Пять лучших свиданий

      Не знаю, какого черта мне приспичило проснуться так рано. Кое-как разлепив веки от недолгого сна, я села в кровати, но тут же схватилась за голову, застонав. Последствия веселого дня рождения.         — Говорил же тебе, поставь воду у кровати, — пробасил мужской голос, ставший уже каким-то родным.         — Алекс! — я выпрыгнула из кровати, путаясь в белоснежном одеяле. — Какого хрена?         — В смысле? — он сел на кровати, потирая виски. — Только не кричи, умоляю.         И тут я поняла, что я совершенно голая. Не считая пары едва заметных тоненьких трусиков, что с большой натяжкой можно назвать одеждой. Александр же был полностью обнажен.         — Что ты тут делаешь? — я чувствовала, как у меня начинается истерика, и похмелье проходит само собой.         — Я спал тут.       — Со мной?         — Ну, да, — он ухмыльнулся, поднимая на меня очаровывающие глаза.         — То есть, у нас был секс?         — Ну, — он продолжал ухмыляться, а затем резко повернулся ко мне своей подтянутой пятой точкой, — то, что у нас было, смело можно так величать.         Я замерла, прижимая к груди одеяло и прожигая Алекса ненавистным взглядом. Он трахнул меня, а я даже не поняла. Нужно меньше пить. Ах, это все мартини, оно явно было лишним после шампанского.         — Надеюсь, ты воспользовался презервативом? — выдавила я из себя, глядя, как он шлепает в мою личную ванную. — Прости, но я против одноразовых… мм, встреч, — я прошла за ним, волоча по полу большое одеяло.         — Селена, — выдохнул он, резко разворачиваясь, — секса не было.       Я отступила на шаг назад, не ожидая такой близости, но запуталась в одеяле. Теплые руки тут же подхватили меня и, прижав к себе немного на дольше, чем следовало, и бережно поставили на пол. Каюсь, я легонько затронула его член рукой, пока летела вниз.         — Я настолько хорош, что ты готова упасть ко мне в ноги? — прошептали губы, ярко выделяющиеся пигментом на мужском лице.       Я вспомнила все. Вчерашний поцелуй, предложение сходить на свидания, мои пьяные танцы на барной стойке. Ах да, мы с Евой чуть не уехали в караоке в два часа ночи.         — Но почему ты голый? — мучил меня лишь один вопрос.         — Мин лилия, ты правда хочешь узнать? — он низко рассмеялся, пропуская меня вперед в ванную. — Что ж, смотри.         Внутри, в целом, было довольно чисто. Работала лишь сушильная машина, заканчивая свой цикл. Мое несчастное черное платье с серебряными цепочками лежало на полу у унитаза. Рядом стояли босоножки с оторванной застежкой.         — Я полночи гуглил, как отстирать рвоту с шелка, — заявил Алекс. — Тебе стало плохо, Ева уже уехала. Я не мог просто бросить тебя с толпой незнакомых людей.         — А почему ты голый? — прошипела я, подскакивая к платью.         Мелкие пятна желтовато-зеленых выделений украшали наряд. Пахло все это не лучшим образом.         — А вот тут уже интересно. Я повел тебя в ванную. Ну, как повел, утащил, — он вздохнул. — А ты решила: «Хватит держать все в себе!».         — Я оплачу тебе химчистку, — пробубнила я. — Господи, какое же оно дорогое!         — Слушай, ты в следующий раз не срезай ценник, чтобы я наверняка знал, что спасать первым, — сушильная машина пропищала, и Алекс смело распахнул дверь, вытаскивая наружу свои вещи.         Мне стало невероятно стыдно. Взглянув еще раз на платье, ставшее теперь половой тряпкой, я почувствовала очередной приступ боли. Резко закружилась голова. Ком подкатывал к горлу, требуя выплеснуться наружу.         — Что, опять? — швед вздохнул, натягивая трусы. — Черт, Селена!               Он подскочил ко мне и одним движением наклонил мою голову в туалет. Пальцы пробежались по голове, собирая волосы в хвост. Я хотела что-то сказать, но содержимое желудка тут же вырвалось наружу.         — Тише, мин лилия, — прошелестел убаюкивающий голос Алекса. — Все хорошо, папочка Алекс рядом.         Я закашлялась, чувствуя противную горечь на языке. Он безмятежно вытер бумажным полотенцем мое лицо.         — Можно я умоюсь? Выйди, — мне казалось, что я сейчас сгорю со стыда.         Больше краснеть было некуда. Парень забрал оставшиеся вещи из сушки и тихо вышел, оставляя меня в гордом одиночестве. Лучше бы я не помнила этого момента никогда в жизни.         Итак, что мы имеем. Вчера я сильно напилась. Сказались нервы, отданные работе, отношения, по которым я все еще немножечко страдала. Да и новая девушка Деймона «радовала» их совместными фото с соцсетях. Мне двадцать шесть, я одинокая карьеристка. Прекрасно. Ну и пусть. С причинами, почему во мне оказалось больше алкоголя, чем следовало, разобрались.         Я открыла ледяную воду, запуская туда руки, вмиг покрывшись табуном мурашек. Вместо одеяла, что так и осталось лежать у унитаза, я накинула серый шелковый халат. Алекс снова спас меня. Правда, уже от собственного позора.  В голове всплыли перекатывающиеся мышцы на голой спине и мощные сильные руки. Он определённо занимается спортом.         Умывшись холодной водой, я почистила зубы и вышла в спальню. Алекс, закинув ногу на ногу, сидел в моем рабочем кресле и с серьезным видом копался в телефоне. У бровей залегла маленькая складочка, показывающая, что швед явно озабочен чем-то важным.         — Получше? — увидев меня, он отложил телефон.         — Тебе не пора домой? — я сложила руки на груди. — А то ты подзадержался.         — Вот она, благодарность за все, что я сделал, — Александр медленно поднялся с кресла, складывая телефон в карман джинсов.         — А чего ты ожидал? Спасибо? — я фыркнула, выпроваживая его в коридор.         — На свидании скажешь. Ты пообещала, что пойдешь.         — Я была пьяна, разве ты еще не понял?         — Разве? — он развернулся у самого порога и смело притянул к себе.         Горячее дыхание приятно обожгло губы. Дерзкий, немного жадный поцелуй, накрыл меня с ног до головы, вызывая приятные волны внизу живота. Я хотела задохнуться от возмущения, оттолкнуть парня, но его ладонь заскользила по струящейся ткани халата, притягивая меня все ближе и ближе к себе. Язык плавно проник в рот, захватывая в плен мой, страстно сплетая их между собой. Я положила руки ему на шею, чувствуя, как пульсирует жилка. Руки сами собой коснулись мягких волос Алекса, оттягивая их назад, заставляя шведа глухо зарычать от удовольствия.         Целовался он великолепно. Так же, как великолепно забирался теплыми ладонями под халат, хватаясь за бедра, пока я теряла бдительность, тая от обжигающих прикосновений. К ноющей головной боли добавилось неистовое желание, заполучить Александра, как можно скорее. А он лишь продолжал вызывать его во мне, прижимаясь ближе. Через ткань джинсов я чувствовала член, упирающийся мне в бедро.         Он отстранился первый, взглянув на меня затуманенными желанием глазами. Тяжелое дыхание вновь обдало губы. Я все еще ощущала его руки у себя на ягодицах.         — Спасибо, что почистила зубы, — низкий баритон продолжал доводить меня до истомы. — Я заеду в семь. Будь готова.         Дверь хлопнула, оставляя меня в разбитых чувствах. Воздуха все еще не хватало. Я закрыла глаза, привалившись к стене, вцепившись руками в волосы. Губы жгло от чувственных поцелуев. Меня ломало.         Что за черт? Незнакомец второй раз врывается, нагло лапает меня и целует после того, как пол ночи стирал свою одежду от остатков веселого праздника. Смешно, что я позволяю ему делать это с собой. Чувство собственного достоинства совершенно покинуло тебя, Селена. Ты уже кидаешься на первого встречного.         