но как? Слепая зона, расширившись, стала размером с мир. Гермиона посмотрела на Малфоя с недоверием, а потом медленно кивнула: — Хорошо. Так будет честно. Драко улыбнулся, и его улыбка показалась Гермионе недоброй. — Жду тебя через час в моей комнате. И, пожалуйста, без опозданий, ненавижу тратить время зря, — вернувшись к привычному повелительному тону, сказал Драко. — И передай Поттеру… Если он снова потянет к тебе свои шаловливые ручонки, как сделал сегодня, я их выдерну.