Ты - тот самый попаданец

      Что происходило дальше? Наверное я уснула прямо за столиком, утомлённая рассуждениями, которые вполне можно посчитать за скучные лекции. Я не помню когда мне в последний раз что-то приятное снилось. Возможно, мне снилась сахарная вата и конфетный мир лишь до тех пор, пока моя жизнь не переменилась. Мне снились мои одноклассники, самые смешные моменты с ними, потом наш последний день перед летними каникулами, даже когда я нервничала они заставляли смеяться до упаду. И я до сих пор это помню, как ни странно. Потом я была у моста. Кругом цвели сакуры. Сакуры? Да, это были они. Очень красивые цветы, гордость Японии. Мостик был узковатым, состоял из дубовых обработанных и покрашенных досок, перила тоже. Когда ты становишься и, облокотившись на перила, смотришь вниз то лицезреешь необычно кристальную воду. Такую прозрачную, чистую, голубую. В ней я всегда вижу своё отражение. Это моё любимое место. Здесь я всегда одна, оставляю мысли о худшем, о лучшем и о дальнейшем, просто наслаждаясь красотой. Но в этот раз что-то ощущалось иначе. Сзади послышался скрип доски, затем второй, третий. Чужие руки тоже опираются на перила, даже не всматриваясь в него, я сразу же почувствовала его спокойствие, радость и усталость. Быть может, среди всех этих качеств пряталась и нежность?       — Красиво, не так ли?– негромко интересуется бархатистым голосом незнакомец, всматриваясь в воду.— Где ещё мы можем увидеть такое? Наверное, нигде более.       — Тоже твоё любимое место?– догадываюсь я, также всматриваясь в воду и в лепестки сакуры, что плыли по слабому течению.       — Да. Здесь я могу отойти от внешнего мира и почувствовать себя собой, освежить мысли и просто наслаждаться.       — Я тоже.– удивлённо проговариваю я. Колибри, маленькая и быстрая птичка, покинула тюльпаны, взмыв вверх, к веткам деревьев. Повисла тишина. Я не стану полностью пересказывать то, о чём я говорила с этим незнакомцем. Но я помню очень чётко лишь конец сна. Наши пальцы касались друг-дружки, голоса становились чёткими, мягкими и приятными ушам на фоне окружающей нас природы.       — Я рад, что общаюсь с тобой, харрин Лизи.– нежно сказал он, после чего он развернулся лицом ко мне, я увидела как его улыбка стала ярче, а глаза наполнялись жизнью. Его пряди волос аккуратно ложились на часть лица и плечо. Он улыбался. Ему было по истину счастливо. Мне казалось, что эта улыбка доступна только для меня. А что было потом? Потом белый свет, затем я проснулась. Да, я проснулась без пребывания до этого в пустоте, слушая над сознанием приглушённые голоса. Я в самом деле нормально выспалась! Мне в это верилось с трудом, однако как должное принять нужно. Но, минуточку, значит ли это что я более чем приспособилась к этому миру? Из раздумий меня вывел скрип белоснежной дверцы.       — Ты не спишь?– из приоткрытого пространства показалась голова Верманской республики. Я отрицательно покачала головой. Тогда триколор ещё больше приоткрыл дверь, переступив порог.       — Спустись в гостиную.– попросил обладатель пепельных волос, после чего покинул комнату, оставив дверь приоткрытой. Я не знала какова причина, но слезла с кровати, вышла и направилась в гостиную. На диване уже сидел Десятый Рейх, разговаривая с кем-то. Присмотревшись я поняла, это тот самый мужчина, который напоминал Гитлера. Вермания стоял напротив говорящих, прислонившись к стене и скрестив руки. Кажется, он очень внимательно слушал этих двоих. Они говорили о чём-то серьёзном? Оба смолкли, стоило им обратить свой взгляд на меня, неспешно подходящего к ним подростка, непонимающе смотря на немцев.       — Guten Morgen.– поздоровался старший немец, натянув на себя улыбку.— Как спалось?       — Это был первый хороший сон.– ответила я ещё сонным голосом. Мне хотелось продолжить спать, как ни странно. Десятибан кивнул, после его улыбка медленно спала с лица, а взгляд переместился на человека, сидящего рядом с ним. Вермания едва слышно вздохнул, также переведя взгляд с меня на мужчину лет 50-ти. В его глазах было явное недовольство по отношению к нему.       — Это Форерф Массер.– представил мужчину триколор, показав рукой на него,— Он бывший рейхсканцлер Десятого Рейха.       