Надо признать, он чертовски красив и хорошо сложен. Он был выше, даже когда я была на каблуках. Чем он там занимается? Точно, строит яхты. Неплохой бизнес для Сан-Франциско. Как инженер-проектировщик ставлю лайк. Хотя бы будет о чем поговорить на свидании.         Кстати, о свидании. Боже, как же давно я на них не была. Деймон предпочитал пить пиво после работы и смотреть комедии. Я прошлепала в ванную, поднимая свое роскошное платье и с грустью бросая его в мусор. Ничего, Селена, купишь себе таких два. Осмотрев туфли и придя к выводу, что самостоятельно починить их невозможно, я тоже хотела их выбросить. Но неведомая сила заставила меня открыть шкаф и оставить их в самом низу, в недрах обувной полки.         Покружив по дому под музыку, я немного прибралась. Опыт моего пьяного студенчества подсказывал, что чем больше лежишь и умираешь с похмелья, тем сильнее болит голова. Нужно заставлять себя двигаться, тогда алкоголь быстрее выходит из организма. Кое-как засунув в себя клубничный йогурт, я, все-таки, набрала себе ванную, позволив немного понежиться в пене.         Александр Нильсен все еще не выходил из моей головы. Его горячие ладони, водящие по телу, и настырные губы, целующие меня. Я закусила губу, касаясь себя внизу. Никто ведь не узнает, что я ублажаю себя, возбуждаясь от малознакомого парня? Дотронувшись до клитора, я слегка надавила, массируя. Пена приятно ласкала бедра, слегка щекоча влажную кожу. Я широко расставила ноги, разложив их по бортикам ванной. В конце концов, если бы он захотел, то бы взял меня.         Я запрокинула голову назад, медленно введя в себя два пальца. Вода немного мешала движениям, заливаясь куда надо и не надо. Простонав в воздух, я сильно надавила на клитор большим пальцем и, вздрогнув всем телом, кончила.         Так быстро, Селена. А что будет, когда он окажется внутри?           Семь. Ровно. Белое платье со спущенным рукавом идеально сидело на мне, подчеркивая длинные ноги. Идеально подобранные в тон туфли-лодочки с острыми лакированными носами. Чтобы, если что, пнуть его за дурацкие шуточки. Я уложила идеально гладкий пучок и сделала макияж, подчеркивающий зеленые глаза.         Семь ноль одна. Звонок в дверь.         Я открыла, сделав вид, что совершенно не ждала его, стоя у зеркала в прихожей, а совершенно случайно проходила мимо.       — Снова привет, — Александр, в белой рубашке-поло, в светлых бежевых брюках и небрежно наброшенном на плечи голубом свитере, стоял у порога.         — Привет, — нацепив на лицо маску безразличия, я шагнула к нему, хватая маленький клатч на тонком ремешке, куда с трудом помещались телефон и ключи от квартиры.         Выйдя на свежий воздух, он открыл мне переднюю дверь блестящего белого Порше. Я элегантно присела, красиво перебрасывая ноги через порожек. Клянусь, я чувствовала, что он пялится только на мои ноги.         Сев рядом, швед быстро тронулся вперед, игриво поведя четко очерченной бровью.         — Куда мы едем? — не выдержав, поинтересовалась я, наблюдая, как вечерние сумерки плавно спускаются на город.         — Это сюрприз, Селена, — спокойно сказал он, покрепче обхватывая руль.         Я посмотрела на сильные руки, с заметно торчащими венами, и невольно облизнулась, потрепав себя за нижнюю губу зубами. В голову сразу же полезли мысли, как его сильные руки обхватывают меня и насаживают… Селена, у тебя слишком давно никого не было. Я отвернулась к окну, гордо глядя на пролетающий город.         Вечерело. Я обожаю ночной город, с его неоновыми вывесками и шумом. В этом чувствуется динамика, чувствуется, что город дышит, живет своей жизнью. Люблю пройтись по центральным улицам, вдыхая этот резкий бензиновый запах вперемешку с морской солью. Никогда бы не смогла жить в пригороде или, упаси боже, в деревне.         Он привез меня в порт. Белоснежные яхты рядами выстроились вдоль пирса, уходящего далеко в море. Выйдя из машины, меня тут же подхватил легкий освежающий бриз, который я с радостью вдохнула в легкие. Кажется, человек, который строит яхты, привез меня покататься на одной из них. Как оригинально, Александр.         Он протянул мне руку, помогая подняться на палубу роскошной белоснежной яхты, с надписью золоченными буквами — «Оливия», что красовались на правом борту. Первое, что меня встретило — куча огней, маленьких гирлянд, висевшими повсюду, излучая мягкий свет. В сумерках это смотрелось невероятно уютно.         — Мистер Нильсен, — к нам подошел симпатичный шатен в фуражке, чинно, но с явной насмешкой кивая Алексу. — Рад вас видеть на борту «Оливии».         — Берт, придурок, — швед закатил глаза, но все же улыбнулся. — Это Селена, та самая.         — Александр, ты так и не научился отшучиваться? — Берт похлопал Алекса по плечу. — Вы задержались, мисс искала помаду? — он перевел насмешливые глаза на меня.         — Я просто мечтала накрасить вам губы, прошу прощения, — съязвила я в ответ.         — О, да леди у нас с острым язычком, — Берт заразительно рассмеялся. — Ладно, наверху уже все накрыто. Поедем быстро, так что пристегните ремни! — он поправил фуражку и подмигнул мне.         Я фыркнула, поднимаясь на вторую палубу вслед за Алексом. Признаюсь, я впервые на яхте несмотря на то, что живу в морском городе всю свою жизнь. Как-то было не до морских прогулок, нужно было выживать и тянуть младшего брата.         Небольшой стол, украшенный букетом из белых роз — моих самых любимых цветов — радовал изобилием блюд на столе. Фрукты, шоколад, какие-то морепродукты и бутылочка игристого, от которого у меня сразу же скривилось лицо.         — Ты будешь сок, — заявил Александр, отодвигая стул и приглашая меня присесть.         — С чего ты взял, что за меня можно решать? — я села за стол, проведя ладонью по бежевой скатерти.         — Прекрати язвить, — он сказал это таким тоном, что по телу вновь пронеслись мурашки.         Властно. Сексуально. Я закусила губу, все же смолчав.         Яхта тронулась, заскользив над водной гладью. Александр все же налил мне шампанское, немного хмуро посмотрев на меня. Я взяла клубнику в рот, нежно обхватив ту губами, медленно откусила. Он тяжело вздохнул, прикрыв веки.         — Я рад, что ты, все-таки, согласилась, — сказал он после того, как был сделан первый глоток шампанского.         — Это твоя яхта? — задала я вопрос, подцепляя кальмара с тарелки.         — Моя. Я их проектирую и строю, — он широко улыбнулся, с какой-то любовью проведя по ограждению позади себя.         — Вот так обычно знакомятся с девушками, а не обливают их кофе, — я рассмеялась, с удовольствием подхватывая еще копченого кальмара.         — Нужно же было с чего-то начать, — Александр посмотрел на часы. — Берт, дружище, у тебя буквально десять минут.         — Так куда мы плывем? — я сделала еще глоток шампанского, вновь захватывая клубнику ртом.         Он задержал на мне потемневший взгляд, сложив на столе руки домиком.         — Ты всегда так торопишься, мин лилия? — после секундного молчания спросил Алекс.         — Знаешь, никогда не угадаешь, когда красавчик, что так жадно целовал тебя утром, внезапно расчленит твое тело и спрячет в Тихом океане.         — Значит, я уже красавчик, а ведь еще недавно был болваном, — он громко рассмеялся, запрокидывая голову назад.         Я вновь невольно залюбовалась им, но тут же осеклась, утыкаясь взглядом в залив. Вода вдалеке играла отблесками от ночного городского освещения. Практически зеркальная водная гладь, и лишь только отражение нашего судна — это все, что я сейчас видела перед собой. Мы заплыли куда-то на середину, уже достаточно далеко от города. Широкая скала закрывала нас от сильного морского ветра, постепенно начавшего набирать обороты.         