Вермания специально сделал упор на слове «бывший», проговорив его имя и должность сквозь зубы. Человек лишь закатил глаза, цокнув. Десятый что-то ему грубо прошептал, отчего тот, буркнув, скрестил руки, уставившись куда-то вниз. Тем не менее, младший немец продолжил.       — Он живёт у нас в подвале до тех пор, пока суд не решит что с ним делать. Хотя, лично я бы его посадил в тюрьму на пожизненное без раздумий.       Десятибан усмехнулся, чем вызвал у республики непонимание. Да и у Форерфа, в целом, тоже.       — Ты слишком мягок с ним, Вермания.– отметил старший немец, обнажив свои острые зубы.— Я бы его расстрелял без раздумий. Или убил бы любым другим методом, на всеобщее обозрение!       — Не надо.– негромко промямлил мужчина. В ответ лишь презрение со стороны.       — Да из-за тебя я сейчас с трудом свою экономику поднимаю! Из-за тебя я вынужден отстаивать свое право на существование! Я не могу поверить в то, что когда-то назначил тебя своим доверенным лицом!..– воскликнул одноколор, стиснув зубы и сжав пальцы правой руки в кулак, поднеся его к горлу последнего. Тот слышно всглотнул, занервничал, соглашаясь со словами своего «хозяина». Я зевнула, украткой взглянув на настенные часы в коридоре. Восемь утра. Я дальше их перепалку не слушала, просто прошла на кухню, взяв печенье и вернулась обратно в гостиную.       — Я не понимаю. Выходит, здесь наряду со странами существуют и люди?– поинтересовалась я. Нужно было поставить ещё одну точку над «и». Десятибан отвлёкся, выпрямился и со спокойным выражением лица кивнул.       — Только занимающие важные посты. А вот народ - существа, созданные по человеческому подобию. Но при этом они людьми не являются.– пояснил Рейх, встав с дивана и направившись к двери на выход.       — Ты куда?– торопливо поинтересовалась я.       — Отец нуждается в помощи касательно Версальского договора. Дальше ты будешь с Верманией.– ответил одноколор, после ушёл. Республика выдохнул, после обратился ко мне.       — Ты уж извини Форерфа. У него непростой жизненный путь.– извинился триколор, опустив голову.— Диктаторы, сама понимаешь.       — Конечно.– понимающе кивнула я. Вермания подошёл к бывшему рейхсканцлеру Десятого Рейха, что-то негромко сказал ему на ухо, после чего тот, кивнув, одарил Верма благодарным взглядом и удалился по коридору, толком даже не взглянув на меня. Затем, республика вновь вернулся ко мне.       — Можешь вытянуть свою ладонь вперёд внутренней стороной к верху?– попросил немец, сделавшийся в лице каким-то иным. Не знаю даже, как и описать, не то стеснительным, не то смущённым. Однако я покорно выполнила просьбу. Вермания потянулся к карману собственных джинс, что-то звякнуло. Его нежно-оранжевая рука тыльной стороной к верху накрыла мою, разжав пальцы. Я почувствовала прикосновение холодного предмета к моей ладони, после чего, не давая мне сразу же взглянуть на полученное, он заставил мои пальцы сложиться в кулак, только потом отстранив свою ладонь. Я несколько удивлённо посмотрела на него, потом на руку. Республика опустил свой взгляд вниз, медленно двигая ступнёй. Он стесняется?       — Я нашёл это возле тебя. Кажется, это твоё.– негромко проговорил он. Я разжала пальцы и увидела... ключ от моего дома. Нет, это точно был этот самый ключ, я его никогда не спутаю с каким-нибудь другим. Окрашенный в три цвета, с прикреплёнными брелками в виде флагов стран СНГ. Я не верила своим глазам что это действительно он. Но как? Ключ же у меня был на тумбе в гостиной! Как он мог оказаться здесь, в совершенно ином мире? Я снова посмотрела на триколора.       — Как он мог попасть сюда?– вопрос слетел с моих уст сам по себе. Я не могла этого понять. Почему он оказался здесь? Как он оказался возле меня? Я не знала, мне казалось, что меня застали в неудобном положении.       — Я читал, что вещи играющие важную роль, тоже могут оказываться в других мирах.– начал Вермания обыденным голосом.— Возможно, ключ от твоего дома связан с чем-то из этого мира.       В ответ я кивнула, кратко поблагодарив, и удалилась в библиотеку. Мои руки на автомате тянулись к самому потрёпанному стеллажу. Пальцы спешно проходились по книгам, вчитываясь в названия с целью найти нужное.       «Где же эта книга?»