Невероятное розовое-красное небо, изрезанное лучами уходящего солнца. Казалось, эта бесконечная сахарная вата, плывущая по вечернему небу и уходящая далеко-далеко, на многие тысячи километров. Я никогда не видела такого поразительно небосвода, даже живя на двадцатом этаже.         Подойдя к краю палубы, я остановилась, вглядываясь. Чуть левее маячили известные по всему миру Золотые ворота, чей ярко-красный цвет в надвигающейся темноте казался бурым. Невероятное зрелище. Абсолютная безмятежность.         Чувство эйфории приятно захватило, рождая внутри какую-то нежность. Я словно дома, там, где должна быть. Именно этого мне не хватало — захватывающего заката на яхте в компании. Мужская ладонь обожгла голую спину, удобно устроившись на талии. Я чувствовала его одурманивающий запах, щекотавший ноздри. Резко вдохнув, я легла на плечо Алекса, пока он крепче обхватывал меня. Легкий, невесомый поцелуй в висок. Только я, он и небесный простор перед нами.         — Хочешь поплавать? — коснувшись кончиком носа моего уха, спросил хриплый голос.         Мурашки, ненадолго переставшие бродить по моему изголодавшемуся телу, вновь вышли на парад.         — Ты бы предупредил, я бы взяла купальник, — я повернулась к нему, практически не дыша от пьянящей близости.         — Я видел тебя голой, — обворожительно улыбнулся он. — Я же тебя раздевал.         — Угу, а еще полез целоваться, когда меня вывернуло наизнанку в туалете, — я легко стукнула его в плечо и гордо прошла мимо, присаживаясь обратно за стол.         — Я слышал, как ты чистишь зубы, — Алекс проследовал следом, довольно улыбаясь. — Как тебе закат?         — Хорошо, но зачем было тащить меня на яхту? — я подняла брови, хватаясь за виноград.         — А вот за этим, — он кивнул на море, осушив свой бокал до дна.         Солнце, усевшееся вровень с яхтой, проделало золотистую дорожку по водной глади. Гребешки морских волн в миг окрасились в цвета розового шампанского, разбиваясь мягкой пенкой об корму яхты. Я подскочила, сбрасывая туфли, подбежала к самому краю, вглядываясь в золотую ковровую дорожку, улёгшуюся на воду. Солнце, невероятно большое, плавно садилось вниз, угасая. Я стояла и смотрела на эту невозможную красоту, не шевелясь, будто боясь спугнуть эти лучики уходящего первого летнего дня.         Кромка небесного тела скрылась за водой, погружая нас в абсолютную темноту. Мне даже показалось, что я услышала тихое шипение. Будто бы капля воды упала на раскаленную докрасна плиту, тут же испарившись.         Когда солнце село, я обернулась к Алексу, явно все это время бесцеремонно любующегося мной. Я замерла, восторженно глядя на него, ощущая лишь безграничное счастье внутри.         — Плывем обратно, — сказал он в рацию, взявшуюся не пойми откуда.         Я набрала в грудь побольше воздуха. Яхта вновь рассекала водную гладь, окутывая холодным воздухом мои голые плечи. Теплый свитер, пропитанный ненавязчивым мужским парфюмом, упал на плечи.         — Ты что, решил подарить мне весь свой гардероб? — хихикнув, спросила я.         — Тс-с, — он приложил палец к губам, подхватывая меня в объятия.         Я уткнулась носом в грудь, но не успела включить голову, как теплые манящие губы захватили в плен. Он целовал нежно, страстно, больше не лапая мое тело, а лишь ласково, даже заботливо, приобнимая за талию. Это не те наглые поцелуи в прихожей; теперь они мягкие, уютные, по-прежнему разводящие в душе костер.         Так целуют любимых, а не тех, с кем знаком два несчастных дня.         — Теперь ответь, как тебе закат? — спросил Александр, отрываясь.         — Восхитительно, — прошептала я. — Я такого никогда не видела.         — Я рад, что ты мне доверилась, Селена, — он обхватил меня за плечи, крепко прижимая к себе.